Глава девятая
22 октября 2016 г. в 19:15
Гвен выглядел ужасно. Завернувшись в одеяло, он провожал меня болезненным и лихорадочным взглядом.
— С тобой точно все хорошо? — еще раз уточнил я, стоя уже в дверях.
— Все нормально, Ник, такое происходит раз в несколько месяцев. Пройдет, — махнул он рукой и тут же сильнее завернулся.
— Аллергия какая? — всматривался я в его лицо, ища ложь в словах.
— Да, — после небольшой паузы ответил он, — ты съезди к Лазару, он знает, какой травы нужно собрать для меня.
— Но не на пять дней же? — я выходил из себя. Вот чувствовал, что что-то происходит, а выбить из него признание не удавалось. Мы, как дети, ходили вокруг да около.
— Ник, так нужно. Да и что ты будешь смотреть, как я тут кисну. Профессора проведаешь. Ему скучно там одному, — он шмыгнул носом, как в простуду.
— А как же работа? — все еще не понимая происходящего, спрашивал я.
Как-то он меня совсем неожиданно огорошил новостью, что я несколько дней поживу у Форе. И по выражению его лица это не обсуждалось. Может, у него любовник появился? Но с таким болезненным видом на него только извращенец бы повелся. Да и сказал бы мне. Я вздохнул и согласился. Пусть будет, как он хочет.
— Я на работе взял больничный, — ответил он.
— Гвен, ты это… звони, если что, — телефон я все же купил. И в нем значилось лишь два контакта. — Слушай, а может, я в аптеку схожу? — упирался я.
— Иди. На работу опоздаешь, — подталкивал он меня к двери.
И я ушел. На сердце было неспокойно, но ничего не поделаешь, когда у тебя друг — упертый баран.
Первое, что меня напрягло, так это то, как меня встретили сотрудники. Каждый, наверное, провожал вопросительным взглядом. Внутри поднималось раздражение.
— Ник? — натолкнулся на меня в коридоре парень из моего отдела. Камиль.
Кажется, он был бетой. Но я бы назвал его обыкновенным спокойным мужиком. Безо всяких этих агрессивных настроев и эмоциональных истерик.
— Да. Вроде еще с утра так меня звали, — ответил я шуткой, чтобы хоть как-то скрыть свое настроение.
— А почему ты на работе?
— А где мне быть? — вот сейчас меня точно переполняло негодование. Да что на всех сегодня нашло?
— Как где? Вместе с Гвеном. Вы же только недавно поженились. Разве у него не началось?
— Началось что? — слишком громко получилось ответить.
— Течка, — прогремел голос сзади, — или он предпочел провести ее с кем-то другим?
Я обернулся и встретился взглядом с альфой Лансом. Терпеть его не мог за постоянные пошлые подколы. Я понятия не имел, что такое течка. Хотя само слово было мне знакомо, как и его понятие, вот только я не понимал причем здесь Гвен? Но, судя по интонации, ничего хорошего она не подразумевала. Все смотрели на нас, затаив дыхание, а я даже не знал, как реагировать. С одной стороны хотелось набить ему морду, а с другой — не до конца проясненная ситуация… Недоставало последней капли… совсем чуть-чуть, чтобы я взорвался.
— Или ты импотент? — он рассмеялся мне в лицо. Но мне было не смешно, я уничтожал его взглядом. — Так мы можем пом…
Договорить он не успел, поскольку это и стало последней каплей в чаше моего терпения. Удар справа у меня был хорош. Ланс не остался в долгу, за моим последовал его. Дальше я не особо отдавал себе отчет, куда я бью и кого. Хотелось выплеснуть все то, что я выслушивал от него на протяжении этого месяца.
Разняли нас подоспевшие парни. Меня держал Стефан, а его — Камиль.
— Ты совсем охренел? Какого ты на работу приперся? — психовал Степан в кабинете, быстро шагая из угла в угол. — От тебя же за километр течным омегой несет. Да тут у половины отдела голову сорвет.
— Кем несет? — вырвалось у меня то единственное, что зацепило из его гневной тирады.
— Держи платок, а то опять кровь пойдет, — наклонился он надо мной, — Гвеном от тебя пахнет, — как-то совсем тихо сказал он.
— Ну и что? А от него пахнет мной, — я с этими заморочками, связанными с запахами, совсем запутался. Но уже, наверное, привык, что мы с приятелем делили один парфюм на двоих.
— А от него — тобой, — и столько было грусти в его глазах, что мне стало даже жаль этого парня. — Иди домой. Я подпишу все бумаги. Пойми, даже если вы поссорились, это не повод оставлять его одного в эти дни. Иди, — и он отвернулся, сжимая кулаки. Я не стал продолжать разговор, и без того было очевидно, что говорил он это с неимоверным трудом.
Поехал домой. А сколько вопросов у меня накопилось к Гвену. Ведь я думал, что мы друзья.
— Открой, я знаю, что ты дома, — стучал я в его спальню и прислушивался.
— Ник, уходи, — послышался оттуда хриплый голос вперемешку со стонами.
Я даже не сразу понял, что это мой друг. Это что, ему так плохо? У меня даже руки задрожали от волнения.
— Гвен, открой, иначе я выбью эту чертову дверь.
Но этот ненормальный молчал. А если ему там совсем хреново? Додумывая эту мысль, я уже набирал номер скорой помощи. Потом продолжал думать о ней, когда ждал врачей. Отпустило меня только тогда, когда доктор зашел к нему. И он открыл. Скотина, чужому открыл… А мне, его приятелю, ничего не сказал.
— Вы издеваетесь? Я вас спрашиваю, молодой человек? — кричал на меня доктор, закрывая дверь в спальню Гвена.
— Нет, — опустив голову, отвечал я.
— Вам сколько лет? Вроде взрослые люди, а ведете себя, извините, как дети малые. Вы зачем меня вызвали?
— Плохо ему, я и вызвал, — оправдывался я, не понимая, с чего такой крик. Хамить не хотел, воспитание брало свое.
— Да, плохо. Но вместо того, чтобы звать подкрепление, сделайте все сами. Надеюсь, вы нас не как свидетелей звали? — и он, нервно передернув плечами, ушел. Определенно, омега. Только они так могут себя вести.
Я стоял, провожая взглядом удаляющуюся фигурку врача и нервно смеющегося медбрата. Судя по крепкой комплекции, альфу.
— Так я не понял, делать мне что? — обратился я к медбрату.
Он обернулся, посмотрел на меня таким долгим внимательным взглядом, а потом нагнулся и, подмигивая, произнес:
— Вставь ему, и все пройдет.
— Гвен, ты меня слышишь? — но парень явно ничего не слышал, находясь в глубокой прострации.
Несколько раз набрал Лазара, но у него телефон не отвечал. Больше звонить было некому. Гвен закатывал глаза, подозрительно ерзая на кровати. При этом вспотел, как мышь.
Лихорадка, наверное, предположил я. Почесав лоб, я принял решение. Схватив худенькое тельце, я потащил его в ванну. Отрегулировав воду, поставил его под душ прямо в том, в чем тот был. Одежда промокла, облепив стройное тело. Кожа его горела. Парень охал, а я не знал, что мне с ним делать и что ему вставлять. И главное, куда? Врачи чертовы, не могли нормально объяснить, что мне делать?
Приятель понемногу отходил, но особого понимания в его взгляде не наблюдалось, словно он был под наркотой. А если он, и вправду, наркоман? Нет, не может быть. Или может? Не успев додумать, я быстро избавил его от одежды, внимательно изучая изгибы тела на обнаружение следов от уколов. Все было чисто. Да нет, я бы заметил. Но, видя его состояние, я о какой чуши только не думал.
— Мать твою, — выдохнул я, когда увидел его стояк. Напоминающее доброе утро каждого здорового мужика. Вот только на дворе был день, да и повода для такого острого желания я не наблюдал.
Парень, полностью обнаженный, прислонился к стене. Он то и дело закатывал глаза и стонал в голос.
— Мечта насильника, ты слышишь меня? — кричал я ему в лицо.
Хлопнул его по щеке. После второй пощечины мне удалось добиться ясности в его очах. Господи, почему же я не попал в мир баб?
— Ник, больно, — захныкал он, упираясь в мое плечо.
— Гвен, послушай меня, — схватил я его за подбородок. — Что тебе надо вставить?
— Член, — томно выдохнул он мне в губы. И мне показалось, что я опять его потерял.
— Твою мать, Гвен. А кроме члена какие еще варианты есть? — спросил я его, когда у того снова появился просвет в глазах.
— Таблетки, — и он снова застонал.
Поняв, что ничего больше не добьюсь, я замотал его в махровое полотенце и отнес в спальню.
Уже в аптеке я скупил все, что хоть каким-то образом касалось этого несчастья под названием течка. Приготовив отвар, впихнув в него несколько таблеток, я стал ждать. Через час Гвена стало понемногу отпускать.
— Почему ты ничего не купил? — спрашивал я, поддерживая горячую кружку с травяным чаем.
— Я думал, ты уедешь и не станешь свидетелем всего этого, — он вздохнул, глядя на меня поверх чашки.
— Мы же друзья. Ты должен был мне сказать. А не выставлять полным идиотом на работе. Кстати, а откуда они все знают, что у тебя течка? — полюбопытствовал я.
— Так график в отделе кадров, — ответил он, пожимая плечами. — Все омеги обязаны предоставлять его.
— График? — я несколько раз засмеялся, а потом уже ржал в голос.
— Эй, ты чего? — обиженно сопел Гвен, глядя на мою истерику.
— Прости, я не над тобой, — просто представил, что в моем мире женщины будут такие графики составлять.
— А у ваших женщин тоже течка? — воодушевился парень.
— Да, только, в отличие от вас, они в эти дни становятся слегка не в себе. А порой и вовсе бешеными. Был бы у нас такой график, мы бы знали, кого надо стороной обходить.
Я, конечно, лесник и подолгу жил в лесу, встречая различных зверей. Знал про течки и отношения в стае, особенно про волков, которые больше всего у меня ассоциировались с этим миром. Но вот никак не мог и помыслить про Гвена в этом смысле. И пусть он был омегой. Пусть слово "течка" и должно было натолкнуть меня на это. Но нет. Он хотя и являлся блеклым напоминаем мужика, но для меня оставался в первую очередь другом. И, услышав его стоны, я подумал о самом плохом. Вот только почему он, зная все это, хотел от меня избавиться?
— Гвен, а почему ты мне сразу не рассказал?
— Стыдно, наверное, было. Не хотел, чтобы ты видел меня в таком жалком состоянии. Я даже не подумал, что на тебя будут на работе коситься. Как-то не задумывался над этим, — виновато опустил он плечи.
— В следующий раз сразу скажи, чтобы я готов был. Кстати когда он, этот следующий раз? — повернулся я к нему улыбаясь.
— Через два месяца, — густо покраснел парень, пряча лицо за стаканом настойки.
— Хорошо, что не каждый месяц, как у земных девиц.
Так прошло пять дней. Пять тяжелых дней. Гвен не показывал, но ему было плохо. Член его стоял, как в армии дневальный, заступивший в суточный наряд. Я только и успевал готовить ему травяной чай и заставлять хоть что-то съесть. Похудевшими, с синяками под глазами, потрепанными… именно такими мы вышли потом на работу.