Битва за Арракис

Не успел глава Дома Ордосов относительно прийти в себя, как вечером того же дня в дверь его покоев кто-то постучал. Мысленно выругавшись, он решил, что не пойдет открывать — в конце концов, он же всех предупредил, чтобы его не трогали, наверняка кто-то просто ошибся. Однако стук раздался снова — уже более настойчивый. Проклиная наглого посетителя, он повернул ключ в замке. На пороге стояла темноглазая девушка с заплетенными в косичку темно-русыми волосами, на лбу у нее была золотая диадема с розовато-красным камнем. — Здравствуйте. Я Рома Атани. Мне сказали, что вас можно найти здесь… Герцог изумленно воззрился на незваную гостью, в глубине его изумрудных глаз заплясали злые огоньки. — Ты кто вообще такая? Девушка растерялась. — Вы мне и договорить не дали! Я же ваш новый ментат… — Быстро же они обернулись, — произнес он, имея в виду своих подручных.- Вот и замечательно. Иди к Совету Экзекьютриксов и решай все необходимые вопросы с ними, а меня, пожалуйста, по возможности сегодня не беспокой, странно, что тебя об этом не предупредили, — с этими словами герцог, коротко кивнув, закрыл дверь в свои покои перед носом растерянного ментата. *** Человек я простой и скажу не таясь, Что такой красоты не видал отродясь… «Летучий корабль» Наш Дом обходят люди за километр, Нас вся галактика боится как огня… Заседание Совета Домов по поводу предстоящей войны за Арракис должно было начаться ближе к вечеру на Кайтэйне в главном зале Ландсраада, или Совета Домов. Солнце уже медленно опускалось за горизонт, когда к огромному зданию, окруженному величественными стенами, принялись постепенно подтягиваться делегации различных Великих и Малых Домов. Многие их главы и представители приехали с женами, детьми и приближенными, все явились в парадной одежде, некоторые, в том числе Дом Харконненов, даже в военной форме. Кьель, четвертый сын барона Фейда, поначалу был очарован красотой открывшегося ему зрелища — он в первый раз был в столице империи, однако когда они подъехали чуть ближе к зданию, то увидел, что длинные высокие стены, со всех сторон обступавшие Ландсраад, были по сути дела банальной профанацией и стилизацией — это были обычные железобетонные блоки, разрисованные под каменную кладку. — Тьфу ты, — недовольно пробурчал он. — Я думал, тут все так круто, а это что за фигня? Такую любая деревенщина себе на участке смастерит. — Пожалел Коррино бабла, жадный шакал, — злобно засмеялся Раднор. — А вы говорите — Ордосы, Ордосы… Тут еще неизвестно, кто жаднее. Хотя изысканные одеяния этих замороженных опарышей так вообще выглядят так, словно они откопали их на свалке. — Это ты им льстишь, лохмотья со свалки по сравнению с нарядами Ордосов выглядят как парадные платья, — возразил ему на-барон Ксенар. — Мне вот интересно: а чего они все под своими погаными масками прячутся? — Предлагаю снова немного похулиганить, — сказала Тейна, старшая из дочерей барона Харконнена. — Ваша идея с крысой на прошлом заседании Ландсраада мне очень понравилась, особенно было весело, когда музыкант упал в обморок, крыска побежала на стол и насрала ментату Атрейдесов в закуски, а тупая гессеритка Элара орала как резаная, никогда бы не подумала, что представительница этого хваленого ордена боится серой тварьки с хвостиком, но в этот раз неплохо было бы замутить что-нибудь новенькое и оригинальное. Я бы предпочла устроить там стрелковый тир с живыми мишенями, но это уже чересчур. Поэтому нужно придумать что-то более безобидное, но тоже забавное. — Ты намекаешь на то, чтоб я с какого-нибудь Ордоса сдернул маску? — спросил ее старший брат. — Будет сделано, заодно и полюбуемся, на что они похожи. — А я мышей с собой привезла, — поддержала его Тейна. — У меня мышеловка с шестью мышами в сумке. Давай кинем парочку долбанутым Атрейдесам в тарелки? — Мыши живые или дохлые? — Живые. — Отлично. Двух Дому Атрейдесов в тарелки, остальных Ордосам за шиворот, вот они быстренько и снимут свои мерзкие лохмотья и маски, не стыдно же в таком на люди выходить, — барон сам вовсю веселился, слушая детей. — Только ты и в самом деле не начинай там прямо в зале стрелять, — с опаской покосился на племянницу Глоссу Раббан, старший брат барона. — Вот разгромим Сигму Драконис и Каладан, тогда и постреляешь. Можешь еще разморозить замороженных опарышей при помощи огнемета, наверное, классная будет развлекушка. По правилам ландсраада, приносить с собой табельное оружие для красоты можно, а вот палить из него уже не нужно. — Да ладно, дядя, не такая ж я дура, — махнула рукой Тейна; старший сын Раббана, Копек Харконнен, был довольно глуповат и время от времени допускал неуместные выходки, поэтому у его отца уже вошло в привычку постоянно предостерегать младших родственников от особо необдуманных поступков. — А если мы, например, знамя Дома Атрейдесов подожжем, нас за это не оштрафуют? — Оштрафуют — заплатим, — ответил Раднор. — Однако я бы не стал отказывать себе в таком удовольствии. Давайте будем считать штраф платой за развлечение. Жалко, что замок герцога Ахиллуса поджечь пока нельзя. Вместе с обитателями. — А давайте сразу Ландсраад подожжем, — глумливо ухмылялся Норэт. — Во будет Атрейдесам и Ордосам шикарный погребальный костер и братская могила, и к тому же какая экономия — и яму на кладбище копать не надо, и гроб заказывать. — Да успокойтесь вы, — прикрикнул на них барон. — Будет у вас еще возможность всех спалить живьем, не откажете себе в этом удовольствии. У меня не семья, а какое-то сборище пироманов! — Огонь завораживает, обожаю на него смотреть, — парировала Тейна. Когда делегация Дома Харконненов вышла из транспортника и направилась в здание, Кьеля, который до поездки думал, что в столице империи все блещет роскошью, ждало очередное жестокое разочарование. Внутри Ландсраад оказался довольно обшарпанным и напоминал скорее заброшенный завод с Гайди Прайма: штукатурка и краска на стенах облупились, а коридор, пусть и устланный в честь почетных гостей красной дорожкой, освещался только парой грязных пыльных светильников — баронесса даже тихо выругалась, сказав, что жадный шакал Коррино наверняка мечтает о том, чтобы кто-то из его почетных гостей споткнулся в этом полумраке и разбил себе рожу. Однако Зал Совета произвел на барона и его семью достаточно приятное впечатление — тут уж падишах-император однозначно не пожалел денег: стены были выкрашены в золотой цвет, потолок украшен белой лепниной, а колонны завешены драпировками из темно-красного бархата. Десятка три роскошных огромных хрустальных люстр освещали просторное помещение, а через высокие фигурные окна внутрь еще проникал розовато-оранжевый свет заходящего солнца. В центре зала для делегаций враждующих Домов было приготовлено три больших стола — Ашиар, судя по всему, оказался то ли умнее, то ли осторожнее своего предшественника и решил больше не сажать заклятых врагов рядом. Барон, усмехнувшись, поделился этой мыслью с Раднором; в ответ на это главнокомандующий Дома Харконненов только гнусно хмыкнул. — Это им не поможет. А если поможет, то ненадолго. Служитель указал барону и его спутникам на большой богато накрытый стол рядом с колонной, украшенной знаменем Харконненов. Их недруги Атрейдесы сидели прямо напротив — герцог Ахиллус, его жена Фиона, худенький черноволосый подросток лет четырнадцати-пятнадцати — их сын Кассиус, ментат и несколько приближенных главы Дома. — Приперся, свинья надутая, — прошипел Фейд, со злобой косясь на Ахиллуса Атрейдеса; вид у него был такой, что он бы с наслаждением удавил врага его собственными кишками прямо здесь. — Между прочим, у этих грязных тварей десять мандатов в Ландсрааде, у замороженных опарышей семь, а у нас только пять, и добавлять нам голоса шакал Коррино явно не собирается, хотя мы его и его долбаных предшественников уже не раз об этом и прямо просили, и намекали. — Жалко, что нельзя в них гранату бросить, — шепотом ответил ему Раднор. — Мозги по стенам вместе с устрицами в соусе как искры разлетятся. Ну ничего, доберусь до гада — отрублю ему руку с герцогским кольцом и заспиртую в банке как трофей, а череп нацеплю на ограду нашей цитадели! Ладно, садимся за стол, жрем, пьем, делаем вид, что все в порядке, и до поры до времени не привлекаем к себе внимания. Герцог Ахиллус, увидев, как его ненавистники рассаживаются по местам, культурно отложил в сторону вилку и обратился к Кассиусу. — Итак, дорогой сын, смотри внимательно — это и есть самый отвратительный и жестокий из всех Великих Домов. Харконнены. Наши заклятые враги. Юный на-герцог поднял глаза от тарелки со сливочным тортом и с опаской посмотрел на стол напротив. Отец принялся подробно рассказывать ему, кто есть кто. — Вон те двое, — он указал на крепкого сложения рыжеволосых мужчин, сидевших во главе делегации Харконненов, — барон Фейд и его брат, Зверь Раббан, хотя Зверем было бы правильнее прозвать вон того типа, который сидит по левую руку от Раббана. Это Раднор, главнокомандующий Дома и самый омерзительный и жестокий изо всех Харконненов. Кассиус насторожился: с виду этот человек с собранными в хвост прямыми волосами цвета темной меди и утонченными аристократическими чертами лица, одетый в парадный мундир вражеского Дома, казался вполне безобидным — сидел себе в наушниках и слушал плеер. Некультурно, конечно, но не так уж ужасно… — Раднор — настоящее чудовище, — продолжал герцог. — Он собственноручно убил тысячи людей и постоянно изобретает самые что ни на есть изуверские способы казней, например, распиливает пленных и провинившихся пилой на части! По сравнению с ним Раббан — невинный младенец! Кроме того… вон та рыжеволосая женщина — жена барона Фейда, Нирием, я даже баронессой-то ее назвать не могу, она обычная деревенская девица, которая волей случая пробралась в высшее общество. Хотя ей уже и деваться было некуда — там позор был неимоверный, ее с огромным животом под венец провожали. Жена Глоссу Раббана — госпожа Ирулэн Коррино, думаю, ты ее узнал. У ее отца были одни дочери, но не было сына, и в итоге у него, как ты помнишь из учебника истории, отняли власть и трон. После смерти своего мужа, благородного Пола Муаддиба, леди Ирулэн осталась на улице и без гроша за душой — отец не оставил ей наследства. Она была вынуждена выйти за первого, кто предложил, а этим первым оказался проклятый Харконнен. Говорят, что Раббан колотит жену почем зря, если она осмеливается ему перечить. Однако это еще не самое страшное, он-то хотя бы честно предложил леди Ирулэн брак. А вот монстр Раднор женат на госпоже Алии Атрейдес. — Какой ужас, — растерянно пролепетал Кассиус. — И как же она… — Он увидел ее на Арракисе. Будучи потрясенным ее необычайной красотой, он понимал, что у него мало шансов честно заполучить леди Алию в свои грязные лапы, а потому придумал очередной дьявольский план. Он в компании со своими головорезами подстерег ее в укромном месте, накачал наркотиками и снотворным, тайком увез на Гайди Прайм и там зверски над ней надругался. Когда она полностью пришла в себя и поняла, что случилось, ей больше ничего не осталось, кроме как выйти замуж за этого выродка, чтобы скрыть свой позор — как-никак ее воспитывали в строгих правилах Дома Атрейдесов. Вон те наглого вида юноши и девушка с косичкой — сыновья и дочь барона Фейда. Ксенар, Норэт, Кэйлин, Кьель и Тейна. Говорят, что баронесса нагуляла Норэта не от него, и тот ее едва не убил, но постарался замять дело и побоялся публичного скандала, решив, что все равно воспитает из ребенка настоящего Харконнена. — Похоже, что слухи правдивы, — церемонно вставила герцогиня, — этот баронский выродок совершенно не похож ни на отца, ни на мать. Сам Раднор, давясь от смеха, в это время делал вид, что якобы слушает музыку. На самом деле он, пристроившись в хвосте своей делегации, незаметно прицепил крошечное шпионское устройство, передававшее информацию на псевдо-плеер, врагам на скатерть и теперь веселился, не переставая удивляться бурной фантазии герцога Ахиллуса. — Ну, что там вещает наш ястреб недощипанный? — поинтересовался барон. — Думаю, вскоре пора отправить его в суп. — А все как всегда, — хихикнул Раднор. — Чего только о себе не узнаешь, стоит послушать этого хмыря, и не лень так срать в мозги собственному ребенку. Госпожа баронесса — деревенская девка, недостойная даже того, чтобы на нее падал взгляд нашего гордого утырка, Раббан дубасит Ирулэн, а я, оказывается, накачал Алию наркотиками, изнасиловал и заставил выйти за меня замуж. Норэт, понятное дело, не ваш сын — эту сказку я уже много раз слышал. Ну ничего, пусть плетет свою ахинею, как только представится возможность — я его самого попилю электрической пилой. Тупой, ржавой и не включенной в сеть. Я ему покажу, как наш Дом позорить и распускать грязные слухи! Вроде бы герцог, а ведет себя, как старая бабка — хлебом не корми, дай почесать языком о соседях! Барона перекосило от злости. — Вот скотина. Да если Раббан Ирулэн врежет — он же ее убьет с одного удара. Думал бы хоть, что несет. У него маразм от незнания анатомии человека, плохо, когда кто-то вообще в школе не учился и вместо этого дома с мамками и няньками балду пинал. Атрейдесы, даже не подозревая о том, что их разговоры записываются, продолжали увлеченно поливать врагов грязью. — Интересно, что у него в наушниках вместо музыки играет, — вставил тем временем ментат Калинар Колтрас. — Вопли замученных жертв? — А как вульгарно барон нарядил женщин своего Дома, — добавила герцогиня Фиона. — На мой взгляд, военная форма подобает только мужчинам. Девушка же в мундире выглядит просто отвратительно — да еще и с оружием! — Кстати, я читал о том, что красное с серым очень любят носить люди, которые уверены в том, что все сойдет им с рук, — добавил Тирис, главнокомандующий Дома Атрейдесов. Кассиус бросил беглый взгляд на Тейну Харконнен: у дочери барона с собой было лазерное ружье. Его передернуло от ужаса — а что, если ей взбредет в голову начать стрелять по врагам? — Вон те три молодых человека рядом с Раббаном, — сказал герцог Ахиллус, — его сыновья. Двое рыжих — Копек и Ракан, а тот, у которого волосы почти светлые — Гансенг. Самый умный и жестокий из племянников барона. Мальчишка рядом с Раднором — его сын Дмитрий. Плачевный результат насилия и жестокости. — Леди Алия сама должна была быть осторожна и помнить, что враги не дремлют, они только и ждут, кому бы сделать гадость, — глубокомысленно заключила Фиона Атрейдес. — Теперь вот вынуждена жить с этим омерзительным Харконненом. — А почему бы тогда благородной госпоже Алии не предать этого монстра Раднора? — вдруг задал вопрос на-герцог. — Ведь она могла бы выведать у него все военные секреты Харконненов, рассказать все нам и бежать на Каладан! — Э… ну… — замялся Ахиллус, одновременно с тем смерив сына строгим взглядом. — Не все так просто, мой дорогой Кассиус. Это все-таки ее муж, у них дети, и тут ей уже некуда деваться. К тому же запомни одну вещь: предательство недопустимо. Уж если она стала женой Раднора, так теперь уже все, ее освободит только смерть. Юноша смерил медноволосого генерала Харконненов взглядом, полным ненависти и презрения. Наверняка даже Джессика не знает о том, что случилось с ее дочерью, та могла постесняться или побояться рассказать ей, что ее держат на Гайди Прайме насильно! — Ну так перерезала бы этому чудовищу ночью горло! — вздохнул Кассиус. — Как у тебя все просто, сын! — с осуждением ответил герцог Атрейдес. — Это же верх бесчестья! Даже по отношению к кровожадному Харконнену! Как тебе вообще могла прийти в голову подобная гнусность? Ты решил им уподобиться? — А украсть леди Алию и насильно удерживать ее в Баронии — это не гнусность? — возмущенно спросил на-герцог, но отец так убийственно посмотрел на него, что Кассиус счел за лучшее замолчать и снова принялся за сливочный торт, изо всех сил стараясь не перепутать вилки. Гости и представители других Домов тем временем все прибывали и прибывали. Правящая чета Дома Икс, направляясь в свою ложу, повстречала Рэнулфа, спикера Дома Орзаба. — Добрый вечер, господа, как ваши дела, как семья, как дети, как здоровье? — учтиво поинтересовался он. — Благодарю вас, все хорошо, — ответил граф Фарран, — только я бы на вашем месте не называл этот вечер добрым, ведь скоро прекрасную планету Арракис ждет кровавая бойня. — О да, — Рэнулф прекрасно понял, что его собеседник явно иронизирует, — я бы поставил двести солярисов на Дом Харконненов. Тонкие губы иксианца скривились в злобной усмешке. — Протестую. Две тысячи на Ордосов. — Поддерживаю, — сказал его ментат. — Тысячу на Ордосов. — А я, пожалуй, поддержу господина спикера. Две тысячи на Харконненов, — вставила графиня. Тут сзади к ним подошел Эвен, глава дома ат-Тал, который был в давней дружбе с графом Фарраном. — О, господа, всех приветствую, кажется, вы тут неплохо веселитесь? Что это у вас — тотализатор? — Ага, — ответил его приятель, — делаем ставки, кто выиграет войну за Дюну. — А можно мне тоже поучаствовать? — Всегда пожалуйста, — с готовностью ответила Чарген. — Присоединяйтесь! Сколько ставите и на какой Дом? Эвен ат-Тал призадумался. — Двести на Ордосов. — Что-то мы тут дорого берем, — ухмыльнулся глава Дома Икс, когда они с женой наконец прошли в свою ложу, из которой собирались наслаждаться зрелищем бесполезных переговоров — наверняка на них настоял тупица Ахиллус Атрейдес! — Зато какое представление, — веселилась его супруга. — Кто проиграет, то раскошелится. Может, еще и нагребем денег на тотализаторе, а не только на торговле оружием. — Это ты, милая, умно придумала — поставить на Харконненов, когда я на Ордосов, в любом случае мы в проигрыше не останемся, а вот Атрейдесам победа совершенно ни к чему! — радовался Фарран. — Кстати, вон наши любимые щедрые клиенты идут. Как раз в этот момент в главном зале Ландсраада появилась делегация Дома Ордосов; лица всех представителей самого загадочного и таинственного из Великих Домов были традиционно скрыты под масками, фигуры закутаны в потрепанные балахонообразные одеяния. С непокрытой головой и в обычной одежде была только ментат Дома — совсем еще юная девушка. Графиня Чарген заинтересованно посмотрела вниз из ложи. — Слушай, а ты когда-нибудь их живьем видел? — спросила она мужа. — Чего они все в своих хламидах ходят? — Не-а, не видел, — ответил тот, — даже когда они со мной договор о покупке наших технологий заключали, так в этих нарядах и сидели. Однако про некоторых я приблизительно могу тебе сказать, кто есть кто: вон то создание в жуткой маске с чем-то шлангоподобным наверху — их Исполнительный Консул или Спикер, напрямую передает народу, торговым партнерам или другим Домам решения тамошнего начальства. Как его зовут на самом деле и вообще живое ли оно — не в курсе. Существо в черном балахоне и черной островерхой маске — генерал Аэрнейл, главнокомандующий Ордосов. — Смерть с косой так на старых картинках рисуют, — улыбнулась графиня. — Ему только косу в руки, и самое оно. — Думаю, он предпочел бы миномет. Я по деловой необходимости общался еще с каким-то человеком, который мне представился как Даджер, но никакой другой информации мне больше о себе не дал, на все мои аккуратные расспросы отвечал весьма уклончиво. Однако клиенты они неплохие, деньги заплатили в полном объеме и вовремя, вели себя вежливо, поблагодарили и не привередничали особо. — А главный у них кто? — полюбопытствовала графиня. — Понятия не имею. Одни утверждают, что Дом вообще не имеет явного лидера, другие поговаривают, что какой-то предводитель у них там все же есть, правда, никто не знает толком, кто это такой и как выглядит, потому что он старательно прячется от чужих глаз, как и все его приближенные, а некоторые вообще уверяют, будто во главе Дома стоят некие Экзекьютриксы — четыре существа, объединенные общим разумом, а с окружающими они контактируют как раз через этого самого Спикера, которого я тебе показал. В общем, тайна, покрытая мраком. С одной стороны, нам-то что, лишь бы деньги платили, с другой — в какой-то мере любопытно, хотелось бы знать более подробно, с кем имеешь дело. — Ментат у них какой-то странный, — пожала плечами Чарген. — Какая польза от такой девчонки? Ненамного старше нашей дочери. Никого другого не нашли или не смогли купить? — Наверное, просто сэкономили деньги, — цинично подметил ментат Дома Икс. — Говорят, Ордосы патологически жадные. Вы же знаете, сколько стоит ментат-мастер высшей категории. А это что за девчонка? Я б лично такую и на порог нашей школы не пустил. Видимо, там не знали, куда девать это жалкое создание, вот Ордосам по дешевке и сплавили. Я уверен, что долго она не протянет, пара проваленных заданий или проигранных сражений — и от нее быстренько избавятся, наверняка она еще и неумеха, им попросту подсунули за маленькие деньги не слишком способную ученицу. Участь ее незавидна — безымянная могила где-нибудь во льдах ордосских владений. — Ну, не могу полностью с тобой согласиться, — ответил ему Фарран, — вспомни, за какую сумму я Ордосам наши разработки загнал, это тебе не конфеты вразнос продавать. Сомневаюсь, чтобы они после такого стали на ментате экономить, а внешность бывает обманчива. Уверен, что они как раз охотно расстанутся с деньгами, если речь идет о чем-то сильно важном, поэтому мне лично кажется, что девчонка-ментат может оказаться полна сюрпризов, причем не слишком приятных для врагов Дома. Тем временем ордосская делегация медленно-торжественным шагом прошла к приготовленному для нее столу, накрытому ярко-зеленой скатертью, и села на свои места. Кассиус Атрейдес посмотрел на очередных недругов с легким недоумением — интересно, им вообще удобно ходить в таких нарядах и есть, не снимая масок? Хорошо еще, что в этих жутких головных уборах есть прорези, а то они бы так сидели и смотрели на блюда, не имея возможности ими насладиться. — А замороженным опарышам ты на скатерть тоже жучок нацепил? — поинтересовался барон Харконнен у хитроумного Раднора, когда Ордосы появились в зале. — Нацепить-то я нацепил, — подтвердил тот, — только, боюсь, пересказать вам все их разговоры смогу только после возвращения на Гайди Прайм, когда найду переводчика и дешифровщика. Эти ж ребятки имперский галахский не признают, между собой только на своем болтают. Надо бы вообще найти какой-нибудь учебник или справочник и заняться их языком самому, врага нужно знать как следует. — Ну и то хорошо. Разберемся как-нибудь, время пока терпит. Может, ты, Яних, нам поможешь? — обратился барон к ментату. — Честно говоря, мало что знаю о языке Ордосов, но могу попробовать, — согласно кивнул тот. — Насколько мне известно, он довольно сложный, там очень заковыристая грамматика и что-то совсем странное с лексикой — для некоторых общеизвестных понятий вообще нет аналогов, для других, напротив, штук по двести-триста на одно слово, и все они выражают какие-то мелкие нюансы. — Офигеть, — вставил Гансенг. — Они сами не путаются? — Ну, там и произношение соответствующее, — добавил ментат, — чтобы научиться грамотно изъясняться на их языке, нужно обладать абсолютным музыкальным слухом. В общем, сложно все, но попытаемся разобраться, что они там затевают. В этот момент заиграли трубы, и один из придворных императора высокопарно провозгласил: — В связи с тем, что делегации всех Великих Домов уже прибыли, заседание Ландсраада объявляем открытым! Снова зазвучала торжественная музыка. — Его величество падишах-император Ашиар Коррино! Пурпурный занавес в огромной верхней ложе пополз вверх, и глазам собравшихся предстал плюгавенького вида мужичонка в расшитом золотом черном наряде и сверкающей короне; у него были редкие темные волосы, намечавшаяся лысина, маленькие злобные глазки и острый крючковатый нос, напоминавший клюв хищной птицы. Ирулэн скривилась, как будто съела что-то кислое, и под столом показала сводному брату неприличный жест. — Сволочь Коррино, — от Раббана не укрылось настроение супруги. — Они же, кстати, если верить хроникам, нашей семье дальние родственники! — Вот почему по их идиотским законам я не имею права наследовать императорский трон? — шепнула ему жена. — Из меня получилась бы гораздо лучшая императрица, чем из этого отродья жабы и шакала! — Коррино, сволочь, кто б тебя убил, — в сердцах произнес Раббан. — Надо бы нам улучить момент и самим добраться до Ашиара, а на императорский трон посадить одного из наших сыновей. — Гениально, — Раднор едва не выронил свою хитроумную машинку и воззрился на брата барона, как на гиганта мысли. — Превосходнейшая идея, — поддержал его Фейд. — Между прочим, Харконнен на троне империи и вся галактика в наших руках — это мечта моего детства. Только на роль императора я предлагаю Гансенга, тут без вариантов, надеюсь, без обид. — Согласна, — ответила Ирулэн, — Ракан слишком добрый, Копек глуповат, а на императорском троне придется ухо востро держать — всяких хитрожопых типов наподобие Дома Ордосов тут хватает, а вот Гансенг — то, что надо. -Он вполне умный, хитрый и в меру жестокий, — подтвердил барон. — А поганого Ашиара я пущу на кожгалантерею. Ты что предпочтешь из своего братца — новую сумку или туфельки, дорогая невестка? Ирулэн захихикала, представляя себе, с каким нарядом лучше всего будет смотреться сумка из Ашиара Коррино, и тут придворный глашатай объявил появление нового почетного гостя. — Госпожа Сиона Аттар и ее сыновья — принцы Эленар и Фондиль Коррино. По залу Совета пронесся недовольный шепот. «Что за бесстыдство», «как можно появляться на публике с этой уличной девкой!», «а где вообще законная жена императора?», «какой позор», «ужас, до чего мы дожили», «да какие они принцы, шлюхины отродья, еще неизвестно, от кого мамаша их нагуляла», «грязная скотина!» — послышалось изо всех углов. Ашиар, казалось, не обратил на раздражение подданных никакого внимания; он сделал знак рукой, и рядом с ним в бархатное кресло уселась высокая тощая женщина с вытянутым лицом, желтоватого цвета кожей и длинным носом. По левую руку от венценосного родителя пристроились двое юношей лет пятнадцати-шестнадцати. Один из них, довольно полный, держал в левой руке пакетик с сушеными фруктами и постоянно их жевал, второй, напротив, худощавый и подтянутый, мог бы показаться вполне приветливым и привлекательным, если бы не одна неприятная черта. Его опушенные густыми ресницами темные глаза смотрели на окружающих будто бы ласково и дружелюбно, но стоило его взгляду задержаться на ком-то из присутствующих, как в глубине его загорался холодный блеск, и он словно на расстоянии превращал человека в ничтожество. Не в силах вынести этого, многие люди отворачивались, стоило Эленару Коррино встретиться с ними глазами. — Госпожа Йире Ордос, супруга падишах-императора, и ее сын Эттан, — равнодушно провозгласил придворный. Раднор отметил про себя: надо же, как интересно, не «принц», не «сын падишах-императора», а «ее сын», не «императрица», а просто «госпожа такая-то», хотя оно и неудивительно: скорее всего, император с женой не ладит — вон, с любовницей в открытую появляется, а это очередной брак по расчету. Хотя мог бы соблюсти приличия, тут народ не зря гадости говорит — все-таки глава правящего Дома! В соседней маленькой ложе поднялся ядовито-зеленый занавес, и тут даже шумное скандальное семейство Харконненов замерло в изумлении. Их глазам предстала ослепительная красавица с фарфорово-белой кожей, двумя длинными, почти до земли, косами цвета платины с легким золотистым отливом, и глазами необычного сиренево-синего цвета, одетая в роскошное платье из струящегося серебристого атласа. Гансенг выронил вилку, Ксенар замер с раскрытым ртом, а Норэт задумчиво произнес: — Этот Ашиар косоглазый, слабоумный или вообще слепой, что променял это чудесное создание на каладанского крокодила со шнобелем как у дятла? — Скорее просто тупой, — ответил его старший брат. — Охренеть, вот это красотка! Если у Ордосов все женщины такие, — выдал Кьель, — я даже не знаю, что сказать. Мне б такую в жены, уж я б ее без внимания не оставил и на атрейдесскую образину точно не променял. — Грустная она какая-то, — заметила Тейна, крутя ложку в руке. — Фу, блин, прекрати, тебе б в мужья Ашиара Коррино, ты б еще не так загрустила, — фыркнул Норэт.