Подари мне себя.

      Елена медленно приходила в себя. В отличие от прошлого раза, ей было жутко холодно. Все тело болело, особенно правая сторона лица, грудная клетка и левая нога. Попытка дотронуться до ноющего виска и одновременно открыть глаза, не удались, она поняла, что находится на столе в морге и накрыта простыней. «Наверное, с перепуга так спряталась» - пролетело в голове, руки пошарили рядом с собой, тела Виктора с ней на столе не было. Она откинула простыню и попыталась сесть, но тело было жутко тяжелым и плохо слушалось. После нескольких попыток ей удалось встать и оглядеть себя сверху вниз. Широкая волосатая грудь, тучный живот и первичный половой признак предстали ее взгляду. Она схватила простыню, прикрыла обнаженное тело и с криком ни то истерики, ни то ужаса, хватаясь за стену, устремилась к открытой двери морга. Теперь тело Виктора принадлежало ей.       Санитар, дежуривший в ту ночь, повидал за время работы в морге разное, поэтому падающий в его объятья мужчина, которого несколько минут назад доставили сюда мертвым, не принес большого удивления. Парень сообщил о происшествии дежурным врачам. Они вкололи обезболивающее и доставили Елену в теле Виктора обратно в реанимацию.       - Все приборы констатировали смерть, мы не смогли его спасти.       - Как видите, он жив, и даже самостоятельно передвигался.       - Боря, верни все документы, надеюсь, об этом случае больше никто не узнает, иначе все по статье пойдем.       - Конечно, Семен Андреевич! – санитару тоже не нужны были проблемы.       Виктор медленно приходил в себя. В отличие от прошлого раза, его тело болело, лоб ныл, губу щепало, болели запястья обеих рук и грудная клетка. Он попытался сесть, но сил совсем не было. Приборы громко запищали, в палату тут же вбежали дежурные врачи:       - В сознании, это чудо.       - Давление?       - В норме!       - Пульс?       - В норме.       - Елена, вы меня слышите? Сколько пальцев показываю? – почему-то врач обратилась к нему ее именем. У Виктора не было сил отвечать.       - Два кубика обезболивающего. От приборов не отключать. Обход каждые пол часа, состояние еще критическое. Она совсем слабая, но в сознании.       Когда врачи ушли, Виктор сделал попытку поднять руку, ему это удалось. Он потрогал разбитую губу, лоб, грудь… ГРУДЬ???!!! И… теперь уже свои длинные волосы. Он заглянул под простыню и с изумлением оглядел полушария женской груди, тонкую талию, округлые бедра, пошевелил пальцами ног. А над простыней взгляд встретился с рукой. Это была рука Елены, в синяках и ссадинах, но с длинными ноготками и красивым маникюром. Он собрал в кулак и разжал пальцы, повторил это N раз, пока не удостоверился что ЭТА рука его действительно слушается. «Во дела! А что теперь с моим телом? И где теперь Лена?». Эти вопросы пока остались без ответа.       …Елена и Виктор привыкали жить в телах друг друга. Через несколько дней их перевели из реанимации в отделение терапии. По правилам больницы мужчины и женщины должны находиться в разных палатах, а по просьбе этой пары их поместили в одноместные ВИП апартаменты. Им разрешили даже самостоятельно вставать и недолго ходить по коридору.       - Лена, я так по тебе скучал, - он вжался своим хрупким женским телом, теперь уже в ее мужское и большое.       - Ай, не так сильно, - Лена поморщилась от боли, у нее были повреждены ребра, она вдохнула и собралась с мыслями: - Витя, прости меня, прости, пожалуйста, я так виновата перед тобой, очень виновата, и теперь вдвойне. Если бы ни мои дурацкие претензии, никакой аварии бы не было, надо было на дорогу смотреть!       - Успокойся, ты ни в чем не виновата! Ты и так сделала все что могла, виноват тот парень на мотоцикле. Если бы ни твои претензии, я забыл бы тебя поздравить с днем рождения. Кстати, с прошедшим!       - Да, хороший подарочек. Несколько дней назад мы не боялись потерять друг друга, а теперь будем дорожить друг другом как никогда.       - Как же так получилось, ведь я просто пошел тебя искать, испугался, что случилось самое плохое и больше никогда тебя не обниму.       - А я как испугалась, когда увидела тебя под простыней и ведь тоже хотела просто обнять.       Теперь мы можем обниматься сколько хотим. А что если мы сейчас крепко обнимемся и вернемся в свои тела?       Они обнялись, но чуда не произошло.       В этой истории была и доля романтики, свидания в конце коридора на больничном подоконнике единственного в коридоре окна.       - Что будем делать? – прошептала Елена, ей хотелось быть маленькой и беззащитной и прижаться к сильному мужскому торсу, а выходило все наоборот, она прижимала сильными руками свое собственное хрупкое тело, которое теперь принадлежало ее мужу.       - Уж точно не рассказывать врачам, отделение психиатрии двумя этажами ниже. Мы настолько хорошо знаем друг друга и если на каждом углу не кричать кто мы, то все будет нормально.