stars and tea.

На утро парень проснулся в шесть утра от назойливого будильника, что мирно расположился на тумбе возле кровати. Парень хотел одним махом выключить надоедливый механизм, но промахнулся и услышал, как что-то с грохотом полетело вниз. По характерному треску фарфора парень сразу понял, что упал далеко не противный будильник. Оборачиваясь, чтобы посмотреть, что он успел натворить в полусонном состоянии, он лениво зевнул и почесал затылок, но когда увидел на полу тарелку с завтраком, на который, судя по всему, было потрачено немало сил, то просто замер на месте. Блинчики не были красивенько скручены в трубочку, а пластом валялись на ковре из ворса, сироп впитывался во всё, что только мог, вилка «спряталась» куда-то под кровать, и вся эта ассиметричная композиция с элементами драпировки сверху была украшена листиком мяты, который, по всей видимости, должен был быть украшением для уже испорченных блинов. Мин сразу же принялся собирать всё в одну кучу, старательно оттирать пятна на ковре и выискивать, не упустил ли он что-то в устранении следов своего же преступления. И тут, из-за спины послышался грубый и низкий голос парня, который и приготовил этот шедевр, который на данный момент украшал комнату. — Хён, я так старался, чтобы приготовить тебе достойный завтрак, — в его голосе пересекались нотки печали и разочарования в старшем. — Я пошёл на рынок, отстоял в длиннющей очереди, нашёл рецепт блинов, которые делала тебе твоя мама в раннем детстве, чуть не отрезал себе пальцы, когда резал начинку для блинчиков, обжегся несколько раз, и все для чего? Чтобы ты просто разбросал это по земле? — Тэхён, я, прости, пожалуйста, я не хотел, чтобы так вышло. Я очень ценю твою работу и дико извиняюсь, — Чимин попытался ещё быстрее оттереть пятна, но его резкие движения остановил Ви, который забрал у него губку и медленными и размеренными движениями начал водить ею по ковру. — Всё в порядке, хён, я уже смирился, что в этой жизни ничего не работает по моим правилам и всегда получается одно сплошное разочарование, — Ви широко улыбнулся и перевел взгляд в сторону Мина. — Чёрт, может, я могу сделать что-то, что послужило бы причиной очищения моей совести и извинениями перед тобой? — Я не настаиваю, но если ты так хочешь, то мы могли бы сходить в парк развлечений. — Да хоть прямо сейчас одевайся, и мы пойдём. Мне очень не по себе из-за произошедшего, так что я буду заглаживать свою вину всеми возможными и невозможными методами. — Хён, я повторяю еще раз: всё нормально. С каждым могло такое произойти, так что не стоит переживать по этому поводу. Но идти прямо сейчас — не самая лучшая идея. Жарко, много туристов, толкучка. Предлагаю пойти вечером: мы не расплавимся, да и вид куда красивее. Чимин одобрительно кивнул головой, ведь он всегда любил вечер больше, чем день. Парни ещё немного поговорили, после чего скрылись в разных направлениях: Чимин ушёл на площадь, а Тэхён направился к Намджуну в студию. Танцор шёл по шумной улице, где люди то и говорили о ближайших праздниках, обсуждали как отпразднуют то или иное событие, Мин просто шагал напролом, а его мысли заглушали окружающую суету. Он думал о том, что иногда ему кажется, будто в нём живёт два разных человека: Чимин под номером один, который всегда выслушает, поддержит и порадуется за достижения близких ему людей, и Чимин под номером два, который всегда завистливо относится ко всем открытиям друзей, и ревнует близких к людям, которых он даже и близко не знает. Ещё он думал о том, как может получше извиниться, ведь аттракционы — дело хорошее, но и извинения не помешают. Он понимал, что Тэхён этого не показывает, но ему всё равно должно быть обидно. Не очень приятное чувство, когда-то, ради чего ты старался так долго, просто берёт и в один момент исчезает, будто этого в твоей жизни не было. Подбирая нужные слова, танцор не заметил, как на улице стемнело, и белоснежная луна заменила солнце. Чимин позвонил Ви; они договорились о месте встречи и отправились в парк аттракционов. Вокруг была такая сказочная, немного наивная атмосфера: гелевые шарики украшали ночное небо, усеянное звёздами, сахарная вата на время заменяла пушистые облака, дети резвились почти на каждом из аттракционов, а колесо обозрения важно крутилось прямо среди парка, притягивая удивленные взгляды туристов. — Тэхён, я хотел бы извин- — Чим начинает говорить, а младший тем временем перебивает его, чуть ли не во весь голос крича: «Давай покатаемся на всех аттракционах!», и тащит за руку к ближайшей карусели, на что Пак лишь улыбается. — Хён, пойдём? — Тэ указывает на огромные американские горки, из-за которых улыбка старшего исчезает, а вместо неё появляется страх высоты, да и этого дьявольского механизма тоже. Но, глядя в глаза Тэхёна, сложно отказать: детская наивность и неподдельное счастье, которые отображались в глазах Ви, просто на просто не давали возможности отказать. «Чего только не сделаешь ради этого ребёнка», — подумал Чимин, и сам не заметил, как его уже начали пристегивать ремнями безопасности. Тэхён лишь улыбался, выглядя на этих горках очень счастливым и довольным, а старший сдерживался со всех сил, чтобы не закричать и не потребовать остановки этого адского вагончика прямо на половине пути. Не сдержав эмоций, Мин схватил руку Ви и не отпускал до самого конца поездки. Когда их начали отстегивать, парни покраснели, отводя глаза в сторону и стесняясь посмотреть друг на друга, — их руки всё ещё создавали своеобразный замок. — По-моему, аттракционов с нас на сегодня вполне достаточно, — смущенно произнёс Пак, после чего из-под челки глянул на Тэхёна. — Я тоже так думаю, — голос Кима окреп и не был таким звонким, как до поездки, ведь искренность сменилась на серьёзность. — О, Тэ, смотри! Я не видел, что тут кинотеатр, — Пак резко перевёл тему, потому что ситуация с руками его довольно сильно смутила. — Вывеска такая огромная, что просто невозможно не заметить, но я каким-то образом не увидел этого места. — Я увидел его ещё тогда, когда мы только вошли в парк, и хотел предложить пойти на фильм, — Тэхён легко почесал затылок, — но не думаю, что мы успеем на показ. Чимин подошёл к табличке с расписанием работы кинозала, и увидел, что они успевают на последний сеанс, после чего парни мигом оказались возле кассы. Билетами там торговала женщина пожилых лет, которой, судя по всему, не нравилась её работа. Нехотя всучив билеты певцам, она презрительно фыркнула, когда они переступили порог кинозала. Парни присаживаются в пятом ряду, их окружает только кромешная тьма. Проектор подает свет на чёрное полотно и начинается фильм. Тэхён опирается головой о плечо старшего, и они полностью погружаются в мир мелодрамы. Немного потеряв концентрацию, Чимин бросил взгляд на кресла впереди. Белые с розоватым отливом волосы, очки с такой знакомой оправой, профиль, который он видит явно не первый раз в жизни. Как только Мину стало ясно, что перед ним никто иной, как Намджун, он оцепенел. Он бы не отреагировал так, если бы не одна особь женского пола, что так и норовила потереться об Джуна своими конечностями. Каждый раз, каждая новая девушка и каждый новый невидимый замок, который появлялся на дверях в сердце Чимина. Тэхён, заметив, что Пак смотрит совсем не на экран, глянул туда, куда все это время устремленно направлял свой взор Мин. Увидев Намджуна, Тэ тут же поднял голову и решил обратиться к старшему: — Чимин, всё нормально? Чимин? Чимин, что ты- Нет-нет, только не это, пожалуйста! — почти на весь зал начал кричать Тэ, когда увидел, как Чим потихоньку сползает вниз по креслу, стремясь поближе познакомиться с полом. Услышав знакомый голос, который чуть ли не срывался, Намджун кинулся в сторону парней, и тут же понял, что Пак не в самом лучшем состоянии. Второй Чимин победил. — Тэхён, вызывай скорую.