First love is pain

      Ночная темнота поглотила всё на своём пути и даже тусклый свет луны, просачивающийся через небольшую щель плотных штор, не спасал ситуацию. Чонгук аккуратно перебирается через тощие ноги причмокивающего губами Юнги, случайно задевает храпящего во сне Тэхёна, боясь наступить ему на руки, что так удачно попадаются на пути. Альфа облегчённо выдыхает, когда выбирается из тёмной комнаты в не менее тёмный коридор, на ощупь пытаясь добраться до кухни. Запнувшись об стоящую у стены тумбу, Чонгук буквально в последний момент ловит летящую вниз дорогую вазу, которая, к слову, осталась в квартире у Юнги последняя. Три остальные валяются осколками в мусорном ведре. Вскоре длинные пальцы нащупывают выключатель и яркий свет слепит глаза, поэтому Гук замечает такого же зажмурившегося Сокджина за столом не сразу, фокусируя на нём взгляд. — Ой, прости, — тихо шепчет Чон и выключает свет, прикрывая за собой дверь, чтобы шумом не разбудить остальных. — Не спится? — бормочет Ким, тихо помешивая давно остывший чай. Если честно, Ким давно потерял счёт времени, основательно погрузившись в свои переживания и отчаянно мечущиеся в голове мысли. — В зале душно, а спать рядом с Юнги-хёном неловко, всё же он омега, — бурчит в ответ недовольный Чонгук. — И почему именно меня положили с ними? Это несправедливо. Да и как можно находиться в одной комнате с выпившим Тэхёном? Задохнуться можно от его перегара… — Можешь идти к Намджуну в комнату, мы с ним уже поговорили, — слабо улыбается старший, но из-за полумрака парень не видит его лица. — Он сильно злился? Я думал, вы разнесёте полкомнаты, пока отношения выяснять будете, — поддевает Гук, доставая из холодильника бутылку минералки и бросая беглый взгляд на потрёпанного и помятого Сокджина, когда лампа ненадолго освещает небольшую кухню, а после вновь скрывается за дверцей, забирая весь свет с собой. — Ну, мы же не ты, — фыркает Сокджин, наблюдая за усевшимся напротив Чоном. — Если бы Юнги-хён не был обескуражен правдой, он бы с меня три шкуры спустил за погром, — неловко смеётся Чон, с характерным звуком опуская бутылку на стол. На кухне повисает гнетущая и давящая тишина и альфа уже решает покинуть помещение, как Джин неожиданно всхлипывает, роняя голову на стол. — Я не заслуживаю прощения, — невнятно шепчет Ким, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. — Почему ты не злишься? Почему Чимин не пытается всё исправить? Почему он отталкивает тебя? — Мне бы и самому хотелось это знать, — тяжело вздыхает Гук, поджимая потрескавшиеся губы. Смотреть на плачущего омегу просто невыносимо, но Чон боится даже прикоснуться к Джину — всё же он старше его, да и Гук не спец в подобных делах. Сюда бы сейчас Юнги, который поддержит крепким словцом, или Намджуна, который укроет в своих объятиях. На крайний случай Тэхёна — этот уж точно не даст грустить и плакать. — А злиться мне не за что. Скорее всего, когда я услышу всё лично от Чимина, я смогу разжечь в себе огонь ненависти и ярости, но зачем? Ты и так страдаешь, я ведь вижу. — Я такой идиот, — цедит сквозь зубы Джин, вцепившись трясущимися пальцами в собственные волосы. — Ты просто представь, что пришлось пережить Чимину… Он ведь даже не смог взглянуть на тебя, пока ты лежал без сознания. Я бы не выдержал этого... Чёрт, я бы повесился или вскрылся, если бы мне не давали встретиться с любимым!.. — Ох, хён, не надо, — просит Гук, нервно сжимая вмиг взмокшими от волнения пальцами низ своей футболки, пытаясь заглушить тянущую и ноющую боль где-то под рёбрами. Ему о подобном думать совсем не хочется, думать о подобном страшно. Страшно узнать, что было с Чимином, страшно начать чувствовать себя причиной его страданий, потому что сейчас альфа надеется лишь на то, что Пак примет его обратно и не станет вспоминать прошлое и упрекать в этом его, Чонгука. — Прошло уже больше двух лет, а он всё ещё любит, — издаёт смешок Сокджин, поражаясь выносливости и верности Чимина. — Вот скажи, какой нормальный человек станет хранить свои чувства к тому, кто ничего не помнит? — Наверное, никакой, — бормочет погружённый в собственные мысли Чонгук. — Но, в таком случае, мне нравится, что Чимин ненормальный. Нравится, потому что я сам готов вцепиться в него так, словно он — моё всё. И при том, я ничего не помню, ты прав. Но разве не это настоящие чувства? Разве не это — судьба? — Знаешь, — Сокджин неожиданно поднимает голову, пытаясь разглядеть глаза Чонгука в темноте. — Не отпускай его. Не слушай этого придурка и будь рядом с ним. Как бы он тебя ни отталкивал. — Просто я не могу понять, почему он молчит и держит всё в себе? Почему не пытается рассказать мне всю правду, как бы ни было тяжело? Неужели он думает, что я ему не поверю?.. — Ты правда так считаешь? — старший усмехается, утирая слезы. Чон ничего не отвечает и молчит несколько минут, а после тихо вздыхает, ероша пальцами свои волосы. — Я боюсь об этом думать. Если Чимин подтвердит все мои предположения, то я не вижу смысла в дальнейших отношениях, — Чонгук делает очередной глоток минералки, смачивая пересохшее от переживаний горло. Он несколько часов не мог уснуть, мучаясь вопросами и мыслями, а Сокджин одним махом взял и спутал всё в голове младшего, отчего тот окончательно запутался. — Поговори с ним, попробуй выслушать. И… посмотри альбом, — переходит на шепот Джин. — Он когда-то пах Чимином, но, к сожалению, аромат за это время выветрился… — А чем пахнет Чимин? — заинтересованно спрашивает Чонгук, никогда в жизни не задававшийся этим вопросом. — А ты разве не знаешь? — изумлённо шепчет Сокджин. — Значит, этот дурак прячет свой запах… Мне будет сложно объяснить, потому что я его аромат воспринимаю не так, как ты, — криво улыбается Джин, после добавляя ещё тише. — Истинные всегда чувствуют друг друга в разы сильнее.       У Чона дыхание спирает и пальцы сводит — Чимин не только его бывший парень, но и, мать вашу, истинный омега. Это окончательно выбивает из колеи, и Гук пытается ухватиться за кусочки воспоминаний в своей голове, желая найти хоть что-нибудь, напоминающее Чимина из далёкого прошлого. — Ты сказал, что придумал слухи про него… Но слухи ведь не бывают беспочвенными, — неуверенно начинает Гук, пытаясь намеками спросить у старшего то, что терзает его больше всего. — Только не думай, что Чимин тебе изменял, — пугается Сокджин, охая. — Он ведь верный до ужаса, я даже не удивлюсь, если у него до сих пор никого не было. — Не было, — невольно улыбается Чонгук, заторможено кивая. — Я всё выдумал, честно. Просто ты тогда частенько спрашивал, может ли истинный омега сопротивляться своему альфе, и я долго не мог понять, к чему ты клонишь, пока не узнал, что Пак не подпускает тебя к своему телу, избегая встреч во время течки, — Джин тихо смеётся, поглаживая пальцем ручку своей кружки. — Наверное, ему было сложно, но он не мог согласиться на близость с несовершеннолетним альфой. — Это звучит так глупо, — фыркает Чонгук, слабо морщась. — Обычно это альфы переживают за невинность своих малолетних омег. — Просто ты правда был ещё неумелым и незрелым, а Чимин понимал куда больше, вот и думал за вас двоих, — пожимает плечами омега, тяжко вздыхая. — Наверное, сейчас пришла твоя очередь строить ваши отношения. — Вот только пусть попробует отвернуться от меня — выдеру на месте, — угрожающе цедит Гук, представляя изумлённый взгляд Чимина, если бы он это услышал. — Мне нравится твой настрой, — хрипло смеётся Сокджин. — А теперь дуй к брату, завтра тебе предстоит сделать решающий ход. — Спасибо, хён. Мне стало немного спокойнее, — искренне улыбается Чон и тихо встаёт из-за стола. — А насчёт моего брата… Я рад, что ты не избавился от его ребёнка. Привози своего сына сюда, я, кажется, уже люблю его. И вообще, переезжай обратно в Корею, ребёнок должен расти с отцом.       Чонгук, смутившись своих же слов, быстро выскальзывает из кухни, оставляя обескураженного Сокджина в полнейшем одиночестве, и тихо входит в комнату к Намджуну, укладываясь на свободную половину дивана. — Ты сейчас с Джином разговаривал? — тихо спрашивает Нам, а Гук даже не вздрагивает — видел, что старший не спит. — Ему нужно побыть одному, — тихо вздыхает Чонгук. — Он сегодня, наверное, впервые в жизни почувствовал такое пугающее облегчение, когда выложил всё без утаек. — Я теперь не знаю, как жить дальше с мыслью о том, что у меня уже есть маленький малыш, — бормочет Ким, поджимая губы и разглядывая тёмный потолок. — Только не смей отказываться. Это мой племянник, и я за него и въебать могу, — бормочет засыпающий Чон, сладко зевая и проваливаясь в дрёму.       Намджун замолкает, тихо усмехаясь словам младшего, и невесомо касается его волос, поправляя спавшую на глаза чёлку. В голове так много мыслей, что мешают спать, но Джуна радует тот факт, что переживший стресс Чон уже мирно сопит рядом, оставив все проблемы на потом.       И сердце сейчас болит больше за сложные отношения брата, чем за собственные. Потому что Чимин уже как родной братишка. А Сокджин давно стал чужим и далёким.

***

— Раздевайся немедленно! — возмущается Тэ, взглянув на собирающегося Чонгука. — Ты собираешься в этом рванье к Чимину?! — Ну да, а что? — растерянно смотрит Чон, хлопая ресницами. — Господи, ты идёшь ему в чувствах признаваться или морду набить? — фыркает недовольный Тэхён, подходя к их совместному шкафу и принимаясь в нём рыться. — Что ты хочешь там найти? — хмурится Чон, усаживаясь на нижнюю койку, что принадлежит другу.       С возвращением Кима в комнате стало шумно, несмотря на то, что Тэхён вернулся в общагу только утром и то из-за красноречивых и направляющих во всем известное место матов Юнги. Омега, как только проснулся, рвал и метал, случайно наступив на одинокий осколок, который во время уборки оказался незамеченным. Теперь между Тэ и Мином очередная холодная война, зато Чонгук вышел сухим из воды, ссылаясь на психологическую травму из-за Сокджина. Намджун полностью поддержал брата и оказался выставленным за дверь «гостеприимной» квартиры вместе с Тэхёном. — Что-нибудь поприличнее, — бормочет увлечённый поиском Тэ, вытягивая из груды вещей чёрные джинсы. — Хм, вот, надень. — Чёрт, из-за тебя я сейчас вообще передумаю к нему идти, — обречённо вздыхает Чонгук, послушно стягивая с себя порванные штаны и меняя их на предложенные Тэхёном джинсы. — И вот, — Ким протягивает другу белоснежную рубашку, наблюдая за тем, как младший послушно переодевается. — Теперь норм? — фыркает тот, заправляя подол рубашки в джинсы и разглядывая себя в зеркало. — Вот теперь можешь идти, — кивает счастливый Тэ, подпихивая Гука к двери. — И поспеши, пожалуйста, чтобы я смог осуществить свой план. — Какой план? — непонимающе смотрит Чонгук, упираясь руками и ногами. — Хочу заставить Чимина немного поволноваться, чтобы он, наконец, осознал, что нельзя упускать такой шанс, — самодовольно выдает Тэхён, широко улыбаясь, что Гука нисколько не успокаивает. Наоборот, Тэ сейчас выглядит как псих со стажем, задумавший, как минимум, захват Вселенной. — Только не навреди ему, — хмурится Чон, выходя из комнаты. — И пожелай мне удачи. — Да пиздуй уже, — широко улыбаясь, Тэхён напоследок награждает неуверенного Чонгука пинком. — И запомни: я сегодня ночью тебя не жду.       Чон в ответ лишь фыркает, стараясь поскорее покинуть коридор общаги, где на него странно косятся проходящие мимо студенты по вине ржущего Тэ. Наградил же Бог таким другом. Но Ким уверен, что Гуку было бы скучно жить без него — такого шикарного и самого лучшего. Особенно сейчас, когда Чон старательно уводит у него Чимина и даже не краснеет. Тэхён нисколько не злопамятный и вообще мирный по жизни, но проучить маленького и глупого Пака хочется до зуда в ладонях. Именно поэтому Тэ, нетерпеливо ёрзая на месте и нервно поглядывая на часы, отсчитывает минуты, которые Чонгук примерно должен затратить на дорогу до дома омеги. Спустя полчаса после ухода младшего, альфа тянется дрожащей рукой к телефону и с замиранием сердца набирает когда-то вызубренный номер. — Да? — почти сразу отвечает на звонок Чим, пряча в голосе усталость. — Ч-Чимин, — судорожно выдыхает Тэ, включая актера. — Тэхён? — напряжённо зовёт его Пак, задерживая дыхание и прислушиваясь к надломленному голосу альфы. — Что-то случилось? Тэхён? — Ч-Чимин… Я… — срывается Тэхён, громко всхлипывая в динамик смартфона. — Он… — Тэхён! — взволнованно вскрикивает Чим, явно начиная волноваться. — Что случилось?! — Он… Чимин… Всё случилось так внез-запно, — со всхлипом и совсем невнятно бормочет парень, добавляя в голос больше истерии. — Я не успел… — Т-Тэ? Что с Чонгуком? — сипло шепчет Чимин, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Тэ на это лишь злобно ухмыляется, понимая, что омега попался на крючок. — Он… Попал под… Машину… — хрипит в ответ Ким, прикусывая губу и сдерживая улыбку.       Только вот в следующую секунду Тэхёну совсем не смешно: Чимин издаёт пугающий всхлип, после чего звонок резко и странно обрывается. Альфа перегнул палку и, кажется, совсем не подумал о возможной реакции омеги. Лишь позже, когда у Тэ не получается дозвониться до Чимина даже на десятый раз, он понимает, что просто проехался по чувствам омеги, заставляя его вновь окунуться с головой в пережитые когда-то чувства. Он только что собственноручно заказал Чимину путевку в ад страха, переживаний и волнения.       И теперь Киму совсем не кажется, что Пака следовало проучить именно так.