***
- Хочу удостовериться, что поняла тебя правильно, - сказала Сара. – Что ты собираешься сделать? - В пятницу вечером я сяду в поезд, заночую в Харрогейте, в субботу автобусом доберусь до деревни, потом вечером поеду автобусом обратно, чтобы успеть на последний поезд в Лондон. Поэтому я смогу выйти на работу в воскресенье, так что подменить меня нужно только в субботу. - Да это не проблема, я подменю - если хочешь, то и на все выходные. Просто… ты собираешься провести в дороге три часа в одну сторону, чтобы просто попить чаю? И это не считая автобуса. – Нет, - ответил Джон. – Я собираюсь ехать туда три часа, чтобы попить чаю с Шерлоком Холмсом.***
- Думаю, для вас это очень важно, - сказала Элла, - когда вы видели его в последний раз? - В больнице в Германии, - Джон с трудом сглотнул, пытаясь удержаться и не отводить взгляд. Он не хотел думать про Германию, про Шерлока, неузнаваемого, хватающегося за стриженную голову пальцами, которые больше напоминали обтянутые кожей кости. – Четыре, пять месяцев назад. Элла в удивлении подняла брови. - Он пробыл в больнице все это время? - Нет, только первое время – думаю, семь или восемь недель, включая Германию. Он живет в уединении, восстанавливается. - Ну и какие у вас чувства в преддверии встречи? - Я доволен, - Джон снова почувствовал, что улыбается, и что счастье переполняет его изнутри. – Немного волнуюсь. Понимаете, я хочу, чтобы все прошло хорошо, хочу, чтобы у Шерлока было все хорошо. Что бы ему ни было нужно – я хочу это ему дать. - Мммм, - Элла что-то записала в своем блокноте и опять посмотрела на него. – Когда он уехал прошлой зимой, у вас были очень противоречивые чувства по этому поводу. Как думаете, не стоит ли нам поговорить об этом? Джону казалось, что прошлая зима была тысячу лет назад, в прошлой жизни. – Нет, - ответил он, - Я со всем этим уже разобрался. Январь. Десятью месяцами ранее. - Просто он опять уехал в какое-то очередное чертовски увлекательное приключение, и в этот раз я хотя бы знаю, что он жив, но он не отвечает на звонки, письма и сообщения, и я… Я знаю, что он сделал это для меня, для моего брака, но может быть – он сделал этот выбор за меня, ты понимаешь? Может быть, я бы сделал… не знаю… сделал другой… - Джон, - мягко прервала его Элла. - Да? - Когда вы сегодня сюда вошли, то сказали мне, что хотите поработать над тем, чтобы разобраться в причинах вашей злости по отношению к жене. Что вы хотите до рождения ребенка преодолеть ощущение измены и недоверие, которые вы к ней испытываете. - Да, я именно этого хочу, все правильно. - Вы ни разу не упомянули о своей жене в течение последнего получаса. Джон моргнул. Действительно? Все так переплелось в этой истории - Шерлок, и Мэри, и Магнуссен… Но Элла об этом, конечно, не знала, она и не могла этого знать. Джон только рассказал ей о том, что Мэри солгала по поводу своего прошлого. - Если вы думаете, что вся проблема в Шерлоке… - Нет, - быстро ответил Джон, выпрямляясь в кресле. - Вы правы, я хочу поговорить о Мэри. Я хочу жить дальше, простив ее. В принципе, ему это удалось. Помогло то, что Мэри явно очень сильно старалась, и что в их повседневной жизни она была все еще той, в кого он когда-то влюбился. Даже если он больше этого к ней не чувствовал… ну, она ведь солгала ему и стреляла в его лучшего друга. Поэтому было вполне естественным, что он не любил ее так, как прежде. Но это же нормально для семейных пар, так ведь? Они взрослые люди. Они собираются стать родителями. Брак – это труд, все так говорят, и Джон Уотсон твердо решил состояться как семьянин. И теперь стало легче, чем когда Шерлок все еще был дома, когда его ранение было постоянным напоминанием о том, что сделала Мэри. Может, и к лучшему было, что Шерлоку удалось выторговать себе вместо тюрьмы это веселенькое приключение в Восточной Европе – без сомнений, для него это было к лучшему, но и для Джона тоже. Полгода, сказал он тогда. Когда он вернется, малышке будет сколько – пять месяцев? Можно будет спать до утра - хочется надеяться - и может у них с Шерлоком будут регулярные встречи, как у других мужиков бильярд. С таким настроем жить было намного легче.***
Малышка родилась в холодный день в конце января. У Мэри уже несколько дней периодически случались схватки, но накануне она съездила к своей акушерке, и ей было сказано, что матка еще закрыта. – Я уже почти неделю перехаживаю, - жаловалась она тем вечером Джону. – Я просто буду вот так безрезультатно ждать, а потом они сделают стимуляцию, которая не поможет, и все закончится кесаревым сечением, и у меня будет шрам и гадский геморрой. - Ну если ты и ребенок будете в порядке, - сказал Джон и получил в ответ такой взгляд, что вынужден был совершить стремительное тактическое отступление. – Хорликс [1]? Оказалось, что Мэри ошиблась. Когда Джон проснулся следующим утром, ее половина кровати уже была пуста. – Ты там как? – громко спросил он, стоя у двери в ванную. - Я сижу в ванне, - прокричала в ответ Мэри, - Проснулась от того, что болела спина, поэтому я решила принять ванну, а теперь схватки становятся все более регулярными. Боевая готовность, капитан. Ни стимуляции, ни кесарева – Джон точно знал, что про геморрой уточнять не стоит - и вечером Джону, по-дурацки вспотевшему и вымотанному, вопреки тому, что самым его тяжелым физическим упражнением было сжимание и разжимание пальцев, вручили орущий сверток, из которого виднелось красное личико и почему-то серебристо-блондинистые волосы. – О Боже, - с удивлением произнес он, - Я – папа. Посмотри на нее, она прекрасна… она похожа на тебя, она похожа на маму… она похожа… - Она похожа на креветку, - сказала Мэри, приподнимая себя на кровати и лучезарно улыбаясь их разъяренной дочери. – И явно видно, что она унаследовала твой нрав. Передай ее мне, надо попробовать дать ей грудь. Джон позвонил Гарри и в клинику, ощутив мимолетный приступ грусти от того, какая маленькая у него семья. Его родители уже умерли, у Мэри – та же история, правда Гарри, похоже, явно была готова немедленно попробовать себя в новой роли тети. Она следом позвонила всем их друзьям – ладно, на самом деле друзьям Мэри, - и покорно передала ему их оглушительные поздравления и обещания навестить. Потом он позвонил миссис Хадсон и Молли (еще больше восторженных криков, требования показать фото) и Лестрейду, который крики пропустил, но пообещал, что в следующий раз платит за выпивку. Пришла медсестра проверить, как Мэри, и он вышел в коридор и импульсивно набрал номер того, которому, как он думал, не будет звонить никогда. - Джон? – из телефона раздался бесстрастный голос Майкрофта. - Майкрофт, привет. Послушайте, у меня не было возможности связаться с Шерлоком с тех пор как он уехал - я предполагаю, он под прикрытием, а не, эм, игнорирует меня, ха-ха, я надеюсь – наша дочка сегодня родилась, Эммелин, 2 килограмма восемьсот граммов, и я подумал, если у вас есть связь с Шерлоком, вы могли бы ему передать? Наступившая тишина была настолько полной, что Джон даже отвел телефон от уха и проверил экран, не отключен ли он. - Алло, Майкрофт? - В настоящее время я не имею связи с Шерлоком. - Джон еще никогда не слышал, чтобы Майкрофт разговаривал настолько резко и холодно. Он почувствовал себя неуютно, когда понял, что тот говорит так же как Шерлок, когда бывает очень, очень зол. – Я уверен, что он был бы рад узнать о вашем событии, но боюсь, что не могу сказать такого о себе. Я желаю вам большого счастья. Мои поздравления. И Майкрофт повесил трубку. Джон был настолько ошеломлен, что на некоторое время просто замер, с изумлением глядя на свой телефон. Что это было? Майкрофт всегда был исключительно вежлив с Джоном – если честно, то больше, чем Шерлок. И что он имел в виду, когда говорил о… - Сэр? – позвала его медсестра, стоявшая у дверей палаты. - Мы готовы пригласить вас вернуться. Ваша супруга хочет, чтобы вы удостоились чести надеть первый подгузник. - Спасибо вам, - сказал Джон, засовывая телефон в карман. Ощущение беспокойства не ушло. Беспокойство его не покидало, хотя он и пытался задвинуть его подальше все то время, что был в больнице. Спустя несколько часов его выпроводили восвояси. - Езжай домой и выспись как следует. И привези мне утром нормального кофе, - сказала ему Мэри. – И прими душ. Как ты так умудрился вспотеть? Не ты же все это проделал. - Тужился за компанию, - ответил Джон. Он поцеловал ее в щеку, сумев увернуться от шлепка по заднице, который пыталась отвесить ему жена, и послал воздушный поцелуй туго завернутому кулечку, внутри которого была его спящая дочка. – Так, приличный кофе; еще пожелания будут? - Чего-нибудь вкусного. Большую слоеную булочку, - мечтательно сообщила Мэри, и он почувствовал, как екнуло сердце – Шерлок, Шерлок всегда любил датские слойки, о его слабости к сладкому ходили легенды. Беспокойство снова охватило его. – До завтра, любимая. В лифте Джон достал телефон из кармана и стал вертеть его в руках, размышляя. Он был слишком взвинчен, чтобы спать и чувствовал, что не сможет успокоиться, пока не поймет, что настолько сильно выбило Майкрофта из равновесия. Двери лифта открылись, и он вышел, продолжая хмуро смотреть на телефон. Если позвонить, то Майкрофт скорее всего проигнорирует, а вот если написать сообщение… все читают смски, так ведь? Даже если и не отвечают. Мы можем поговорить? Пожалуйста! Джон засек время на телефоне и решил подождать три минуты, уставившись в темную витрину киоска с подарками. Ответа не было. Я не знаю, что там у вас за дела, но у меня есть ощущение, что Шерлок мне что-то не сказал. ОПЯТЬ. Я действительно очень хочу понять, что происходит. Три минуты. Ничего. Джон вышел на улицу и двинулся к стоянке такси, продолжая набирать текст. Ну ладно. Я еду в Диоген. Думаю, там мне помогут вас найти. Воспоминания о том, как он бодро шагал по комнатам Диогена, крича что было сил «МАЙКРОФТ ХОЛМС!», доставляли такое удовольствие – подожди, я еще Шерлоку расскажу, поймал он себя на мысли. В этот момент сердце снова екнуло – и Джон даже почти расстроился – он еще не успел засунуть телефон в карман, когда тот завибрировал. Оставайтесь на месте. За вами выехала машина. Майкрофт Холмс. Майкрофт оказался не в Диогене, и не в его офисе-бункере, а у себя дома, что порядком удивило Джона. Он и не думал, что у Майкрофта есть дом. Безупречно одетый и молчаливый человек – неужели у Майкрофта на самом деле был дворецкий? – принял у Джона пальто и проводил его в элегантный, обшитый деревом кабинет, и так же молча удалился. Джон с любопытством осмотрелся. Он смутно ожидал увидеть что-то вроде штаба в стиле хай-тек, как в фильмах про Бонда, но кабинет был на удивление уютным, несмотря на внушительные размеры. Напротив разожженного камина стояли два кресла. Из одного из них ему навстречу поднялся Майкрофт. - Джон, - Майкрофт указал на соседнее кресло. В его голосе ни на гран не было той злости, что он слышал ранее. – Пожалуйста, присаживайтесь. – Он потянулся к графину, что стоял рядом на низеньком столике и налил Джону на два пальца виски. – Я приношу извинения за свое недостойное поведение. Мои искренние поздравления, – он отсалютовал стаканом, и Джон, несколько сбитый с толку, поднял стакан в ответ. – Если позволите, - он протянул Джону маленькую, элегантно упакованную коробочку. Джон, уже окончательно смутившись, взял подарок и поставил свой виски на стол, чтобы раскрыть упаковку. В коробке была изящная серебряная погремушка, и на ней уже была нанесена монограмма. С инициалами его дочери. О которых Джон и Мэри договорились всего час назад. Как, черт возьми… - Джон, что вам рассказал Шерлок о его задании? Джон поморгал, как никогда раньше почувствовав себя застигнутым врасплох, и поставил коробку на пол. Он сделал глоток виски и постарался сосредоточиться. – Он… сказал, что будет выполнять ваше задание. Сказал, что это займет около шести месяцев. Представил это как нечто, что он уже раньше делал, ну вы знаете, когда он был мертвым. Шутил, что будет играть роль секретного агента. - Мммм, - Майкрофт задумчиво посмотрел на огонь.- А Шерлок вам не рассказывал, что был в плену, когда «играл роль секретного агента»? Джон снова поморгал. – Нет, - они на самом деле никогда и не разговаривали о том, чем занимался Шерлок, когда отсутствовал. Тот мог иногда случайно обмолвиться, но совершенно точно никогда не говорил, что был захвачен, а Джон никогда и не спрашивал. Поначалу он был обижен, а потом… уже и дело до этого не дошло. - Дважды, - Майкрофт не отводил взгляда от огня. – Второй раз мне пришлось его оттуда извлекать. Необратимые последствия остались, но функциональных повреждений не было. – Он пригубил виски. – Совсем не шутки. Необратимые последствия? Джон почти заставил себя вспомнить о тех следах, которые он видел прошлой осенью на спине Шерлока, когда тот восстанавливался от пулевого ранения, чуть не уложившего его в могилу. Правда, они уже заживали, да и Шерлок, похоже, считал драки частью игры. Захвачен в плен? - Я... - Джон сглотнул, ощущая как чувство обиды, что носил в себе так долго – совсем слабое, но до конца не ушедшее – растет снова и трансформируется в чувство вины. – Я его никогда не спрашивал. Уголки рта Майкрофта слегка приподнялись, но не в улыбке. Джона посетило странное чувство, что его признание немного оправдало его в глазах Майкрофта. Тот откинулся в кресле, выдохнул и посмотрел в глаза Джону. – Шерлок пропал. - Пропал? Что? Откуда? Вы не можете никаким образом определить, где он? – Майкрофт знал инициалы его дочери, как оказалось, раньше его самого. Как же он умудрился потерять собственного брата? - Не думайте, что он передвигается с вживленным микрочипом, - ответил Майкрофт с легким раздражением. – Ну, и я не всеведущ, независимо от того, что вам внушил обо мне Шерлок. Пропал. Черт. Мысли лихорадочно носились у Джона в голове. Первым импульсом было затребовать у Майкрофта оружие и вертолет и отправиться в то место, где Шерлока видели в последний раз, отбросив в сторону все события этого дня, забыв про свою новую ответственность, своих жену и ребенка. Пропал. Шерлок не может пропасть. Ему полагается где-нибудь расхаживать в своем пижонском пальто, расправляться со злодеями, театрально кого-нибудь спасая, вновь и вновь возникая в блеске собственной гениальности, чтобы Джон, завидуя и обижаясь, мог им восхищаться. Не в плену, не раненый, и, Бог мой, не пропавший неизвестно куда. Джон сделал большой глоток виски, и, подумав секунду, осушил бокал до конца. Майкрофт без единого слова налил ему еще. Джон сделал глоток, потом глубоко вздохнул и решительно отставил стакан. – Так, ладно. Рассказывайте. Майкрофт с жалостью на него посмотрел. – Джон. Ваша неспособность скрывать свои эмоции послужила причиной того, что вы ранее не были осведомлены о присутствии Шерлока среди живых. Заверяю вас, что я рассматриваю это как показатель вашей порядочности, а не как… - Хорошо, вернемся к тому, что вы, возможно, считаете государственной тайной. Мне наплевать на то, что это за тайна. Я просто хочу знать, что происходит. - Ситуация в высшей степени деликатная… - Да ладно, Майкрофт, если бы кто-то - за исключением таблоидов – решил вызнать у меня, чем занят Шерлок, неужели вы думаете, они до сих пор не попытались бы это сделать? Майкрофт, прищурившись, посмотрел на Джона, но у того был огромный опыт в том, чтобы выдерживать тяжелые взгляды Майкрофта. Он смотрел на него в ответ абсолютно невозмутимо. В конце концов, Майкрофт отвел глаза, снова вздернув уголки рта, и сделал глоток виски. - На Кавказе живет народность, обладающая выгодным стратегическим расположением и природными ресурсами. Пожалуйста, не утруждайте себя попыткой узнать название; для всех будет лучше, если оно останется вам неизвестным. Нынешний правящий режим состоит из поддерживаемого Россией правительства, в высшей степени авторитарного и практически не проявляющего заботу о собственном населении. Сопротивление сгруппировалось вокруг самой крупной оппозиционной партии, которая склоняется к Западу и в основном представлена мусульманами. Эта группа традиционно была чрезвычайно мирной, но в последние годы там начались проявления радикальных настроений и усилилось влияние фундаментализма. - Хорошо, - сказал Джон, которому показалось, что он улавливает главное, хотя не очень понимал, где этот Кавказ находится. Рядом с Украиной? - Ситуация очень нестабильна, и в этом году там возможны выборы с тремя вариантами дальнейшего развития событий. Первый: текущий режим остается у руля, угнетая гражданское население и нарушая права человека, но поддерживая стабильность в регионе. Второй: прозападная партия приходит к власти, хотя это вызовет необходимость формирования коалиционного правительства. Вероятнее всего, с мусульманами, а они менее организованны. Я должен упомянуть, что наши силы, которые предоставляют поддержку этому сценарию, получат максимальную выгоду от этого результата, но нельзя недооценивать возможность ответных военных действий со стороны России. Третий: к власти приходят мусульмане и возникает возможность создания исламского фундаменталистского государства на границе с Европой. Наши интересы при таком исходе совсем не выигрывают. - Подождите минутку, - сказал Джон. – Дайте мне разобраться. Вы отправили Шерлока в восточную Европу, чтобы порулить там вашей революцией? - Или предотвратить ее. Как я сказал, ситуация в высшей степени нестабильна, и не все варианты смены режима нам подходят. - И как же, черт возьми, вы предполагали, он будет там действовать? - Его легенда… - Майкрофт заколебался, будто бы редактировал собственную речь, чтобы убрать наиболее важную информацию, которую нельзя доверить безнадежно честному Джону Уотсону… - не пострадала в предыдущей операции в другой части Восточной Европы – той, из которой мне пришлось его эвакуировать. На самом деле, это даже укрепило доверие к его легенде. - Окей, - ответил Джон, все еще пытаясь разобраться в услышанном. – И он поехал под этой легендой в ту страну – могу я называть ее Далмация? Майкрофт посмотрел на него, болезненно поморщившись. – Далмация не на Кавказе. - Совершенно верно,- на самом деле Джон думал, что именно там, но было бы намного лучше, если бы Майкрофт поверил в то, что Джон способен выкручиваться хотя бы так. – И дальше что? Как вы с ним поддерживали связь? - В Грузии был оперативник. У нас также были связи с оппозицией, и мы знали, что он в самом начале установил контакт, и все вроде бы шло по плану, но затем одиннадцать дней назад он просто исчез. Мы не знаем, какие действия он тогда планировал и у наших людей нет никакой информации. - У вас что, не было никакого запасного плана на случай экстренной ситуации? - Невозможно. - Вы не можете на самом деле… - Джон. - В голосе Майкрофт слышалась сталь, к нему вернулась прежняя холодность. – Шерлоку было известно, что в такой ситуации наше вмешательство невозможно. Мы определили вероятность его выживания приблизительно в тридцать процентов. Он хладнокровно убил человека, который, как, я надеюсь, вы помните, не совершил никакого уголовного преступления. Поэтому вряд ли стоило ожидать, что мой брат мог оставаться на свободе, чтобы, как вы выразились, развлекать себя приключениями. Джон покраснел – он чувствовал стыд и злость на самого себя за неведение, в котором ему было удобно пребывать. - Ну и каковы были условия? Он поставил под угрозу свою жизнь, чтобы вы и кто там еще – американцы? – могли привести к власти нужное вам правительство в какой-то малюсенькой стране, которую я, скорее всего, не смогу найти на карте? - Он поставил под угрозу свою жизнь, чтобы не провести остаток жизни в тюрьме. - А если он выживет? Что тогда? Будете продолжать его все время куда-нибудь засылать до тех пор, пока он уже точно не сгинет навсегда? - Конечно нет, - к Майкрофту вернулось его обычное спокойствие, все эмоции скрылись за вежливым тоном. – Не стоит настолько недооценивать мое умение вести переговоры. Если он добьется необходимого результата, то будет помилован – таковы официальные договоренности. - А каковы неофициальные договоренности? Брови Майкрофта поднялись вверх, что доставило Джону малюсенькое удовольствие с примесью горечи. – Что если он возьмется за эту работу, то я продолжу оказывать существенное влияние, дабы обеспечить отсутствие каких-либо неблагоприятных последствий от вашего неудачного выбора супруги. Как вы помните, именно это послужило причиной того, что Шерлок пошел на преступление. - Нет, - Джон покачал головой, упорно не соглашаясь. – Он хотел нас защитить, это так, но не только это было причиной – он ненавидит проигрывать, вы знаете, что он ненавидел Магнуссена, он просто не смог перенести того, как этот самодовольный ублюдок… - Вы действительно в это верите? – тон Майкрофта снова стал более твердым – Действительно? Джон поднял руки вверх. – Конечно, верю. Это было не только из-за меня, не могло быть. Шерлок никогда бы не пошел на такой риск из-за кого-то, пусть даже и из-за меня, он не переживает вот так о других. Вы ведь сами учили его этому, так ведь? Майкрофт смотрел на него долго. Очень долго. – Вы что, на самом деле настолько слепы? Джон в ответ бросил взгляд на Майкрофта. И понял, что не знает, что сказать. Все, в чем он был до сего момента безоговорочно уверен, рушилось у него на глазах. - Конечно, я его предупреждал. Что вы никогда не ответите на его чувства взаимностью. Даже он смог это понять, - хотя лицо Майкрофта и оставалось невозмутимым, в голосе проскальзывали презрительные нотки. – Все, чем одарила природа моего брата: его блестящий ум, его сердце - все это выброшено в никуда для того, чтобы у вас была ваша счастливая маленькая семья с вашей любимой и, без сомнения, достойной женой. Шерлок счел это стоящей сделкой. Простите меня, если я скажу, что думаю иначе. Джон выдохнул, даже не заметив, что замер, слушая Майкрофта, и обхватил голову руками. Как-то отстраненно он понимал, что его сейчас оскорбили, но чувствовал, что это его не волнует. В голове был полный хаос. Весь его мир перевернулся, когда он понял, что этот самый мир был построен на лжи – уже не впервые. Только в этот раз он обманывал себя сам. На протяжении всего времени признаки были налицо, а он ни разу не позволил себе их увидеть. Все Шерлоковы махинации, уловки, его притворство и хитрости, были порождены не манипулированием, а самозащитой. Потому что он не мог допустить, чтобы Джон узнал правду. Джон видел Шерлока на аэродроме, на крыше Бартса, в том вагоне метро. Увидел ту неприкрытую ранимость, которую Шерлок всегда старательно скрывал. Видел момент, когда тот отвернулся от Джона и упал на колени на холодные камни Эпплдора, и это не было сделано ради пущего драматизма, как предполагал Джон, а ради настоящей бескорыстной любви. Джон вдруг услышал собственное тяжелое дыхание, и с сожалением подумал о своем недопитом виски. Но ему нужно было иметь чистую голову и попытаться все это осознать. Он медленно выпрямился в кресле и посмотрел на Майкрофта. – Извините, - сказал он, слыша, что его голос срывается. Он громко сглотнул. – Когда я сегодня звонил, я не…. Простите. Майкрофт отстраненно кивнул. Он больше не выглядел разозленным. Сидящий на краешке кресла, в отличном костюме-тройке, Майкрофт был как обычно безупречен, но впервые было заметно, что он выглядит таким же опустошенным, каким сейчас себя чувствовал Джон. Он не смотрел на Джона. - Скорее всего, он погиб, - очень тихо произнес Майкрофт. Джон дернулся, как от удара. – Нет, - он дотянулся до руки Майкрофта и схватился за нее. - Нет, он совершенно точно не погиб. Во-первых, он - Шерлок Холмс, а во-вторых, я поверю в это, только когда увижу его тело. И никак иначе. Последнее вызвало удивленную усмешку у Майкрофта, который посмотрел Джону в лицо и почти улыбнулся. Его глаза выглядели такими, какими он их раньше не видел, и это почти разбило ему сердце, будто на секунду промелькнула тень улыбки Шерлока - той самой, редкой и настоящей. - Хорошо, - бодро согласился Майкрофт и осторожно вытащил свою руку из руки Джона. – Я буду надеяться, что вы правы. Пусть даже только для того, чтобы насладиться той сценой, что он закатит, если вернется и обнаружит, что мы в его отсутствие заключили союз. Ноябрь. Джон сверился с расписанием поездов и понял, что ему, видимо, в пятницу придется ехать на вокзал прямо с работы. Поэтому в четверг он достал свою небольшую дорожную сумку и собрал вещи. Сборы были короткими – он ехал всего с одной ночевкой. Он пошел в ванную за бритвой и шампунем, и неожиданно, поддавшись какому-то импульсу, открыл дверь в комнату Шерлока. Комната была такой же, какой Джон ее помнил: там было темно, царил безупречный порядок, ярко контрастировавший с жизнерадостным бардаком в гостиной и на кухне. Он заходил сюда, когда снова вернулся жить на Бейкер-Стрит несколько месяцев назад, в попытке почувствовать что-то, оставшееся от Шерлока – воспоминание, исчезающий запах, хоть что-то – но он с таким же успехом мог снова пойти на пустую Шерлокову могилу. А сейчас, что интересно… ему показалось, что воздух не настолько застоявшийся, как он запомнил с прошлого раза; вся комната по какой-то необъяснимой причине не производила впечатления нежилой. Может быть, миссис Хадсон ее недавно проветривала, а может просто к Джону вернулся оптимизм. - Йо-хо! Джон? - Я здесь, - ответил Джон, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь. Миссис Хадсон в гостиной c испугом разглядывала приготовленную сумку. - Ты уже собрался! Я думала, ты уезжаешь завтра вечером! - Да, завтра, но поеду на вокзал с работы – боюсь опоздать на поезд. Поэтому завтра с утра возьму сумку с собой. - Но я собиралась ему что-нибудь испечь! Может быть, ты заглянешь ко мне утром перед уходом? У меня все будет готово для него, ну и тебе оставлю кое-что полакомиться в дороге. - Конечно, - с улыбкой ответил Джон, и миссис Хадсон похлопала его по руке и упорхнула. Он смотрел ей вслед, раздумывая, брать с собой зарядку для телефона или нет. Нет, не нужно, он сейчас поставит телефон заряжаться на всю ночь, и батареи хватит на полтора дня. Да и звонил он немного в последние дни. А если не играть в игры на телефоне, то в поезде будет возможность прочитать-таки медицинские журналы, умиротворенно подумал Джон. Он поднялся рано, потому что так и не смог снова задремать после того, как проснувшись, снова начал думать о том, что засело у него в голове: завтра, завтра я его увижу. Он взял вещи, спустился и постучал в дверь миссис Хадсон: никто не отозвался. Она, скорее всего, в Speedy's, надо туда зайти на кофе и сэндвич с беконом. Миссис Хадсон в Speedy's занимала неофициальную должность кондитера, как минимум в те периоды, когда ее непростые отношения с владельцем – то вместе, то врозь – были в стадии «вместе». Джон зашел внутрь и кивнул в сторону нескольких завсегдатаев, которых заметил: пара пенсионеров, худенькая девушка с пирсингом в носу, всегда хмуро смотрящая в ноутбук, мужчина в зеленом пиджаке, неторопливо просматривающий газеты. Зеленый Пиджак и один из пенсионеров кивнули ему в ответ. Джон взял свои кофе и сэндвич, и Виджай, что стоял за стойкой, сказал ему: - Миссис Хадсон велела, чтобы вы подождали совсем немного – можете вернуться к себе, если хотите. - Спасибо, я подожду здесь, - ответил Джон. В кухне по утрам царило небольшое сумасшествие. Он как раз доел свой сэндвич до половины, когда к нему выскочила миссис Хадсон с коробкой еды и бумажным пакетом в руках. - Ну вот, держи, мой дорогой. Тут кое-что из его любимого, а здесь тебе, поешь в поезде. Ох… - Миссис Хадсон хлопнула в ладоши, глядя на Джона сверкающими глазами. – Ты даже не представляешь, как я счастлива. Мы ведь так долго этого ждали, правда? Джон не мог сдержать ответную улыбку. Он чувствовал себя так, будто улыбался всю неделю, как парень, который впервые в жизни влюбился. И чем больше он пытался обуздать свое радостное нетерпение, тем сильнее себя выдавал. – Это точно, - ответил он, - Очень долго.