Иной Поттер

Тетя Петунья всегда называла меня ненормальным. Что ж, возможно, она была не так уж и неправа… Подобные мысли о собственной ненормальности начали посещать меня уже довольно давно. Ведь достаточно вспомнить хотя бы неожиданно уменьшившийся свитер Дадли, либо отросшие у меня буквально за одну ночь волосы, или тот «прыжок с крыши столовой» от банды моего горячо любимого кузена, и слова тетушки покажутся не лишенными здравого смысла. Действительно, сравнения с Дурслями, считавшими себя эталоном «нормальности», Гарри Поттер никогда не выдерживал. Возможно, это и к лучшему. Особой, скажем так, любви к своим родственникам я не питал никогда, да и сами Дурсли вовсе не являли собой образца для подражания. Взять хотя бы этого задиру-Дадли или неисправимую сплетницу тетушку, помешанную на чистоте, не говоря уже и о дядюшке Верноне. Но и в сравнении с остальными людьми, я всё равно как-то да выделялся, был иным что ли… Ну разве нормальный человек станет разговаривать со змеёй? Нет, а Гарри Поттер, то есть я, накануне не только поговорил с Боа из зоопарка, но и каким-то непостижимым образом испарил стекло террариума, тем самым едва не пустив на корм своего кузена. Тот, конечно, сам нарвался, но… В общем, хорошо, что всё обошлось, потому как, наверное, после, мягко говоря, упитанного Дадли у несчастной змеи случилось бы несварение… И если до этого я ещё как-то пытался и находил хоть какие-то объяснения происходящим рядом со мной странностям, то сейчас после столь бурного Дня Рождения кузена стало ясно, что всё это происходит не просто рядом со мной, а из-за меня. Потому что я, как как-то верно подметила тетя Петунья, ненормальный… И, похоже, всегда им был. Возможно, не зря Дурсли винили во всех странностях и грехах именно меня. Вот и сейчас, отсиживая свой «срок» в чулане, я тщетно пытался понять… — Почему? Ну, почему я?! Почему не кто-то другой? И что, если будь я обычным, Дурсли были бы куда терпимее, может быть даже, добрее ко мне? Однако все эти вопросы, адресованные невесть кому в давящую темноту моего тесного, вечно пыльного чулана, оставались без ответа. Конечно, тут жили мои извечные соседи — пауки, но даже будь у меня подобная способность вроде дара общения со змеями, вряд ли бы эти, не видевшие ничего, кроме полумрака чулана, членистоногие могли бы мне что-то посоветовать. Гарри Поттер был одинок. И это было неоспоримым фактом. Раньше, когда я был маленький, то надеялся, что какие-нибудь другие родственники найдут меня и заберут от Дурслей, но время шло, и я понял, что никто не придёт, что я никому не нужен. Затем я надеялся, что в школе у меня появятся друзья, но и здесь Дадли позаботился о том, чтобы максимально отравить мне жизнь… Никто не хотел навлекать на себя гнев «большого Дэ», и поэтому друзей у меня не было. Моя, наверное, последняя надежда завести друзей возлагалась на среднюю школу, и то очень робкая, почти призрачная... Ведь Дадли должен был пойти в элитную, а я, конечно же, в обычную, а это значит, что у меня наконец-то будет шанс с кем-нибудь подружиться… Но! Навряд ли и там кто-то захочет дружить с таким забитым тощим очкариком в обносках, как я… Видимо, такова моя судьба. Вечно одинокого неудачника с необъяснимыми странностями… Именно с такими мрачными мыслями я и ложился спать. Больше делать в запертом, темном чулане было нечего. Конечно, я и подумать не мог, что скоро одиночество и покой родного чулана будет мне только сниться…

***

Пять лет. Пять лет прошло с тех пор, как умер Светлый Маг Антон Городецкий, человек же Антон Городецкий был ещё жив. Правда, это был лишь вопрос времени. Причем очень и очень небольшого по меркам Иных отрезка времени. Возможно, Света и права… И я, пробыв Иным, причем Высшим, практически четверть века, сумел остаться человеком в душе и благодаря этому выжить после схватки с Двуединым. Но… Моя жизнь оказалась слишком крепко связанной с миром Иных, чтобы дальше жить, как обычные люди. Коллеги, друзья, жена и дочь — все Иные, которым отведена очень и очень долгая жизнь, в сравнении с которой оставшиеся мне двадцать — тридцать лет попросту ничтожны… Прошло пять лет, а на моих висках уже появились проблески седины, по лбу пробежали глубокие складки — в последнее время я стал часто хмуриться. Антон Городецкий старел, и уже совсем скоро я начну слышать во время прогулок с женой подобные замечания: «Такая молодая, красивая, а ходит с таким отвратительным, старым хрычом!» Старый хрыч. Да, такова моя будущая судьба. Медленно умирать и мучить тем самым своих самых близких и родных людей, хотя скорее не людей, а Иных. Уж лучше бы Двуединый убил бы меня прямо тогда, а не растянул процесс на несколько мучительных десятилетий. Возможно, это так и было задумано. С особой изощренностью… Живут же остальные люди и ничего… Да живут, но они не были Иными, не любили Иных и не работали в Ночном Дозоре. Ночной Дозор… Как же я скучаю по своей работе… Если бы кто-нибудь десять лет назад сказал бы мне, что он будет скучать по скитаниям в темных подворотнях в поисках незаконопослушных упырей, то я бы рассмеялся ему в лицо… Но времена меняются. Конечно, Гесер предлагал остаться, говорил, что хороший программист ему не помешает, но я знал, что человеку не место в Дозоре. Конечно, я бы мог остаться, в принципе администрирование систем одинаково, что у людей, что у Иных — это нудная офисная работа, но… За последние годы Антон Городецкий порядком отвык от неё… Я был слишком занят… Спасением мира… Вне офиса… Да и возвращаться туда, означает буквально захлебнуться в жалости и сочувствии коллег. Кажется, того, что произошло со мной не случалось до этого никогда ни с кем из Иных. Пожалуй, я всегда был немного иным Иным… Нет уж, спасибо. Что я делал эти пять лет? Жил, как обычный человек. Точнее честно пытался. Устроился на работу, стало скучно — уволился… Было запил, но стало жалко Свету с Надюшкой… Изо всех сил пытался быть хорошим, жизнерадостным мужем и отцом — получалось плохо… И так далее… Сегодня Надюшка выходит замуж. Иннокентий — хороший парень, пусть и пророк, на него можно положиться… Отец, тем более такой непутевый, как я, ей уже не особо нужен, что уж говорить. Свете тоже столь старый муж как бывший Иной Антон Городецкий принесёт только горе. Больше я не в силах их защитить. Вряд ли столь сильных волшебниц, как Светлана, а, особенно Надюшка, когда-нибудь оставят в покое. Много интриг строилось и будет строиться именно вокруг них… И я ничего не смогу с этим сделать. Больше не смогу. Просто же наблюдать и не вмешиваться для меня невыносимо… С каждым годом малодушное желание сбежать от семьи и друзей, например, в Сибирь, а то и вовсе куда-нибудь в Африку становится всё сложнее сдерживать… Но сегодня я улыбаюсь. Ради Надюшки. Хотя та, наверняка, чувствует моё истинное настроение… Ещё одно обстоятельство удручающее меня. Иные читают людей как открытую книгу, мне ли этого не знать… Так что и особого смысла в этом притворстве нет. Но… Так я хоть что-то делаю. Руки сами тянутся к лежащему в кармане плееру. Да уж когда совсем паршиво, то только он и помогает. либо… Либо ещё больше всё усложняет. Сейчас единственная доступная мне магия — это магия случайного воспроизведения песен: очень и очень часто их слова оказывались пророческими. Вот и сейчас выпала песня группы «Catharsis» с довольно говорящим названием «Иной». Ну-ну, посмотрим… Свет? Нет, не свет… Странный отблеск немого огня. Он снова здесь, Снова жаждет решать за меня. Нет, не смотреть! В зеркалах угасает заря… А вот это уже интересно, тут тебе и Свет, и Зеркала… Жизнь? Нет не жизнь… Эту фальшь лишь мельком углядя, Прочь! Прочь беги! Но нельзя убежать от себя… Интересно, а это можно принять за руководство к действиям? Мы — два крыла Подобной Солнцу сильной птицы, Но нам с тобой Проклятьем имя суждено — Иной! А вот здесь уже довольно занятная трактовка понятия Иной. Два крыла — это имеются в виду Светлые и Темные Иные? С одной стороны диаметрально противоположные, а с другой, являющиеся одним целым… Или имелось в виду что-то другое? Проклятие! Надо же, как люди умеют верно подмечать вещи касающиеся Иных, сами того зачастую не подозревая… Этой «магии песен» я не устаю поражаться. Ещё бы верно истолковать что это значит… — Городецкий, поздравляю, твоя дочь совсем выросла, — отрывая меня от размышлений, коротко кивает мне проходящий мимо Завулон. Конечно, вряд ли его кто-то приглашал, но моему, увы, деду и главе Дневного Дозора приглашение как раз-таки не нужно. Бегло оглядываю огромный, возведенный с помощью магии павильон. Так получилось, что идея играть свадьбу на природе понравилась моим девчонкам, Кеше было всё равно, он знал собственное будущее, а я просто согласился с ними. Замечаю много-много Иных, почти весь Ночной Дозор Москвы, большинство мне, конечно, знакомы, но часть из незнакомых мне присутствующих, очевидно, новичков, с интересом на меня поглядывает. Надюшка говорила, что меня на уроках истории уже проходят. Вот какое я живое ископаемое. Да уж… Со вздохом беру у столика бокал шампанского — не коньяк, конечно, но сойдет. Ещё раз поднимаю взгляд на гостей и едва не роняю бокал. Возможно, мне показалось, но где-то в толпе мелькнула и снова скрылась Арина. Помнится, я не видел эту ведьму с того самого дня, как… В общем, не к добру это. — Папа! — неожиданно слышу позади себя испуганный крик Надюшки, успеваю краем взгляда заметить побледневшую Светлану и одинаковое понимание застывшее на лицах Гесера и Завулона, глядящих на колдующую ведьму. Арина прокляла меня. Вопрос в том: зачем? Мы — два крыла Подобной Солнцу сильной птицы Но нам с тобой Проклятьем имя суждено — Иной! Вот снова вспомнились слова из только что прослушанной песни, значит, это все-таки касалось лично меня… И ещё за секунду до того, как зеленая вспышка достигла меня я успел услышать, наверное, последнее пророчество Кеши, касающееся меня: «Вы Антон Городецкий и вы нас всех… удивите.» Удивите? И всего-то? И я рассмеялся, услышав это, легко и искренне впервые за долгие годы. Смеялся я и, когда почему-то привычно проваливался в Сумрак все глубже и глубже, пока на шестом слое меня не затянуло в темную воронку. После чего все исчезло. Очнулся я оттого, что у меня по лицу кто-то ползал, должно быть пауки. Погодите. Пауки?! Вспомнив свои недавние приключения, Сумрак и Арину я тихо выругался. О чём тут же пожалел. Кажется, своим кратким перечислением некоторых особенно точно описывающих мою ситуацию матерных выражений я кого-то невольно разбудил. В следующую секунду я понял в чем дело. Сила вновь текла в моих… или не в моих жилах. Я вновь мог смотреть сквозь сумрак, что радовало. Да, я скучал по нему, по этому чувству… Но я был не у себя в теле. Более того я был не один. Нас было трое… Я, парнишка вроде со светлой, но ещё до конца не определённой аурой и... Темный. Очень-очень сильно не понравившийся мне Темный. Вот Арина, вот… такая-то… дочь! Мало того, что вырвала из родного тела, так ещё и подселила меня в какую-то общагу для духов! Хотел приключений Антон Городецкий? Скучно тебе было? Получи и распишись!