Верхняя частота, первый код

Клавиши скрипят, заедают, дрожат под костлявыми пальцами с выступающими фалангами. Надо бы смазать механизм, но масла нет, поэтому приходится мириться - ржавчина остаётся на пальцах, окрашивает их в грязно-рыжий. Тут высокая влажность и постоянная туманность, металлы быстро сдаются, но на скорую замену надеяться не стоит. Провода тянутся в белёсый туман, подрагивают от ветра. Игла приёмника выбивает на плотной сырой бумаге знаки. Джеймс Хангер стучит по клавишам, зажимает упрямую "К", бережно надавливает на "Р", передаёт сообщение дальше. Стальной шип замирает только через пять минут. С каждым днём их всё больше. Поток имён идёт через семнадцатую семафорную башню на линии Трилистника. Первый код, верхняя частота. ... Марти Льюис, Джон Доу, Джейн Доу, Элизабет Клоксворт, Алекс Грин, Кэрол Лидделл, Альберт Стивенсон, Энтони Стэнфорд, Ричард Рихтер, Оливия Уильямсон... Джеймс устало откидывает на потёртую спинку, хрустит затёкшими пальцами - из-за худобы те кажутся ещё длиннее. Встаёт, опираясь на подлокотник и едва не опрокидывая кресло. - Что, опять этих пропускал? - Ричард Роуп скрипит, как не смазанная шестерёнка, вот уж кому точно не повредил бы глоток масла в глотку. Джеймс перешагивает через его ноги, покачиваясь от слабости, опирается на стенку. Ричард придерживает его за руку, помогает сесть на пол, прислонившись к стенке кабины передачи. Туман скрадывает очертания гор, редкие крики птиц в нём звучат ещё резче и громче, чем это возможно. Белёсая, как и туман, тишина в промежутках давит на уши, заползает внутрь черепа, свивается там, плывёт перед глазами, заволакивая сознание... Не думать. Не надеяться. Не смотреть на пустоту под ногами. Просто пытаться удержаться. Где-то за туманом мерцают звёзды. Надо только подождать. Джеймс угасает, как сигнал передатчика в грозовую ночь, бессильно склоняется на плечо Ричарда. Ричард упрямо вяжет узел за узлом, ведя незримое сражение с пустотой внутри и снаружи. Пока он что-то делает, он может не думать. Пока он не думает, он может надеяться. Пеньковая верёвка дёргается и подрагивает, подползает ближе, оплетает, обманчиво послушно принимает форму петель. Ричард трёт синий след на шее, поправляет воротник, пытаясь заставить его стоять. Грязная, засаленная ткань опускается обратно. Он не думает. Не думает. Не думать. Только не пытаться понять. Из задней комнаты, скрытой в глубине постройки, тянет сладковатой гнилью. Через приоткрытую дверь видны отблески сигнальной лампы на трёх цинковых прямоугольных ящиках. Два пусты. Два заполнены. Имена на крышках выцарапаны ножом и уже потемнели. Карабин, зацепленный за крюк в полу, дёргается раз, другой, трос медленно сматывается. Окровавленные пальцы цепляются за перила... Амелия Меркури смаргивает. Нет, не кровь, ржавчина. Просто ржавчина. Райан Фоллен подтягивается, перекидывает ногу через перила и приветственно машет ей рукой. Пытается махать. Кости ноют и болят, ощущаются едва склеенными осколками. Клей размягчается от сырости. Райан неожиданно светло улыбается. Совсем немного осталось. Он не думает. Он знает. Надеется. Амелия тяжело кивает в приветствие, чувствуя, как в голове перекатываются маленькие железные шарики. Маленькие ртутные шарики. Но нет, благодаря ей, на станции не найти и капли ртути. Она сплёвывает в грязный платок, это избавляет от накопившейся во рту крови, но, к сожалению, не помогает избавиться от мерзкого привкуса металла. Как будто она опорную стойку облизывала, одну из тех, что сейчас укреплял Райан. Тот легко треплет её по волосам грязной рукой, заправляет за ухо выбившуюся светлую прядь и шагает вглубь, к кабине передатчика. - Ну что, не грохнулся? - голос Ричарда скрипит, будто железный тупой нож по медным проводам её нервов. Ричард, как обычно, вежлив и любезен. Есть в мире что-то неизменное. Например, то, как он пытается за грубостью скрыть страхи. Свои и чужие. - И не мечтай, трос рвётся лишь однажды, и я через это уже прошёл, - Райан не обижается. Райан всё воспринимает легко. Всё понимает. Всё пытается воспринимать легко. В конце концов, он здесь старший, ему нельзя унывать. Потому что на него смотрят. Только потому что на него смотрят. Трос рвётся лишь однажды. Да, всё правильно. Амелия кивает в такт своим мыслям и медленно, тяжело встаёт. Игла передатчика снова оживает, её мерный стук доказывает, что их башня ещё жива. Ну, хоть что-то. Амелия проходит мимо затихших, вслушивающихся в дробный стук, Ричарда и Райана. Замершие, натянутые, как пережатый провод, как будто они по одним звукам понимают сообщение. Может, и понимают. Джеймс нервно вздрагивает сквозь забытье, силится проснуться, вырваться из липкого тумана сна. Амелия устало опускается в кресло в кабине передатчика, чья истёртая кожа покрыта каплями - конденсирующийся туман. Их башня - единственная связующая ниточка с районами бедствия, протянутая сквозь оползни, лавины, обвалы проходов и нарушения поставок. Они в самом центре бедствия. Они - безмерно тонкая нить, пусть ржавая, дрожащая, но - ещё рабочая. Вопреки. Они не имеют права на перерыв. Они уже позволили себе непростительную слабость. Она не отрицает своей вины. Она закрывает глаза и опускает руки на клавиши. Инструкции, сообщения, сводки, координаты и даты. Скоро будет доставлена помощь, доставят к западным отрогам гор, расчищены Пятый и Двенадцатый проходы. Через два дня критическое положение будет смягчено. Рука дёргается. Сигнал едва не срывается, но она удерживает его. Нет права на ошибку. Не думать. Не думать. Делать. Новое сообщение. Код двести семнадцать. Линия Трилистника. Это для их башни. В дверном проёме за её спиной вырастают изломанные силуэты. Джеймс тяжело опирается на плечо Райана, Ричард нервно трогает пальцами борозду на шее. Они следят за тусклой иглой. Амелия не смотрит, она слышит. Они все слышат. Башня семнадцать на линии Трилистника может прервать трансляцию. Их работа завершена. Помощь будет через несколько часов. Они улыбаются. Теперь их смена окончена. *** Пятая семафорная башня на линии Кассиопеи. Первый код, верхняя частота. Принять. Обработать. ... Марти Льюис, Джон Доу, Джейн Доу, Элизабет Клоксворт, Алекс Грин, Кэрол Лидделл, Альберт Стивенсон, Энтони Стэнфорд, Ричард Рихтер, Оливия Уильямсон... ... Райан Фоллен, Ричард Роуп, Амелия Меркури, Джеймс Хангер... Мёртвые живут на верхней частоте.