***
Тем вечером Шерлок был в великолепном расположении духа, расточал комплименты карри, приготовленному Джоном, и делился успехами в работе над музыкальным посвящением, которое он почти закончил, и своими идеями музыки для женского хора. В такие моменты Джону было так легко не замечать проблем Шерлока со здоровьем и тешить себя надеждой, что тот, может быть, вскоре вернется на Бейкер Стрит. Позже они лежали, растянувшись на кровати Шерлока, в лавандово-синих тенях сгущающихся сумерек. Джон гладил Шерлока по его белой коже, а тот выгибал свою длинную шею, впиваясь пальцами в плечи Джона, и стонал: - Ближе. Я хочу еще ближе, настолько, чтобы стать практически частью тебя… пожалуйста, Джон, пожалуйста… Джон знал, чего Шерлок хочет. Он и сам хотел того же, но в последнее время это становилось все труднее, и после прошлых выходных Джон решился. Он запустил растопыренные пальцы в шевелюру Шерлока и обхватил затылок. - В этот раз я хочу, чтобы ты познал всего меня. Глаза Шерлока расширились и потемнели в увядающих сумерках. - Но ты никогда не… - Я хочу этого с тобой. Шерлок нервно дернулся. - Я боюсь причинить тебе боль. Джон улыбнулся и нежно погладил пальцем его скулы. - Ты не сделаешь мне больно. Несколько месяцев назад Шерлок действовал бы быстро, тогда его сексуальный опыт ограничивался тем, чтобы довести партнера до оргазма как можно быстрее, но со временем он познал удовольствие, которое можно получить, если не торопиться. Он ласкал Джона с бесконечной осторожностью, введя кончик пальца внутрь только тогда, когда Джон стал пульсирующе возбужденным и влажным от его умелого языка. - Ох, - смущенно охнул Джон, это было для него довольно странно. - Опустись пониже, - посоветовал Шерлок, останавливая свою руку. - Опуститься?.. - Пониже, ко мне, как будто ты… да, вот так. Это помогло. Безусловно, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть, подумал Джон, пока Шерлок, осторожно вращая, медленно двигал свой палец туда и обратно. Он не мог точно сказать, было ли это для него слишком, хотя Шерлок ласкал и лизал его член, пока тщательно старался растянуть анус Джона, и это было определенно приятно. Шерлок плеснул еще полбутылки смазки, когда добавил второй палец, и стало полегче. - Как найти твою простату? – спросил Шерлок, когда второй палец, наконец, был внутри. - Эм, - Джон несколько отвлекся на противоречивые ощущения удовольствия и растяжения. – На ощупь она похожа на грецкий орех, нам всегда так объясняли. – Тебе нужно повернуть пальцы… нет, наоборот, вперед, в сторону моего члена… Да. Теперь, кажется, ты слишком глубоко, так что… черт! - Это не похоже на грецкий орех, - недовольно буркнул Шерлок. - О господи, сделай так еще, - выдохнул Джон. Шерлок сделал так снова, а потом еще и еще, меняя скорость и нажим, пока Джон не начал извиваться и умолять: - Хватит, остановись, перестань, это слишком, прекрати. Боже, это… ух ты. Можешь добавить еще один палец. Мышцы Джона, по-видимому, сдались, потому что три пальца он принял практически сразу. - Кажется, я готов, - сказал Джон наконец, поскольку Шерлок, похоже, не хотел продвигаться дальше без специального приглашения. - Это необязательно. Я могу оставить пальцы и дальше действовать ртом, если… - Нет, мы сделаем это. Я хочу знать, каково это, чувствовать тебя внутри себя, - ответил Джон, и Шерлок неловко потянулся, чтобы поцеловать его. Они решили, что коленно-локтевая поза будет проще для них обоих, и Джон подгреб под себя все подушки с кровати, чтобы в случае необходимости принять на себя вес Шерлока. В этом случае он не смог бы помочь себе рукой, но это было неважно, он вообще сомневался, что ему удастся кончить. - Все в порядке? – спросил Шерлок, чуть задыхаясь. - Да, - сглотнул Джон и тяжело выдохнул, чувствуя, как головка члена Шерлока входит в него. - Двигайся на меня, - напомнил ему Шерлок, и Джон расслабился, впуская, и, о Боже, Шерлок был внутри него, продвигаясь вперед с аккуратной неторопливостью. Джон выдохнул, сдвинулся назад, вспомнил о том, что нужно дышать, и, наконец, он почувствовал, как Шерлок прижимается к его ягодицам. - О, - ахнул Шерлок. - О, это… …на самом деле неприятно, подумал Джон. Шерлок наклонился вперед, ложась Джону на спину, вжался лицом ему в затылок и вцепился руками, а Джон сжал свои пальцы и сосредоточился на том, чтобы не стискивать зубы. Тем не менее, было какое-то странное удовлетворение в том, чтобы быть соединенными вместе таким образом, вдавливаясь в изгибы длинного тела Шерлока. - Ты потрясающий, - наконец-то смог выдавить Джон. – Я так люблю тебя… не торопись, ладно? - Не буду, - пообещал Шерлок. Он подтянул Джона поближе своими длинными руками и качнул бедрами, немного продвигаясь вперед. От этого движения Джон проехался членом по подушке, от чего в нем снова проснулся интерес к их занятию. В качестве эксперимента, Джон согнул бедра, снова двинулся назад и обнаружил, что так ему нравится гораздо больше, поэтому он сделал так еще раз. - Это… - пропыхтел он, - ничего, если я сделаю так? - Конечно, - сдавленно ответил Шерлок. Джон уперся локтями в постель и сосредоточился на движении бедер взад и вперед, елозя своим быстро затвердевшим членом по подушке, пока не осознал, что Шерлока начинает трясти от усилий оставаться неподвижным. Потренировавшись таким образом, Джон стал чувствовать себя намного лучше, поэтому он скомандовал: - Хорошо, продолжай. Шерлок громко выдохнул и начал толкаться, сначала неуверенно, но вскоре подхватил ритм и его длинные пальцы довольно ощутимо вцепились в Джона, его напряженное и лихорадочное дыхание вырывалось в ухо Джону. Его длинные волосы с каждым толчком щекотали Джону лицо, и Джон застонал в подушку: - Боже, ты восхитителен, кончи в меня, я хочу почувствовать, как ты кончаешь… - О, - взволнованно вскрикнул Шерлок, - о, о, о, - а потом прижался к спине Джона, дрожащий, отяжелевший и трясущийся. Джон едва мог дышать, но теперь, когда Шерлок достиг разрядки, он отчаянно обхватил рукой собственный член, до того, как начнется неприятный процесс разъединения. Он отпустил руку Шерлока и потянулся рукой вниз, пихнув Шерлока локтем в живот, и, немного повозившись, смог отвоевать немного пространства, чтобы довести себя до оргазма и кончить на подушки. - Ты не в восторге от позиции снизу, - заметил Шерлок, когда они вытерлись и собрались спать. - Ну да, не могу сказать, что этот вариант мне понравился больше, - признался Джон. – Но думаю, что тут все дело в практике. На следующей неделе попробуем еще разок. Шерлоку явно было легче быть сверху – заметно было, что так он испытывал меньший дискомфорт. Несколькими часами позже Джон проснулся посреди ночи с внезапным острым ощущением тревоги, которое не испытывал со времен Афганистана. Что-то было не так. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это не так было с Шерлоком. Тот свернулся клубком на своей половине кровати и скрипел зубами, чтобы сдержать стоны. - Ох, любимый, - тихо прошептал Джон. Он быстро спустился вниз за таблетками, отчаянно выругавшись на обратном пути, когда споткнулся на лестнице и ударился пальцем ноги о ступеньку. Шерлок проглотил пригоршню миорелаксантов и НПВС, которые подал ему Джон и с благодарностью запил их водой, но отрицательно покачал головой, глядя на гидрокодон. -Шерлок,.. - с мольбой в голосе сказал Джон. В баночке теперь оставалось три таблетки – получается, когда он принимал эти лекарства, ему было хуже, чем сейчас? - Попозже, если не поможет, - коротко проговорил Шерлок, подтягивая руками больную ногу, чтобы снова свернуться в клубок. Джон лег рядом, чувствуя собственную полную бесполезность. Он был чертов доктор, а сделать ничего не мог. - Я могу тебе помочь? Шерлок отчетливо покачал головой. Его челюсти были сжаты настолько крепко, что Джону было слышно, как он скрипит зубами. Правда, через минуту Шерлок протянул Джону раскрытую ладонь, и Джон вложил в нее свою руку. Шерлок крепко ее обхватил. Они лежали рядом, и Джон ненавидел все, что сейчас происходило – боль Шерлока, собственную беспомощность, его беспомощность, того безликого гада, что допрашивал Шерлока и нанес ему эти увечья, каждую ошибку и каждое неправильное решение, что в результате привело их сюда. Он пытался подумать о чем-нибудь обнадеживающем, но слышать неровное дыхание Шерлока было настоящей пыткой. Как долго они вот так лежат? Было ощущение, что прошло несколько часов. Это в таком состоянии Саймон возил Шерлока к врачу? Может, Саймон согласится отвезти в больницу их и этим утром. Джон совершенно точно не оставит Шерлока одного в таком состоянии – утром позвонит на работу и скажет, что не может выйти. У них там, правда, и так недоставало рабочих рук в отсутствие Сары, но тут уже ничего не поделать. Шерлок важнее всего остального, и так будет всегда… Прошло очень много времени, когда Шерлок устало проговорил: - Ладно, давай. Джон с трудом поднялся – он даже не понимал, в каком напряжении он пролежал все это время – встряхнулся, и принес гидрокодон и воду. Потом снова лег в кровать и стал переживать о том, что они будут делать, если Шерлок не сможет утром ходить. - Утром я буду в порядке, - сказал Шерлок, будто прочтя мысли Джона. – Это просто мышечные спазмы, такое иногда бывает. - О, - произнес Джон. Он нерешительно провел большим пальцем по руке Шерлока. То, что Шерлок сам затронул эту тему – пусть даже и под влиянием обстоятельств – придало ему храбрости, и он призвал на помощь всю свою смелость и спросил: - Шерлок, почему ты отказываешься от операции? Шерлок молчал так долго, что Джон уже подумал, что он не собирается отвечать, но в конце концов он произнес: – Я боюсь, - послышались тихие слова. - Боли? Или наркотиков? Потому что я могу… - Что снова потеряю связь с самим собой, - коротко ответил Шерлок, - что снова сойду с ума, как раньше. - Ох, Шерлок. Ты не был безумен. У тебя была ломка, и ты провел недели в темноте, и был серьезно травмирован… - И даже сейчас иногда мне кажется, что я все еще там, - сказал Шерлок. Он говорил спокойно. – Я замахиваюсь ножом на туристов, я не могу дышать, когда слышу громкие голоса. Я не включаю свет, когда тебя здесь нет, потому, что чувствую себя в темноте в большей безопасности. И это в башне, где подо мной девять метров пустого пространства, и плотно запертая дверь отделяет меня от остального мира. Если я позволю себе стать беззащитным – отдам себя в руки незнакомцев, в ярко освещенной и полной шума больнице – я не знаю, что может произойти, Джон. И не могу на это пойти. - Хорошо, - мягко сказал Джон. – Но ты ведь понимаешь, что я тоже буду там? Каждую минуту, каждую секунду. Тебе даже не нужно будет думать, на самом ли деле я там с тобой или нет, потому что ничто и никто не сможет заставить меня уйти. И ты восстанавливаешься, ты сам это знаешь. Ты уже намного спокойнее и крепче, чем тогда, когда я начал сюда приезжать. - Я знаю. Но это заставляет меня думать, что теперь я могу потерять намного больше. Джон снова погладил руку Шерлока, успокаивающими круговыми движениями проводя по ней большим пальцем. Шерлок больше не сжимал зубы, а речь его стала менее отчетливой – наконец, начало сказываться действие наркотика. – Ты никогда меня не потеряешь. Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой, всегда. Я больше никогда тебя не отпущу. Шерлок с благодарностью молча пожал руку Джона. Он будто сам стал легче, словно то, что он рассказал о своих страхах, могло помочь Шерлоку через них пройти, правда, Джон не тешил себя иллюзиями, что это случится в ближайшее время. Уже было неплохо то, что дыхание Шерлока выровнялось, а пальцы начали расслабляться под ладонью Джона. Ближе к трем часам утра, в серой дымке зарождающегося рассвета, Шерлок, наконец, уснул. Заснул и Джон, прижав к себе их сомкнутые руки. Как Шерлок и предсказывал, утром он вернулся в его обычное состояние, правда, был таким раздражительным и резким, что в какой-то момент Джон уже был готов сбежать от него на автобус. Всю дорогу до дома он продолжал переживать о сложившейся ситуации, и утром следующего дня позвонил Элле и назначил встречу.***
- Забота о ком-либо может быть очень эмоционально изматывающей, я не сомневаюсь, что вы знаете об этом по своей работе, - сказала Элла. - Нет… в смысле, да, я понимаю, что вы имеете в виду, но проблема не в этом. И она не исчезнет, даже если я буду там постоянно. Кроме того, мне нравится о нем заботиться. Я как раз такой человек, и всегда таким был. Поначалу он даже переживал из-за этого, думая, что именно поэтому я к нему неравнодушен. В те времена, когда мы жили вместе, я был для него до некоторой степени катализатором, так получалось. В том смысле, что он весь такой великолепный, выдающийся человек, но он нуждался во мне – это было необходимостью, особенно, если вспомнить, каким я тогда был. Мы с миссис Хадсон пришли к убеждению, что он не смог бы прожить и дня в одиночестве. Понятное дело, глупый вывод. А теперь – я так счастлив, что он психически постепенно восстанавливается, я так сильно хочу, чтобы ему стало лучше, но это такой кошмар – видеть, как ему больно… - Это тяжело – наблюдать за тем, как страдает человек, который тебе небезразличен. - Да. Очень. Я просмотрел записи, которые сделал в Германии, и я уверен, что операция ему поможет, но, понимаете, - Джон разочарованно взмахнул руками, - я не могу его заставить. - Вы не можете изменить его поведение, - заметила Элла, - а свое поменять способны? - Что, сказать ему, что он меня больше не увидит, пока не пойдет на операцию? Я не могу так поступить! - Конечно, нет. Но вы говорили, что он стал чаще садиться за руль в выходные. Что если вы сделаете так, что это не будет больше иметь смысла? Джон откинулся назад. - Хм…***
Джон всю неделю время от времени обдумывал эту мысль. Ему уже казалось, что у него появился план, но его беспокоило, как Шерлок может на него отреагировать. Он мысленно составлял текст и тут же его отбрасывал. Он так и ничего не решил, когда утром пятницы вошел в Speedy’s. - Она уже идет, - кивнув в сторону кухни, сообщил Виджай и протянул ему сэндвич с беконом и кофе еще до того, как Джон успел раскрыть рот. – А где твой приятель? - Кто? – Джон на секунду показалось, что Виджай говорит о Шерлоке. - А то ты не знаешь. Тот мужик в зеленом, с которым вы газеты на двоих читаете. - А, нет, на самом деле, это его газеты. Я иногда просто беру у него раздел международных новостей. Мы, по правде сказать, и не знаем друг друга. И я не имею представления, почему его сегодня нет. – Сказав все это, Джон почувствовал легкий укол вины, осознав, что, возможно, он разговаривал с Зеленым Пиджаком больше, чем с большинством его настоящих друзей. Джон в лучшем случае был посредственным другом, и знал об этом. Если бы не старания Грега, то, вполне возможно, он не виделся бы в Лондоне ни с кем, кроме Майкрофта. Он вспомнил, как Мэри смеялась, глядя на видео, которое сделал Шерлок ко дню рождения Джона («Все друзья Джона его ненавидят»), зажав рот рукой и коротко хихикнув, но так, чтобы дать ему понять, что это все правда. А ему, на самом деле, было безразлично. Тем не менее: он уже не был тем ожесточенным и сердитым человеком, и возможно, именно сейчас было время начать это демонстрировать. Джон мысленно дал обещание в понедельник спросить у Зеленого Пиджака, как его зовут, а может и поинтересоваться, что привело его в Лондон… -Джон! - окликнула его раскрасневшаяся и суетливая миссис Хадсон. – Бог мой, как сегодня тепло! Думаешь, будет дождь? Вечером той же пятницы Джон сделал глубокий вдох и написал Шерлоку сообщение: Меня осенило. Я завтра доберусь на автобусе, а в воскресенье ты сможешь меня подвезти, если будет желание, и сможем устроить ранний ужин. Прошло несколько минут. Как минимум, мне нужно будет встретить тебя у ворот. Завтра ожидается гроза. ШХ Ожидается, но ближе к вечеру. Если возникнет опасность, что на меня упадет фонарный столб, я пришлю тебе смс из автобуса. Если нет, то оставайся дома и воздержись от хождения по лестницам. Так мы выиграем дополнительные 30 минут. Не больше 20. ШХ Что сделала для меня миссис Хадсон на этой неделе? ШХ Что-то королевское. Какие-то куины. Похожи на круглые круассаны. Kouign amann [1]? ШХ ???? Ладно. Они в автобусе не пострадают. ШХ Так значит, ты на самом деле волнуешься о булочках, а не обо мне. Сам-то можешь придумать что-нибудь двусмысленное? ШХ Твои попытки секса по смс ужасны. Действительно, пора тебя возвращать в Лондон, - набрал текст Джон, а потом медленно его удалил. Не засиживайся допоздна. До завтра. Спокойной ночи. ШХ Гроза действительно пока не подошла, и Джон был счастлив: Шерлок передвигался с меньшими усилиями, чем в последние несколько недель. Они провели замечательный день. Шерлок работал над третьей частью посвящения, в которой в основном были задействованы струнные, и которая поэтому давалась ему легко. Он играл на скрипке короткие отрывки снова и снова, а Джон в это время сидел в своем мягком кресле у окна и претворял в жизнь свое последнее решение стать лучше как друг. Он написал длинный емэйл Билу Мюррею, с которым не общался целую вечность, и короткий – Майку Стамфорду. Джон уже давно перестал сидеть у двери, как на посту, хотя Шерлок все еще продолжал держать ее запертой на засов. Джон закончил с письмами и бесцельно сидел в интернете, когда вдруг до него дошло, что Шерлок играет что-то другое. Это была негромкая короткая мелодия, которую он наигрывал, когда Джон впервые оказался в аббатстве, и с тех пор эта музыка засела у него в голове. - Что это за отрывок, что ты играл мне раньше? – спросил он. – Я не припоминаю, чтобы он был в твоем посвящении. - А, - пальцы Шерлока замерли на струнах. – Его и не было. Я все думаю, вставить его или нет. - Но я уже слышал эту мелодию. Ты играл ее один раз, и она мне понравилась; иногда я слышу ее в голове, когда думаю о тебе. Что это? Шерлок посмотрел на свои искалеченные пальцы, лежащие на грифе скрипки. – Это музыка, которую я слышал, когда думал о тебе. В тюрьме. - Это ты написал для меня? Эту музыку? Она прекрасна. Почему ты не играл ее мне после того первого раза? - Это не… - Шерлок расстроенно взмахнул рукой. – Это не мелодия для тебя, подобно тому, каким был твой свадебный вальс. Это ты. Это был ты, в моей голове… Я плохо объясняю… - Нет, я понимаю – сказал Джон. Ему казалось, что он понял. Для такого как Шерлок, вполне нормально было бы, если бы его бесконечно выдающийся мозг обратил эмоции в музыку. На мгновение Джон подумал, что у него получилось представить себе, как это могло быть с Шерлоком: как способность говорить на совсем другом языке, или видеть спектр цветов, недоступный большинству людей, и он снова удивился, что такая личность, как Шерлок, нашел в нем – совершенно обычном человеке. – Ты думаешь включить эту мелодию? - Я еще не решил. – Шерлок отложил скрипку и потянулся, покрутив головой. - Погода не совсем подходящая для прогулки, - добавил он, глядя в окно, рядом с которым сидел Джон. Джон тоже посмотрел на улицу. Тучи, собирающиеся на востоке, начинали приобретать зловещий серо-зеленый отлив, правда, они были еще достаточно далеко. – Думаю, еще с час или около того дождя не будет, - сказал он, и в этот момент его телефон тренькнул. – А может, это уже и не имеет значения, - добавил он, заглядывая в экран. Ну конечно, пришло сообщение от Саймона. Извини, сегодня прогулка не получается – нужно кое с кем встретиться в перерыве. До следующей недели! Джон убрал телефон, подумав, что это, скорее всего, к лучшему – может быть очень неприятно, если гроза застанет их на обратном пути. – Прогулки сегодня не будет, - проинформировал он Шерлока. – Как насчет чая? Или я могу пораньше заняться ужином. - Спасибо, чай я не хочу, - ответил Шерлок, возвращаясь к своей музыке и снова берясь за скрипку. – Но если хочешь, можем поужинать пораньше. В течение следующего часа небо за окном постепенно становилось все темнее и темнее, и было приятно находиться в уютном укрытии башни, в которой было так много окон, вместо того, чтобы пытаться опередить раннюю летнюю грозу. Шерлок включил лампу, когда Джон, наконец, заставил себя покинуть кресло и направился на кухню. - У меня тут есть спаржа, - сказал он, - хочешь… В дверь постучали. -Ты кого-нибудь ждешь? - Наверное, это Саймон, - ответил Шерлок, поднимая голову. – Он на неделе спрашивал, не захочешь ли ты поприсутствовать на каких-нибудь мероприятиях ретрита. По-моему, в эти выходные у них что-то для ветеранов про ПТСР. - Не вставай, я открою, - сказал Джон, подходя к двери, и отодвигая тяжелый железный засов. Он открыл дверь и сказал: - Думал, ты будешь на… И остановился. Человек, стоявший на пороге, был не Саймон. Он выглядел здесь настолько неуместно, что Джон просто застыл на месте, пораженный, будто увидел за дверью лондонский автобус. - Добрый вечер, доктор Уотсон, - произнес Зеленый Пиджак.