Ханан

и,наконец,финальная часть спасибо,что читали нас,что поддерживали нас в написании этой работы.на тему Айзареи будет еще одна,скажу вам по секрету,про полюбившегося нам с соавтором Латифа Счастью Танас-Висама не было предела, когда дворцовая повитуха с радостью поведала о появлении на свет долгожданного наследника, рожденного от любимой и прекрасной жены. От этой женщины, славившейся своей мудростью и добротой, новорожденный младенец унаследовал прекрасные серо-зеленые глаза, такие редкие и необычные для жаркой пустыни. И, как надеялся калиф Ирхмаана, все величие рода и благородство не обойдут стороной его сына, названного Хананом. Вот только счастье родителей оказалось недолгим – в один из дней, в разгар праздника колыбель опустела и своды дворца эхом разнесли рыдания матери. И сколько не было поисков и казней недоглядевшей стражи, усилия были тщетны. Однако сердцем чувствовал Танас-Висам, что Ханан жив, хотя и не приносили поиски желаемых результатов. Ищейки сменяли друг друга и даже находились те, кто привозил во дворец детей со всего света, вот только не было в глазах того самого редкого блеска, да едва заметной татуировки на шее. Год шел за годом, ветра рисовали в пустыне новые узоры барханов, но не было добрых вестей от многочисленных гонцов. Правитель Ирхмаана уже потерял любимую жену, не выдержавшую горя, надежда отыскать Ханана утекала, словно песок сквозь пальцы. Почти двадцать лет прошло с того ужасного дня, когда гонцы, наконец, принесли Танас-Висаму добрую весть, произнеся заветные слова – найден. И вот теперь, когда позади долгие поиски и трудный путь, Танас-Висам отчаянно раздумывал над тем, каким окажется его сын, которого воспитала пылающая Айзерея. Сохранил ли он доброту и милосердие матери, мудрость древнего рода? Кого сделала из него пустыня - сурового воина или хитрого торговца? Да и что скажет он при встрече этому незнакомому юноше, волею судеб воспитанному в чужой семье? Не покидали эти мысли головы правителя Ирхмаана, равно как и трепет в самой глубине души, да и уже старое сердце взволнованно билось, ожидая почувствовать близость родного человека. После того как управляющий дворцом выслушал рассказ докладчика Ирхмаана, он удалился из малой гостиной, где и сидели правители, более чем на две четверти часа. Танцовщицы уже успели исполнить свой чарующий танец, и сейчас ухаживали за гостями, разливая по их чашкам чай, и угощая сладостями из прозрачных блюдец. Несмотря на непринужденность разговора, который было бы неприлично не завести, за столом чувствовалась напряженность. Анвар вообще не мог выкинуть из головы паническую мысль о том, что может случиться дальше. Ведь если найдется сын Танас-Висама и он не откажется от своего давнего решения, то, что будет тогда с ним и Хаифа? Какие бы чувства не вспыхнули в груди этого непокорного пустынника, он уж точно не примирится с ролью игрушки для развлечений, даже если на деле останется главным в его жизни. Будущий калиф обвел малую гостиную взглядом, остановившись на развалившемся среди горы мягких подушек брате, чьи волосы так нежно перебирал Латиф. Им обоим было начхать на правила приличия, и иногда из их угла можно было услышать неспешные перешептывания. Казалось, присутствие иностранных гостей и сама ситуация их нисколечко не волновали. Они всецело были заняты собой. Анвар всегда завидовал этому взаимопониманию между братом и его наложником, к которому давным-давно уже не относился этот статус. К удивлению присутствующих, внимание Танас-Висама привлекли рабы, купленные на городском рынке несколько месяцев назад, которых сейчас привели в гостиную. Анвар поймал немного удивленный взгляд Хаифа, ощутив, как сердце тревожно сжалось в ожидании. Как хотелось бы ему услышать, что среди присутствующих нет Ханана, того неизвестного ему человека, которому суждено было стать парой калифа Гелиси. Но Танас-Висам, едва завидев молодых рабов, резко поднялся со своего места и медленно, словно боясь спугнуть редкую птицу приблизился к приведенным. И взгляд постаревшего не по годам человека остановился на Хаифа. Мужчина, словно не веря своим глазам, поднял сухими пальцами лицо наложника за подбородок, а потом, буквально рывком повернул его голову в сторону, заставив Анвара силой сдержаться, чтобы не приказать Танас-Висаму отойти от его, его, раба. - Ханан… - изумленно выдохнул правитель Ирхмаана, медленно обводя аккуратную татуировку. В свое время Аджи была против ее нанесения в столь раннем возрасте, но именно сейчас Танас-Висам не пожалел, что тогда так сильно повздорил со своей женой. Теперь он точно знал, что ни один из стоявших перед ним «Хананов» не был настоящим. Только эти глаза, эта татуировка, эти губы. Все в этом молодом человеке напоминали ему Аджи. Это был он. То самое сокровище, которое Танас-Висам так долго искал. Услышав слова калифа Ирхмаана, Анвар вздрогнул, словно от удара плетью. Неужели его наложник, ставший родным и близким за столь короткое время, спустя столько ссор и недопонимания оказался тем, кто был предписан ему едва ли не с рождения? Воистину неизвестны повороты Колеса Судьбы… Вот только радоваться подобному известию или печалиться, наследник не понимал. - Хаифа - мой личный наложник, - проговорил он, наконец, поднимаясь со своего места. Танас-Висам смерил его долгим взглядом, однако радости от слов старшего сына калифа на его лица не было. Вместо этого была лишь неприкрытая злоба. Сейчас правитель Ирхмаана был настолько уязвим, что, казалось, у его недругов сейчас был отличный шанс для совершения политического переворота. В зале повисла звенящая тишина, такая, что пролети бабочка, взмах ее крыльев будет подобен звуку штормового ветра на море. Рука Латифа замерла в волосах Раада, да и сам он боялся сделать лишний вдох, впрочем, как и остальные присутствующие в гостиной. - Неизвестно нам было, что этот мальчик - твой сын, уважаемый Танас-Висам, - послышался голос Икраама, стоило ему заметить смятение на лице сына и ненависть в глазах ирхмааанского правителя. - Динар, близкий друг нашей семьи, словно второй родитель моим сыновьям, подарил его Анвару перед празднованием Аль-Вахада. Танас-Висам не ответил, лишь на мгновенье устало прикрыл глаза. Вскоре присутствующие услышали его спокойный, но решительный и властный голос: - Я покупаю его. Среди раскинувшихся на подушках людей послышались удивленные вздохи. Руки же ничего не понимающего Хаифа сжались в кулаки, а глаза начали метать молнии. Да что от него хочет этот старик? И почему Анвар так спокоен? Неужели действительно лишь хотел заманить его в постель, и когда это случилось, решил избавиться от надоедливого раба как можно скорее?! - Я не думаю, что в этом есть необходимость. Мой сын вернет то, что по праву принадлежит Вам, - тоном, не терпящим возражений, начал Икраам. - Однако если Гелиси может как-то помочь... - Земли Вашего государства и так слишком многое сделали для моего народа, - перебил его Танас-Висам, и до Хаифа стало потихоньку доходить, что за старик стоит перед ним. - Я не могу просить еще о большем. Только о ночи, прежде чем мы покинем Астарху. - Но... - начал Анвар, но тут же прервался, как только отец положил руку на его плечо. - Конечно, - совершенно спокойно ответил калиф, легко кивнув Танас-Висаму. Хаифа не знал, как сдерживался все это время. Сначала злобу, нетерпение, потом - шок. Только сейчас, когда за спиной его правителя скрылся последний слуга, он, наконец, позволил себе расслабиться и рассмотреть старика. Несмотря на свой возраст, это был сильный мужчина, с длинными, собранными в высокий хвост, седыми волосами и сивой бородой. На его лице виднелись узоры татуировок, а на руках и шее были золотые украшения со всевозможными драгоценными камнями. - Ты, вероятно, не совсем понимаешь, в чем дело, - мужчина кивнул в сторону кофейного столика, где уже стоял крепкозаваренный чай и блюда с фруктами. Танас-Висам подождал, пока Хаифа не устроится на подушках, и только после этого сел сам. - Ты родом из Гелиси? - Нет, я вырос в Ирхмаане, господин, - юноша со страхом и восхищением смотрел на правителя страны, где он вырос. Это был великий государь. При его правлении Ирхмаан процветал. - Тогда ты наверняка слышал о том, что первого ребенка царствующей семьи украли еще до того, как тому исполнился год. Это ты. Об этом говорит и татуировка на шее, и твои глаза… такие же, как у твоей матери... Я никогда в жизни не встречал такого окраса. Даже в северных странах. Эти глаза я не спутаю никогда в жизни... как тебя зовут? - юноша отметил волнение, тщательно скрываемой за крайне холодным, официальным тоном. - Меня зовут Хаифа, Ваше Величество. - Твое настоящее имя – Ханан, и тебе не нужно обращаться ко мне, как к своему правителю, - как можно спокойнее проговорил Танас-Висам. – Расскажи мне, кем были люди, воспитавшие тебя? - Они любили меня, словно родного, хоть никогда и не скрывали, что я им чужой. Отец был торговцем, и я с детства ходил с караванами, учился понимать пустыню. Во дворец Астарху я действительно попал несколько месяцев назад, после того как на нас напали ирринги и продали меня на невольничьем рынке, - рассказал Хаифа. Несколько минут правитель Ирхмаана молчал, обдумывая слова, сказанные этим юношей, его сыном, после чего, наконец, произнес: - Я хочу забрать тебя отсюда, вернуть тебя в стены родного дома. Но для начала хочу узнать, как с тобой обращался наследный калиф, чьим наложником ты был, как относишься к нему? - Забрать?! – Хаифа даже не слышал следующего вопроса. – Но заче… - юноша осекся. Если он и правда сын Танас-Висама, то логично же, он больше не может быть наложником Анвара. Не может быть с ним вместе. - Твой дом не здесь, а в Сури-ла-Нан, где ты родился. Не караванщиком, и уж тем более не рабом, а принцем Ирхмаана, - послышались строгие слова мужчины. Впрочем, в серо-зеленых глазах напротив он увидел то, чего увидеть не ожидал. Беспокойство с нотками грусти, будто весть о скором отъезде совсем не обрадовала юношу. – Но прежде чем уехать, я хочу рассказать о договоре, который мы с калифом Гелиси заключили много лет назад. Согласно ему, едва родившись, ты стал нареченным Анвару, и, достигнув совершеннолетия, должен был стать ему супругом. Поэтому я и спрашиваю тебя, как ты относишься к наследнику калифа? Юноше припомнился разговор с Латифом. Еще в начале, когда он только-только привыкал к своему нынешнему положению, даже думал, что своей непокорностью сможет что-то изменить. - То есть, нареченный наследного калифа это я? – юноша растерялся. А ведь это значило, что если теперь у них с Анваром будет еще один шанс попробовать начать все сначала, они будут на равных. И грань между рабом и калифом будет точно стерта. – По правде, мое отношение к нему неоднозначное… - с трудом продолжил Хаифа, понимая, что Танас-Висам ждет его прямого ответа. – Этот человек дорог мне… - Дорог настолько, что желал бы остаться, забыв о том, что несколько месяцев был рабом для него? Да и можешь ли ты сказать, что он относится к тебе так же? - Я… хочу быть рядом с ним, - с нажимом ответил Хаифа, заставив Танас-Висама удивиться еще сильнее. Признаться, он думал, что как только Ханан узнает о возможности уехать из Гелиси, избавившись от цепей рабства, юноша тут же согласится, но это оказалось не так. «И что же придумать, чтобы вернуть наследного принца домой?» - думал старик. Наконец, он произнес, медленно, наблюдая за реакцией сына: - Я соглашусь не расторгать старый договор лишь в том случае, если ты и Анвар отправитесь в Ирхмаан вместе со мной и останетесь там до тех пор, пока мой, либо калифа Гелиси жизненный путь не подойдет к концу. Я хотел бы встретить свою старость вместе с сыном, столь похожим на мою любимую жену. Это желание Танас-Висама было ему понятным. Юноша только устало кивнул в ответ, и окунулся в мир дворцовой жизни с тысячами забавных историй о его обитателях. Он услышал рассказы о своих сестрах, матери, дальних родственниках, поделился с калифом сказаниями о пустыне и своих приключениях. Оба не заметили, как наступила полночь, и старший слуга объявил, что спальни господ готовы. - Доброй ночи, - произнес Танас-Висам, никак не желавший расставаться с сыном. Юноша улыбнулся: - Я не собираюсь исчезать. Доброй ночи, отец, - добавил он чуть слышно. Сказать это было немного неловко, но Хаифа знал, что так будет правильней. Лунный свет окрашивал серебром мраморный пол балкона, с которого открывался великолепный вид на Астарху, свежий ветерок шевелил темные волосы молодого калифа, словно желая хоть немного порадовать хозяина этой земли. Вот только Анвара все это не радовало. Он никак не мог поверить в то, что с рассветом не будет в его жизни непокорного наложника, ставшего таким дорогим его сердцу. С одной стороны, мужчина был рад тому, что тот обрел настоящий, родной дом, в котором наверняка будет счастлив и лишен любых намеков на рабство и принадлежность кому-то. Не верилось, что Хаифа сможет просто так исчезнуть из его жизни, ведь вряд ли Танас-Висам позволит своему сыну остаться рядом с тем, кто был его хозяином. Тихие шаги сзади заставили его незаметно вздрогнуть и повернуться. Хаифа. Даже в темноте он узнал бы его, даже будучи слепым смог бы в точности описать черты красивого лица и узнать из толпы по родному запаху. Шаг вперед. Без слов и видимых эмоций, хотя в душе давно началась песчаная буря. И прикосновение к ладони. Неловкое, осторожное, будто перед ним не молодой воин пустыни, а призрачный мираж Айзереи, готовый рассеяться в любой миг. - Ты пришел попрощаться? – голос словно чужой, в нем из последних сил скрываются истинные эмоции. Потянуть на себя, обнять стройное сильное тело, запутать пальцы в шелке волос. И не отпускать от себя ни на минуту, даже если придется надеть одни кандалы на двоих. Но показывать себя настоящего страшно – иначе не простить себе этой слабости, если ответ будет «Прощай». - Я пришел передать слова своего отца, - Хаифа почувствовал, как Анвар напрягся. – Конечно, он, наверняка, сообщит об этом твоему отцу перед отъездом, но есть еще кое-что, что ты должен знать… - Я слушаю, - тихо проговорил наследник, после минуты раздумий и еще крепче сжал ладонь теперь уже бывшего наложника. - Танас-Висам не откажется от выдвинутых условий мирного договора, если еще одна маленькая поправка будет учтена… - Хаифа специально говорил нарочито медленно, лукаво стреляя глазками. Хотелось немножко помучить Анвара, и этот растерянный вид младшего калифа его приятно радовал. – Тебе придется сменить место жительства. Мой будущий супруг будет жить в Сури-ла-Нан. Анвар не мог поверить своим ушам и надолго замолчал, переваривая слова Хаифа. А затем резко обхватил его за талию и приподнял над полом, - Предложи ты жить в шатрах иррингов - я бы согласился, не раздумывая, - улыбаясь, ответил мужчина. Юноша счастливо улыбнулся и прильнул к губам калифа. - Ну, на такое не согласился бы я… - ответил он, погладив Анвара по щеке. – Как скоро ты приедешь? - Для начала, я не собираюсь отпускать тебя так быстро, - почти выдохнул калиф ему в шею и вовлек в горячий поцелуй. - Анвар… - Хаифа с трудом оторвался от пьянящих губ мужчины. – Пообещай мне, что прибудешь в Сури-на-Нан, как только это будет возможно… - Я приеду, как только закончу свои дела здесь и сумею убедить Раада, что ему придется стать наследным калифом, - с этими словами Анвар усмехнулся. Да уж, брат, никогда не проявлявший инициативы относительно трона, определенно «будет рад». – Люблю тебя, Хаифа… - Ханан, - исправил бывший наложник, и, устроившись поудобнее в объятьях Анвара, жарко прошептал: - Те каймога зих, - что значило «я люблю тебя». спасибо,читатели,за ваше терпение!