Подари мне себя.

      Прошло около двух месяцев...       Елена заслужила пару отгулов после успешно проведенного банкета в «Клод Моне» и осталась дома.       Виктор поехал в Аркобалено на машине Елены, конечно, им пришлось поменяться машинами, чтобы не вызывать лишних вопросов у своих сотрудников. Уже не первое утро он особо остро ощущал вонь московских пробок, даже сквозь наглухо закрытые окна мазды. А сегодня на кухне еще и нестерпимо воняло рыбой.       - Здравствуйте, Елена Павловна, - хором поприветствовала вошедшего на кухню шеф-повара команда.       - Сагит, у тебя рыба стухла. - Виктор проигнорировал приветствие и, проходя мимо парня, сбросил ребром ладони тушку камбалы прямо с разделочной доски на кафельный пол, взял со стола половинку лимона и выжал на упавшую рыбу и, пробормотав, - Михаил, я у себя, займусь отчетами, - удалился в кабинет.       Тошнота не отступала. Виктор сел в кресло, откинулся на спинку, и закрыл лицо руками. Лимонный сок с ладони коснулся щеки и губ. Он облизнул губы и понял, что кислота действует как-то оживляюще. Вернулся на кухню, отобрал вторую половинку цитруса у Сагита и снова скрылся в кабинете. Тошнота закончилась так же неожиданно, как и началась. До обеда он просидел, делая вид, что работает над отчетом, а после полудня отчего-то захотелось арбуза. На дворе еще только апрель и уж точно не сезон для этих ягод, разве что попросить Тимура привезти моченый.       Так он и сделал:       - Алло, Тимур, здравствуйте, это Елена Павловна, включи в завтрашнюю доставку моченый арбуз. Я понимаю, что весна на дворе, достань где-нибудь.       - Хорошо, Елена Павловна, для такой женщины, как вы, хоть Луну с неба.       Следующий день, как и предыдущий, наполнился вонью пробок, лимонным соком, и страстным желанием каперсов, арбуза уже не хотелось.       Вечером, когда Лена открыла дверь, перед ней стоял Виктор с арбузом в одной руке и банкой каперсов в другой.       - Это мне? - растерянно спросила она.       - Похоже что мне, вчера хотелось арбуза, сегодня эти консервы страсть как хочется. Что ты готовишь? Такой жуткий запах...       - Семга на пару, как ты любишь.       - М-м-м, - поморщился Виктор. Ужаленный перспективой очередного клинического обследования, он не стал признаваться во всем, что с ним происходило, списывая свое состояние на очередное ПМС. У женщин вообще все просто - любое нестандартное поведение можно списать на ПМС и тебя не осудят.       На утро снова подкатила тошнота, с такой силой, что даже искать лимон уже было поздно, Виктор вышел из ванной и облокотился спиной на дверной косяк, комната перед глазами поплыла.       - Ты как-то совсем неважно выглядишь, - забеспокоилась Лена, прижимая свою ладонь к его лбу, - бледный, - пойдем-ка померяем давление. Может сразу скорую?       Вопрос Елены остался без ответа, потому что с характерным звуком, закрывая рот ладонью, Виктор снова устремился к унитазу.       - Кажется, нам надо серьезно поговорить, - нахмурилась Лена, провожая Виктора до кровати, придерживая за талию. - Неожиданные гастрономические желания и отвращения, тошнота по утрам и давно это у тебя?       - Пару дней, - соврал Виктор, - не волнуйся, Леночка, ты же сама говорила при ПМС такое бывает.       - А когда у тебя были критические дни последний раз?       До Виктора начал доходить смысл происходящего:       - Ты что думаешь, мы... то есть ты... - он посмотрел на собственный пока еще плоский живот и с тревогой в глазах обхватил его руками, - то есть я...       Лена потянулась и достала из прикроватной тумбочки полоску фольги:       - На, иди в ванну, инструкция на упаковке.       Чуда не произошло, на индикаторе почти сразу проявились две ярко-красные полоски.       - Ну и что теперь делать? - забеспокоилась Лена.       - Я буду рожать! Сам! Ты ведь не против?       - Может обратиться к врачам? - конечно она была не против, более того, она всегда хотела этого, но как-то не получалось, все таки возраст, а потом они махнули рукой – «на все воля Божья».       - А что сделают врачи? Кто нам поверит? Ты предлагаешь мне рожать вместо роддома в дурдоме? Кроме того я его уже люблю или ее. – Виктор снова обнял живот, но уже с совершенно другими эмоциями.