Подари мне себя.

*** Он осторожно открыл глаза, и понял, что очнулся в реанимации. Где-то над головой равномерно пикали приборы. За окном было темно, значит, как минимум, наступила ночь того же дня. «Где Елена? Что с ней?» нахлынула первая волна паники. Виктор пошевелил руками, ногами, встал с кровати и вышел в приоткрытую дверь. Мужчина понимал, что если его поймают врачи, то сразу же вернут в палату, а потому попадаться на глаза кому-либо не входило в его планы. Все двери реанимационного отделения были стеклянными, он заглядывал в палаты, не пропуская ни одного стекла и, наконец, за очередным увидел знакомый силуэт. Дверь была приоткрыта. На кровати, действительно, лежала его Елена с бледным, казалось, почти прозрачным лицом, поверх простыни – не менее бледные руки. Разбитая губа и ссадины на лбу казались мелочами. По подушке растрепанные волосы. Черты ее лица сильно изменились, стали более «острыми», но для Виктора они оставались самыми родными и любимыми. Ему хотелось кричать, но прижал к губам кулаки и стиснул зубы. Хотелось ее обнять и целовать, целовать, но пугали провода, торчащие из-под простыни, катетеры и трубки изо рта и носа. Вдруг что-то нарушиться и это ей навредит.       Думать о том, что осталось в прошлом: о своем поведении, о вранье любимой женщине, о скандалах, вызванных пьянством, о мотоциклисте, появившемся из ниоткуда на их пути, и заниматься самоедством он будет позже. А сейчас, хотелось жить настоящим, каким бы ужасающим оно не было. Любимый человек лежит перед ним без сознания, а из коридора доносятся шаги врачей. Сейчас их разлучат. Сколько часов он ее еще не увидит? Ведь если он что-то нарушит, приборы подадут знак и врачи все исправят, так обычно показывают в фильмах. Он осторожно склонился над ней, дотронулся до плеч, коснулся губами ее щеки и неожиданно… погрузился в темноту. *** Она осторожно открыла глаза, и поняла, что очнулась в реанимации. Где-то за ее головой равномерно пикали приборы. С потолка светила неяркая лампа дневного освещения. Белые стены, стерильная тишина (да, да, именно так, тишина тоже может быть стерильной). За окном было темно, значит, как минимум, наступила ночь того же дня. Палата была одноместной. «Где же Виктор? Что с ним?» нахлынула первая волна паники. Елена пошевелила руками, ногами, к своему удивлению легко встала с кровати и выскользнула в приоткрытую дверь. Навстречу выбежали врачи, с очередным пострадавшим на каталке, Елена еле успела шагнуть к стене, чтобы ее не сшибли.       В конце прямого, как стрела коридора, ее взору открылась картина: из реанимационной палаты вывозят каталку. Человек на ней был накрыт белой простынею.       - Виктор Баринов? - спросил подошедший санитар.       - Да, - ответил врач,- к сожалению, сердце отказало. - Он передал санитару бумаги и вернулся в реанимацию.       Лена закрыла рот обеими руками, чтобы не закричать, она понимала, куда сейчас увезут тело, и еще прекрасней понимала, если ее увидят в коридоре, то немедленно вернут в палату. Но желание прижаться к любимому человеку в последний раз и побыть с ним наедине, было сильнее страха оказаться ТАМ, поэтому она подождала, пока врачи покинут коридор, и пошла за санитаром. Он завез каталку в лифт, а она бежала вниз по ступенькам, на каждом этаже следя, где остановится кабина. Как вы уже догадались, кабина лифта спустилась на цокольный этаж, двери морга здесь открывались автоматически, но почему-то сейчас они гостеприимно не закрывались. Елена подождала пока санитар выйдет, и тихонько вошла в помещение. Живых там не было. Серые стены, освещенные голубоватым светом, несколько тел на столах.       Она нашла своего мужчину сразу же по силуэту под простыней, бирка на ноге подтвердила правильность интуитивного выбора. Лена стояла перед столом. Думать о том, что осталось в прошлом: о тех упреках, плохом настроении, о мотоциклисте, появившемся из ниоткуда на их пути, и заниматься самоедством она будет позже. А сейчас, хотелось жить настоящим, каким бы ужасающим оно не было. Любимый человек безвозвратно потерян, все что осталось - побыть рядом с ним еще несколько часов до утра. Но даже этого ей сделать не удалось. По коридору послышались шаги и лязг каталки. Шансы остаться незамеченной в этом помещении сводились к нулю. Все что пришло ей в голову - не отдергивая простыню, обняла тело, вжалась в него изо всех сил и… снова погрузилась в темноту.