First love is pain

      Пожелтевшая листва шуршит под ногами, осенний колючий ветерок забирается под свитер, а солнечные лучи ещё пробиваются сквозь тучи. Чимин ёжится, пряча замёрзшие пальчики в рукавах, и с глупой улыбкой пинает листья под ногами, витая где-то в своих мыслях. Но больше в воспоминаниях о вчерашнем вечере. Где-то дома лежит забытый шарф, подаренный вчера Тэхёном, а в рюкзаке прибавляют тяжести медикаменты и эластичный бинт для Чонгука. Пак со вчерашнего вечера мучается от собственной совести и чувства вины. Прогулка с Тэ прошла мило и хорошо, но никакие шутки и нежности альфы не смогли избавить Пака от мыслей о Чонгуке. О травмированном Чонгуке.       Чимин слабо встряхивает головой, отгоняя подальше ненужные воспоминания, и ускоряет шаг, направляясь в сторону академии. Но, как бы он ни хотел поскорее оказаться в стенах учебного заведения, его желаниям не суждено сбыться. Прямо перед парнем, словно из воздуха, появляется счастливый Тэхён, и Пак не сразу замечает его, врезаясь в грудь альфы. Чимин отшатывается, потирая ушибленный лоб, и всё же поднимает взгляд, тут же смущённо улыбаясь. — Доброе утро, — Чим мягко кивает и тихо охает от неожиданного порыва Тэхёна: старший приобнимает омегу за талию, прижимая к себе, и накидывает на хрупкие плечи свой пиджак. — Ты почему так легко одет? — хмурится Ким, совсем забыв про правила приличия и даже не поздоровавшись с омегой. — Я думал, что на улице тепло, — Чимин слабо ведёт плечами, пытаясь отогнать от себя странные ощущения и приятные мурашки, что побежали по телу от одного касания Кима. — В следующий раз обязательно одевайся теплее, — Тэ ещё несколько минут смотрит сердито, но вскоре улыбается, одаривая Чимина щелчком по носу. — Пошли скорее, пока ты окончательно не замёрз. И почему ты не взял шарф? Он тебе не понравился? — Нет, что ты. Я просто очень торопился, вот и забыл, — Чимин как можно незаметнее отстраняется от Тэхёна, плотнее кутаясь в его пиджак. — Кстати, а что ты тут делаешь? Общежитие же в другой стороне. — Просто захотел тебя увидеть, — пожимает плечами Ким, замечая румянец на щеках младшего и невольно улыбаясь от этого.       Чимин вновь ускоряется, пытаясь оставить Тэхёна с его откровенными признаниями позади, на что старший лишь смеётся и подстраивается под торопливый шаг омеги. Всю дорогу до академии парни молчат, только Тэ иногда подкидывает шуточки в сторону парня, заставляя того заливаться краской от смущения с каждым разом всё сильнее.       Ким тормозит Чимина лишь у дверей академии, прося его немного задержаться. Омега растеряно хлопает ресницами и отходит в сторону, пропуская студентов в помещение. — Чимин-а, — тихо начинает Ким, делая шаг к парню, отчего Чим тут же отступает назад, почти вжимаясь в стену. — У тебя сколько сегодня пар? — Д-две, — бормочет растерянный омега, пытаясь спрятать взгляд. — Потом на работу… — А если я отпрошу тебя у Юнги-хёна? — ухмыляется старший, слегка склоняясь к лицу парня. — З-зачем? — судорожно выдыхает Пак, как только в нос бьёт сильный аромат альфы. — Чтобы ты сходил со мной на свидание. На настоящее, не как вчера, — слабо пожимает плечами Тэхён, разглядывая лицо омеги. Пушистые ресницы опущены и слегка подрагивают, касаясь нежной кожи покрасневших щёк, а пухлые губы быстро пересыхают, так и прося коснуться и смочить их влагой. — Т-ты о чём? — сильнее краснеет Пак, упираясь маленькими ладошками в грудь настойчивого Тэхёна. — Ты мне нравишься, — выдыхает Ким, наклоняясь ниже и всё же касаясь тёплых губ омеги, целуя ненавязчиво, лишь слегка чмокая. — Очень. — Хоть бы постеснялись старших, — усмехается откуда-то сбоку Намджун, придерживая рукой хмыкнувшего Юнги, который этой картине явно не рад. Тэхён тут же отстраняется от перепуганного и растерянного Чимина, оборачиваясь к брату и недовольно глядя на него. — Не мог мимо пройти, а? — поджимает губы Тэ, а Чимин смущённо поднимает взгляд на преподавателей, тут же замирая на месте, как громом поражённый. Он ловит подавленный и злой взгляд Чонгука, который стоит позади Юнги, и не может вымолвить ни слова. Омегу накрывает страх, а в груди с каждым мгновением разливается противное чувство неправильности и щемящей боли. Словно его сейчас застукали за изменой.       Чон резко отводит взгляд и, обогнув Юнги, заходит в академию, предварительно задев плечом ничего не понимающего Тэхёна. Мин раздражённо выдыхает, поспешив вслед за альфой, а Намджун лишь усмехается, разглядывая трясущегося Чимина. — Скоро пары начнутся, — тихо выдыхает Джун, направляясь к двери и хватая Тэ за руку. — Пошли, разговор есть. — П-подожди, — Тэхён пытается вырваться и напоследок успевает лишь взглянуть на омегу, пытаясь ухватиться за него, но Чимин только смотрит в пол и стоит на месте, словно прирос к земле.       Когда Тэ скрывается за дверью, Чимин прижимается спиной к стене, чтобы не рухнуть на пол. Губы горят пламенем, будто их не поцеловали, а облили кипятком. Всё тело дрожит, но не от холода и даже не от пережитых эмоций во время поцелуя. Пак чувствует себя паршиво просто потому, что всё это видел Чонгук. Чонгук, который после этого смотрел так, словно его предали. И, наверное, это действительно было так, ведь Пак никогда в жизни не видел столько боли в глазах альфы. Даже несмотря на то, что он ничего никому не обещал, Чимин всё равно чувствует вину.       На парах Пак так и не появляется, а оставленный Тэхёном пиджак отдаёт Юнги, выловив его в коридоре на перемене. Старший пытается затащить омегу к себе в кабинет, чтобы поговорить о том, что у него за отношения с Тэхёном, но Чимин не даётся, виновато пряча взгляд. Он ещё никогда не был в такой ситуации и теперь мечтал только о том, чтобы всё это скорее прекратилось.       Чонгук весь учебный день избегает старшие курсы, не желая пересекаться с другом или его омегой. Он пытается разобраться в себе и понять, откуда взялось такое яркое и чёткое желание врезать Тэхёну. До этого дня Гук даже не задумывался о том, что может значить тёплое и волнующее чувство, заполняющее его при виде Чимина, а сейчас, когда перед глазами так и мелькает Тэ, склонившийся над смущённым Паком, Гук прекрасно осознаёт его значение. И было бы неплохо избавиться от этого зарождающегося чувства, откинуть мысли о Чимине подальше, уволиться с работы и свести все их возможные встречи на нет, но Чонгук не может. Или не хочет. Даже если придётся пойти против Тэхёна, даже если кому-то будет больно. Он должен хотя бы попытаться влюбить в себя Чимина, если ещё не поздно.       Чонгук с тихим стоном ерошит свои волосы и опускает голову на руки, шумно выдыхая. На крыше холодно, но это не мешает альфе опираться на перила и мучить себя мыслями. Нога всё ещё ноет после вчерашнего падения, а в голове до сих пор крутится тот волнительный момент, когда Чимин был так близко. — Чонгук-а? — позади раздаётся тихий голос, на который Чон никак не реагирует. Несколькими минутами ранее он прекрасно слышал, как скрипнула дверь, выводящая на крышу, как тихо шуршала подошва кроссовок о покрытие, как парень позади замер, не решаясь начать разговор.       Когда молчание затягивается, Гук всё же оборачивается и удивляется от неожиданности: Чимин стоит почти вплотную, смотрит виновато, нервно стиснув пальцами лямки рюкзака. От этой картины сердце больно сжимается, но Чонгук быстро отгоняет все чувства, стараясь выглядеть как можно более невозмутимо. — Здесь холодно, иди внутрь, — хмыкает Гук, замечая дрожь в теле омеги. Грёбаные врождённые инстинкты включаются совсем не вовремя, но Чон успевает одёрнуть себя, чтобы не обнять этого хрупкого парня и не согреть своим теплом. — Но ты ведь тоже замёрз, — как-то отчаянно улыбается Чимин, вздрагивая всем телом от дуновения ветерка. — Говори быстрее, зачем пришёл, и уходи, — отвечает недовольный Чон, пряча руки в карманы и сжимая их в кулаки.       Губы Пака влажные, тёмно-алые, словно спелая вишня, и пухлые, как у ребёнка. Гук нервно отворачивается, пытаясь обуздать неожиданно вспыхнувшее чувство. Ревность разгорается с новой силой, словно в его пожар подкинули ещё дров. А Чимин всем своим видом просит прощения, хотя, казалось бы, не должен. — Я вчера так и не отблагодарил тебя, — тихо мямлит омега, доставая из сумки то, что бережно собирал всё утро, опустошая свою аптечку. — Вот, это тебе. Здесь обезболивающее и бинт, чтобы нога не беспокоила… — Не стоило, — криво усмехается Гук, всё-таки принимая из рук Чимина пакет. — Но спасибо. — Надеюсь, ты не сильно ушибся? — Пак взволнованно осматривает ногу альфы, прикусывая губу. — Не беспокойся. Лучше переживай за своего парня. Мало ли что он подумает, если узнает, что мы были на крыше одни, — не сдержавшись, язвит Гук, замечая непонимание и осуждение в глазах омеги. — У меня нет парня, — хмыкает Пак, закидывая рюкзак на плечо. Слова Гука невольно задевают, словно Чимин и правда сейчас пытается скрыться от своего парня с другим альфой, хотя всё обстоит совсем не так. — И вообще, даже если мы здесь вдвоём, мы ведь ничем таким не занимаемся. — Таким — это каким? — изгибает бровь Гук, ухмыляясь. Вся злость вмиг испаряется, стоит альфе лишь взглянуть на смущённого омегу. — Ну, таким… — мнётся покрасневший Пак, тут же пряча от альфы взгляд. — Сам ведь понимаешь… — Я-то понимаю, — усмехается Гук и дёргает Чимина за руку, прижимая его к себе. Чон ловит растерянный взгляд омеги и обвивает руками его талию, чтобы тот не вздумал сбежать или вырваться. — Но понимаешь ли ты? — Ч-что понимаю? — судорожно выдыхает Пак, цепляясь пальцами за толстовку альфы. С дуновением ветра он невольно вдыхает аромат Чонгука и обмякает в крепких руках, совсем не замечая приблизившегося к нему Чона. — Что ты — омега, а я — альфа. И не обязательно нравиться друг другу, чтобы чувствовать это влечение, — вновь ухмыляется Гук, замирая всего в нескольких миллиметрах от губ Чимина.       Пак замечает игривый и озорной огонёк в глазах Чонгука, сильнее сжимая пальчики, словно боясь выпустить ткань из рук. Альфа жмётся ближе, но больше не делает ничего. И это так бесит взбудораженного Чимина, у которого голова кружится и ноги подкашиваются. — Тэхён поступил подло, целуя тебя без разрешения. Очень надеюсь, что тот поцелуй не был для тебя первым, — шепчет Гук, обдавая губы омеги горячим дыханием. — Если ты считаешь то касание губ поцелуем, то я разочарован в тебе, — вызывающе ухмыляется Чим.       Чонгук тихо рыкает и запускает пальцы в мягкие волосы омеги, притягивая его ближе и вовлекая не сопротивляющегося Чимина в глубокий и страстный поцелуй. Пак тихо стонет, поддаваясь напору и приоткрывая губы, обвивает шею альфы руками, подтянувшись к нему на носочках. Омега теряется в своих ощущениях, уже не чувствуя колючего ветра и той угнетающей пустоты, что мучила его после утреннего инцидента. Чонгук просто взял и избавил его от всех переживаний одним своим прикосновением. И сейчас альфа не собирается останавливаться, покусывая влажные губы омеги и прижимая его к себе вплотную, всем телом ощущая бьющую Чимина дрожь. Гук довольно улыбается, когда Чим вздрагивает от очередного укуса и шумно сопит носом, не желая отрываться. Всё это кажется омеге таким запретным и пошлым, что пальцы сводит судорогой, а тело начинает плавиться в крепких руках альфы.       Когда воздух в лёгких кончается, Чон нехотя отстраняется от припухших губ омеги, слизывая паутинку смешанной слюны. Чимин стоит с прикрытыми глазами и, кажется, до сих пор находится где-то на грани реальности и блаженства. — Вот это я называю поцелуем, — довольно хмыкает Чонгук, слегка ослабляя хватку и придерживая расслабленного парня. — Если ты говорил об этом поцелуе, — смущённо бормочет Чимин. — То такого у меня ещё точно не было… — У меня, если честно, тоже, — смеётся Гук, скользнув пальцами по щеке омеги и заворожённо осматривая его лицо, задерживая взгляд на влажных губах. — Но ты ничем не отличаешься от Тэхёна, — усмехается Пак, как-то неожиданно вырываясь из чонгуковых объятий и отстраняясь от него, нервно сжимая рукой лямку рюкзака, которая так и норовит соскользнуть с плеча. — Ты, не спросив о моих чувствах, так нагло украл у меня поцелуй. — Но тебе ведь понравилось, — растерянно выдыхает Чон, протянув руку к Чимину, на что тот невольно морщится и отшатывается назад. — Если мне понравился поцелуй, это ещё не значит, что мне нравишься ты, — Чимин пятится к выходу и старательно избегает непонимающего взгляда альфы. Он и сам, если честно, уже ничего не понимает. Ни собственного трепета сердца, ни сбитого после поцелуя дыхания, ни горящих от смущения ушей. Чим запутался в себе, в своих чувствах, именно поэтому он сбегает с крыши, боясь оставаться наедине с волнующим его нутро Чонгуком.       И теперь Пак в тупике. С одной стороны, ему давно не хватает тепла и любви, а Тэхён умеет ухаживать. Тэ тот, кто будет любить до гроба и никогда не обидит. Но, с другой стороны, сердце заходится в бешеном ритме от одного присутствия Чонгука, и это совсем не радует.       Гук выбегает вслед за Чимином всего через несколько секунд и с облегчением выдыхает, замечая парня на лестничной клетке, ведущей с крыши. Омега стоит к Чону боком и нервно кусает губы, пока Чонгук не делает к нему шаг. — Давай сделаем вид, что этого не было? — Чим поднимает глаза, глядя прямо на альфу, и совсем слабо улыбается. — Мне Тэхён нравится.       Чонгук давится воздухом, хватаясь за перила, чтобы не свалиться прямо здесь. Чимин, пользуясь растерянностью и шоком младшего, скорее сбегает от него, громко хлопнув дверью, за которой слышен гул оживлённых студентов. Чон даже не заметил, как простоял на крыше до перемены, и теперь омегу будет сложно найти в толпе. Но Гуку и не хочется его искать — в груди что-то оборвалось и сжалось, принося нереальную боль. На секунду показалось, что он даже не может дышать, но в лёгкие всё же попадает воздух, когда Чонгук опускается на лестницу, обхватывая голову руками. То, чего он так боялся, свершилось. И здесь нет ничьей вины. Сам упустил. Сам опоздал.