***
Долго Денис там не простоял. Он стрелой выбежал наружу и, забежав за сарай, стал с усердием очищать свой желудок от недавнего ужина. Блевотина чуть было не забрызгала его совершенно новенький мундир, но, к счастью, не задела ни клочка полицейской формы. «Большой зад», выждав нужный момент, подошел к новичку и понимающе похлопал молодого человека по плечу, по-отцовски добродушно улыбнулся и помог Денису подняться на ноги. Парень чуть покачнулся, но удержал равновесие и стыдливо попятился назад. — Все нормально, пацан, — засмеялся Михаил. — Меня в первый рабочий день вырвало раз пять, и это только в течение первого часа. Но сейчас вид крови и расчлененки стал для меня не более пугающим, чем поход в мясной магазин. — Почему именно сюда? — Денис снова покачнулся. — Зачем именно сюда меня направили?.. В мой первый рабочий день… — А что ты хотел? Расследовать обычную кражу? Ох, дружок, это ты не по адресу пришел. Это тебе надо идти в детективное бюро. Хотя и там они видят жесть каждый день. Так что если боишься, то лучше иди домой. Тебе оружие дали не для того, чтобы ты смотрел здесь на цветочки, — Михаил ткнул пальцев в лужицу рвоты, затем пошел в сторону полицейских машин, но незаметным жестом поманил Дениса за собой. Молодой человек осторожно, чтобы не испачкать рукав, вытер губы, затем чуть-чуть потоптался на месте, надеясь справиться с паникой и огромным желанием убежать отсюда, и все-таки решился вернуться к Михаилу.***
Подъехавший автомобиль больше напоминал тот фургон, которым пользовались охотники за привидениями из известного американского фильма. Вот только соответствующей наклейки не хватало с перечеркнутым призраком. Водитель, как обезумевший, жал на кнопку гудка, пытался хоть как-то разогнать скопившийся народ, но люди будто не замечали никого вокруг себя, кричали, ругались. Это отдаленно напоминало некий бунт, только в маленьких масштабах. В целом, толпа состояла из ста человек, некоторая часть наверняка разошлась по домам с наступлением темноты, остались самые смелые, кто надеялся узнать всю правду о случившемся. Громче всех выступал мужчина в клетчатой рубашке малинового цвета. По всей видимости, он приходился родственником погибшего. Это подтверждало заплаканное лицо, что делало его похожим на маленькую девочку. Но патрульные машины и стоявшие рядом с ними полицейские не давали сельчанам даже на сантиметр приблизиться к сараю. При этом многие, наверное, заметят, что самое странное здесь вовсе не то, что местные так напуганы и возбуждены, а то, что поблизости не находилось ни одного репортера или журналиста. Только вооруженные до зубов сотрудники правопорядка в идеально выглаженных мундирах. Когда автомобиль нашел способ объехать толпу и остановиться в более-менее сухом и удобном месте, из него выскочило двое мужчин, облаченных в белые халаты. Со стороны напоминали врачей, вот только ничего такого, что делало бы их похожими на докторов, они не совершали в данный момент. Они обогнули машину и открыли заднюю дверь с другой стороны. Из салона вышла худенькая девушка со светлыми, почти белыми, волосами. Мужчины одели на нее болотную куртку, будто опасались, что сильный ветер в этом селе негативно отразится на здоровье их подопечной. — Как ты себя чувствуешь, Сара? — обратился один из них к блондинке. Та лишь скромно пожала плечами, как-то безучастно, словно ответила на свой собственный вопрос. Мужчины не отреагировали на ее поведение и повели девушку в сторону полицейских, достаточно уверенно, чтобы понять, что они приехали сюда не просто посмотреть на местный шум и гам. Сару провели через баррикаду из патрульных машин, затем стали направлять в сторону сарая, который даже с большого расстояния пах человеческой плотью, и этот запах оказался настолько едким, отчего могло показаться, что здесь находилась скотобойня. Рядом со входом стояли двое сотрудников полиции, один из них был настолько толстым, что на его фоне деревянное строение выглядело крошечным кукольным домиком. Вторым же оказался молодой человек лет двадцати, а может чуть старше, его болезненно бледное лицо, по-детски гладкое, не давало определить возраст с точностью. — Мы вас уже заждались, — толстый полицейский вежливо пожал руку одному из мужчин и чуть было не испачкал его белоснежный рукав широкими пальцами, на которых остались пятна свежей крови. — Знаете, сильно сомневаюсь, что это поможет. Наши люди уже все осмотрели, особо интересных деталей не обнаружилось. Неужели вы думаете, что эта… — Михаил не успел договорить, так как собеседник резко прервал его обычным жестом руки. — Мы не подчиняемся приказам твоего командира. Мы здесь, потому что это необходимо, — холодно ответил тот и, кивнув своему спутнику, повел с трудом стоявшую на ногах девушку дальше, и через несколько секунд они скрылись внутри строения из почерневшей древесины. — Кто они такие? — в недоумении проследил за этой троицей Денис и скрестил руки на груди. Воздух стал заметно прохладнее, вновь соответствовал апрельской погоде, и теперь пыхтеть из-за духоты было не нужно. Хотелось только чуточку согреться. Михаил попрыгал на месте, чтобы размять ноги, затем отмахнулся, тем самым уйдя от ответа, и направился подальше от этого неприятно пахнувшего места. Денис, как щенок, направился за ним. — Их прислали из ФСБ, — брезгливо ответил «Большой зад» и снова высморкался. — Черт бы побрал этих ребят. Вечно все портят. Из-за них мы должны тратить свое время, потому что нас не отпустят до тех пор, пока эти уродцы не завершат свои дела. — Это они не допустили сюда журналистов? — Именно. Когда я ехал сюда, увидел машины этих ублюдков… Такие лакированные, как туфли президента. Стояли, отпугивали репортеров. Один раз даже выстрелили в них, но холостыми. Вот увидишь, скоро эта история всплывет на поверхность, если только этих журналистов отпустят домой, а не запрут где-нибудь на две недели. Федеральные каналы сюда не сунутся, им проблемы не нужны. Приезжали только частные журналисты. Глупцы. Сами не знают, куда лезут. Такую дрянь не нужно пускать на телевидение. Пусть люди спят спокойно. — А как же местные жители? Неужели они не смогут рассказать всю правду новостным каналам? — Смеешься? Уже завтра здесь все уберут, и снимать на камеру будет нечего. А рассказы местных никто слушать не будет, потому что они и сами ничего толком не знают. Поэтому все будет выглядеть со стороны как банальное убийство. А подобным уже мир не удивишь. Ладно, пошли отсюда, — Михаил вцепился большими пальцами в локоть новичка и насильно поволок его в сторону до сих пор бушующей толпы. — А кто эта девушка? Ну, та, которую привезли эти люди. — Ой, даже не спрашивай. Уже не один раз наблюдаю эту сумасшедшую девицу, — мужчина поморщил свой нос, похожий на картофелину, и поправил сползшую фуражку. — Мне сказали, что она какой-то там экстрасенс. Якобы видит то, что не замечаем мы. Ее пихают во все такие расследования, но мне кажется, что это уже просто бред. ФСБ окончательно спятили. Доверять все экстрасенсу? А дальше что? Будут проводить спиритические сеансы с ведьмами и вызывать души убитых? Пошли отсюда. Не хочу находиться рядом с этим дурдомом. — Значит, вы не верите в такие вещи? — в голосе Дениса послышались нотки сарказма. — А ты в этот бред веришь значит? — хмыкнул тот и как-то разочарованно вздохнул. — Знаешь, все эти ведуньи, экстрасенсы, шаманы и прочее говно общества — шарлатаны и обманщики. Все началось с бабки Ванги и вряд ли закончится на этой белобрысой девчонке. Я слышал о судьбе этой малявки, но слишком смутно, чтобы говорить наверняка. Бедное дитя. Мать отправили в психушку, а потом там же чуть не заперли ее саму, рядом с непутевой родительницей. Вот же дожили! Доверяем свою безопасность душевнобольным. Лучше бы я сегодня сидел дома перед телевизором и жрал чипсы. Но вынужден валять дурака здесь. Так что твой первый рабочий день, дружок, оказался гораздо скучнее, чем ты предполагал. Труп не самое главное. Главное, что ты вернешься домой лишь к рассвету. Очередная интерлюдия. Шоу закончится не скоро.***
Чистого неба через полчаса будто никогда и не было. Откуда-то наплыли тучи, белесые, как пенка на кипяченном молоке, а взошедший серп луны подсветил их, добавив какой-то жути в стиле дешевых триллеров. Еще половина сельчан отправилась по домам, но не все легли спать, их головы высунулись из окон и наблюдали за всем происходящим в таком же ритме, только в более теплой и уютной обстановке. Кто-то разжег печи, начал разогревать еду, и этот деревенский аромат начал действовать на всех ничуть не хуже снотворного. Полицейские еле стояли на ногах и некоторые нагло залезали в машины и дремали на заднем сидении, но в порядке очереди. Те жители, кто не решился вернуться домой, утихли и мирно переговаривались между собой. Они напоминали заранее проснувшихся петухов, которые ждут момента, когда залить все поселение резвым криком. Денис не заметил, как уснул. И ему не нужно было залезать в патрульный автомобиль, чтобы уйти из реальности в мир грез. Молодой человек сидел на земле, прислонившись спиной к забору, и тихо сопел, даже пустил небольшую порцию слюны. Михаил сел рядом с ним и разочарованно покачал головой: явно не одобрил поведение новенького. «Большой зад» потянулся рукой к штанам парня и нащупал кобуру, затем незаметно вытащил из кобуры пистолет. Улыбнувшись от проделанной работы, мужчина со всей силы шлепнул Дениса по затылку, да так, что парень чуть не упал лицом в грязь, ибо потерял равновесие от испуга. Михаил наставил на юношу украденный у него пистолет и неодобрительно поцокал языком. — Первое правило полицейского: не спать на рабочем месте. Никогда, — голосом военачальника сказал он и вернул пареньку пистолет. — И не смотри на остальных. Эти идиоты ничего не добьются и будут дальше топтать здесь грязь, пока на пенсию не выйдут. Мы не знаем, когда негодяй вернется, и есть вероятность, что он не обойдет нас стороной, попытается тихо вырубить большинство, чтобы не мешались. Поэтому не смей спать. Даже если все это делают. Только так ты останешься в живых в самой экстренной ситуации. — Но ведь сейчас ничего опасного не происходит, — Денис потер затылок, который горел после сильного удара. — Думаешь? У тебя под боком лежит разорванный на куски мужик. Здесь только и происходит опасная дрянь. Так что не смыкай глаз. Закончишь смену — отоспишься. А сейчас… — он не успел договорить, так как дверь сарая открылась, и оттуда вышли двое в белых халатах. — Неужели они идут в нашу сторону? — удивленно пробубнил «Большой зад» и встал на ноги. — Вы закончили? — Мы не обязаны вводить вас в курс дела, капитан, — с укором посмотрел один из них на Михаила, затем перевел взгляд на стоявшего рядом с ним Дениса. — Юная леди желает, чтобы вы присутствовали при ней. — Что? — вырвалось у новичка. — Я? Зачем? — Она вам сама объяснит, — тот не отличился вежливостью и многословностью. Переглянулся со своим компаньоном, развернулся и направился вместе с ним обратно к сараю. — Кажется, юная леди нашла себе мальчика на побегушках, — с издевкой усмехнулся Михаил и забросил в рот жевательную резинку. — Иди. Иначе эти уродцы от нас не отстанут. Только ширинку не расстегивай при ней, а то я знаю ваш юношеский максимализм. Иди, чего встал? Денис побледнел еще сильнее и, кажется, даже вспотел. Молодой человек не стал возражать, лишь кивнул и пошел вслед за мужчинами в белом халате, при этом проклинал всех и вся, но про себя. Может, еще не поздно убежать и отказаться от всего? Или все это шутка, и его попросту решили разыграть в первый рабочий день? Он мечтал услышать от Михаила, что тот труп — всего лишь декорация из какого-нибудь ужастика категории Б, а та светловолосая девушка — искусная актриса, которая должна завершить финальную стадию жестокой шутки. Ладонь коснулась дверной ручки, и парень проник внутрь. Света в помещении оказалось поменьше, чем в прошлый раз. Возможно, из-за наступления ночи. Источником света служила миниатюрная лампа Колмана, которую девушка все это время держала в руке и с помощью нее изучала кусок головы убитого, но с таким безразличием, что можно было подумать, что она наблюдала подобные сцены каждый день. — Ты напуган, — тоненьким голоском пропела она и краем глаза посмотрела на вошедшего. — Не переживай. Я попросила своих сопровождающих не беспокоить меня. Они не войдут сюда, пока я их сама не попрошу об этом. — Что тебе нужно? — с непониманием уставился на нее Денис и постарался избегать зрительного контакта с кусками человеческой плоти. — Ты здесь впервые. На службе, — та сказала это с такой скоростью, что слова слились в одно длинное слово. — Можно сказать и так. — Я это сразу почувствовала. Ты был напуган сильнее остальных. — Зачем ты позвала меня? — Я видела тебя, когда случилось видение, — улыбнулась она и поднялась на ноги. У нее было такое выражение лица, словно она рассказывала о будничных вещах в каком-нибудь торговом центре во время прогулки. — Ты очень важен для этой истории. И твое присутствие здесь не чистая случайность. Я это вижу и знаю. — Что ты видишь? — Называй меня по имени, — девушка с раздражением стрельнула в парня глазами, после чего как бы невзначай достала из кармана блокнот и сделала какие-то записи. — Меня зовут Сара. И я такой же человек, как и ты. Не люблю, когда на меня смотрят, как на сумасшедшую. — Хорошо… Сара. — Знаешь, ты единственный среди своих коллег, кто еще не до конца утратил веру. Я могла позвать абсолютно любого. Но выбрала именно тебя. И только из-за твоего зачаточного скептицизма. Хоть ты и не хочешь верить, но ты смотришь на меня не как на дуру или помешанную. Я вызываю в тебе интерес. — И это все? Ради этого я здесь? — Иди сюда, — Сара взяла Дениса за руку и повела к голове убитого, после ткнула пальцем куда-то в угол, где стоял шкаф с инструментами. — Приглядись внимательно. Молодой человек, с большим усилием справляясь с тошнотой, посмотрел в нужное место и заметил на стене рисунок, созданный с помощью мела. Сам рисунок отдаленно напоминал пентаграмму, но не являлся ею. Такой же круг, внутри две перпендикулярные линии. Можно даже провести ассоциацию с разрезанной на четыре части пиццей, но Денис постыдился этого делать, когда рядом лежит труп. Внутри каждого «ломтика» находились непонятные символы, смысл которых понять без специальных знаний было невозможно. А компанию символам составили короткие надписи. Кажется, на латыни, но молодой человек не был уверен в своей правоте. — Что это? — он посмотрел на Сару и заметил на ее лице что-то, что напоминало удовлетворение всем происходящим. — Такую метку я нахожу уже не один раз. И каждый раз рядом с ней происходило подобное убийство. И раз за разом убийство становится более извращенным. Предыдущую жертву четвертовали. А здесь осталась лишь половина головы и часть руки в разобранном пикапе. — И ты позвала меня сюда ради этого? Как я смогу тебе помочь? — лицо Дениса стало недовольным, даже толику злым. — Я чувствую остаточную энергию, оставшуюся после смерти человека. У тех, кто умер неестественным путем, энергия сильнее, они уходят не сразу, долгое время витают, как облако, живут там, где погибли. И эта энергия таит в себе информацию, и она имеет большую значимость, чем обычные улики, и никогда не врет. — И что ты почувствовала? — Денис решил вести себя как можно спокойнее, делал вид, что участвует во всем этом, хотя на самом деле искал любого повода, чтобы смыться отсюда, но природная вежливость сыграла с парнем злую шутку. — Его убил не один человек. Их было четверо. И они его ели. Прямо здесь. — Это какой-то религиозный культ? — Нет. Эти люди были обычными… Кажется, жители села. И они где-то поблизости, но я их не могу почувствовать. Убитый не видел, куда они скрылись. Не мог этого сделать, — последняя фраза вынудила Сару усмехнуться. — Рисунок же нарисовала жертва, но не успела закончить. По бокам должны были быть уменьшенные копии этого символа, — девушка снова указала на странные каракули на стене и смотрела на них так, будто перед ней красовался оригинал «Моны Лизы». — Надписи на мертвом языке. Но он мне не знаком. Я переписала их, отдам на расшифровку. — И это все? — Денис вытаращил глаза. — Ради этого ты позвала меня? — Да, — кивнула та и пожала плечами. — Просто надо было найти повод отделаться от этих ублюдков. Извини, если помешала твоему сну, — Сара похлопала парня по плечу и направилась к выходу.***
Денис вышел из сарая через пару минут , но эти минуты длились для молодого человека настолько долго, что он ожидал снаружи увидеть восход солнца. Новую порцию тошноты он сдерживал до последнего, при Саре опустошать желудок было за гранью дозволенного. И, оказавшись вне поля зрения девушки, вновь убежал за деревянную постройку, где снова залил цветы своей рвотой, которая стала гораздо прозрачнее и менее густой, потому что в желудке уже ничего и не осталось. Он никогда бы не подумал, что кровь так негативно скажется на его самочувствии. Молодой человек ранее видел трупы, в том числе и расчлененные, но этот случай будто подменил его другим человеком, сделал Дениса неузнаваемым, слабонервным школьником. Юноша прижал лицо к согнутым коленям и громко задышал, тем самым пытался вернуть организм в привычный ритм работы. Но все тщетно. Руки, ноги, даже голова — все дрожало, как если бы Дениса поместили в морозильную камеру и стали пропускать через него многовольтные разряды электричества. Что его так напугало? Почему выпотрошенные кишки, застрявшие в стене ребра, разбитая, как арбуз, голова вызвали столько эмоций? Неужели так будет продолжаться всегда? Или это временное явление? Молодой полицейский поднялся с земли и в очередной раз вытер рот рукой, но на этот раз не беспокоился о чистоте рукава, и на ткани остались кусочки желеобразной слюны. Денис еще немного постоял на месте, затем вернулся к тому месту, где расстался с наставником. Всю дорогу он думал о словах Сары, об их бредовости, нелогичности. Девушка с визуальной точки зрения производила впечатление вполне здорового человека, но стоило ей заговорить, как ее настоящее лицо сразу же возникало из небытия и отпугивало даже самого смелого человека. Только сейчас он понял, что ее глаза были до безумства увлечены той кошмарной картиной внутри сарая, она рассматривала размазанного по стене человека, будто стояла в обычном музее, при этом умудрялась делать какие-то записи. Такое поведение показалось Денису диким, чуждым. И его даже пугало не то, что эта ненормальная позвала его в свое «логово». А то, что она вообще присутствовала там, одна, без тех людей, которые ее привезли. Молодой человек вообще не видел, чтобы те типы в белых халатах находились внутри, даже перед тем, как Денис туда зашел. Они будто провели туда Сару, затем ретировались и выжидали нужного момента где-то среди толпы. Для чего ФСБ привез сюда эту светловолосую девицу? Что в ней такого ценного? Вряд ли люди из этой спецслужбы будут верить словам обыкновенного экстрасенса. В Саре было что-то, о чем не расскажут обычному смертному. И, скорее всего, именно это что-то так сильно напугало Дениса, хотя он даже не знал, с чем столкнулся. Просто почувствовал присутствие чего-то непонятного. Михаил ждал его на том же месте, около скамейки напротив заброшенного дома. Он что-то ел, кажется, мороженое, и лакомство уже водопадом стекало по болтавшемуся на весу подбородку. Заметив новичка, мужчина стыдливо убрал мороженое (выкинул в кусты позади себя). После облизал пальцы и потянул руку вперед, чтобы похлопать Дениса по плечу, но молодой человек увернулся и не позволил наставнику касаться его еще более-менее чистой формы. Михаил в недоумении уставился на парня, пытаясь понять, что вызвало в мальчишке столь резкие перемены в поведении. — Кажется, эта малявка заколдовала тебя, — «Большой зад» усмехнулся и поморщил нос-картофелину. — Я говорил, что она ведьма. Теперь буду мучиться с тобой. Эх… — Она просто показала мне свои находки, — застенчиво пожал плечами тот и сел на скамейку. — Какой-то рисунок на стене. Он чем-то напоминает пентаграмму, но довольно отдаленно. — Эм, зачем? — Михаил достал жвачку и закинул ее в рот, затем протянул упаковку Денису, и тот на этот раз не стал отказываться и взял две жевательные пластины. — Не знаю. Самому интересно. Она могла позвать кого угодно, но выбрала именно меня. Объяснила это тем, что я не такой скептик, как все остальные. — Вот же хитрая сука. Заметила молодого мальчишку, решила голову вскружить. Я же говорил, что она ведьма. Ладно, скоро уедем отсюда. Ты это, только в обморок не падай, — Михаил обеспокоенно оглядел позеленевшее лицо Дениса и направился в сторону своих коллег, которые уже с трудом справлялись с сонливостью и теперь стали спать целой толпой на заднем сидении. В итоге, на страже порядка остались только пятеро, остальные издавали неслыханной наглости храп. Местные тоже поредели, осталось человек двадцать. Но те были гораздо оживленнее и о чем-то беспрерывно спорили, отойдя чуть подальше от патрульных машин, словно опасались, что их разговоры кто-либо из полицейских может услышать. Денис закопал свое лицо в ладони и в так просидел достаточно долго, чтобы тело онемело от неудобной позы. Слегка придя в себя, молодой человек понял, что хочет в туалет. Он нашел подходящее место в зарослях напротив заброшенного дома. В воздухе витали мелкие насекомые, такие же приставучие, как комары, и пытались помешать юноше спокойно справить нужду. Некоторые даже кусались и довольно болезненно. Этот апрель был действительно самым жарким в истории. Если бы Денис не посмотрел на календарь, то с легкостью подумал бы, что на дворе конец мая, а может и начало июня. Не хватало только распустившейся листвы. Видимо, насекомые тоже запутались из-за этой погоды и стали вылезать из своих нор раньше времени. Молодой человек надеялся, что в ближайшие пару дней к ним не присоединятся комары, а их он ненавидел больше всего. Когда парень закончил и стал застегивать ширинку, то неожиданно услышал странное шевеление где-то в глубине зарослей. Несмотря на отсутствие листвы, разглядеть кого-либо среди этих кустов было невозможно, а в такой темноте тем более. Юноша сначала подумал, что ему это всего-навсего показалось. Но шевеление повторилось.. Денис достал из верхнего кармана миниатюрный фонарик и направил его яркий свет вперед, чтобы понять, кто так шумит у него перед носом. Белый луч нащупал чью-то спину. Из темноты выплыли малиновая рубашка в клетку и кудрявые рыжие волосы. — Вы в порядке? — молодой полицейский обратился к прячущемуся мужчине, но ответа не последовало. Присмотревшись, парень заметил, что этого человека что-то привлекло, что лежало на земле. Денис подошел чуть ближе и полностью осветил мужчину в малиновой рубашке. И когда юноша понял, чем тот все это время был увлечен, то сразу же отпрянул, чуть было не упав на задницу. Мужчина рвал зубами тело какой-то женщины, отрывал от нее кожу в области шеи, и когда он ощутил прикосновение света фонаря на своей коже, то тут же повернул голову в сторону Дениса. Молодой человек увидел, как из его рта торчал кусок человеческого мяса, слишком большой, чтобы его проглотить с первого раза. Денис даже не знал, что ему следует делать в первую очередь: либо панически звать на помощь, либо просто бежать без оглядки, чтобы не видеть этого кошмара наяву. Мужчина в малиновой рубашке оставил свой «ужин» и теперь был увлечен только стоявшим напротив него Денисом, который даже не смел двигаться с места. Ему хватило одного шага, чтобы добраться до юноши и запрыгнуть на него, как дикий зверь. Парень только сейчас вспомнил, что может кричать, но уже было слишком поздно, так как зубы мужчины с аппетитным хрустом вонзились в его шею и с легкостью пронзили гладкую кожу. Молодой человек не сразу ощутил боль, сначала было жжение, как после ожога, а потом сильное головокружение на грани потери сознания. При этом крики вырывались изо рта самопроизвольно, они были хаотичными, несвязанными между собой. Рука Дениса автоматически нащупала пистолет. Да, тот по-прежнему был при нем, целехонький, с пятью патронами, которые юноша надеялся не использовать в ближайшие пару недель. Но планы изменились. Дуло пистолета направилось к нападавшему, но выстрел произошел еще до того, как парень нажал на курок. Мужчина в малиновой рубашке дернулся, что-то крикнул, что отдаленно напоминало «Мы все умрем!», затем навалился всем своим весом на по-прежнему кричащего Дениса, который еще не был в том состоянии, чтобы понять, что только что с ним произошло. — Твою мать! — послышался голос Михаила. — Нам нужна помощь! Скорее! Но вместо озабоченных криков Денис услышал похожие возгласы, которые только что вырывались из его залитого кровью горла. Кричали все: мужчины, женщины, дети. Молодой человек слышал каждого, хотя вся эта паника превратилась в один звук, и она своей силой могла разбить даже самый крепкий стакан. Михаил бросился к Денису и потянул новичка за руку, пытаясь поднять его на ноги. — Вставай, мать твою! Вставай! — тяжело дыша, прорычал он. — Господи! Да что же это такое творится?! Твою мать! Раздались выстрелы, слишком тихие, чтобы заглушить крики толпы. Но они повторялись многократно и не собирались останавливаться. Постепенно им все же удалось усилить свою мощь и стать толику громче, что могло значить только одно: количество людей существенно уменьшилось. Денис не помнил, как оказался на ногах. Перед глазами была дымка, шея горела, будто ее облили едкой кислотой, а тело вибрировало, как мобильник. Михаил прижимал его к себе и насильно заставлял двигаться, идти вперед. Под ногами чувствовались сухие ветки, они цепляли ноги, как щупальца осьминога, заставляли спотыкаться, падать. Но молодой человек послушно двигался дальше, вслушивался в ужасающую музыку окружающего мира, что была схожа с композицией «разразившаяся война». Они вышли на дорогу, капитан полиции повел их дальше, фактически, тащил Дениса на себе. Молодой человек перестал чувствовать нижнюю часть тела, лишь текшую по шее и груди горячую кровь, которая навсегда испортила его чистенький мундир. Боль была искусственной, какой-то подавленной, будто ее и не было вовсе. Она ощущалась в первые минуты после укуса, а затем словно исчезла, остались только смутные отголоски. Михаил выстрелил еще раз, отдача передалась Денису, и парень всеми фибрами души учуял вылет пули из дула горячего пистолета. — Да что же это творится?! — вновь воскликнул мужчина и прижал тело Дениса к себе еще сильнее, будто боялся, что тот выскользнет, как кусок мыла. — Господи Иисусе! Что это за чертовщина?! Они прошли еще немного, кажется, сделали только два шага, Денис точно не знал. То, что произошло дальше, уже не останется в памяти, так как молодой человек отключился, так резко, будто превратился в разрядившийся смартфон, и просто упал на землю. Михаил даже не пытался сохранить его равновесие, просто выпустил из рук и, не смея больше задерживаться, побежал дальше, туда, где панические крики звучали сильнее всего.