Чистая линия

      — И зачем ты послал её к нему?       Голос шатена был слаб, но глаза горели, не предвещая окружающим ничего хорошего.       Я лишь лишний раз порадовался, что, с молчаливого согласия Ала, привязал Метта к кушетке, чтобы тот не сбежал и дал себя подлечить.       Ну... Не совсем с молчаливого.       Раз Мастер очнулся, то этот ликвидатор уговорил меня обратить внимание на нашего помощника, а тот так вовремя упал в обморок... Грешно было не воспользоваться этим моментом. Его ведь можно не только подлечить, но и как следует изучить. А у меня давно чесались руки.       Только вот по какому поводу он упал?       Да и сами результаты его анализов меня совсем не порадовали. По ним было видно, что организм работает на пределе...       Ох, ещё один пациент перед походом. Вот что за наказание?       Но я так давно мечтал его поизучать... Жаль, что так мало времени осталось.       Мы, раз Мастер проснулся раньше, и отправимся раньше, пока нас там меньше всего ожидают. Это увеличит шансы на успешное проникновение на территорию врага.       И почему на его состояние никто не обратил внимания до этого? Скоро идти спасать ребёнка, а тут один из участников в чуть ли не на ладан дышит. И вот вроде нормальный взрослый человек, а так наплевательски к себе относится... Кого-то он мне напоминает. Хорошо хоть Мастер очнулся. Его я проверю чуть-чуть позже. Пусть придёт в себя, а то информация будет неточной. За одно пусть сбросит напряжение, отдохнёт. Зря я что ли отправил туда Аню?       Иногда мне кажется, что я не директор школы, а заведующий детского сада.       Меттью с нами не живёт и появляется редко. Со стороны понять то, что это его ненормальное состояние, было сложно. Всё-таки необычный человек, мало ли что для этого тела норма...       Но это не норма даже для обычного. Он себя в течение нескольких месяцев успешно загоняет, а Алу он больше не давался, отнекиваясь. Поэтому пришлось воспользоваться его обмороком.       Что поделать если он такой упрямый?       Смотрю на него сверху вниз.       — Пусть немного отдохнут.       — В каком смысле отдохнут? — дёрнулся, но мы его связали на совесть. — И отпустите меня! Мне и без капельниц неплохо. У вас там более важный пациент есть.       — С ним я поработаю немного позже. Как только придёт в себя. А сейчас мы займёмся тобой, дорогой наш суицидник. Алан был так любезен, что недавно поведал мне, с какой целью ты оказался в этом мире. Как в таких случаях говорят — "слабоумие и отвага"?       Глаза загорелись нехорошим зеленоватым светом. Со злостью попытался вырваться, но тут и модифицированного можно удержать. Куда в таком состоянии собрался?       — И прежде чем ты разразишься гневной тирадой, смею напомнить, что мы в одной лодке. Враг у нас один. И в случае нашего провала не выживет никто.       Успокоился и отвёл глаза. Вот и славненько.       Сейчас добьём.       Подношу к его лицу один из отчётов, который я сделал ещё пару месяцев назад. Мне же было интересно.       — Хорошая мотивация прекратить сопротивляться и дать мне тебя подлатать перед походом, не правда ли? Или ты думал тихо-мирно подохнуть там? Нехорошо оставлять своего ребёнка одного. Не смог позаботиться ранее, придётся навёрстывать сейчас.       А удивлённым не выглядит. Так-так-так. А, ну да. Он же себя и так позиционировал родственником.       — Думаю, мы решили все наши разногласия.       Девочки часто выбирают таких спутников жизни, которые напоминают их отцов. Живой пример перед глазами.       Оба упрямые до ужаса.       Протираю очки, наблюдая за подавленным "папашей". Копаться в их взаимоотношениях — это не моё дело. Я просто должен подготовить команду спасения по максимуму. Никто ведь не будет отсиживаться, всё захотят отправиться. А учитывая, что там может ждать...       Посоветовать что ли и им оставить по завещанию на всякий случай? Только... Что они смогут оставить? Разве что тот домик.       Что-то слишком мрачные у меня мысли, но радоваться особо и нечему, не считая пробуждения Мастера.       Надеюсь, он поделится со мной информацией. Всё же едва не умер...       Очки в руках треснули.       С самоконтролем у меня всё такие же проблемы. А они были дорогие.       Развернул к себе.       Слегка светящиеся в полумраке глаза, в глубине которых плескалось желание, тщательно рассматривали меня.       И что же ты пытаешься увидеть, солнце моё? Я за эти дни, вроде, совсем не изменилась.       Или ты пытаешься понять, насколько я сейчас серьёзна? А не всё ли равно? Сам же хочешь. Ха... Это звучит слишком безумно. Я слишком далеко залезла. Меня нужно либо совсем остановить и отпустить, либо перестать ходить вокруг да около. Люди живут намного меньше благородных. Не мучай меня, и решись уже на что-то!       Так уж получилось, что мы оба друг другу нравимся, а скоро...       В общем, это всё скоро может плохо закончиться. Хоть так у тебя останутся более яркие воспоминания. А то ходят тут всякие.       Смотрит так... Мол, дурочка ты. И всё это с добавлением крайней степени смущения.       Не отпускает. Нежно поглаживает по спине, прижимая к себе, ластится. Чувствую, что хочет меня, но не даётся. Придерживает, чтобы я не опускалась ниже...       — Рей?       Сделал глубокий вздох и сильно-сильно обнял меня. Только чтобы не сломать ничего... На грани, так сказать. Всё-таки мы ужасно хрупкие. Наверное, его останавливает только это.       — Ты существуешь...       Вздрогнула от его изменившегося от возбуждения голоса.       Слишком близко... И дышать трудно.       И... В каком смысле существую? Эй...       Что же тебе такое снилось, раз ты так реагируешь?       Целует, гладит... Словно лет сто меня не видел. Он сейчас какой-то... другой? Думаю, да. Другой. Он и раньше цеплялся за нас, а теперь...       Старательно отвечаю. Люблю, когда он инициативный.       Запах... Пахнет не только кровью, но и чем-то ещё. И это что-то сводит меня с ума.       — М-м-м... Ре-е-ей? — отрываюсь от его губ. Улавливаю лёгкое недовольство. И почему мне в голову лезет всякая посторонняя ерунда?       — Прости, я как озабоченная к тебе пристала...       — А я был против? — его встречный вопрос меня немного удивил. Я думала, что он промолчит, сделает какой-нибудь многозначный взгляд, а тут сразу всё коротко и понятно.       — Вроде, нет, — и ведь не поспоришь. Ты был очень даже за. Да и сейчас...       — Я уже говорил, что хочу быть с тобой... Во всех смыслах.       Вскрикнула от неожиданности, когда он сжал мой сосок. Осознал оплошность, стал аккуратнее. Я не возражала, пусть играется, раз решил исследовать моё тело. Ему полезно. Не знаю, что у него с опытом, но после того сна он за таким замечен не был. Или я плохо смотрела... Ай!       Рей! Ладно, не буду больше подозревать тебя ни в чём таком, даже в шутку.       — Не так сильно. Во-о-от так, да. Хорошо...       Интересно, как далеко мы сегодня зайдём? Только не дезинтегрируй мне тут ничего. Эта одежда мне страшно нравится.       Так забавно — даже ты подвластен инстинктам и желаниям. Но насколько сильно?       Мне вот интересно, как у тебя крыша не протекла от твоего отшельничества. И что было до этого? Или мышление другое, поэтому всё хорошо?       Ах...       Спиной чувствую холодную шершавую стену. Спереди же прижимается разгорячённый и такой желанный мужчина.       Контраст.       Не самое лучшее место для подобного, но как же хочется окончательно доломать его ледяной панцирь, за которым он так часто прячется!       Хочется, чтобы он стонал.       Чтобы со всей полнотой выражал свои эмоции и желания... Хотя бы иногда, хотя бы сейчас.       Что ж. Я этого добьюсь, раз уже получились такие приятные результаты.       Взгляд горит. Частое горячее дыхание касается кожи и просто сводит с ума, а безумная нежность заставляет покрываться мурашками.       Особенно меня радует возбуждение, которое даже не собирается скрывать... Ты подвластен этому, ты подвластен мне...       Чудесно. Я тебя почти вытащила из скорлупы.       Провокационно прижимаюсь к его паху. Чувствую, что скоро сорвётся, и наше времяпрепровождение перейдёт в другую плоскость.       Нас разделяет только ткань.       Надеюсь, тебе не больно?       — Ты сказал, что существую... А было иначе?       Нашла я, конечно, момент для разговора. Но сейчас критичность мышления меньше...       — Плохой сон, — как всегда по делу.       Хотела ещё что-то спросить, но он заткнул меня поцелуем.       Допрос не удался.       Настойчиво стягиваю с него осточертевший мне пиджак и отправляю его вниз.       Судя по взгляду, с которым его проводил, он хотел бы аккуратненько повесить.       Мы не по этому делу.       В ответ избавил меня от мягкой кофты и отправил её следом за ним. Не без интереса вернулся мне под майку. Да, так куда наглядней и более смущающе.       Научила плохому.       За стеной послышались голоса, где-то хлопнула дверь.       Отстранился.       Вот блин. Что там за обломщики ходят?       Хм... Не мне одной кажется, что это не самое подходящее место для подобного, но оставлять всё как есть тоже не хорошо.       Словно извиняясь отпустил и сделал шаг назад.       Я тебя сейчас покусаю за всё хорошее.       А ну вернись!       Спугнули, ироды. А проблемка не исчезла.       — Дай я тебе хоть помогу-то, — на кол всех обломщиков. Не могли потише ходить?       — Анна.       — Что, Анна? — поправляю безбожно смятую майку. От возбуждения хочется залезть на стену. Только не поможет.       — Я не думаю, что нам стоит делать что-то подобное.       — Это ещё почему?       Смущённо отворачивается.       Да-да, не стоит делать. Ага. А у самого стоит.       Мазохист.       — Боишься, что услышат? Или что что-нибудь важное откушу?       Как же меня всё достало.       Сокращаю возникшее между нами расстояние до минимума.       Спать не хочешь? Нет, не хочешь. А вот меня — да.       Со злости сжать бы тебе шейку сейчас. Но нельзя. Это не элегантно. И не поможет — я его просто хочу, а не убить, да и слабовата для последнего.       Легкими массажными движениями прошлась по плечам.       Что, даже не прикоснёшься ко мне? Обламывать девушек нехорошо.       Ну как знаешь.       Поглаживаю его грудь, спускаюсь ниже. Хотела шлёпнуть, но он не оценит. Обломщик. И пусть тебе станет стыдно.       Очерчиваю бёдра и притрагиваюсь к ширинке.       Едва заметно дернулся, но не возражает.       Сквозь ткань провела по всей длине напряженной плоти, слегка поддразнивая.       Закусил губу. Реагируешь, значит?       Что, всё ещё будешь кукситься? Чувствует себя немного неуютно под моим взглядом, но недовольство не проявляет, остановить не пытается.       Не будешь... Это хорошо.       Тогда продолжим.       От звука расстёгивающейся ширинки он занервничал.       Не буду тебя больше смущать рассматриванием твоего лица. Тут есть и более интересный объект для наблюдения, с которым мы знакомы только косвенно.       Опускаюсь на колени.       Хм... А он тоже поменял положение, оперевшись на стену и убрав руки.       Славно. Даёшь мне полный карт-бланш?       Подтягиваю к себе кофту, снятую с меня тобой ещё до облома. Подкладываю себе под колени. Тут немного неудобно, но так просто я тебя не отпущу.       А ты и не против.       Медленно обнажаю сначала головку, а потом и весь член. Весьма и весьма напряженный.       Солнце моё, как ты только на стенку не лезешь? В таком состоянии ему нужно уделить хотя бы немного внимания, иначе будет больно.       Ладно. Разберёмся. Сейчас вспомню как и что...       Провожу пальчиком по головке, очерчиваю венку на напряженном стволе. С чего бы начать?       Аккуратно провожу языком по головке, прикасаясь рукой к основанию, чуть сжимая его.       Облизываюсь и неспешно беру её в рот, медленно лаская язычком, не забывая так же медленно работать с остальной частью чувствительного органа, но уже ладошкой.       Нам с тобой спешить некуда.       Застонал... Да неужели? А то я уже подумала, что что-то не так делаю.       Отрываюсь от него, поднимаю голову. Не забываю поглаживать вверх и вниз.       Замечаю как тяжело он дышит, и как старается не шуметь. Губу уже прикусил до крови.       Говорю же — мазохист.       Или за дверью кто-то есть?       Хм... Нехорошо.       — Не надо сдерживаться, а то я обижусь.       Чувствовать свою власть я люблю. Пусть сейчас она и немного специфическая, но тем не менее... Мне это нравится.       Твой вкус, кстати, тоже.       На моё очередное влажное касание сдавленно рыкнул, сжав руки так, что побелели костяшки пальцев.       Вот как? Слишком чувствительный мальчик. Не удивительно, что он боялся щекотки. Посмотрим, как ты отреагируешь на это.       На этот раз беру пульсирующий член немножко глубже. Лаская губами, двигаюсь то вверх, то вниз. Задерживаюсь выше, посасывая головку. С наслаждением слышу реакцию на свои действия. Тихую, но для него и это необычное проявление эмоций.       Чудесно.       А теперь так.       Продолжаю ласку, задерживаясь в особо чувствительных местах.       Пощекотала кончиком язычка твой кончик. Побольше ласки, поменьше спешки.       О, да, какие звуки. Вот такая реакция меня полностью устраивает... И то, что ты продолжаешь не распускать руки, тоже.       Опускаюсь ниже, тщательно лаская плоть своим языком, уделяя внимание венкам.       Провела пальчиками по яичкам. Ещё не хочешь кончить? Не спеши.       Обратила внимание и на основание. У меня до него всё равно не влезет, я же не профи, поэтому только так.       Поперёк язычком. Потом лизнуть вдоль до самой головки. Опуститься обратно. Поласкать и яички.       Как же ты ещё сдерживаешься? Одной силой воли, вестимо. Но одни только твои тихие редкие стоны заставляют уже меня кончить.       Снова к головке. Обхватила губами, вбирая в рот сначала немного. Чуть позже настолько, насколько могла себе позволить. Для первого раза достаточно, пора заканчивать.       Какой же ты всё-таки...       Вытираю несчастной кофтой несколько попавших на лицо капель. Не люблю я это глотать, но пришлось.       И как в тебя столько поместилось? Какая-то неправильная физиология... Но он же нечеловек.       Держится за стену, стараясь остаться на ногах. Потрясающая сила воли. Всё ещё тяжело дышит.       Задумчиво смотрит на дело рук своих. В нескольких местах этот каменный выступ смят в пыль.       Это зрелище нас немного отрезвило. Особенно меня.       Однако же... Какие сильные у тебя ручки. И как хорошо, что ты их распускал только до моих активных действий.       Хм... А что бы было, держись ты в этот момент за меня, а не за выступ?       Хе-хе-хе. Так вот о чём вещал мой Меттью. Убьёт и не заметит.       Надо что-то придумать. А то нехорошо превратиться в самый разгар шалостей в составную часть котлеток. Это я сейчас немного шучу, но на самом деле весёлого здесь мало. Если мы хотим в перспективе продолжить, то надо придумать какие-нибудь обходные пути. Или они инстинктивно себя контролируют, когда касаются плоти? Сомневаюсь, что они проводили замеры... Вот будет обидно...       А ещё мне надо что-нибудь выпить или съесть. Не люблю, когда этот вкус остаётся слишком долго, а он приставучий.       Обессилено прислоняюсь к стене, распрямляя ноги. Затекли немножко. Не место для таких дел... Руками массажирую, чтобы стало легче. Только судороги мне не хватало для полного счастья.       Интересно, а как Музака справлялся с подобной проблемой? У него же была дочь-полукровочка. Значит, он смог её сделать, не убив её мать в процессе создания. Хм...       Пока и не спросишь. Но, говорят, там, куда они собрались, обитает этот странный оборотень. Неадекватный, правда. Но если его поймать и сдать Франки... Только им не до этого. Самим бы живыми остаться.       Меня волнует и другой вопрос. Почему, будучи Лордом, он занимался чем угодно, кроме дел своего клана?       То там погулял, то сям. То к Рею зашел поваляться, то к Лорду. То дочь завёл.       Может, занимался, но этого не было видно на страницах той манхвы?       Или я просто об этом забыла.       Всё так же смотрит на дело рук своих.       Ты завис?       Дёргаю его за штанину. Ширинку ты уже застегнул, поэтому штаны остались на месте. Жа-а-аль.       Раздеть бы тебя полностью. Красивый же. А кожа просто магнит для прикосновений...       О, обратил на меня внимание.       Стучу по тонкому ковру рядом с собой, мол, заползай.       Не понимает.       Ну и ладно.       Подтягиваю к себе его снятый пиджак. Надо было его подстелить. Тут ткани больше.       Наклонился, опираясь на стену. Опустился на одно колено.       И взгляд такой обеспокоенный. И виноватый. Отводит его ещё постоянно.       За что грызём себя на этот раз?       Волнуешься за меня? Ты ничего плохого не сделал. Разве что обломал меня, но за это я уже отыгралась.       Обнять тебя что ли, чтобы успокоился?       Смотрю на удивлённое лицо.       Дай угадаю? Ты думал, что я сейчас куда-нибудь сбегу, испугавшись за свою жизнь, и буду держаться как можно дальше?       Мечтай.       Это не самый плохой способ перестать вас всех беспокоить. Более того, так закончить своё существование мечтает не так уж и мало людей...       — Не шути так.       Чувство юмора облегчает жизнь, мой хороший. Пусть даже чёрный...       Протягиваю руки.       Ну же, чего ждёшь? Я несколько раз предлагать не буду. Не люблю навязываться.       Подался вперёд, позволив себя обнять.       Эх... Хороший мой. Как же тебя угораздило выбрать именно меня? Теперь тебе постоянно приходится себя одёргивать, чтобы ненароком не угробить.       Перебираю его волосы. Эта рука, вроде, чистая, поэтому возмущаться не должен. Да и ласку ты любишь.       Всё-таки заставила его присесть рядом. Не элегантно, но что поделать?       Прислонился к стене. Полуприкрытые глаза излучали вселенское раскаяние.       — Прости. Я и не думал, что это так опасно.       Что и следовало ожидать.       Такими темпами посыплет голову пеплом и уйдёт в монастырь.       — Нашел за что извиняться. Я сама к тебе полезла. Причём с самого начала.       Судя по неизменившейся реакции, аргумент не принят.       — Ты могла пострадать.       Вот как с ним спорить?       — Ну... Ты же был бы аккуратен со мной? Знаешь... То, что я увидела за твоей "маской" мне страшно понравилось. И если бы не птичка обломинго, то я была бы совсем довольна.       — Или на месте этой стены.       Пиджачком бы по его голове стукнуть. Ух...       Самокопатель.       Хмыкнул, покосившись на дверь.       Точно стукну.       Пододвинулся ближе. Теперь инициатор объятий он. Хороший знак...       Глупо улыбаюсь.       Надеюсь тот груз вины, что ты успел на себя навесить исчез. А то это не дело. Подумаешь, стенку разнёс... С кем не бывает?       Тяжкий вздох с его стороны не стал для меня новостью.       — У тебя отсутствует инстинкт самосохранения? — спросил он меня. Глаза смотрят прямо в душу.       — Нет. Может, просто я тебя люблю?       Кажется, он совсем завис.       Замер. И никакой реакции уже где-то секунд тридцать.       А часики тикают.       Чувствую, что мне придётся очень постараться, чтобы развести тебя снова на что-то подобное.       Э-эй! Есть кто дома?       Реюшка? Ау!