несколько вариантов "слова на букву Л"

1 Бывают страшные, знаешь, сны, И меч у самой кровати — тоже. От той — соленой, что кровь — весны Спасти Вас, панна, никто не может. И время — все не идет назад, И в небе — с горя бухают боги. …Кедронским львом затаился брат У государевой той дороги. Но по дороге — идут войска: Сверкают копья, блистают шлемы. В оскале львином блестит — тоска: Людское море — не по колено. Но пахнет жирным оленем след, Пятнисты львята в норе под елью, И мести, кажется, даже нет, Когда живешь с вот такою целью. Хотя постой-ка, она ведь есть, Подумай просто — чуть-чуть, немного: Твои котята — твоя же месть За кровь сестры, за жестокость бога. У маленьких львят есть неяркие пятнышки, их хорошо видно вот тут: http://www.arkive.org/lion/panthera-leo/image-G1781.html и вот тут: http://www.arkive.org/lion/panthera-leo/image-G1782.html (особенно на голове и задней правой лапке левого львенка), и тут хорошо видно: http://www.arkive.org/lion/panthera-leo/image-G16470.html. Они и изначально неяркие, и с возрастом пропадают, но они есть. Львы в то время (Х век до н. э.) в Палестине водились, равно как и олени. Кедрон — долина в окрестностях Иерусалима. В этой долине до сих пор есть приписываемая Авшалому гробница, но само по себе это сооружение (выглядит вот так: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/a/a1/Yad_Avshalom.JPG) археологи датируют I веком до н. э., что значительно позже. 2 Отпылал давно уж тот пожар, Только старый страх — недолго судит: Пелиштимский меч — в один удар От плеча до пояса разрубит. Ночь прохладна — рядышком ложись, Грейся рядом — потому что дома, Только, знаешь, все-таки — не прись На железный копис Авшалома. Сама ничего не говорю, привожу цитату из римского историка Тита Ливия: «Филипп [македонский царь Филипп V] обратил особое внимание на похороны людей, павших в стычке кавалерии, и приказал их тела принести в лагерь… Зрелище похорон должно было пробудить в солдатах боевой пыл и готовность не щадить своей жизни, а вместо того преисполнило их страха и уныния. До сего времени приходилось им видеть лишь раны от дротиков или стрел, изредка — от пик, да и воевать привыкли они только с греками и иллирийцами; теперь, увидев тела, изуродованные испанскими мечами, руки, отсеченные одним ударом вместе с плечом, отрубленные головы, вывалившиеся наружу кишки и многое другое, столь же страшное и отвратительное, воины Филиппа ужаснулись тому, с какими людьми и против какого оружия придется им иметь дело» (Тит Ливий, 31.34). От себя только добавляю, что «испанским мечом» («gladius hispanicus» на латыни) он называет фалькату — слегка модернизированный вариант все того же греческого (и плиштимского) кописа, пришедший к римлянам кружным путем через Карфаген. То есть копис Х века до н. э. был не менее страшен, чем фальката II века. 3 Я и есть твой русалочий кошелек На песчаном дне океана. Впереди где-то путь наш, пока далек, Отправляться — пока что рано. Надо мною проходят твои суда И чернеют борта крутые, И ползут к сапогам твоим города, И буцины ревут литые. Акинак твой могучий — дела вершит На прибрежьях далеких, странных, Ну а мне вон скорлупка витая — щит На песчаном дне океана. Я пробьюсь из скорлупки витой на свет, Поцелую акульей пастью, Передам из морской глубины привет… …Аккуратней там — с княжьей властью. Русалочьи кошельки, то есть яйца неживородящих акул, бывают и вот такими, действительно витыми: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/9/9d/Heterodontus_galeatus_with_egg.jpg. Как назывались у хеттов медные духовые инструменты, подававшие войскам сигнал к атаке, не знаю, поэтому употребляю латинский термин «bucina». У римлян это выглядело вот так: https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/c/c7/Bucinator..jpg. Акинак — разновидность меча. Да, иранская по происхождению — но хетты активно контактировали с иранским по культуре государством Митанни. Вполне могли заимствовать акинаки оттуда. «Князь» — славянский термин, но хетты называли своих правителей своим словом «ḫaššuš» и шумерским термином «lugal», переводить оба эти названия можно любым эквивалентом, в том числе и таким. 4

«Зена: Смотри, как спокойна поверхность воды. Такой была я. А потом… Вода слегка колеблется и взбалтывается; это то, кем я стала. Габриэль: Но если мы посидим здесь достаточно долго, она возвратится к прежнему состоянию. Она снова станет спокойной. Зена: Но камень все еще там. Он теперь часть озера. Оно, может, и выглядит как раньше, но оно и навсегда изменилось». («Зена — королева воинов», сезон 1, серия 3, «Мир сновидений»)

Формально-то было не на войне, А в княжьем богатом доме, Да только вот камень — лежит на дне, Да только вот время — тонет. На целую пядь из плеча стрела Торчать теперь будет — вечно. Такие вот, знаешь, у нас дела Устроил — далекий — вечер. Не свадебный явно, кровавый — да, Притоптанный сапогами. Толкнувший рассориться навсегда С вещающими богами. Толкнувший навечно на тропку ту, Которая — в лес, не к счастью. Сжевавший предсвадебную мечту Медвежьею — теплой — пастью. 5 У кого там какие признанья, у нас — такие: Что вон там, за спиной — сплошняком железо и кровь, Рассеченная кописом — вместе с башкою — бровь И жрецы того бога, отцовым вином бухие. У кого там какие страсти, у нас — курганы: Истукановы брови сдвинуты навсегда, А вдали, за подсохшею степью — другие страны И звериным рычанием скрытые города. У кого-то — пищащие дети, моча, пеленки… Ну, у нас это тоже, положим — и что с того? …Артемида живет в каждом нашем с тобой ребенке, Дальномстящего Феба копье — навсегда живо.