First love is pain

      Чимин торопливо скидывает утеплённую толстовку, небрежно пригладив растрёпанные от ветра волосы, и с улыбкой спешит к покупателю, тут же погружаясь в рабочую атмосферу. Омеге пришлось выйти на работу в свой выходной, поскольку хозяину нужно срочно уехать, а заменить его некому. Вот и приходится добросердечному Паку совмещать в себе должность консультанта и продавца.       Когда через несколько минут колокольчик звякает в очередной раз, оповещая Чимина об уходе покупателя, омега со вздохом облегчения присаживается на небольшой стул, оглядывая помещение усталым взглядом. — Уже справился? — словно из ниоткуда выходит невысокий молодой человек, застегивая свои джинсы. Чимин подскакивает с места, как ошпаренный, тут же кланяясь хозяину. — Да не пугайся ты так. — Я думал, что вы уже ушли, — мягко улыбается Пак, неловко обтирая взмокшие ладошки об футболку. — Нет, но уже убегаю. Спасибо, что не отказал, — парень накидывает свою кофту и натягивает наушники, закидывая сумку на плечо. Всё это он делает под внимательным взглядом Чимина, который не может найти себе место, то поправляя свою одежду, то бумаги на столе. — Да мне не сложно… Только… — Чим на секунду запинается, но потом вспоминает про своё обещание и всё же неуверенно начинает мямлить. — Можно мне… Сегодня… Закрыть магазин на час пораньше?       Хозяин ненадолго задумывается, хмыкая, а позже встряхивает белыми волосами, поймав взгляд омеги. — Сегодня важный клиент должен прийти после трёх. Как только отдашь ему заказ, можешь быть свободен. Но я не уверен, что он придёт именно в три, — парень пожимает плечами, показывая всем своим видом, что это зависит не от него. — А что, у тебя планы? — М, да, — смущённо улыбается омега, слабо кивнув головой. — Свидание, что ли? — ухмыляется хозяин и, проходя мимо кассы, за которой стоит Чимин, перегибается через прилавок, приблизившись к лицу омеги. — По глазам вижу, что да. — Перестаньте, — отшатывается Пак, тут же пряча взгляд, и нервно сжимает низ футболки, смущаясь. — Я, конечно, не против твоей личной жизни, но в будущем старайся встречаться не в ущерб рабочему времени, — усмехается молодой человек, отстраняясь от омеги. — Я ведь не вечно буду здесь работать, — бубнит Пак, отводя взгляд. — Ты что-то сказал? — прищуривается старший. — Ничего, хён, — нервно улыбается Пак, взмахнув ладошками. — Хм, не думал, что мы в таких хороших отношениях, — задумчиво хмыкает парень, взглянув на Пака другими глазами. — Окей, мне нравится, можешь звать меня хёном. — Правда? — удивляется Чим, тут же расплываясь в улыбке. — Спасибо, Юнги-хён! — Кстати, тебе придётся поработать за двоих несколько недель, пока я не найду нового кассира, — слабо морщится Мин, оглядев кассу напоследок. — Не переживай, хён, я справлюсь, — Чим показывает маленький кулачок в поддержку и получает в ответ смешок. — Ты так говоришь, пока в академию не ходишь, — Юнги накидывает капюшон и машет ладонью на прощание, спешно покидая магазин, даже не выслушав Чимина, который только и успел приоткрыть рот. — И чего все пристают с этой академией, — бубнит обиженный Пак, тут же натягивая улыбку, как только в магазин входит новый покупатель.       Время за работой летит незаметно, однако Чимин успевает устать и несколько раз рассердиться. Омега не был грубияном и скандальным человеком, но порой попадались такие экземпляры, что руки так и чесались начистить наглые рожи.       Магазин, хоть и был небольшим и больше напоминал каморку на крыше, покупателей имел немало, особенно постоянных. Юнги любил людей, которые относятся к музыке с тем же рвением и с той же любовью, как и он сам, поэтому старался по возможности угодить каждому. А ведь это невольно подкупает — так и хочется вернуться ещё раз туда, где к тебе относятся с таким уважением и таким теплом.       Чимин шумно выдыхает, тихо застонав от неприятной и ноющей боли в пояснице. Он уже полчаса заполняет документы, с которыми не разобрался вчера из-за Чонгука. Вспомнив про младшего только сейчас, Чимин слишком резко подрывается, испуганно глядя на часы, и чертыхается, начиная нервно собирать все бумаги, разбросанные по столу. У него осталось десять минут, чтобы успеть.       Но он не успеет.       Омега обессиленно падает обратно на стул, прикладываясь лбом о стол, и истерично хнычет, дёргая ножками, как маленький ребёнок. Время уже почти четыре, а заказ, который Пак должен был передать, всё ещё стоит на месте.       Ещё двадцать минут проходят в нервном ожидании. Омега совершенно ничем не обязан Чонгуку, но обещание есть обещание. Тем более, когда парень ждёт просто так.       У Чимина нет другого выхода, поэтому он просто мысленно молится, что у Гука хватит ума не дожидаться, но парень слишком хорошо знает этого альфу. Но у Пака нет ни номера телефона альфы, ни общих с ним знакомых, чтобы предупредить об опоздании.       Когда в кармане вибрирует смартфон, Чим уже даже не надеется успеть. За окном сверкает молния, освещая светом магазин и задумчивого Чимина. Он с раздражением читает сообщение от Юнги и почти выбегает из магазина, чуть не забыв его закрыть. Небо темно-синего цвета не внушает доверия, а тяжёлые тучи медленно плывут над головами людей, словно угрожая им своей мощью. Через несколько мгновений начинает моросить мелкий дождик, и Паку приходится раскрыть зонтик, который он захватил с собой чисто случайно. До парка минут двадцать пешком, поэтому омега ускоряется, но холодный и сильный ветер против этого. Он безжалостно хлещет Чимина по мягким щекам, забирается в самые укромные места под одеждой и неприятно колется. Парень ёжится и плотнее закутывается в толстовку, прижимая к себе зонтик и пытаясь спрятаться от усилившегося дождя.       Когда же начинает лить, как из ведра, Чим думает, что было бы разумнее сейчас развернуться и отправиться домой. Однако через несколько минут взгляд цепляется за тёмную фигуру на скамейке у парка, а сердце невольно сжимается от сожаления. Омега не уверен, что это тот, о ком он уже успел подумать, но, по мере своего приближения, парень лишь убеждался в безрассудности альфы.       Чёрный зонтик аккуратно нависает над промокшим насквозь Чонгуком, но младший реагирует не сразу, поднимая на Пака задумчивый взгляд. — Ты опять за своё?! — возмущается Чимин, сжимая дрожащими пальчиками ручку зонтика. Чонгук странно улыбается, словно рад уже тому, что Пак всё же пришёл. — Мы… В кино опоздали, — выдыхает Чон, улыбаясь ещё шире. Чиму на секунду кажется, что альфа сошёл с ума, но он быстро отгоняет эти мысли, удручённо вздохнув. — Поднимайся, сходим в кино в другой раз, — Чим дёргает младшего за мокрую от дождя толстовку, заставляя его встать с холодной скамьи. — Господи, ты такой безмозглый.       Чонгук тихо смеётся, не собираясь спорить, и послушно следует за омегой, замечая его маленькие и тёплые пальчики на своей руке. Чимин всю дорогу идёт молча, лишь изредка фыркая и бросая взгляды на младшего, а Чонгук устало перебирает обессиленными ногами, чувствуя, как от небольшой руки омеги тепло разливается по всему телу. Температура резко подскакивает на несколько градусов, а тело с каждым движением становится всё тяжелее, но даже это не мешает альфе наслаждаться нежным мгновением.       Парень приходит в себя лишь в тёплой и уютной кухне, наблюдая за ухаживающим за ним Чимином. Горячий чай дымится на столе, рядом переливается на свету свежий мед, а чуть поодаль стоит ваза с печеньем, от которого Гук без ума. — Я сейчас найду тебе одежду, пей пока чай и грейся, — Чимин даёт указание, больше смахивая сейчас на заботливую мамочку, чем на разозлённого хёна, и выходит из кухни.       Чон прислоняется лбом к стене, облокотившись на неё, и совсем слабо улыбается, разглядывая кухню из-под полуприкрытых век. Ему ещё никогда не было так уютно и тепло, даже в собственном доме. Здесь, в чужой квартире, пахнет любовью и заботой, верностью и теплом. От нахлынувших ощущений хочется закутаться в мягкий плед и греть пальцы о кружку с горячим чаем. — Ты в порядке? — взволнованно спрашивает вернувшийся Чим, прикоснувшись к пылающему лбу младшего. — Ох, Боже, тебе надо срочно в постель. — Почему ты опоздал? — хрипит Гук, не открывая глаз и наслаждаясь лёгкими касаниями омеги. — У хёна, который сегодня заменял меня, появились неотложные дела. А кассир уволился пару дней назад, поэтому мне пришлось выйти в выходной. Я должен был передать один важный заказ, но покупатель слишком поздно сообщил, что не придёт. Не получилось раньше вырваться, — Чимин помогает альфе привстать, слегка подталкивая его в ванную комнату. — Иди прими тёплый душ и надень то, что я положил на ящик с бельём. — Почему ты привел меня к себе? — Чон оборачивается, взглянув на Чимина. — Чувствую себя виноватым, — честно признаётся Чим, слабо поморщившись. — И не боишься? — усмехается Гук, расстёгивая толстовку и кое-как скидывая её с себя. — Несмотря на твоё крепкое тело, я с лёгкостью сейчас могу справиться с тобой. Простуда отбирает много сил, особенно у тебя, — усмехается Чим, невольно скользнув взглядом по торсу альфы, что сейчас так соблазнительно обтянут мокрой футболкой. — И не нарывайся. Я тебе ничем не обязан, так что быстро выставлю за дверь. — И бросишь меня в таком состоянии? — Чонгук специально шмыгает забитым носом, делая взгляд жалостливее. — Сам виноват будешь, — фыркает Чимин, отворачиваясь от альфы и давая понять, что разговор окончен.       Пока омега прибирается на кухне, перемывая посуду, Чонгук успевает отогреться под горячим душем и надеть одежду, приготовленную заботливым Паком. Альфа выходит из ванной нескоро, проходя в зал, где Чимин уже расстилает диван. — Это мне? — спрашивает заинтересованный Гук, наблюдая за плавными и точными движениями старшего. — Нет, ты будешь спать на моей кровати, — Чимин бросает на диван подушку и устало заваливается следом, удручённо выдохнув. — Мне как-то неловко выгонять хозяина с его места, — смущённо мнётся Чон, кашлянув в кулак. — Я, наверное, в общагу поеду… — В общежитие ты уже не успеешь — тебя просто не пустят. А на диване ты со своим ростом не поместишься. Поэтому не переживай и иди уже отдыхать. Только не забудь выпить то, что я оставил для тебя на тумбочке. Прямо сейчас не поможет, но завтра полегчает, — Чимин через несколько секунд всё же встаёт с дивана и берёт с собой приготовленное заранее полотенце. — Да всё в порядке, хён. Просто я совсем недавно болел, вот симптомы ещё и проявляются, — Чонгук выходит за омегой в коридор, провожая его взглядом до самой двери ванной комнаты. — Тогда тем более выпей то, что я дал, чтобы предотвратить повторное заболевание, — голос Чимина звучит глухо из-за двери, но Чонгук разбирает каждое слово, невольно улыбаясь своим мыслям.       Чимин странный и какой-то неправильный. Он, не задумываясь, привёл малознакомого человека в свой дом, отогрел, дал одежду и лекарства. Из-за этого у Чона ещё больше возросло чувство, будто они знакомы намного дольше, чем несколько часов. И что-то в этом Чимине есть. Чонгук сам не понимает, почему его тянет к этому вредному парню с непробиваемым характером, который ещё и старше самого Гука. Чон не знает, как выглядит его первая любовь, но почему-то всё больше уверяется, что именно так: с мягкими тёмными волосами и милой улыбкой, с карими глазами-щёлочками и пухлыми пальчиками на аккуратных руках. И тупое щемящее чувство весь вечер не даёт альфе покоя.       Чонгук послушно принимает лекарства и дожидается, когда Чимин выйдет из ванной. Тело до сих пор бьёт мелкая дрожь — Чонгук давно должен был греться под тёплым одеялом, но он задумчиво сидит на диване в зале, уставившись в одну точку, пока перед взором не появляется недовольное лицо омеги. — Ты почему до сих пор не в постели? — хмурится Чим, протянув руку ко лбу младшего. Гук вздрагивает от лёгкого касания холодной ладошки и заворожённо наблюдает за действиями Пака. — Хм, думаю, в этот раз обойдётся без осложнений. Но тебе нужен крепкий сон, чтобы не заболеть. Так что марш в комнату. — Ты со всеми так добр? — перебивает его тираду Чон, заглянув в глаза омеги. Чимин тихо фыркает, закинув мокрое полотенце на дверь, и складывает руки на груди, пытаясь показать младшему, что на подобные разговоры нет ни сил, ни желания. — Нет, только с теми, кому обламываю свидание, — усмехается Чим, подходя к дивану. Омега подхватывает одеяло, пытаясь скинуть с него Чонгука, который так нагло уместился на постели. — И много их у тебя было? — почему-то со всей серьёзностью спрашивает Гук, всё же поднимаясь с дивана и не мешая Чимину готовиться ко сну. — Ты второй, — выдыхает Чимин, на секунду замирая над диваном в полусогнутом положении, вздрагивая от воспоминаний и совсем неслышно, одними губами, выдыхая:  — И первый тоже ты. — Что? — переспрашивает не расслышавший Чонгук, пытаясь заглянуть в лицо старшего. — Ничего. Вали спать, завтра рано вставать, — Чимин мягко, но настойчиво подталкивает альфу к двери, пытаясь выпроводить его из зала. — А ты правда не боишься спать в одной квартире с альфой? — игриво ухмыляется Чонгук, задержавшись у дверей. — С альфой — да. С тобой — нет, — хмыкает Чимин, выпроводив младшего из зала и захлопнув дверь прямо перед его носом, несмотря на мешающее полотенце.       Чонгук сначала обиженно фыркает, поджимая губы, но потом вспоминает слова омеги и почему-то глупо улыбается, приблизившись к закрытой двери. — Доброй ночи, хён, — совсем тихо шепчет Чонгук, проведя пальцами по поверхности двери. — Быстро в кровать! — рявкает с той стороны Чимин, и Гук испуганно подскакивает, сбегая в свою комнату.       Для Чимина, как и для Чонгука, всё это тоже неправильно и непривычно. За два года своего проживания в этой квартире у него ещё не было гостей. И спать на диване в зале, оказывается, совсем неудобно. Поэтому Пак ворочается полночи, прислушиваясь к приглушённому кашлю в соседней комнате и редкому шуму машин из окна. Наверное, безумно глупо с его стороны подпускать альфу так близко, опять доверяться своим чувствам и надеяться на лучшее. Но Чимин пока еще держит свои эмоции и воспоминания в узде, поэтому позволяет себе немного поиграть с Чонгуком. Всё равно младший его даже не вспомнит.