Под покровом девяти хвостов

Шумная компания укатила домой, оставив меня одного. Эх, все-таки праздновать с кем-то веселее. Я окинул взглядом комнату, глубоко вдыхая. Наконец-то в моем мире появились другие, кому я нужен. Но… Есть тот, который так и не поздравил меня. - Эй, совсем обнаглел, - возмутился лис, скривив рыжую морду. – Довольный, что смотреть противно. Я улыбнулся. Какой же дурак, нэ? Вечно эти его фразочки, даже как-то смешно становится. Я распахнул ворота, входя внутрь. Курама ухмыльнулся, меняя облик. - Ну.. с днем рождения, На-ру-то, - обхватывая руками. - Ага, спасибо, - улыбаюсь. Он как всегда умеет действовать без лишних слов, толкая в плечи. И мы оба погрузились в воду. Подведенные черным губы растянулись в ухмылке, а глаза говорят о многом. Скучал? Я тоже. Только я вижу настоящего тебя, только я имею право касаться так как никто не может. Ты со мной неразлучен, я от тебя не уйду. В воде невозможно задохнуться. Ты ведь знаешь, что я люблю ее касание. Протягиваю руку, и мы переплетаем пальцы. Странно видеть тебя таким. Видимо соскучился слишком сильно, но разве признаешься в этом. Тяну к себе, обнимая, зарываясь пальцами в волосы цвета красного дерева. Мой личный огонь, который греет изнутри. Моя сила. И… мое сердце. - Курама… - Имениннику полагается подарок, - притягивает к себе, расстегивая «молнию» спортивки. Я улыбаюсь, обнимая. Знает ведь как поздравить, коварный. Лис целует, проводя ладонями по бокам. Язык творит нечто невообразимое на шее. Он то лижет кожу, то прикусывает острыми клыками. Мы мягко падаем на пол. С меня нетерпеливо стягивают спортивку и футболку-сетку. Теперь это мой Курама. Меня придавливают этим телом, которое и греет и обжигает. И я счастлив. Курама смотрит прямо в глаза, а потом впивается в губы, подчиняя напором. Но целует так сладко, что кончики пальцев дрожат, когда я стягиваю с его плеч хаори. Все слишком порывисто и страстно. Не успеваю отреагировать, как остаюсь полностью обнаженным. Губы лиса скользят по груди, мимолетом задевая соски. Дразнит. Открыто и возбуждающе. Не могу сдержать стон, когда губы касаются правого бока, находя мое чувствительное место. Это он делает со вкусом. В каждом движении грация и призыв. Он соблазняет, обнажаясь передо мной. Глупый, его взгляда достаточно, чтобы возбудиться, столько страсти и желания в нем. Этот взгляд затягивает тебя в омут огня и удовольствия. Алые, с золотисто-огненной искрой. Завораживает, возбуждает, сводит с ума. Когда штаны-хакама оказываются где-то в стороне, я провел ладонями по груди, очертил пальцами кубики пресса на впалом животе. В этом мужчине все слишком идеальное, неестественное, демоническое. Такое, что приводит в восторг и повергает в глубочайший ужас. И все это, до последней капельки, принадлежит мне – его джинчурики. Облизываю пересохшие губы, когда его пальцы легко толкают мои бедра. Это его территория, то, что он считает безоговорочно своим – мое тело и моя душа. Губы снова исследуют кожу, целуя выпирающие тазовые косточки. Он тщательно обводит их языком и, только оставшись довольным, потирается носом о волосы на лобке. Интересно, почему ему так нравится это делать каждый раз? Курама разводит мне ноги шире, поглаживая ягодицы ладонями, обхватывая головку твердой плоти губами, садистски царапнув клыками. Стону громко и протяжно. Это не больно, но по телу течет словно раскаленный металл, сводящий с ума, заставляющий тело изнывать и просить продолжения. Я поддаюсь бедрами вверх, елозя пятками по полу. Лис хмыкает в кожу, заглатывая плоть глубже в горячий влажный рот, начинает двигать головой. Вскрикиваю, мотнув головой и дергая бордовую прядь. Курама шипит, крепче сжимая ягодицу, чуть царапая кожу ногтями. Разгорячен, возбужден и готов съесть меня не только взглядом. Улыбаюсь, притягивая к себе за волосы. Целую яростно и напористо, иногда прикусывая губы. И он отвечает, мягко поглаживая колечко мышц пальцем, потирая кожу. Но это же Курама… Момент, и меня прижимают спиной к своей груди. Курама приподнимает мою ногу, отводит немного в сторону, полностью открывая для себя. Влажная головка утыкается во вход. Я закрываю глаза, максимально расслабляясь. А лис нетерпеливо проникает. Больно, но его жаркое дыхание на шее, раскаленная плоть и гулко бьющееся в груди сердце заставляют жмуриться от странного коктейля из боли и наслаждения. В этом весь он. Рядом невозможно расслабиться. От первых нескольких толчков я стону немного болезненно, цепляясь за поверхность пола. Его язык скользит по плечу, губы прихватывают мочку уха, посасывая, иногда ныряя языком в ушную раковину. А меж тем, темп и сила толчков меняются. Курама входит резко, сильно и глубоко, фиксируя ногу на изгибе локтя, обхватывая плоть ладонью. Из груди рвутся стоны. Я в темп поддаюсь назад, насаживаясь, забывая абсолютно обо всем, кроме нас, как единое целое. - Курама… - хрипло, вцепившись дрожащими пальцами в руку на плоти, двигая ею вслед за ним. Я чувствую его ухмылку кожей. Он меняет темп, врываясь в тело короткими, резкими и частыми толчками. Каждый из них выбивает из моей груди стоны. Перед глазами плывет, его прикосновения обжигают, но хочется продлить все это. Стать с ним едиными до конца. И когда оргазм накрывает с головой, я вскрикиваю, выгибаясь, переставая различать где я, а где другой мир. - Эй, блоха, - хриплый голос на ухо, обжигая тяжелым дыханием кожу. – Соскучился? Я хмыкаю, расслабленно раскинувшись в его объятьях. - А ты нет? – лукаво, с насмешкой. Он долго молчит, а потом крепче прижимает к своей груди. И это действие говорит больше, чем все слова мира. «Я рад, что ты здесь, Наруто. С днем рождения».