***
Ученого нашли в доме. Щуплый пожилой мужчина фонтанировал идеями: он эмоционально говорил, энергично изъявлял свои чувства, волновался, сбивчиво рассказывая суть экспедиции и явно переживая. — Олег Иванович, вы скажите, когда нужно? — прервал я его словесный поток. — До выходных мы должны быть на месте, — ответил он, нервно пережевывая бледные тонкие губы. Я тяжело вздохнул. Накрылась мое свидание с Машей. — Боря, зайдешь к моей матери и возьмешь мешок картофеля. Отнеси к Марии. Она просила. А мы с вами, Олег Иванович, утром выезжаем. — Спасибо, голубчик, — радостно взвизгнул Олег Иванович. — Ох, и задали вы мне задачку. Ладно, я в управление поеду, бумаги подписать. До завтра. — Коля, спасибо, что взялся, — хлопнул меня по спине староста. — Сам не знаю, почему согласился. Но не нравится мне все это. Предчувствие плохое, — я потер огромной пятерней грудь. — Да о чем ты? Стольких уже туда сводил… Ты же это место с закрытыми глазами найдешь. Ты лучший. — Умеешь ты людей подкупить, — я криво улыбнулся. В душе что-то тянуло, словно клубок плотных ниток. Вот только размотать я его не мог, как ни пытался ухватить за кончик.Глава первая
9 сентября 2016 г. в 22:13
После двухдневного обложного дождя, притихшего только под сегодняшнее утро, в воздухе клубилась сыпкая морось. Дорогу развезло, грязь блестела в первых лучах солнца, а в колеях стояла мутная вода. Осень вступала в свои права.
Машину мотало по сторонам, и удерживали ее на дороге только глубоко разбитые колеи. Стройные стволы молодых деревьев у обочины при каждом рывке колес обдавало неприятной слякотью, оставляя на белых березах темные пятна.
Мы с Митяем делили два участка заповедного леса, работая лесниками. Небольшой домик из сруба служил неплохой защитой в непогоду.
Я вспомнил про время и глянул на часы. Было еще только пять утра. Как только я доберусь до селенья, магазин там откроется. И я снова увижу Машу. В общем, ради этого я и ездил несколько часов туда и обратно.
Мария появилась недавно. Мы выросли вместе, а потом она уехала в город, вышла замуж, родила ребенка и уже разведенной вернулась обратно. Девчушкой Машка не отличалась пышными формами, но, видимо, годы брака изменили и это. Когда я ее увидел после такого длительного перерыва, был сражен. Ее длинные темно-каштановые волосы струились шелком по прямой спине, а вздернутый носик постоянно морщился и делал девушку моложе своих лет.
Уже издали мне довелось увидеть, что единственный магазинчик был атакован односельчанами. Выскочив с затопленной дороги, я остановился у одноэтажного кирпичного здания с большой вывеской «Продукты». Придерживаясь за дверцу, чтобы не поскользнуться при выходе, я ступил на землю. Девушка работала продавщицей, и у меня постоянно находился повод окунуться в темные омуты бесстыжих Машкиных глаз.
— Коля, здоров, займи полтинник до зарплаты, — как всегда, встретил меня неработающий Толик. Его протертые и немытые штаны стояли колом, а когда-то белая рубашка поменяла цвет на глубоко въевшийся серый.
— Опять? Ты же мне еще с прошлого раза не отдал, — решил я для проформы приструнить мужика, изображая недовольный вид.
— Да ты что? Я сегодня иду на пилораму устраиваться.
— Вот, — протянул я ему купюру. Эти сказки менялись каждый раз. Я знал, что никуда он не пойдет и вряд ли отдаст, но все равно давал ему денег.
Дождавшись, когда ажиотаж спадет, я зашел внутрь.
— А, Коля, привет, — отозвалась Маша, опираясь на деревянный прилавок.
Фигура девушки выглядела аппетитно. Окружности, стянутые тесной одеждой, все норовили вырваться наружу. Между пуговицами рубашки возникли прорехи, через которые виднелась белая идеальная кожа и небольшая часть нижнего белья. Воображение дорисовывало всю остальную картину. А представлять было что. Как никак, не меньше третьего размера.
— Привет, извини, что без цветов. Погода, сама понимаешь.
Я всегда любил женщин в теле. А Машка была именно такой. Как там Некрасов писал? «И коня на скаку остановит…» Это все было как раз про нее. Мне казалось, что она и меня бы с легкостью перекинула через плечо. Хотя я считался самым высоким и крепким мальцом в селе.
— Я уже давно хотела тебе сказать, что не надо больше цветов. Ставить некуда, да и не девочка я уже, чтобы на веники бросаться. Ты лучше, чем из моего дома ботанический сад устраивать, принес бы десять килограмм картофеля. А то у меня совсем не было времени сажать.
— Так я думал… — вот пойми после этого женщин. Не ухаживаешь — плохо, ухаживаешь — опять не то.
— Не надо думать. У твоей мамки, я слышала, неплохой урожай.
— Хорошо, сегодня вечером принесу, если ты так хочешь.
— Только без ночевки. Артемку не на кого оставить. А на выходных — пожалуйста.
Девушка выскользнула из-за прилавка и прижалась ко мне. Припадая к ее сладким губам, я обхватил одной рукой полушария и немного смял. Томление скрутило внизу живота.
— Эх, молодежь, ночи вам мало, — послышалось со стороны входа.
— Черт, Боря, совсем напугал. Так и заикаться начну, — поправляя на ходу одежду, Маша вернулась на место, бросая томный взгляд в мою сторону.
— Так что ты хотел? — обратилась она уже ко мне.
— То, что он хотел, ты не даешь, — заржал мужик, а я поперхнулся на полуслове.
— Хлеба, соли и каши какой-нибудь, — проговорил я после небольшой паузы.
Боря — наш староста. Он старше меня на десять лет. Только неделю назад сорокалетие его отметили. Мужик нормальный, вот только любитель везде засунуть свой нос.
— Николай, у меня для тебя работа имеется, — он вышел за мной следом.
Я подождал, пока он прикурит сигарету, и спросил:
— Что за работа?
— Да так… — он задумался и затянулся, — профессор из столичного института хочет до пещер дойти и несколько дней так пожить. Ты единственный, кто может по тем местам провести в такую погоду. Да и не пропадет он с тобой.
— А летом он прийти не мог? И что там исследовать? Пещера как пещера, — вот что этим туристам все не давало покоя это место?
— Платит хорошо, — ухмыльнулся староста. Его пшеничные усы подскочили, из-за чего улыбка больше начала напоминать звериный оскал.
— И где он?
— Матрена его взяла на постой. Тебя ждали. Знал, где тебя ловить, — и он опять засмеялся, бросая недвусмысленные взгляды в сторону магазина.
— Ладно, схожу, но ничего не обещаю, — отмахнулся я, загружаясь в машину.
— Ну, если ты такой добрый, то я с тобой прокачусь.
— Садись.
Боря глубоко затянулся и тут же брезгливо отбросил в сторону окурок папиросы.