Колыбельная водопадов

Альфис бросилась догонять девушку, но к ее удивлению за порогом уже никого не было. Монстресса еще несколько минут побродила вокруг и удрученно вернулась в дом. Ханна же умело спряталась за одним из каменных уступов около бывшей лаборатории, молча уткнувшись носом в свои колени, чтобы Альфис не услышала ее тихие слезы. Когда девушка немного успокоилась и была точно уверена, что монстресса вернулась в здание, тогда она вышла из своего укрытия и направилась к переправе, чтобы попытаться поскорее добраться до Сноудина. Оттуда Ханна собиралась вернуться в Руины и попробовать создать портал. Но к величайшей неудаче, у переправы не оказалось паромщика, поэтому девушке пришлось добираться до городка в лесу пешком, почти через все Подземелье. По пути она попыталась вновь открыть портал, чтобы попасть домой, но у нее ничего не вышло, что расстроило девушку еще больше, наряду с неудачей в отношении Меттатона. Она повторила свою попытку снова и снова, после чего поняла, что нет смысла направляться в Руины, чтобы пробовать открывать портал именно там, ведь это все равно бесполезно. Возвращаться назад, чтобы через столицу выйти на поверхность и там просить людей о помощи, девушке пока не хотелось, ведь она прошла уже значительный отрезок пути, поэтому Ханна продолжала идти вперед, направляясь к Сноудину. Она чувствовала себя удрученно, и немного радовало только то, что по дороге ей никто не встречался, ведь девушка не раз успела проронить слезу. Она даже не заметила, как пересекла Ватэрфол, все время утирая глаза ладонью и думая о разных вещах. Через какое-то время наша юная путница, наконец, добралась до заснеженного городка и решила остановиться у местных жителей, чтобы чуточку отдохнуть и собраться с мыслями. Ханна, слегка потерянно и с грустным видом, медленно вошла в маленькую гостиницу Сноудина, которая, как и в прошлый раз, была все такой же уютной и приветливой. — Чем я могу вам помочь? — заботливо и вежливо, как и всегда, спросила ее в холле хозяйка заведения. — Позвольте мне у вас немного погреться, — с печальной улыбкой попросила Ханна, — к сожалению, сегодня у меня при себе нет денег. — Оу, конечно же, — с улыбкой ответила зайчиха, — располагайтесь здесь в холле, я всегда рада посетителям, даже если они просто проходят мимо. — Спасибо, — девушка тихо присела у стойки ресепшена, за которой стояла хозяйка гостиницы, и медленно опустила глаза в пол, прокручивая в голове невеселые мысли, навеянные всем этим новым путешествием. Ее сейчас все сильнее тревожили не только мучительные ощущения обиды и внутренней боли от того, что все так получилось с Меттатоном, но еще девушка столкнулась с проблемой, которую теперь предстояло еще как-то решить. Жгучее желание вернуться сюда помогло ей открыть двери в подземный мир, но теперь Ханна не знала, как ей вернуться обратно домой, откуда она так внезапно сбежала. Девушка вновь столкнулась с тем, что неумение контролировать свою силу снова привело ее в замешательство и растерянность, поэтому ее попытка открыть портал повторно увенчалась неудачей. Отправляться в столицу к королю у нее сейчас не было желания, так же, как не хотелось попадаться кому-то из друзей на глаза, поэтому Ханна шла в гостиницу не через весь город, а окраиной, чтобы меньше кого встретить на своем пути. Ей было так грустно, что она с трудом сдерживала слезы, а в таком настроении совсем не хотелось встречать друзей и казаться веселой и наивной, как раньше. За стойкой, как это часто было и в прошлые разы, весело копошился беленький пушистый малыш. Малолетний зайчонок чем-то бурно занимался, стараясь не отвлекать свою любимую маму. — У вас такой печальный вид, — обратилась к Ханне хозяйка, — надеюсь, вас не огорчил наш маленький городок? Вы здесь впервые? С тех пор, как был разрушен Барьер, тут побывало немало людей, я уже немного путаюсь, кого и где видела. — У вас замечательный город, — с улыбкой ответила Ханна, — не обращайте внимания. Мне просто неловко, что я без гроша. Мне всегда нравился ваш город, он очень уютный. Малыш за стойкой очень заинтересовался мамиными разговорами и обернулся, а когда зайчиха немного отвернулась, отвлекаясь на какие-то дела, малыш прислонился мордочкой к краю стола и с интересом уставился на Ханну. Девушка сначала не заметила его пристального внимания. — Мамочка, мамочка, — стал настойчиво трезвонить малыш, отрываясь от стойки, — к нам домой вернулась фея! Помнишь ту добрую фею, которая показала нам солнышко? Она вернулась! С этими словами малыш подбежал к Ханне и взялся своими мягкими лапками за ее руки. — Ты ведь, правда, та самая фея, я помню, — продолжил зайчонок, — я видел тебя в столице, король Пушистик оставил тебя там, чтобы все говорили тебе спасибо. А еще тебя показывали вчера по телевизору. Ханна лишь молча улыбнулась, а самой хотелось плакать еще больше. Девушке были приятны слова малыша, но она старалась молчать, чтобы не расплакаться, да и сказать ей особо было нечего. — Простите его, — с улыбкой сказала девушке хозяйка гостиницы, когда малыш радостно побежал куда-то по дому, довольный до кончиков ушей, — он становится довольно непоседливым и общительным. Кажется, он принял вас за нашу героиню Подземелья. Оу, но вас действительно вчера показывали по телевизору, вот почему мне так знакомо ваше лицо. Вы ведь не впервые у нас, верно? Знаете, вы могли бы остаться у меня просто так на одну ночь, если вам очень нужно, я совсем не против, а деньги отдали бы как-нибудь при случае, если что. Это совсем не страшно. — Спасибо, — только и смогла благодарно ответить Ханна, признательно глядя на зайчиху. Эту ночь девушка решила провести в гостинице, уединившись в номере и глядя весь вечер на снег за окном. А тем временем в бывшей лаборатории в Хотлэнде у Альфис с Меттатоном разгорелся очень сильный спор. — Т-ты поступил неправильно! — твердила монстресса снова и снова роботу, который обиженно сидел на ее рабочем столе, заложив одну ногу за другую и скрестив на груди руки. — Ты практически прогнал ее своим упрямством. Даже Андайн при их первой дружеской беседе не прогнала ее из своего дома! — Я не прогонял ее! — возразил Меттатон недовольно. — Она сама ушла отсюда, ты свидетель. Я просто отказался делать то, что тебе так внезапно вздумалось. Это все твои дурацкие аниме, я так не хочу. — Ух, глупая машина, нужно было записать на видео и показать тебе лично, что ты делал и говорил раньше, — эмоционально воскликнула Альфис, — при чем здесь аниме? Ты сам целовал ее до этого. — Ха! Я не верю в это, — возразил робот, — и ты не заставишь меня подражать твоим выдумкам! Потому что ты все это придумала! Если я стану целовать каждого фаната, который смотрит мое шоу… Дорогуша, мне страшно представить последствия. — Я тебе уже сотню раз объясняла, почему ты не помнишь, — снова стала отвечать Альфис, — но ты и слушать не желаешь. Снова этот твой эгоизм и прочее, а ведь ты обещал, что станешь мягче! — Обещал, но это не повод заставлять меня с ходу делать вот такие вот неожиданные вещи, — жалобно возразил Меттатон, — для всего должен быть сценарий, дорогая, обдуманность, желание и зрители. Я готов ради них на все, но для шоу нужна подготовка, иначе получится ерунда. — Ну и зануда же ты, — легла руками на стол устало монстресса, — я и не думала, что эта программа настолько сильно у тебя засела. — Это шоу-бизнес, Альфис, — ответил Меттатон, наклоняясь к ней, — если шоу не продумано, оно не получит успеха, а нет успеха, то нет и зрителей. Нет зрителей — нет рейтинга. Как, по-твоему, с твоими мыслями и рассуждениями я буду завоевывать людскую публику? Я не имею права забывать и изменять этим принципам, иначе я потеряю репутацию, и дело даже не в твоей человеческой подружке. У меня это записано в программе. — В программе такого нет, я ее составляла! — устало сказала Альфис. — Значит, — с обворожительной улыбкой ответил робот, — я сам разработал для себя этот алгоритм, и он очень эффективен. — Тебя волнуют только рейтинги? Тогда у меня есть план, как поспорить с твоим эгоизмом, — уверенно ответила Альфис, с довольно злобной и хитрой улыбкой. — Ммм, а этот взгляд меня уже заинтриговал, — облокотился об стол рукой Меттатон, подпирая свой подбородок, — я тебя внимательно слушаю. — Для начала, — сказала Альфис поднимаясь и доставая из ящика стола блокнот с карандашом, — я попрошу Андайн помочь мне найти Ханну. Она ушла так быстро и такая невеселая… Даже представить себе не могу, нужно будет срочно позвонить Андайн! Когда мы узнаем, где она сейчас, ты сделаешь вот что… С самого раннего утра по телевизору в Подземелье, а также в некоторых других местах, где Альфис, по просьбе самого Меттатона, удалось продвинусь шоу МТТ на поверхности, звучала новость, что звезда подземного мира дает внезапный концерт Live. Буквально за несколько часов на окраине Сноудина соорудили сцену, а с самого утра в городке уже было полно фанатов, которые с нетерпением ждали появления Меттатона. Среди них были не только монстры, но и некоторые люди, которые специально спустились в подземный мир, чтобы поглядеть шоу. Ханна тоже не оставила это событие без внимания. Утром она поблагодарила хозяйку гостиницы за радушный прием и обещала при возможности вернуть деньги, после чего она отправилась посмотреть на концерт. Шоу было громким и фееричным, но девушка не стала задерживаться долго, понимая, что это всего лишь очередное выступление. Она печально посмотрела на своего железного друга, который не помнил ее, и растворилась в толпе, неторопливо направляясь в сторону леса. Вспоминая опыт и знания брата, Ханна еще лелеяла надежду на возвращение домой. Ей нужно было добраться до Руин и подумать, что же делать дальше. Именно оттуда она пришла в этот раз, поэтому, возможно, у девушки могло бы получиться открыть портал именно там. Когда наша юная героиня уже значительно отошла от городка, то услышала у себя за спиной голос, который стремительно приближался. — Эй, постой, — это был до боли знакомый голос Меттатона, который пытался ее догнать, — Ханна, кажется так? — Кажется… — печально ответила девушка, когда он уже оказался рядом. — Эй, да ладно, не придирайся к словам, дорогуша, — возразил робот, всем своим видом упрекая свою собеседницу, — это не мило, особенно, когда с тобой действительно хотят поговорить. — Прости, — искренне извинилась девушка, — не хотела тебя обидеть, честно. Случайно вырвалось, просто задумалась не о веселом. А разве концерт уже закончился? — М, я сделал небольшую уловку, чтобы незаметно на время сбежать от своих зрителей, — хитро улыбнулся робот, — мне же как-то нужно было тебя догнать. — Зачем? — поинтересовалась девушка. — У меня есть кое-какое дело к тебе, — ответил наивно Меттатон, — от Альфис. Послушай, а ведь ты и вправду та самая героиня, которая всех освободила? Ведь это в честь тебя король Азгор поставил в столице мемориал? Мне бы стоило сказать тебе спасибо, хотя бы за то, что я смог выбраться на поверхность, увидеть солнце и множество живых людей, а ведь некоторые стали моими фанатами. Это дорогого стоит. — Я не знаю, — растерянно ответила Ханна, — я не считаю себя героиней, хотя, возможно, я и помогла чем-то этому миру, но не более того. То, что произошло здесь, вышло случайно, я скорее, просто завела много новых друзей. Это мне приятнее осознавать. — Но это так, — сказал Меттатон, — многие в этом мире действительно обязаны тебе освобождением, а никто даже не сказал спасибо. Хм, я думаю, мне стоит поблагодарить тебя от имени всех монстров, которые вышли на поверхность и остались здесь, сказать спасибо за свободу и наступившее примирение. Я благодарю тебя от имени всего Подземелья, как личный представитель с множеством поклонников. Они тоже тебе благодарны. — Спасибо, — с улыбкой ответила девушка, но улыбка была печальной, — что ж, мне нужно возвращаться домой… — Погоди секунду, — довольно загадочно сказал Меттатон, внезапно резко обняв девушку за талию и притянув ближе к себе, — у меня для тебя есть особая благодарность, личная, за исполнение моих заветных желаний, за то, что я смог увидеть солнце и оказаться наверху. Думаю, это достойная благодарность для героини. С этими словами он взял своими пальцами девушку за подбородок, а после опалил ее губы поцелуем. Все случилось так быстро, что Ханна не успела опомниться. Пока эти мгновения длились, она отчаянно и растерянно стояла, как околдованная, боясь пошевелиться и закрыть глаза, но спустя несколько секунд она уже не могла противиться себе и ощущениям внутри. Девушка сомкнула веки, и по щекам у нее потекли слезинки, которые она уже не удержала в себе. Поцелуй был таким приятным, жарким, желанным, что она не удержалась, подняла руки и обняла Меттатона в ответ. — Оу, дорогая, неужели все было так плохо? — довольно беспокойно спросил робот, смахивая с лица девушки слезы, когда разорвал поцелуй. — Нет, это было замечательно, — печально ответила Ханна, не унимая слез, — прости, прости пожалуйста… думаю, мне нужно домой… — Это не совсем по плану, — вдруг сказал робот, словно самому себе, когда Ханна вырвалась из его объятий, — ну, что ты молчишь? Ничего не происходит! Ты снова что-то напутала? — Что? — девушка в недоумении обернулась и взглянула на Меттатона. — М, прости, дорогуша, — ответил тот, пристально посмотрев в ответ, — на самом деле мы не одни. У Альфис есть план, чтобы помочь мне вспомнить тебя. Ты уж не обижайся, милашка, я же для тебя стараюсь. Хм, думаю, мне это нравится… Он снова загадочно улыбнулся и подошел к девушке ближе. Ханна с недоумением посмотрела на него, вытирая рукой слезы. — Что? — она растерянно снова задала вопрос. — Она говорит, что нам стоит попробовать снова, — обворожительно улыбнулся робот и слегка сверкнул своими розовыми глазами, — а мне действительно это нравится! — Погоди, не… — Ханна хотела было что-то возразить, но не успела, как Меттатон снова подскочил к ней, заключил в объятия и страстно поцеловал. Девушка была в растерянности еще больше, чем в первый раз, когда только столкнулась с этой формой. Она застыла на мгновение с широко открытыми глазами и поднятыми слегка руками. Шок внезапной страсти и нежности окутал ее мысли, но это было недолгим замешательством. Девушка подумала о предыдущей встрече в лаборатории, когда Меттатон стал капризно возражать Альфис, и Ханна почти со слезами покинула дом монстрессы, чтобы никого не удручать. Она вспомнила, что сильный всплеск эмоций позволил призраку внутри машины воспротивиться программе и показать истинные воспоминания, пускай ненадолго, но все же. Она решила, что должна попытаться сделать это хотя бы раз, пока Меттатон сам предоставил ей такую возможность. Ханна нежно обняла его лицо своими ладонями и стала пытаться отвечать на поцелуй. Возможно, это было не совсем умело, ведь она была еще довольно неопытной и юной, но девушка хотела передать всю нежность, привязанность, тепло. От неожиданности на такой внезапный, но приятный ответ, Меттатон на пару мгновений открыл глаза, но прерывать поцелуй не стал, продолжая наслаждаться и получать удовольствие. — Oh my… — только и вырвалось у него, когда блаженство все же прекратилось, и Ханна смущенно улыбнулась ему в ответ, — дорогая, это было невероятно… Ох черт!!! — робот внезапно прямо отпрыгнул назад, схватившись за голову и изрядно напугав девушку. — Альфис, ну зачем же так орать. Ох, проклятье, я оглох! О, мои динамики, ох, мои сенсоры, мамочка, ты просто ненормальная… Ханна какое-то время первых секунд растерянно смотрела, как Меттатон корчит лицо и жестикулирует руками, то восклицая, то периодически хватаясь руками за голову. Внезапно ей показалось все это весьма забавным, и она тихо засмеялась, прикрывая свою улыбку ладонью. — Я думаю, что это не смешно, дорогуша, — слегка обиженно ответил Меттатон, — она действительно меня слегка шокировала! Альфис, ни к чему как кричать, когда ты что-то там «нашла»! Я чуть не расстался с этим телом! Прекрати хихикать. — Прости, — добродушно ответила Ханна, не в силах унять смех, — прости, пожалуйста, я не могу остановиться. Ты такой забавный сейчас, я не знаю, почему, извини. Робот скрестил руки на груди, и что-то недовольно бормотал себе под нос, опустив глаза. На мгновение он закрыл их, но не перестал тихо говорить. — Невероятно, ненормально, даже ничего не происходит, и зачем так кричать в динамики, — бормотал и бормотал негромко Меттатон, а потом его речь словно слегка заело, — ха… Ха… Хан-на… Ханна! Он поднял взгляд и повернулся к девушке, слегка удивленно посмотрев на нее. Еще мгновение — и он уже крепко обнял ее, словно не видел уже очень давно. — Ханна! — снова воскликнул он. — Дорогая, это ты! Я вспомнил, наконец, я вспомнил! Да, Альфис, ты это сделала! Я помню, теперь я все помню! Да, да, дорогая! — Спасибо… — добродушно прошептала девушка, адресуя благодарность Альфис, не зная точно, слышит ли она или нет, а сама пыталась так же сильно обнять Меттатона в ответ. Не прошло и нескольких радостных мгновений, как внимание Ханны привлек какой-то отдаленный шум впереди. Она слегка подняла взгляд и увидела вдалеке немалую толпу, которая, по-видимому, направлялась к ним. — Меттатон… — девушка немного неопределенно произнесла его имя и слегка ослабила объятия, глядя вперед за его спину. Это насторожило робота, и он обернулся. — О нееет! — вырвалось у него протяжно и томно. — Только не говори мне, что ты транслировала это на экран моей сцены… С динамика на его груди послышался еле слышный скрежет, а сам Меттатон удрученно прикрыл лицо ладонью. — Пора уже привыкать к ее косякам, — сказал он словно сам себе, и вдруг его тон изменился на бодрый и уверенный, — но, дорогая, эта толпа фанатов не станет нам помехой! У меня есть одна идея, и она великолепная. Давай устроим им шоу? Альфис по моему настоянию не так давно делала некоторую модификацию для меня, я собирался в скором времени провести этому новшеству премьеру. Что ж, премьера состоится сегодня, прямо сейчас. Ты не боишься высоты? Когда фанаты были уже недалеко, он снова сказал: — Что ж, Альфис, запиши это на видео, это премьера моего модифицированного тела, они должны это видеть! После робот щелкнул пальцами и позади него стал раздаваться жужжащий звук. Ханна чуть отошла назад. Не прошло и минуты, как за спиной у робота появились огромные белые механические крылья, оснащенные различными светодиодами и прочей дизайнерской разработкой. Он быстро подскочил к девушке и крепко обнял ее одной рукой за талию, прижимая к себе. — Вот так дерзко и феерично мы с тобой сбежим, — соблазнительно и весело сказал он, глядя на нее, — надеюсь, тебе понравится. Держись крепче, дорогая! Он в одно мгновение взмыл в воздух и понесся навстречу толпе своих поклонников. Остановившись над ними и крепко удерживая одной рукой Ханну, которая сильно обняла его за шею, Меттатон обратился к своим фанатам: — Ну, дорогуши, надеюсь, вам понравилось сегодняшнее шоу?! Специально для вас, мои дорогие, я приберег сегодня к финалу премьеру моей новой модификации, уверен, она вам по вкусу. После этих слов толпа внизу разразилась довольными криками и шумом. — Оу, спасибо за то, что пришли сегодня, — продолжил Меттатон, — вы самые благодарные зрители. Благодаря вам это выступление прошло на ура. Прошу, слезно прошу всех, кто сегодня оказался здесь, и тех, кто смотрит нас в прямом эфире, поблагодарить замечательную Альфис за эти великолепные модификации, а еще я бы хотел попросить всех сказать отдельное спасибо этой милой девушке, которая сегодня рядом со мной. Дорогие мои, все, кто остался здесь или просто проходит мимо — загляните сегодня в столицу, прогуляйтесь до Мемориала Героини и просто скажите спасибо за то, что мы свободны. Давайте сделаем это просто так! Оставайтесь с МТТ, красотульки, а я на сегодня с вами прощаюсь. Покеда, дорогуши, был рад всех повидать! Держись… Последнее слово он почти прошептал, и было оно адресовано Ханне, которая теперь уже с интересом разглядывала толпу. А дальше они взмыли вверх, почти до потолка пещеры и вскоре скрылись из виду, благодаря искусственному облаку, которое в виде завесы Меттатон выпустил вниз, чтобы скрыться от чужих глаз. Почти сразу же он отключил всю связь, и они с Ханной действительно исчезли из поля зрения даже на мониторах Альфис. Это действительно было похоже на побег. И Меттатон отлично знал, куда ему следует держать путь. Он решил отнести Ханну в край водопадов. По пути туда, робот попросил нашу юную путешественницу закрыть глаза, чтобы устроить ей сюрприз, и не открывать их до тех пор, пока он не разрешит. Когда они приземлились, он бережно опустил девушку на землю и шепнул ей на ухо: — Теперь можешь смотреть, дорогая… Как только Ханна открыла глаза и поняла, где они оказались, то широко улыбнулась, но ничего не смогла ответить. Иногда ей самой казалось, что красота здешнего места очаровывает ее настолько, что она не в силах вымолвить и слова. — Ты ведь очень хотела услышать музыку водопадов снова, дорогая, — с улыбкой продолжил Меттатон, ни на шаг не отходя от девушки, — вот, ты снова здесь. Поверь мне, в этом уголке водопадья нас не найдет даже сам Блуки. Закрой глаза, прислушайся, этот шум и вправду похож на колыбельную… Ханна только лишь и смогла, что восхищенно раскрыть рот, молча и с удовольствием снова взглянув на сияющий потолок, на котором кристаллы до сих пор напоминали ей звезды. Рядом тихо шумела голубая светящаяся вода, а за их спинами еле слышно покачивался и шуршал сухой камыш. Девушка прикрыла глаза и стала вслушиваться в каждый звук — в течение воды, шелест травы, звон ударяющихся капель, падающих в воду или на землю. Внутри все эти звуки стали медленно смешиваться, и вот Ханна вновь услышала в голове негромкую мелодию, напоминающую музыкальную шкатулку, что играла внутри старой статуи, стоящей где-то в этих краях. Она нежно улыбнулась, но внезапно это умиротворение нарушило приятное, неожиданное и довольно страстное прикосновение. Меттатон тихо поцеловал шею девушки, от чего наша героиня вздрогнула и открыла глаза. — Я скучал по тебе, — тихо сказал он, — пусть это и не совсем правда, скорее, метафора… Но, если бы я помнил, я бы скучал… Даже больше, чем просто скучал, дорогая… — Я тоже очень скучала по тебе… — тихо ответила девушка, уже замирая от новых нежных и пылких прикосновений и поцелуев. Ее юное сердечко сразу же забилось сильнее, щеки запылали, а внутри словно вспыхнуло пламя. В какое-то мгновение Ханне даже показалось, что у нее задрожали ноги. В голову не приходило ни одно подходящее слово, да и сказать его она сейчас бы не смогла от волнения, она была уверена, что ее голос был бы дрожащим или очень тихим. Она и сама вся дрожала, а руки робота становились все смелее и смелее, от чего прикосновения были более пылкими и откровенными. Меттатон слегка приспустил край платья девушки, оголяя ее плечо, что показалось Ханне уж слишком волнительным. Она обернулась, чтобы на миг остановить его, но наткнулась на очередной поцелуй. Робот неожиданно еще раз поцеловал ее губы, и это снова было слишком страстно для неопытной и юной девушки. Сердце бешено заколотилось внутри, так сильно, что Ханне показалось, будто опять кружится голова. В какое-то мгновение она попыталась вдохнуть, что слегка разорвало поцелуй и позволило ей набрать воздуха в легкие, но Меттатона это не остановило. Чтобы девушка не отстранилась от него, он крепко обнял ее и продолжил проявлять свои жаркие порывы влечения, оставив губы девушки в покое, но снова плавно перейдя на шею и плечи. — Остановись… — еле слышно прошептала она, задыхаясь, и поняла, что от возбуждения и волнения голос действительно прозвучал так тихо, что она сама его еле услышала. Но робот сделал вид, что не расслышал. Он неторопливо присел к земле и увлек девушку за собой, после чего уложил ее на траву и доминирующе расположился над ней, не прекращая своей страсти. — Прошу… — чуть громче простонала Ханна, не в силах противостоять или вырваться, но все же не сопротивляясь. — Ты просишь о пощаде, дорогая? — с соблазнительной улыбкой и наивно спросил Меттатон, делая паузу, что позволило девушке чуть отдышаться и сказать внятнее. — Я умоляю о ней, — уже чуть громче и увереннее ответила Ханна, глядя в ярко горящие глаза робота. — Даровать тебе пощаду после столь сокрушительного проигрыша на моей премьере в прошлый раз? — продолжил он, не унимая улыбки. — Или простить тебе твою последнюю феерию у Барьера? О нет, дорогая, я не позволю себе такой щедрости, я слишком долго ждал реванша! — Молю, остановись! — улыбнулась широко девушка, пытаясь выглядеть драматично. — Если это не прекратиться — я сгорю заживо. Для меня это еще слишком, я впервые за все время так вспыхнула. Умоляю, пощади меня… — Ну что же, так и быть, моя дорогая, — снисходительно сказал робот, нежно целуя кончик носа девушки, — я дарую тебе пощаду, но не надейся, что моя снисходительность длительна. Я могу в любой момент передумать. Он чуть отпрянул назад, но все также находясь над девушкой, пристально посмотрел в ее голубые глаза. Ханна улыбалась, все еще пытаясь восстановить дыхание. — Мне до сих пор не верится, что я чувствую тебя снова, — сказал он, все еще пристально глядя ей в глаза, но улыбка его стала слабее, — твое тепло. Смотрю в эти безумно голубые глаза, вижу эту улыбку… после того, как меня ударил ток, разряд, равносильный смертельному… как из рук выпорхнули искорки, капельки света, а потом рассеялись в воздухе… Мои ощущения отличаются от твоих, но, вспоминая все это, по телу пробегает какой-то заряд, один из тех, которые мне не нравятся. Но ты здесь, и это не испорченный файл или ошибка. Ты… как это можно объяснить? Ты, действительно одна из них? Тех, кто обладали невероятной мощью. Ты бессмертна? — Вовсе нет, — приподнялась немного девушка, а после присела на траве рядом с роботом, — я смертная, и даже более уязвима, чем ты думаешь. И я спустилась вовсе не с поверхности, а пришла из иного мира, поэтому я была такой странной поначалу, ведь я не знала ваших миров, когда здесь оказалась. В прошлый раз по Подземелью путешествовала не совсем я, это немножко сложно объяснить, но я попробую. — Это звучит невероятно, дорогая, — Меттатон с интересом посмотрел на нее и удобно присел рядом на траве, — но разве это возможно? — Более чем, — ответила Ханна, — и сейчас перед тобой я — настоящая. Если бы я оказалась здесь именно такой в прошлый раз, я бы не продержалась долго. Дело в том, что у меня от рождения очень редкий магический дар. Моя родная мать упокоилась слишком рано, когда я была еще очень маленькой, и меня удочерила другая семья, но о тех способностях, что я унаследовала, мне могла рассказать лишь мама, или кто-то, кто владел такой же силой, поэтому меня не могли научить тому, что во мне есть. Но мои родители приложили ни мало усилий, чтобы обучать меня. Они заботились и любили меня. К сожалению, постигать и учиться волшебству у меня до сих пор выходит очень плохо. С этим и связаны все мои проблемы. То, что со мной произошло в прошлый раз, я называю это тенью. Я действительно путешественница по мирам. Я увязалась за своим старшим братом, и переходила ни раз из одного мира в другой. Я вынуждена это делать, чтобы учиться, учиться контролировать свое волшебство, учиться чему-то новому и просто помогать брату. Ведь после того, как война отобрала у нас родной дом и родителей, нам жилось не слишком то роскошно. — Ох, мне очень жаль, дорогая, — сочувственно сказал Меттатон, по-прежнему глядя на девушку, — но я до сих пор ничего не могу понять. Как же так все вышло? — Последнее наше путешествие с братом выдалось для меня довольно тяжелым, — продолжила Ханна, — я очень устала в дороге тогда, невыносимо устала. Когда мы проходили с братом через портал — это двери между мирами, меня… как бы это сказать, разделило пополам. Такое уже случалось, и это и есть мой редкий дар — путешествие по мирам, но не в том смысле, в каком это звучало до этого. Я создала некую оболочку, которую я и называю тенью. Мое тело осталось с Ардаром — так зовут моего брата, а мое сознание или душа, они попали сюда, в этой оболочке. Она довольно реальна, и становилась более сильной с каждым шагом. Но я никогда не знала, как это можно обуздать, прекратить, вернуться, проснуться или очнуться. Такое уже случалось, и каждый раз доставляло мне и брату не мало проблем. В этот раз произошло то же самое, но я была так растеряна, что не поняла сначала, что произошло. Я осознала, что я на самом деле, лишь когда оказалась у Барьера, и мне стало до жути страшно. Страшно оттого, что именно я поняла, ведь пока я бродила по Подземелью, я многое узнала. Осознала то, что именно здесь произошло, привязалась к этому миру, к его проблемам, к тем, кто здесь жил. Я все это время искала ответ, как попасть домой к брату, и под конец отчаялась, понимая, что не могу найти его. А, узнав всю историю подземного мира в деталях, мне стало жаль монстров, и я решила, что попытаюсь освободить вас, ведь мне все время твердили, что моя душа последнее, что необходимо для того, чтобы разрушить Барьер. В тот момент я уже была готова пожертвовать ею, но когда я поняла, что это тело всего лишь тень, я испугалась. Испугалась, что этот мир может погибнуть, пробыв в заточении еще какое-то время. А когда появилась та девочка, что жила здесь однажды, я и вовсе замерла. К тому моменту моя оболочка была уже пуста, ведь я отдала всю ее силу юному Дримурру. Это очень сложная магия, но я решила сделать хотя бы что-то для тех, кому было совсем грустно. Мне было понятно уже тогда, что где-то близко конец пути. А когда я увидела, что внутри того злобного цветка томится душа, то решила попытаться спасти ее. Отдав всю силу своей тени, мне удалось с помощью души принца воссоздать его тело. Это произошло примерно так же, как создавалась сама моя тень. После этого я уже была почти призраком в хрупком пустом сосуде, который мог в любой момент треснуть от удара и разлететься на мелкие осколки. Так и произошло, когда Чара попыталась овладеть оболочкой. У ее души ничего не вышло, ведь это не было настоящим телом, а оказалось всего лишь тонким изношенным футляром, который не выдержал. После всего этого я смогла очнуться дома, и мое путешествие закончилось. Вот только оно не было сном… — Это чем-то напоминает мою историю, дорогая, — сказал Меттатон, слегка задумавшись, — ты ведь, наверное, знаешь, что я призрак. Роботы ведь не бывают живыми, верно? Альфис создала для меня тело, и я овладел им. Ты создаешь для себя тела, как это сделала для меня Альфис. — Да, это очень похоже, — улыбнулась девушка, — но, это получается случайно, и в этот момент настоящая я впадаю в некое подобие комы. И эта тень, она не просто вещь — это определенная сила. Все это так сложно, труднее всего обуздать все это. Я всегда была такой слабой, у меня всегда все не получалось — и это самое страшное… — Это ложь, дорогая! — немного возмущенно ответил робот. — Ты освободила целый мир, спасла его от ужасной беды, ты вернулась сюда снова. О нет, Ханна, ты сильнее, чем думаешь. Я не считаю, что ты чем-то отличаешься от своей тени, и ты продемонстрировала это еще в первый раз, когда была здесь. Ты раскрыла всю свою мощь, ты показала всем, какая ты на самом деле. Разве это признак слабости? — Я не знаю, как я вернулась, — сказала девушка, глядя на Меттатона, — я никогда не умела открывать эти двери — создавать порталы. После того, как я возвратилась домой, я пыталась практиковать волшебство, но именно этого я никогда не умела делать. Такой магией владеет только мой брат. Все это время мне было весьма грустно, я очень хотела вернуться, я невыносимо хотела увидеть тебя… Я не знаю, как я сумела открыть двери, но они вели именно в Подземелье… — Ох, — робот искренне был тронут до глубины души, когда девушка сказала это, — любовь моя! Теперь то я точно не побоюсь сказать этих слов. — Я влюбилась, — немного растерянно сказала Ханна, опуская глаза, — впервые в жизни… И, от этого, все это сильнее… Меттатон властно поднял своим указательным пальцем подбородок девушки, чтобы ее взгляд устремился на него. Он нежно улыбнулся и негромко сказал: — Можешь не бояться этого, любовь моя, ведь это чувство взаимно. Если бы это было иначе, Альфис не нужно было бы запечатывать мою память. Она лишь хотела скрыть мою боль, дорогая. Пускай они говорят, что хотят, но я тоже способен чувствовать, и это искренне. Меттатон поднялся с земли и подал Ханне руку. — Если ты боишься сгореть, любовь моя, — сказал он, с легкой улыбкой глядя на девушку, — тогда потанцуй со мной. Это более чем романтично и чувственно. У тебя такое красивое платье, что я не могу сдержаться… Ханна поднялась на ноги. Робот нежно обнял ее одной рукой за талию, и они медленно закружились в легком вальсе. В голове все также слышались отзвуки колыбельной, а каждый шаг по мягкой траве босыми ногами и каждый взгляд на возлюбленного заставлял ее чувствовать нечто такое, что казалось, будто она не ступает по земле, а порхает по воздуху. Эти мгновения заставили нашу юную путешественницу забыть обо всех проблемах, именно сейчас она была счастлива, по-настоящему, когда Меттатон держал ее руку и кружился вместе с ней в этом спокойном и романтическом танце. Через какое-то время они лежали вместе в зарослях камыша у воды и смотрели на потолок, в котором по-прежнему сияли маленькие сверкающие кристаллы. — Я видела разное небо и звезды в разных мирах, — наконец тихо сказала Ханна, — но, почему-то, мне все равно нравится здесь больше всего. Эта пещера, с этим сияющим потолком, с этой светящейся теплой водой, шум которой успокаивает, этот полумрак… Нигде я не видела места, подобного этому. Оно прекрасно. Возможно, для тебя это не так, ведь ты так долго пробыл тут, и звезды, настоящие звезды более красивы, но я благодарна, что ты решил привести меня именно сюда, а не на поверхность. — Расскажи мне о других мирах, дорогая, — попросил Меттатон, приподнимаясь с земли и глядя на девушку, — они красивые? Какие они? — Их много, — ответила наша юная путешественница, поджимая колени ближе к себе, — все они разные. Есть красивые, а есть страшные, мрачные, опасные. Но в каждом мире может быть что-то свое, опасность в красоте, прелесть во мраке. Они бывают похожими, но каждый неповторим по-своему. Мне не часто приходилось наслаждаться красотой миров, в которых я была, ведь зачастую просто приходилось быть начеку, остерегаться опасностей и пребывать в постоянном напряжении. Я нередко была напугана, боялась. А здесь все было иначе. Мне было страшно, но я чувствовала себя свободной, я могла восхищаться, смеяться, улыбаться. Ханна поднялась на ноги и медленно вошла по пояс в тихую и спокойную воду. Она плавно и безмятежно провела по ней руками. После наклонилась чуть назад и погрузилась в светящееся пространство целиком, расслабившись и оставаясь на плаву всем телом. Меттатон немного взволнованно поднялся и подошел к краю берега. Он молчал, а в глазах украдкой затаилась какая-то грусть. — Я не чувствовала себя так еще со времен своего детства, когда все было прекрасно, — продолжила девушка, устремляя взгляд вверх, — когда еще были рядом родители… Она какое-то время провела в воде, а после вернулась к Меттатону. — Вода здесь теплая, — сказала наша юная путешественница, нежно и аккуратно укладывая свои ладони ему на плечи, — я заметила это еще в первый раз. — Это потому, что некоторые течения идут сюда со стороны Ядра, — немного неопределенно ответил робот, довольно аккуратно, даже с некоторой опаской прикасаясь к мокрому телу девушки, — за это время вода немного остывает, но это происходит полностью только тогда, когда потоки достигают Сноудина, там ведь холодно. — Что с тобой? — спросила Ханна, глядя на то, каким Меттатон стал нерешительным и тихим, и как резко изменилась его улыбка. — Я даже не знаю, — нерешительно ответил робот, — везде есть свои плюсы и минусы, дорогая. Я теперь не во всем уверен с этим новым телом, особенно после того, как Альфис починила меня после той премьеры в Ядре. Она торопилась тогда, а после у нее уже были другие заботы… Думаю, ты понимаешь, о чем я. Мне очень неловко. Когда-то я мог так же, как и ты, войти в воду, почувствовать ее тепло… — Прости меня! — с ужасом отпрянула от него девушка, подумав, что могла чем-то навредить. — Я не хотела снова тебя сломать! Я такая глупая, вечно о чем-то забываю… Меттатон схватил ее за руки и посмотрел в глаза довольно нежно и успокаивающе. — Нет, Ханна, нет, все в порядке, — сказал он, притягивая ее ближе, — я просто пытаюсь быть осторожным. И это глупо, особенно сейчас. Это пустяк, он ничего мне не сделает, мне плевать, только прошу тебя, не делай вот так резко движений, не отпрыгивай. Мне становится не по себе, словно ты снова сейчас исчезнешь, будто я резко перестану чувствовать это тепло, которое идет от тебя. Он притянул ее к себе еще ближе и крепко обнял, от чего по его металлическому корпусу потекли вниз струи воды от ее мокрой одежды и волос. — Меттатон… — Ханна немного испуганно смотрела на его белое лицо, половина которого была укрыта черной челкой. — ЭмТи, дорогая, — тихо прошептал он, закрыв глаза, — называй меня ЭмТи… Он снова нежно поцеловал ее, но Ханна не закрыла глаза. Взгляд ее был каким-то отстраненным и выражал задумчивость. Робот посмотрел на девушку нежным, но усталым взглядом. — Прости, дорогая, — сказал он, — наверное, я напугал тебя неуместными словами. Забудь о них, порви в мыслях, как дурной сценарий. Видишь, все в порядке, наверное, эти глупые слова лишь от усталости. Черт, мой индикатор мигает, это снова моя проклятая батарея… Видимо эти крылья куда более тяжелые, чем я думал… Наверное, придется отказаться от них… Он медленно спустился на траву, опустившись сначала на четвереньки, а после усевшись на свои сапоги. Ханна немного огорченно, заботливо и испуганно присела рядом с ним. Робот посмотрел на нее с досадной улыбкой. — Мне так стыдно, любовь моя, — сказал он, опуская глаза, — это должна была быть самая романтическая, страстная, замечательная и теплая прогулка для нас двоих, но я просчитался… Погорел на этих новых крыльях… растратил весь заряд… ох, это настоящий крах… Он говорил все эти слова устало, и с присущим ему драматизмом, а Ханна взяла его ладонь и сжала в своей, пальцем другой руки прикрыв его губы. — Молчи, — попросила она робота, пытаясь сосредоточиться, — я попробую вспомнить, чему меня учили. Закрой глаза, как тогда, в гримерной, представь, что ты просто засыпаешь. Пока я буду держать тебя за руку — ты будешь видеть сны, хорошие сны, а потом ты проснешься, и я буду рядом с тобой. Просто закрой глаза… Она обняла его и прижала к груди, сильнее сжав его руку. Девушка закрыла глаза, напрягла все мышцы тела, освобождая из себя магию, после чего Меттатон почувствовал, как через его руку стал проходить поток энергии, наполняющий его корпус бодрящим зарядом. Он ощущал его довольно слабо, но все же поток был заметным. Робот закрыл глаза и решил на время отключить себя, чтобы постараться собрать эту энергию в своей батарее. Ханна еще очень долго после этого лежала с ним в зарослях камыша, держа его за руку и глядя в потолок пещеры. Когда Меттатон очнулся, то взгляд его устремился все на те же сверкающие камни в темноте, а заряд на индикаторе показывал почти половину. Робот все также лежал в зарослях камыша, но девушки рядом с ним не оказалось. Когда он приподнялся, то увидел, что Ханна сидела у самой воды. Она поджала к себе колени и молча рассматривала кристаллы на потолке. — Ты продолжаешь удивлять меня, дорогая, — незаметно подполз к ней Меттатон и тихо прошептал слова за ее спиной, что оказалось немного неожиданным. Ханна вздрогнула и обернулась, и робот в свете голубой воды заметил в глазах девушки сверкающие слезинки. — Oh my… — ошеломленно вылетело из него, — что произошло, Ханна?! Меттатон испуганно схватил девушку за плечи, поворачивая к себе лицом. В полумраке пещеры он пытался рассмотреть, не поранилась ли его возлюбленная. — Прости, — утерла она глаза рукой, — все в порядке… — Со мной все более чем отлично, — ответил робот, осмотрев бегло на всякий случай и себя, — но эти слезы, они ведь не могли появиться просто так? Что произошло, дорогая? Умоляю, не молчи. — Я держала тебя за руку, — печально ответила девушка, — и продолжала смотреть на них… Я почему-то вспоминала, как проходила по этим краям впервые, как очутилась в комнате желаний, как слушала в эхо-цветах мечты других монстров. Они были такими простыми, искренними. Они просто хотели увидеть звезды… — И ты исполнила их мечты, дорогая… — тихо сказал Меттатон. — Я вспоминала их, и мне стало больно, обидно и стыдно оттого, что мои мечты не могут быть такими простыми, — продолжила она, глядя в потолок, а по щекам ее побежали слезы. — Ханна… — Я так сильно хотела вернуться, я так сильно хотела быть рядом с тобой… и вот я здесь, снова… Обнимаю тебя, целую… но я все равно допустила ошибку, очередную оплошность, и она непоправима, как ход в шахматной партии, невозврат в которой произошел еще в предыдущем ходу… Что же я за человек?.. — О нееет… — протяжно и с некоторым ужасом, довольно печально произнес Меттатон. — Я боялся, что так и будет… Ханна посмотрела на него. — Да, дорогая, — печально продолжил робот, — я ведь всего лишь призрак, внутри красивой металлической жестянки… Мне не стоило об этом вспоминать, но… Ты настоящий, живой человек, которому нужно тепло, пища, забота, лечение. Это позволяет вам жить… — ЭмТи… — девушка посмотрела на Меттатона грустно и немного потрясенно, — даже если это и так…я все равно хотела и хочу быть рядом. Альфис, ее ведь не останавливало то, что Андайн… — Это совсем другая история, дорогая, — перебил ее робот, уводя взгляд в сторону, — Андайн хотя бы живая, она способна просто согреть ее теплом своего тела… Не имеет значения, что там может быть дальше, она просто жива — и это уже отличает ее от меня. А я лишь призрак… — Но дело не в этом, ЭмТи, — Ханна тоже опустила глаза, — я поступила легкомысленно, и теперь я не знаю, что мне делать. Я здесь, с тобой, мне так приятно, так хорошо, что я забыла, что натворила — я сбежала из дому. Резко, внезапно, бросила брата одного, того, кто заботился обо мне половину моей жизни. Когда я вернулась домой, когда очнулась после тени, я ничего не говорила ни о Подземелье, ни о влюбленности, ни о путешествии. Я просто молчала, угнетая его своей грустью. Я так хотела вернуться, что ушла, и даже не сказала об этом. И у меня получилось уйти. Это невероятно, и отвратительно… я оставила его одного. Одного, понимаешь? Ты сейчас рядом со мной, обнимаешь меня, заставляешь сердце быстро стучать. Я смотрела и думала, а ведь он все это время был всегда один. У него нет другой семьи, нет другого любимого человека, кроме меня, и он нарочно не заводил себе знакомств и привязанности, чтобы только меня поднять на ноги, ведь я такая слабая. Если бы у него была подруга, ему бы пришлось больше времени уделять ей, строить свою собственную семью. Но он не делал этого, понимая, что все его силы нужны мне. Он защищал меня, учил, стал больше, чем просто брат, особенно после той войны, что мы пережили. А я бросила его, вот так просто, снова… — О, Ханна, — обнял ее нежно Меттатон и прижал к себе, — все мы подвластны своим пылким желаниям, и это может привести к ошибкам, но ведь ты можешь вернуться домой к нему, и все будет в порядке. — Нет, — ответила заплаканно девушка, — я не могу… Я не знаю, как это сделать, ведь я не умею открывать порталы. — Ну, дорогая, кажется, ты преувеличиваешь, — со своей привычной обворожительной и немного загадочной улыбкой посмотрел на девушку Меттатон, вытирая с ее щек слезинки, — ты ведь открыла дверь в Подземелье, значит, сможешь открыть ее снова и в свой мир. Я знаю это наверняка, ты веришь мне? — Но как? — Твоя решимость, любовь моя, — сверкнул глазами робот, и в темноте этот взгляд выглядел более чем загадочно и даже слегка опасно, — разве ты забыла о ней. Я снова повторю тебе слова, что говорил раньше — ты сильнее, чем думаешь, поверь мне. У тебя хватило сил противостоять невзгодам, которые обрушились на тебя в этом сумасшедшем мире, пусть это была даже твоя тень — она была и остается тобой. Сила твоей решимости открыла тебе путь к желаемому, она помогала тебе быть храброй и сильной, оставаться доброй и отзывчивой. Это не просто слово, дорогая, это сильнейшее волшебство, которое ты незаметно для самой себя, постигала все глубже и глубже, и оно было в тебе с самого начала. Ты сможешь вернуться домой, я знаю это, Ханна. И ты вернешься. — А как же ты? — снова на глазах девушки появились слезы. — Как же ты, ЭмТи? Все равно я снова ошиблась, распечатав твою память. Словно нарочно сделала это, зная все проблемы и последствия с самого начала. Я снова исчезну, причинив тебе боль. — О нет, дорогая, ты ошибаешься, — широко и соблазнительно улыбнулся Меттатон, — все те воспоминания, что останутся во мне — это самое дорогое, что только можно себе представить, и я никому их не отдам, поверь мне. Пусть они режут мой металл, разрывают на части, а я оставлю их внутри и никому не позволю отобрать. Ты ведь уйдешь, но я буду знать, что с тобой все хорошо — и это не причинит мне боль, я знаю. А ты действительно понимаешь, что тебе необходимо вернуться, и так должно быть. — Я не хочу уходить… — снова заплакала девушка, закрывая руками лицо. Робот обнял ее и прижал к себе, почувствовав, как Ханна дрожит. Это ощущение заставило его загрустить еще сильнее, но он попытался прогнать его прочь, импровизируя. Он легонько прислонил свои губы к уху девушки и соблазнительно прошептал: — О, девочка моя, ты думаешь, я так скоро отпущу тебя? Нет, дорогая, не так быстро! Я еще недостаточно испытал блаженства от твоей близости, еще мало запомнил твое тепло, твою улыбку, твои глаза… Я должен впитать как можно больше воспоминаний, которые подарят мне свет и радость. — Не надо, ЭмТи… — сквозь слезы простонала тихо девушка, — так будет еще больнее… Я… Ханна внезапно почувствовала, что Меттатон сжал свои объятия сильнее, так сильно, что ей стало немного больно. Он резко отпустил ее и выпрямился, опустив голову. Девушка посмотрела на него немного испуганно. Сейчас из-за его опущенных волос не было видно глаз. — Ох… — произнес он тихо и как-то неопределенно, — это удивительно… Я был уверен, что это поможет… странное чувство, похоже на микс, как у Блуки, только не такой, и это даже не музыка, это смесь ощущений… — ЭмТи, прости м… — Ханна хотела извиниться и обняла Меттатона за плечи, но тот очень резко поднял руку и прикрыл ее губы. — Металл… — продолжил робот, медленно поднимая лицо, и Ханна увидела, как ярко сияет его взгляд, — Альфис была права, когда назвала эту форму «глупой машиной»… Мне кажется, что внутри что-то есть, но я не понимаю… Он внезапно открыл рот, словно пытаясь сделать глубокий вдох, слегка привставая и подымая чуть вверх подбородок. Вид его был удивленным, глаза словно сверкнули, а после стали стремительно меркнуть. Ханна почувствовала, как его тело резко потяжелело и подалось назад, точно он перестал удерживать его. Почему-то ее пальцы внезапно ослабели, то ли от страха, то ли от неожиданности, и металлический корпус спустя мгновение глухо ударился о землю. Девушка широко раскрыла глаза. Для нее было немного странным то, что она не пыталась удержать его тело в руках, словно это падение ничего не значило. Ее лазурные глаза смотрели перед собой, отражая свечение голубой воды, а из них все также тихо струились слезы. Ханна опустила руки — в воздухе перед ней завис прозрачный розовый призрак, правый глаз которого был укрыт призрачной челкой. Он молча, и немного печально смотрел на девушку. Это был он, настоящий, такой же, какой она предстала перед ним. Она была живой сейчас, а он стал призраком. Они еще какое-то время молча смотрели друг на друга, пока Меттатон не подался вперед к девушке. Мгновение, и он проник в ее плоть, куда-то в самую глубь, где до сих пор, по-прежнему, стучало и сверкало второе маленькое сердечко. Тело словно поглотило эту туманную форму, растворяя ее в каждой частичке. Теперь здесь было две души, и Ханна почувствовала невыносимую тоску и печаль, ощущения, которые могли заставить задыхаться от отчаяния и грусти. Она резко упала на четвереньки рядом с его телом и тихо заплакала, сильно стискивая зубы от наплывающих слез, которые сжимали в груди с невероятной силой. Тихая, но довольно сильная истерика, которая выжимала силы изнутри, подобно соку из спелого фрукта, длилась довольно долго. Ханна лежала на траве и плакала, сжавшись в клубок. Но вскоре она стала успокаиваться, глядя на бесшумный поток воды, подгоняемый вперед почти невидимым слабым течением. — Прости, любовь моя, — послышался в ее голове голос Меттатона, — я не хотел причинить тебе боль, я и не думал, что эти чувства так сильны во мне. Страшно, как взрыв бомбы, и я оказался ей… этой взрывчаткой. Прости меня. Закрой глаза, дорогая, и забудь их, все эти ощущения, их больше нет, они прошли, как дождь. Их капли высохнут и не останется следа, когда ты очнешься вновь. Засыпай, моя девочка, под шум водопадов и знай, что я навсегда запомнил тебя, тепло твоей души, твою доброту, милую улыбку и прекрасные глаза… засыпай, любовь моя… Ханна ослаблено закрыла глаза, оставляя на губах легкую улыбку. Она не в силах была противиться его душе внутри себя. Безмятежный сон вихрем закружил голову и унес сознание в эфемерные грезы. Меттатон же вернулся обратно в свою ЕХ форму, поднял тело девушки на руки, снова активировал свои крылья и отправился в Руины. Там он нашел одно уютное и довольно уединенное место со множеством красных ковровых листьев, где удобно расположил девушку у себя на ногах. Ханна спала крепко и спокойно, как младенец, а робот, заключив ее в объятия, решил отключить себя на режим самостоятельного заряда батареи, который не так давно придумала для него Альфис. Они пробыли вдвоем в Руинах довольно долго, до тех пор, пока Ханна не очнулась. Меттатон встретил ее пробуждение своей очаровательной улыбкой. Понадобилось еще время, чтобы они добрались до поляны с золотыми цветами, откуда девушка начинала свое путешествие. Как бы не оттягивался этот миг, но он настал — пришло время прощания. Наша героиня нерешительно вытянула перед собой руку, начиная освобождать свою магическую силу и пытаться создать заклинание. Меттатон подошел к ней со спины и обнял за плечи, уверенно шепча девушке на ухо: — Ну же, дорогая, покажи мне, на что ты способна… Она четко почувствовала, как сильно и уверенно держали ее за плечи его металлические руки, а после вспомнила многие слова из письма, которое перед этим она написала Альфис. Девушка уверенно посмотрела перед собой и направила силу из своей ладони вперед, мысленно прорисовывая контур будущей двери. Одно мгновение спустя эти контуры стали прорисовываться тонкой, синей линией в воздухе, создавая закругленный прямоугольник, внутри которого задрожало пространство. Меттатон довольно улыбнулся, глядя на заклинание. Вскоре Ханна закончила и повернулась к нему, взгляд ее был немного печальным. — Выше нос, дорогая, — бодро сказал робот, — ты ведь знаешь, что все хорошо. — Ты оказался прав, — тихо ответила она, — но все же, ты прости меня… — Знаешь, — сказал Меттатон, медленно приближая свое лицо к ее плечу, — ты уйдешь сейчас, но я точно буду знать, что ты в порядке, что у тебя все хорошо, и, возможно, что ты счастлива там. Я лучше буду тешить себя обманными надеждами, что ты снова однажды вернешься… — его лицо в миг изменилось, но Ханна не увидела этого, хотя поняла перемену по шепоту, который прозвучал довольно печально, — эти безнадежные ожидания куда лучше, чем точно знать, что ты скончалась на моих руках, рассыпалась на миллионы частиц и исчезла в небытие, навсегда, что тебя больше нет ни в одном из существующих миров. Он вернулся на место и с радостной улыбкой посмотрел на девушку, продолжив свою речь: — Быть влюбленным призраком и знать такие вещи, дорогая, хуже любых пыток и даже смерти, возможно. Прости меня, Ханна, за те слезы, они были моими… — И моими тоже, — прервала его девушка, — ведь я не хочу уходить. Я точно знаю, что люблю тебя. — Ханна… — Но… — девушка опустила глаза, немного помолчала, но потом продолжила, — слова, их можно долго говорить… Я ухожу сейчас так же, как сбежала из дома — не попрощавшись с теми, кто мне дорог здесь, а ведь они, наверняка, знают, что я в Подземелье… Вот снова ошибка, когда же я научусь? Она с досадой улыбнулась и посмотрела в сторону, после чего покрутила в руках небольшой запечатанный листок, который писала этим утром. — У меня будет к тебе одна маленькая просьба, — попросила девушка, протягивая бумагу Меттатону, — передай это письмо Альфис. Она, да и все монстры, много для меня сделали, а я ухожу, не попрощавшись… Думаю, она поймет меня. Только прошу тебя, не раскрывай его, передай его нетронутым… — Обещаю, дорогая, — мило улыбнулся робот, принимая письмо и аккуратно укладывая его в свой блок на поясе, — мне ни к чему ваши девичьи секреты! Ханна широко улыбнулась, почти даже засмеялась, но улыбка довольно быстро сошла с ее лица. Она медленно подошла к Меттатону и нежно его обняла, уложив свой подбородок к нему на плечо. — Вот и пришло время прощаться, — тихо сказала она, легонько поглаживая его пальцами по волосам, — а мне не хочется уходить, ЭмТи… Я снова буду скучать. — Но это пройдет, девочка моя, — ответил он, — все будет хорошо. Ты ведь знаешь, что у нас все наладилось, что мы счастливы, а я знаю, что ты жива и в порядке. Пообещай мне быть умницей, дорогая. Девушка отпустила его, посмотрев в его розовые глаза. Взгляд его был спокоен, и Ханна молча улыбнулась. Она сделала шаг назад и направилась к порталу, но остановилась. Несколько мгновений она стояла к роботу спиной. После девушка неуверенно обернулась и снова посмотрела на него — Меттатон неподвижно стоял на месте и спокойно смотрел в ее сторону. Ханна вздохнула, глядя перед собой. Она собралась с мыслями и рассчитывала уверенно сделать шаг вперед, чтобы пересечь границу портала, но внезапно Меттатон подскочил к ней, схватил за руку, резко развернул к себе и страстно поцеловал. Это был самый настоящий прощальный поцелуй, девушка это чувствовала. Она понимала, что после такого всплеска чувств она просто не сумеет обернуться и переступить границу призрачной двери, но Меттатон прервал поцелуй так же неожиданно, как и начал. Он резко оттолкнул от себя девушку со всей силы, и та полетела назад, падая прямо в портал. Напоследок Ханна лишь успела увидеть его яркие розовые глаза, которые сверкнули опасным взглядом, и соблазнительную улыбку — то самое выражение, которое долго не сходило с его лица во время его первой премьеры ЕХ формы. Падение длилось не более нескольких секунд, и Ханна с силой упала на мягкую постель в своей комнате. Девушка еще какое-то время смотрела в потолок, смиряясь с чувством реальности. Она понимала, что все закончилось, но еще не успела принять это. Когда она целиком пришла в себя после падения, то вскочила на ноги и бросилась к комнате своего брата, чтобы убедиться, что он на месте. Ардар мирно спал на своей кровати и даже не подозревал, что его названная сестренка только что вернулась из очередного, самостоятельного путешествия. Наша героиня облегченно вздохнула и вернулась в свою комнату, после чего легла в постель. Девушка поняла, что с момента ее ухода прошло совсем немного времени, что, скорее всего, могло обуславливаться ее редкими силами, которые она стала постепенно осваивать. А может быть и так, что время в порталах текло по-разному, но она этого не знала. Ханна глубоко вдохнула и выдохнула. На удивление ей было спокойно и хорошо, словно в ее жизни что-то переломилось, и она знала наверняка, что с этого дня все пойдет по-другому. Наша юная путешественница улыбнулась и закрыла глаза, а вскоре спокойно уснула. Этот день действительно стал для нее переломным. После возвращения домой из Подземелья, Ханна стала сильнее, ей все проще стали даваться учения. Она очень быстро усваивала свежие навыки и с легкостью практиковала их снова и снова. Прежний страх и неуверенность с каждым днем становились все слабее. Жизнь девушки изменилась и стала лучше. Меттатон же в тот день очень довольный вернулся в дом к Альфис, и ни слова не сказав, передал ей письмо. Не отвечая на расспросы, а лишь обворожительно и удовлетворенно улыбаясь, он поднялся в одну из комнат в бывшей лаборатории, которую все еще мог считать своей, и запер за собой дверь. — Я очень устал, дорогуша, мне нужна подзарядка, ведь завтра у меня очередной насыщенный день. Попроси меня не беспокоить, я буду тебе очень признателен! И да, Альфис, придется снять крылья, они расходуют слишком много энергии. Спасибо, дорогая! — это все, что смогла услышать от него монстресса, перед тем, как он запер дверь комнаты. Альфис прекрасно понимала, что от Меттатона невозможно будет узнать никаких подробностей, ведь он имел своеобразный характер, поэтому монстрессе оставалось только ждать, что, возможно, призрак сам когда-нибудь расскажет ей о своих романтических приключениях. Сейчас же она удобно уселась за стол и с нетерпением стала раскрывать письмо от Ханны, которое ей вручил Меттатон. «Дорогая моя Альфис, — именно такими словами девушка начинала свое послание, — прости меня, что не смогла с тобой попрощаться. Я ушла слишком быстро, толком даже не побыв с вами снова. Прошу тебя, попроси за меня прощения у остальных, я знаю, как они меня любят и как хотели бы меня видеть, но, к сожалению, я вряд ли еще раз вернусь сюда. Ты, конечно же, знаешь, что такое любовь… я рассказала всю правду о себе только ему. Ну, и тебе, конечно. Но, наверное, я должна быть честной и с остальными, ведь вы все столько для меня сделали. Расскажешь ли ты мою историю остальным? Я оставляю это право за тобой. Я бы могла тебе объяснить, что произошло тогда более подробно в этом письме, но боюсь, что не смогу, ведь иначе мне пришлось бы исписать множество листов, а у меня не так много времени. Мне нужно торопиться, чтобы успеть домой, иначе, я боюсь, что причиню боль родному человеку, если задержусь дольше. Я сбежала из дома, поэтому, мне нужно вернуться. Дорогая Альфис, этот мир меня многому научил, он заставил меня повзрослеть и стать сильнее. Благодаря вам я стала такой уверенной и решительной, именно это помогло мне открыть дверь сюда. Я не буду от тебя скрывать, ведь ты прекрасно знаешь, что я вернулась ради него. Я действительно влюбилась, и это очень сильно и искренне. Но, я понимаю, что все это очень сложно, он и сам сказал мне об этом, хоть я и не задумывалась, ведь он призрак, а я… А еще меня дома ждет семья, которую я легкомысленно бросила, и это тоже одна из причин. Ты приложила столько усилий, чтобы помочь мне не плакать, не огорчаться, чтобы он вспомнил меня, чтобы мы вместе были счастливы, а мне приходится уходить. Я знаю, что буду скучать, и знаю, что ему будет очень одиноко, как бы искренне он не улыбался, ведь в какой-то степени, он оставил мне частичку себя. Альфис, я не знаю точно, получится ли у меня осуществить одну мою задумку, но очень прошу тебя помочь мне. Я родилась среди тех, кто очень хорошо владел волшебством. Может, я похожа на тех людей, с которыми монстры вели войну. Но речь не об этом. Однажды я слышала о душах, о том, как спасали людей с помощью частиц их душ, сохраняя их и оберегая. Я многого не умею, я еще очень мало знаю, но ваш мир помог мне поверить в свои силы. Я очень хочу попробовать узнать, правда ли то, о чем я слышала, и возможно ли отделить от моей души маленькую частицу, чтобы передать ее вам, чтобы ему было не так одиноко. Однажды ты смастерила для него новое тело. Прошу тебя, сделай это и для меня. Даже если не получится, король все равно скажет тебе спасибо за старания. Но я очень хочу, чтобы у меня получилось. Меттатон сказал мне, что я сильнее, чем мне кажется, что сила моей решимости — это не просто надежда или слова, это отдельное волшебство, которое имеет огромную силу. И если сегодня утром я смогу открыть портал домой и покинуть Подземелье, то его слова окажутся правдой. Я очень хочу быть с ним, но я живой человек, мое тело — смертно и подвластно законам природы. Я не смогу вернуться сюда, как бы сильно я не желала этого, но может быть, мне удастся вернуть хотя бы маленькую частичку себя. Не говори ему ничего об этом, ведь это пока всего лишь круги на воде. Спасибо тебе за все. Я была рада тебя снова увидеть, и буду скучать. Прощай, моя дорогая Альфис».