Ублюдок

От автора       Увидев в баре знакомое лицо, Асон заметно напряглась, чем ничуть не удивила своего спутника. Уж он-то знает, как сильно сейчас вытрепаны нервы девушки, вот и списывает всё на обычный страх и волнение. Придвигает чуть ближе к себе, нахально залезая руками под футболку, как он думает незаметно, и гадко ухмыляется.       С видом почти короля заказывает какой-то алкоголь, даже не спросив девушку, а она и не требует. Понуро опускает голову, складывая на коленках руки, и всеми силами сдерживается от слёз. Она не должна плакать, особенно сейчас, когда рядом сидит Чану. — Пей, — приказным тоном произносит, придвигая стакан с какой-то мутной жидкостью.       Девушка оглядывается назад, где уже изрядно пьяный на них косится Юнги, и залпом выпивает содержимое. Приятное тепло разливается по всему телу, но в желудке как-то резко и болезненно сводит. Списав это на обычное действие крепкого алкоголя, Асон вновь поворачивается, цепляясь взглядом за светлую макушку.       На душе не то что бы паршиво, скорее как-то невыносимо стыдно. Девушка ожидала встретить кого угодно, но только не Юнги. И вот теперь, когда он сидит в нескольких метрах и уже около получаса не сводит с них глаз, вся прошлая обида скрывается за собственным чувством стыда.       Чану резко хватает Ким за руку, пошатываясь, поднимается и тащит за собой к выходу. Ему плевать, что ей больно, и совершенно всё равно, как плохо сейчас. В голове лишь данное девушкой обещание и целый план на сегодняшнюю ночь. — Шевелись. Мы многое должны успеть, — дёргает на себя, вновь положив руку на талию, собственнически прижимая к себе.       Молча кивнув, Асон ускоряет шаг, а по щекам непроизвольно скатывается несколько слезинок. Вспоминаются другие, не менее властные, но уж точно куда более приятные касания. Юнги даже будучи абсолютным ублюдком обнимал её по-другому. Жёстко хватал за запястья и смотрел почти что с ненавистью в глазах, но отвращения так и не вызывал.       Заставлял страдать и специально обижал не раз, пытаясь задеть её гордость и сделать побольнее, но сейчас, когда чужие горячие руки так гадко прикасаются к ней, становится стыдно перед парнем, которого она ещё недавно считала ублюдком.       Стыдно не только за прошлое, но и за настоящее. За эту минуту, когда она не просто осознанно согласилась переспать с каким-то левым парнем, но и делает это спустя всего день после проведённой ночи с Юнги.       Остановившись возле стоянки, Чану достал из кармана телефон, набирая номер друга, который должен подъехать за ним. Асон в это время вытирает свободной рукой несколько непослушных капелек, скатившихся по покрасневшим то ли от холода, то ли от отвращения к самой себе, щекам. Рядом слышатся чьи-то шаги, и девушка опасливо поднимает голову, наткнувшись на полный разочарования и ненависти взгляд. — Что… Что ты здесь делаешь? — удивлённо распахивает глаза, чуть поёжившись и непроизвольно задрожав от напряжения. Юнги разочарованно и как-то надменно усмехается, пошатываясь и не сводя с Асон глаз. — А ты как всегда, — кладёт руки в карманы, пробегаясь взором по повернувшимся на звук Чану.       Асон с каждой секундой становится всё хуже. В один момент хочется просто исчезнуть, притворится, что не узнаёт, только бы не видеть, только бы не слушать его. Не чувствовать себя последней шлюхой, запросто перескакивающей с одного парня на другого и меняя их словно жвачку.       Рядом стоящий Чану заметно напрягается, притянув девушку к себе за талию и надменно спрашивая: — Ты ещё кто такой?       Юнги в ответ вновь расплывается в полуулыбке, а в глазах так явно читается ярость и ненависть, что девушка готова попросить его уйти, но внезапно закружившаяся голова не позволяет.       Она чуть отходит назад, обхватив плечи руками и закусив от боли губу. Живот как-то крутит, а в мыслях ничего толком не складывается. Перед глазами расплываются пятна, и девушка совсем перестаёт улавливать нить разговора. Словно в тумане наблюдает за сосредоточенными и полными раздражения лицами, вдруг поняв, что от обычного, пусть даже крепкого алкоголя такого действия быть не может.       В ту же секунду, когда она пытается что-то произнести: то ли попросить о помощи, то ли заставить обоих уйти, её резко хватают за руку, пытаясь затолкнуть в салон подъехавшего автомобиля.       Ким сильно шатает и потому она не сразу замечает, что хватка ослабла, а Чану, до этого толкающий её в машину, сейчас лежит на земле, отбиваясь от разъярённого Юнги. Вскрикнув от неожиданности, девушка кое-как вылезает из салона, подходит ближе и пытается схватить Юнги за плечо, оттаскивая от уже изрядно побитого Чану.       Тот не глядя отмахивается, продолжая наносить удары, а девушка уже почти ничего не соображает. Перед глазами временами плывёт, и от этого начинает подташнивать. Она пытается привести себя в норму, хлопая по щекам и протирая глаза, но всё тщетно: мысли разбегаются, а руки дрожат совсем не от холода.       Через несколько минут дерущиеся чуть успокаиваются. Поднимаясь с земли, не без помощи посторонних, конечно, они прожигают друг друга полными ненависти взглядами и тяжело дышат.       Юнги решительно протягивает вперёд руку, подзывая к себе девушку. Не отрывая от него взгляда, Асон пытается понять, что происходит, а когда до неё доходит, отрицательно качает головой, вспоминая свою обязанность на сегодняшнюю ночь.       Чану, ничуть не усомнившись в реакции девушки, тянет её за руку на себя, вновь по-хозяйски размещая руки на талии и гаденько отвечая Юнги: — Она пойдёт со мной. Обязана пойти, так что проваливай, щенок.       Асон ещё ниже опускает голову, чувствуя на себе пронзительный взгляд. Юнги раздражён и уж точно теперь возненавидит девушку ещё больше, но выбора у неё нет. Сколько бы ни думала, иначе решить проблему не получается, а сроки поджимают. — Асон, блядь, два раза не повторяю. Я сказал идём! — вновь тянет ко мне руку, а она испуганно кивает, почувствовав сильную боль в боку.       Чану незаметно щипает её, приводя в чувство и напоминая условия сделки. Приходятся, еле сдерживая слёзы, отказываться, глупо извиняясь и мечтая сквозь землю провалиться от стыда и боли. От разочарования в себе и жуткой ненависти к своему положению. Ненависти к собственному бессилию.       Чану тянет девушку за руку, всё же заталкивая в салон автомобиля и напоследок окинув растерянного Юнги надменным взором. Он доволен своей победой, а Асон проклинает себя за бессилие, только сейчас осознавая истинные масштабы последствий её решения.

***

      Чану толкает девушку на кровать, наваливаясь сверху и мерзко касаясь руками уже оголённой кожи. Асон беззвучно плачет, стараясь не думать о том, что сейчас происходит, но перед глазами, как назло, до сих пор стоит полный отвращения и презрения взгляд Юнги. Ей кажется, что он и сейчас их видит. Шепчет едкое «шлюха», почти въевшееся в кожу, и показательно отворачивается, не желая наблюдать за эротичной сценой.       Когда в неё грубым толчком входят, девушка лишь вскрикивает, ненавидя себя и ещё больше возненавидев друга родного брата. Кажется, что сейчас, терпя мерзкие стоны над ухом и частые толчки, она впитала в себя всю грязь, весь разврат и порок этой ночи, и простое принятие ванны от подобного не спасёт.       Не спасёт и прощение, крепкий кофе или литр соджу. Теперь от ненависти к самой себе не избавиться, а картинки этой ночи и такой болезненный взгляд Юнги станут личным кошмаром бессонных ночей и первой причиной в списке отвращения к себе самой.