Wolf's mint

      Пересмешник и сам не мог понять, почему рядом с этой рыжеволосой пташкой он вел себя порой, как последний идиот. Была ли причина в том, что она так походила на свою мать, заставляя его вновь становиться влюбленным мальчишкой, забывающем даже о том, как дышать, не говоря уж о чем-то более серьезном? А может причина была в том, что он видел в ней свое отражение? Ведь когда-то и он был таким же наивным и верящим в то, что маленький герой, живший на страницах детских сказок, может победить большого великана. И поэтому пытался упредить синеглазую волчицу от многих ошибок, которые сделал сам. Пускай даже такими, порой жестокими, способами.       Меньше всего Мизинцу хотелось, чтобы Санса, в которой испуг и желание исчезнуть все еще боролись с желанием остаться, относилась к нему с недоверием. Он прекрасно понимал - после всего, что ей довелось пережить, это было маловероятным. Но все же то, что она в очередной раз приняла его предложение, переступая через Старковскую гордость и упрямство, давало пускай небольшой, но шанс.       Последняя фраза, брошенная девушкой, вызвала у Лорда Бейлиша едва заметную улыбку, которую он поспешил скрыть, развернувшись и начиная спуск по главной лестнице. О, да! Теперь можно не сомневаться в том, что Санса будет следовать за ним, будет вплетать свои планы в его так, чтобы они привели их к тому, чем он поделился с ней в Богороще. Вчера она не поверила ему, попытавшись вновь отгородиться ледяной стеной. Вот только хватит ли ей сил удержать эту стену? Надолго ли ее хватит, чтобы сопротивляться тому, что разрывает на части изнутри? Да, она стала сильной, но ей все еще нужна была его помощь, как бы она этого не хотела и как бы ни пыталась отрицать.       Главный двор замка был похож на пчелиный улей. И это было немудрено учитывая то, что сейчас в нем собрались Лорды всех Домов Севера. И хотя на них с девушкой мало кто обращал внимание, Пересмешник упорно хранил молчание, медленно направляясь к библиотечной башне. Прекрасно понимая что, несмотря на царившую вокруг неразбериху, всегда найдется пара внимательных глаз и любопытных ушей, он не решался пока заговорить с рыжеволосой о напетом сегодня утром его пташкой. Если бы только Старк, шедшая рядом, знала о том, что творится в его голове. Если бы только она догадывалась о том, что пока они медленно приближались к выбранному им месту, где уж точно его услышит только Санса, у Бейлиша выстраивался очередной план, который позволил бы приблизить их озвученному в Богороще. Но пока ей этого знать не стоило. До тех пор, пока здесь не появятся те, на чью поддержку он также рассчитывал. И пускай после встречи в Кротовом городке они с леди Тарт не испытывали друг к другу взаимной симпатии, Пересмешник все же надеялся на то, что Черная Рыба вряд ли преклонит колено перед бастардом Эддарда Старка.       Прикидывая, на чью помощь он мог рассчитывать в своей попытке вернуть Север истинной Старк, Лорд-Протектор постоянно возвращался мыслями к Джону Сноу. Что-то в этом мальчишке не давало ему покоя. Вот только что, Пересмешник и сам не мог понять. Тех сведений, которые по крупицам собирали для него его осведомители, было пока настолько мало, что он не мог сложить до конца эту картинку. В какой-то момент мужчина едва заметно поморщился, отгоняя мысли о бастарде, ставшие в последнее время его постоянной головной болью, чтобы бросить короткий взгляд на свою спутницу. От его взгляда не укрылось то, что в ее глазах на короткое мгновение промелькнуло нечто сродни боли. Боли от того во что превратили ее родовое гнездо Болтоны.       Уже на пороге башни, он негромко произнес:       - Миледи, Винтерфелл будет восстановлен и станет еще лучше, - опережая Сансу, с губ которой были готовы сорваться какие-то слова, он кивнул на двери, ведущие внутрь библиотечной башни. - Не знаю как вы, Миледи, а я не против немного погреться возле огня. Надеюсь, камин в библиотеке не забыли развести.       Помещение библиотеки, вдоль стен которой тянулись тяжелые дубовые полки заполненные книгами, среди которых попадались экземпляры, существовавшие в единственном числе, было ярко освещено. В огромном камине, возле которого стоял стол с несколькими креслами, жарко трещали поленья. Скинув на одно из них свою дорожную мантию, Пересмешник сделал шаг к рыжеволосой, в ответ на что она невольно отступила назад, вызывая у него едва заметную улыбку. Осматривая помещение, пожалуй, единственное не тронутое семейкой Болтонов, она не ожидала от него подобного, отчего на короткое мгновение дала страху взять вверх.       - Санса, я всего лишь хотел помочь справиться с твоим плащом, - произнес мужчина, разводя руки. - Но… Если ты так хочешь, я не трону тебя.       Несколько долгих мгновений, пока она пыталась совладать с собой, мужчина смотрел на нее, а потом, сцепив руки за спиной в замок, развернулся, чтобы медленно скользя глазами по книжным полкам негромко заговорить:       - Сколько знаний хранит в себе эта сокровищница. Не одно поколение Старков собирало эту ценность. Твои предки, Санса, были мудрыми людьми. Вот только, если бы все из них пользовались той мудростью, которая собрана здесь, они бы поняли, что незнание часто убивает. Только врагов стоит держать в неведении. Ведь если они не до конца понимают, кто вы и чего хотите, то никогда не угадают, что вы сделаете дальше.       Разворачиваясь к рыжеволосой, на лице которой явно читалось недоумение, Пересмешник широко улыбнулся, продолжая:       - Ты не понимаешь зачем я привел тебя сюда. Но разве есть кто-то в этом замке, кроме тебя, кому я могу сказать о том, что Леди Бриенна вместе с Бринденом Талли и остатками его войска, были замечены в двух днях от Винтерфелла? Или все же, мне стоило сообщить об этом… твоему брату?       Седьмое пекло! Недоверие, явно читавшееся на лице Сансы, поднимало внутри у мужчины такой вихрь эмоций, которого он и сам от себя не ожидал, давно полагая, что все это уже умерло. Медленно сделав два шага вперед, сокращая расстояние между ними, он плавно коснулся пальцами ее лица, очертив его контуры, а потом, не отводя взгляда продолжил:       - Ты можешь не верить мне, но когда вернется Черная Рыба…       Он словно специально оборвал свою речь, чтобы направиться к столику, на котором стояли несколько кубков и бутыль с вином. Протягивая один из них, уже наполненный вином, рыжеволосой, мужчина, отсалютовал ей своим, делая глоток. Потом, давая Сансе возможность осмыслить сказанное, он устроился поближе к камину, молча наблюдая за ней.       Спускаясь к главным дверям во двор, Старк размышляла о том, было ли у Лорда Бейлиша время на отдых. Создавалось впечатление, что ему оно просто не нужно. Погруженный всем своим существом в игру, он будто бы дышал всем этим. Сможет ли она выдерживать подобный ритм? Санса не была уверена в этом, но, по крайней мере, была готова попытаться.       Ступив в главный двор, девушка едва подавила желание ускорить шаг. Собравшиеся в нем северяне вызывали чувство беспокойства, в то время как ей нужно было горделиво пройти мимо них. Смешно было признавать, что в собственном доме она не могла назвать безопасным ни одно место. Однако Леди Севера верила выбору мужчины, который направлялся, судя по всему, в библиотечную башню. И если он считал библиотеку безопасным местом для разговора, значит, так оно и было.       На самом пороге Санса замедлила шаг. Она повернула к спутнику голову и одарила его ледяным взглядом. Ей не нравилось то, что он пытается «залезть ей в голову», не нравилось то, что он прибегал к бесполезным словам. Рыжеволосая и без него знала, что вскоре все здесь вернется на свои места. Упоминание же об этом из чужих уст только и могло, что вызвать глухое раздражение.       Войдя в двери, преодолев небольшой коридор, Санса оказалась в уютно обставленной библиотеке. В отличие от браавосийца, холод волновал ее меньше всего. Как жаль, что в детстве волчицу волновали лишь сказки и предания. Вернись она сейчас в то время, читала бы мемуары великих военных тактиков и стратегов вместе с жизнеописаниями десниц. Вернись она обратно, то уже не высмеивала бы свою младшую сестру, увлекающуюся мечами и луком. Какой же глупой она была, предпочитая чему-то действительно стоящему свои наивные фантазии.       Осматриваясь вокруг себя, Старк с удовольствием отметила то, что внутри башни ничего не изменилось. Казалось, даже стол стоит на том же месте, на котором находился, когда она приходила сюда почитать про прекрасных принцесс и отважных рыцарей. Стоя в пол-оборота к мужчине, она краем глаза видела, как он избавился от мантии. Оставаясь в наглухо застегнутых одеждах, он как всегда сколол воротник пересмешником. Прежде чем осознать, что она делает, синеглазая уже отшатнулась от приближающегося Лорда. В этот миг она боялась не столько его, сколько своей реакции на его близость в отсутствии других людей. Он был слишком опытен, а она только что истратила свой запас решительности. Опустив взгляд на его губы, Санса замерла, не зная, куда себя деть. Помещение начало казаться крошечным. Будто бы в нем больше не осталось воздуха. Будто стены вот-вот могут схлопнуться, оставляя от нее только мокрое место.       Действительно ли он просто хотел помочь ей с плащом? Нечто внутри упорно твердило о том, что нельзя верить Мизинцу, ни в коем случае нельзя. Он всего лишь игрался с ней, будто кот с мышкой. Давая возможность отбежать, он тут же хватал за хвост лапой и придавливал.       Слова, слова, слова и слова... Все что у него было - только слова. Удивительный инструмент, состоящий из ничего и давший Пересмешнику все. Как жаль, что сколько бы она не находилась рядом с ним, ей, похоже, никогда не научиться столь искусно заговаривать другим зубы. Чтобы уметь столь ловко оперировать фразами, нужно иметь прирожденный талант. Ей же от рождения досталась только хорошенькая внешность.       В какой-то момент Старк почувствовала почти что раздражение, от этой его улыбки, с которой он будто бы говорил ей: «Я знаю больше, чем ты». Естественно, что имея своих людей повсюду в Семи Королевствах, он знал больше. Навряд ли существовал кто-то еще, кто мог бы располагать таким количеством информации, и так умело использовать ее.       Не смотря на все это, услышанное повергло рыжеволосую в шок. Санса не могла поверить в то, что только что произнес Мизинец. Понимая, что говоря про брата, он всего лишь дразнил ее, волчица смотрела прямо перед собой. Память услужливо подбрасывала воспоминания о том, что Бринден всегда тепло относился к ее матери и к ней самой. Будучи не просто человеком чести, но и человеком разумных решений, он никогда не поддержал бы бастарда. Мало того, он бы нашел слова для северян, дабы указать им на весь идиотизм такого решения. И если Петир привык действовать из тени, то Талли всегда высказывал громко и четко свою позицию, предлагая несогласным удавиться.       Недоверчиво глядя на приближающегося мужчину, северянка не шелохнулась, когда он позволил себе провести пальцами по ее лицу. Он упивался ее реакцией на озвученную новость. Что ж, у него была прекрасная возможность для этого, пока Санса приходила в себя. Теперь она вполне могла и сама закончить недосказанную фразу Бейлиша. Ведь если мужчина не лгал, то когда вернется Черная Рыба, у нее может появиться еще одна возможность вернуть себе корону Севера.       - Черная Рыба ведь мертв? Ланнистеры заняли замок Талли. Леди Бриенна не выполнила возложенной нее миссии, – находясь в замешательстве, девушка приняла кубок из рук Пересмешника. Соприкоснувшись своими пальцами с его, она чуть помедлила, прежде чем разомкнуть их. - Этого не может быть.       Синеглазая сделала только один глоток, после чего приблизилась к столу и отставила на него кубок. Преодолев пару шагов, разделяющих ее от собеседника, волчица встретила взгляд серо-зеленых глаз.       - Вы собирались помочь мне снять плащ, – почти шепотом напомнила девушка. А когда его руки потянулась к одежде, Старк уже другим, более решительным тоном поинтересовалась, - Сколько у него осталось людей? Что еще вам известно?       Наблюдая за Сансой, Мизинец наслаждался той растерянностью, почти нервозностью, которая проступала в каждом ее движении, в каждом ее взгляде. Она до сих пор не могла поверить в то, что все сказанное им сейчас чистая правда. А ведь сейчас он дал ей надежду, тонкий прутик, за который можно было ухватиться, чтобы вырваться из болота. И он не сомневался в том, что она воспользуется им, даже не смотря на недоверие.       Медленно отставив бокал на стол, Бейлиш протянул руку к застежке, все еще удерживающей плащ волчицы. Он не торопился давать ответ на все те вопросы, которыми она его засыпала. Не отводя пристального взгляда от синих глаз своей спутницы, он словно испытывал ее терпение, молча освобождая ее от плаща, который тут же опустился на одно из кресел. О, как он любил эти моменты, чем-то сравнимые с натяжением тетивы. Слова уже перекатываются у тебя во рту, но пока только ты знаешь о чем они. Только ты знаешь, куда ударит стрела. Не в этом ли кроется истинная власть?       - Вести о смерти Черной Рыбы были всего лишь песней, которая предназначалась для тех, кто хотел её услышать, - Слова Пересмешника наконец-то разорвали тишину, повисшую в библиотеке. – Леди Бриенна отлично справилась со своей ролью.       Воспоминания о белобрысой дылде, маячившей позади волчицы в Кротовом городке, о ее готовности безоговорочно исполнить любой приказ, отданный Сансой, заставили мужчину едва заметно поморщиться. Хотел бы он знать, каким-таким чудесным образом, несмотря на всю свою прямолинейность, ей удалось договориться с Джейме и спасти часть людей Черной Рыбы, вместе с самим стариком Талли из захваченного Риверрана. Сыграла ли свою роль в этом взаимная симпатия, столь неожиданно возникшая между цареубийцей и Тартской девой? Это они вряд ли узнают.       Вот только Бринден, истинный Талли, остался верен девизу своего дома. Он упорствовал до последнего, отказываясь принять помощь и присоединиться к своей внучке, стоявшей сейчас напротив Мизинца. И кто знает, чем бы обернулось это упорство, если бы не его племянник Эдмур Талли, который так удачно вклинился в происходящее, сдав Риверран Ланнистерам.       Неторопливо налив еще вина в свой полупустой бокал, Лорд Харренхолла продолжил:       - Конечно, из захваченного Риверрана спаслись немногие. Полсотни мечей, которые твоему деду удалось вывести из замка с помощью Бриенны Тарт, конечно, не сравнятся с армией Долины. Но и их помощь сейчас неоценима. Ведь один только Бринден Талли стоит многих.       В какой-то миг Петиру показалось, что с губ его рыжеволосой пташки сорвался вздох удовлетворения, к которому все же примешались нотки разочарования. Пряча едва заметную улыбку за бокалом, мужчина не торопился продолжать, давая Старк возможность до конца осознать сказанное. Он наблюдал за тем, как внутри волчицы идет борьба. С одной стороны она прекрасно понимала, что вести о внезапном воскрешении ее деда могли оказаться очередной ложью, которой не стоило бы верить. С другой, у нее не было причин сомневаться в благополучном спасении Бриндена Талли.       Если бы только его девочка догадывалась, сколько тайн он знал. Они, словно золотые драконы, позвякивали у него в кармане, и он неспешно перебирал одну за другой. Кто только не запускал свои руки в этот «секретный» ларец - Варис, Тайвин Ланнистер, Серсея. Едва ли они многое смогли «украсть» у бывшего мастера над монетой. А то, что смогли для того на самой поверхности и сверкало, чтобы приманивать блеском наивных охотников до чужих секретов.       Санса… Она думала, что никогда не станет такой же, как и он. Знала бы она, как ошибается. Она думала, что ее дар только в яркой внешности и что она способна лишь на то, чтобы очаровывать других. О да, ее очарование заставляет многих идти на безумства, в том числе и его самого. Она была его слабостью, отражением старой раны юности, которая, как казалось, затянулась в дали от Кейтилин, но снова раскрылась, как только в Королевской Гавани появилась ее дочь. Никогда еще он не ходил по лезвию столь острого ножа, как сейчас. Хитроумный, скрытный, вечно улыбающийся, не знающий дружбы и привязанностей, сейчас, в это мгновение, он казался себе снова тем маленьким мальчиком, оказавшимся когда-то давно в Риверране.       Бейлиш медленно отставил практически опустевший бокал на столик в тот самый момент, когда волчица, справившись с первым шоком, уже готова был забросать его вопросами. Опережая ее на какое-то мгновение, мужчина продолжил:       - Леди Бриенна прибыла к Риверрану через пару дней после того, как под его стены прибыло войско Ланнистеров. Я не знаю, каким образом ей удалось уговорить Джейме, пропустить ее в замок, чтобы переговорить с твоим дедом. Но кроме этого, ей еще удалось вывести часть войска Талли на Север.       Плавно положив руки на плечи Сансы, он почувствовал, как она невольно вздрогнула, но не отстранилась.       - Поговаривают, что Джейме поставил перед Бриенной Тарт условие, заключающееся в том, чтобы она успела до наступления ночи. Леди Бриенна с честью выполнила полученное от тебя задание, но… Бринден не был бы Талли, если бы все было так просто. Надеюсь, ты помнишь девиз, который носит дом твоей матери?       Пальцы Пересмешника прошлись по ее плечам, скользнули по скуле, очерчивая овал лица. Словно невзначай поправляя прядь рыжих волос, выбившуюся из прически, он не мог сдержать улыбки, вызванной тем, как она отчаянно пыталась скрыть свою дрожь от его прикосновений.       - Черная Рыба до последнего оставался верен семье, долгу и чести. Но когда люди Риверрана, ослушавшись его, открыли ворота перед Эдмуром, впуская внутрь замка объединенные силы Ланнистеров и Фреев, Бринден внял советам леди Бриенны. Собрав тех, кто остался в живых после резни, устроенной в замке, он потайными ходами вышел с ними и тартской девой к реке. И вот уже от Винтерфелла их отделяет всего пару дней пути.       Мизинец прекрасно видел, как в бездонно-синих глазах волчицы все еще плещется недоверие. Он бы отдал все, чтобы больше не видеть его в них. Медленно склоняясь, к рыжеволосой, он коснулся ее губ, едва слышно выдыхая:       - Надеюсь, что он все же успеет к завтрашнему дню.       Невозможным было продолжать разговор в том же духе. Невозможно находиться рядом с мужчиной. Невозможно чувствовать, как его руки справляются с застежкой и отправляют плащ на спинку кресла. Невозможно смотреть глаза в глаза. Невозможно дышать одним воздухом. Его было слишком много! Бейлиш в последнее время казался ей всюду. На советах он находился неподалеку, в обеденном зале так же, стоило ей пойти куда-то, как она встречала его. И если раньше с приходом ночи она могла передохнуть от его компании, в которой становилось не по себе, то теперь ночь стала продолжением ее пыток.       Иногда ей казалось, что сил не хватит, что терпение закончится, и она устало признается: «Я не могу выносить вашу компанию». Но как он тогда отреагирует на это признание? Мизинец был не из тех людей, которых можно дурачить, говоря то «да», то «нет». Самой себе Санса могла признаться, что откровенно боялась его мести. Он был способен на что угодно и становиться на его пути было бы фатально.       Старк не понимала себя. Она определенно должна была ненавидеть Пересмешника. Он предал ее отца, не оказал должной поддержки матери и брату, неоднократно играл ее жизнью… Он не был тем человеком, на которого можно было положиться. И в то же время она выбирала его компанию, а не брата. Пережив за эти несколько лет боль, унижение, предательства, одиночество и насмешки, она научилась ненавидеть. В глубине ее души выросло и окрепло желание мести. Юная волчица хотела получить обратно то, что принадлежит ей. Так почему Лорд Бейлиш не мог хотеть того же? Они оба были всего лишь людьми, а как бы люди не кричали об отличиях друг от друга, все равно оставались до тошноты похожими один на другого.       Санса прекрасно знала о его любви к играм с людьми, знала о том, как он упивается собранной информацией, тогда как другие находятся в неведении. Если его шлюхи могли возбудить его тело, то информация наверняка возбуждала его ум. Едва уловимо усмехнувшись этой мысли, северянка не стала устанавливать дистанцию между собой и собеседником. Она даже на полшага не отошла, слушая новости, кажущиеся невероятными. Старк не представляла, как Леди Тарт удалось вывести Талли из окруженного замка. Но точно так же когда-то и ее мать не представляла, что женщина-рыцарь провалит задание касаемо Джейме. Могло ли этих двоих связывать нечто большее, чем ненависть? И так ли мало ненависти, чтобы связать двоих людей? Как ни крути, на ненависти Серсеи и Роберта королевство продержалось больше семнадцати лет. Так говорил отец, и в этом он был прав.       Пятьдесят воинов, вдобавок к ним Бриенна и Черная Рыба. В итоге пятьдесят два. Всего пятьдесят два человека будут принадлежать только ей, если Бринден выберет своей Хранительницей Севера ее. Ничтожно малое количество людей, и в то же время это было гораздо лучше, чем ничего. Полсотни воинов верных только ей одной могли бы охранять ее повсюду. Им она верила бы больше, нежели людям Долины. Им она могла бы поручить что-то от своего имени. Ведь это ей они были обязаны жизнью. В какой-то степени, разумеется.       С чего-то нужно было начинать. И для начала это было не так уж плохо. Пусть Санса вступила в эти игры слишком поздно, она никогда не метила на место победителя. Все чего она хотела – вернуть себе свое. А для этого нужно было вовремя появиться и вовремя исчезнуть. Ей есть у кого учиться.       Старк с раздражением отдернула саму себя, когда прикосновение Лорда-Протектора прервало ход ее мыслей. Она ненавидела себя за то, что до сих пор не научилась владеть мимолетными реакциями, выдающими ее с головой.       - Семья, долг, честь, – холодно обронила девушка, не скрывая горькой усмешки. Встретив взгляд собеседника, она пояснила, - вполне подходящий девиз для дома, от которого почти ничего не осталось. Долг и честь – вот две причины из-за которых умерли многие близкие мне люди. Долг и честь… - она чуть приподняла носик, когда пальцы мужчины прошлись по скуле. - Те, кто руководствуются ими, доживают до старости только в случае исключения, не так ли? Вы говорили, что я похожа на свою мать. Я огорчу вас, признавшись, что от Талли во мне не осталось ничего.       Стоило на лице Пересмешника расцвести улыбке, как Старк замолчала. Прядь рыжих волос – вот что увлекало Бейлиша больше ее слов. Какая ирония, стать женой человека, видящего в тебе чужое отражение.       Но даже будучи всего лишь чьим-то призраком, она не отстранилась. Если он хотел этого, значит, так тому и быть. Санса заключила сделку, и она хорошо помнит о ней. Ошибки брата, давшего обещание и не выполнившего его, она не повторит.       Неторопливо опуская ладонь на плечо мужчины, рыжеволосая улыбается, но эта улыбка лишь тень той прежней, на которую она была когда-то способна. Ее рука поднимается выше, пальцы касаются серебряной броши под горлом, а потом девушка легко проводит ими по виску лжеца.       - Хотела бы я знать, с чем связаны ваши надежды на это, – шепчет волчица в губы Пересмешника. - Однако в любом случае, это будет прекрасным представлением.       Закрыв глаза, Санса впервые сама целует Петира. Пусть ей недостает ни умения, ни смелости, ни страсти, но она просто приоткрывает губы и мягко захватывает ими нижнюю губу мужчины. Зарываясь пальцами в его волосы, второй рукой Старк обвивает Лорда за плечи. Чувствуя, как он обнимает ее за талию, как его запускает руку в волосы, синеглазая едва не задыхается, получая в ответ страстный поцелуй, к которому внезапно оказывается не готова. Судорожно хватив воздух губами перед тем, как их накрыли губы Бейлиша, она позволила привлечь себя ближе. А через пару минут, все еще сжимая пальцами в его волосы, свободной ладонью уперлась в грудь мужчины, останавливая.       Касаясь лбом подбородка Петира, волчица равнодушно произносит колкие слова, которые срываются с губ ядовитыми льдинками:       - Хоть раз она оказалась на что-то способна, – пытаясь унять сердцебиение, она поясняет: – Бриенна. Она не уберегла Ренли Баратеона и не выполнила приказа моей матери. Я считала, что быть кем-то большим, чем телохранитель ей не по плечу, – приводя мысли в порядок, Санса стирает с лица промелькнувшую улыбку. - Что ж, оказывается это не так.       Прежде чем отстраниться от Верховного Лорда Трезубца, она скользит взглядом по его лицу, седым вискам, а после приглаживает волосы, которые только что сжимала.       - Пара дней, – задумчиво произносит девушка, беря в руки недопитый бокал с вином. Она делает несколько глотков, прежде чем снова посмотреть на собеседника. - Дед не присягнет бастарду, это ясно, как день. Честь не позволит ему. Но можем ли мы рассчитывать, что он предложит свою верность девчонке? Дважды бывшей замужем и собирающейся третий раз… – вскинув бровь, она с удивлением отмечает про себя, что упоминания о прошлых браках больше не жгутся болью. - Как бы ни была важна семья, что велит ему долг? Посчитает ли он себя до такой степени должным?       Глоток за глотком допивая налитое ей вино, северянка смотрит на огонь в камине. Быть может, не будь у нее забот, она позволила бы себе весь день провести в уютном кресле, читая книгу. Но, увы, к предстоящему торжеству нужно было подготовиться.       Отставив пустой бокал, она учтиво кивает мужчине и набрасывает на плечи плащ. Шаг за шагом приближаясь к дверям библиотеки, она останавливается коснувшись ручки. На лице ее появляется улыбка, природу которой определить не может сама девушка. Быть может, в этой мягкой улыбке отражается нерастраченная нежность, крохи которой еще теплятся в Старк. А, быть может, она просто играет с тем, кто сам привык дергать всех за ниточки.       - Лорд Бейлиш, – Санса поворачивает голову к Мизинцу и скользит по нему оценивающим взглядом. – Надеюсь, что мой третий брак не развалится так же, как предыдущие.       О, да! От Талли в Сансе осталось так мало сейчас. Так мало и в тоже время так много. Будучи настолько похожей на свою мать она все же отличалась от Кейтелин. Судьбой рыбки Талли распоряжался отец, она и слова не смела сказать лорду Хостеру поперек, ибо послушные дочери во всем подчиняются воле отца и лишь стремятся ему угодить. И воля ее отца была такова: пусть Брандон Старк был казнен в Королевской Гавани, но по древним обычаям младший брат покойного должен был взять в жены ту, что предназначалась умершему, а потому Кейтилин досталась Эддарду Старку. Так и свершилось. Риверран, а после – Винтерфелл. У нее ведь и не было никакого пути наверх, она ничего не добивалась, лишь покорно следовала предначертанной судьбе и старалась быть верной чести и долгу до конца. Его же путь к вершине был кривым и тернистым - Персты, Риверран, снова Персты и позднее Чаячий город, а там уж и Королевская Гавань.       Его девочке, его рыжеволосой пташке, тоже многое пришлось пережить. Сначала этот избалованный мальчишка Джоффри, казнивший ее отца и заставивший потом смотреть на его голову, гниющую на пике. Потом Болтонский ублюдок, окончательно изменивший ее. Изменивший, но не сломавший. И между этими двумя мерзавцами - Тирион Ланнистер, пожалуй, единственный, кто относился к ней так, как подобало относиться к Леди. Кто бы мог подумать, что карлик носящий фамилию заставлявшую практически всех в Вестеросе вздрагивать и испуганно оборачиваться, будет относиться к дочери «предателя» с должным почтением, стараясь оградить от нападок своей семьи настолько, насколько хватало его сил. То, через что ей пришлось пройти, сделало ее лишь сильней. Все это сделало ее той волчицей, которой так хотела быть ее мать. Хотела, но так и не стала. И именно этим Санса так отличаешься от нее.       Но все эти мысли оказались моментально оттесненными на задний план, стоило Старк поцеловать его. Если бы она только знала о том, что этот пока неумелый, робкий поцелуй в один момент разрушил все то, что Пересмешник так долго и тщательно выстраивал, отгораживаясь от окружающего мира. Если бы она знала, что та своеобразная стена, позволявшая видеть лишь дозволенное им, рушилась только от того, как ее губы несмело коснулись его. Если бы она только знала, как ему сейчас, когда он запускал пальцы в огненно-рыжие волосы, второй рукой притягивая к себе, хотелось вновь ощутить дрожь, проходящую по ее телу, выгибающемуся под его ласками. Если бы ей только было ведомо о том, что отвечая на ее поцелуй, скользя языком по ее языку, едва уловимо касаясь ее неба, от чего она едва слышно застонала, ему хотелось большего. Он жаждал слышать, как с ее губ срывается его имя, смешанное с немой просьбой не останавливаться, смешанное с хриплым стоном, когда он будет брать ее.       Ее рука, плавно опустившаяся на грудь, остановила Бейлиша, заставляя едва уловимо выдохнуть, стараясь скрыть рвущиеся нотки недовольства. Как хорошо, что Старк, ткнувшись в его подбородок, не видела ту улыбку, которая пускай и не на долго тронула его губы.       А уже в следующее мгновение, когда рыжеволосая все же отстранилась, неотрывно смотря на пламя, играющее в камине, будто искала ответы на все свои вопросы, Пересмешник негромко произнес, сцепив руки перед собой:       - Ведь ты знаешь ответы на эти вопросы, Санса, – улыбнувшись в ответ на то, как она недоуменно вскинула бровь, неспешно продолжил: - Ты ведь знаешь, что можешь предложить Бриндену, чтобы убедить его.       Уловив тень сомнения, на короткий миг мелькнувшую на лице волчицы и которую она поспешила спрятать за бокалом, Мизинец потянулся за стоявшим на столе кувшином, чтобы наполнить свой, скрывая полыхнувшие в глазах огоньки. Он не сомневался в том, что Санса, жадно впитывавшая все его уроки, порой даже неосознанно для самой себя, найдет верное решение и сможет предложить старику Талли то, от чего он не сможет отказаться, то, что заставит его принять ее сторону. Ведь не смотря ни на то, что сейчас в ней так мало осталось и от Талли, и от Старков, она сможет найти ниточку, ведущую к такому нужному ей сейчас решению.       Мужчина не стал останавливать девушку, когда она, набросив плащ, направилась к выходу, как и не стал ничего отвечать на ее слова по поводу предстоящей свадьбы. Молча провожая ее взглядом, он прекрасно понимал, что когда-то давно с Кейтилин он выбрал неверное оружие. Семья, долг и честь не оставляют места ни мечтам, ни чувствам. Достаточно быть искренним и смелым думал он, предлагая ей свою любовь. Но Кейтилин не нужна была любовь. Леди Риверрана нужны были семья, долг и честь, но ничего из этого Петир не мог ей дать.       Обещай людям то, чего они хотят, чтобы получить от них желаемое. Именно так теперь действовал Мизинец. И этот простой план работал безотказно. Был, правда, маленький нюанс, который он понял не сразу: не стоит обременять людей предложениями, которые они никогда не захотят принять. Бить надо в цель, а все его попытки завоевать тогда Кейтилин своей любовью более походили на попытки получить расположение Вариса грудастой шлюхой. К счастью, разбив лоб на первом, Петир приобрел достаточно ума, чтобы действовать с ее дочерью иначе.       Лишь вернувшись в свои покои, Бейлиш мог, пускай и на короткое время, отвлечься от тех мыслей, которые владели им всего несколько минут назад. Разбирая накопившиеся бумаги, в большинстве из которых были цифры, говорившие о том, что даже в его отсутствие дела шли свои чередом и шли довольно-таки неплохо, мужчина даже не сразу заметил, как за окнами замка начали опускаться ранние зимние сумерки. Только когда в дверь скользнула служанка, пришедшая, чтобы зажечь свечи и подбросить в камин поленьев, Мизинец позволил себе отвлечься. Вслушиваясь в неторопливый рассказ девушки, которая ни на минуту не прекращала возиться сначала со свечами, а затем и с камином, мужчина не мог скрыть того удовлетворения, которое приятным теплом заполняло его.       Фреи… Значит они получили свою плату за Красную свадьбу, получили плату за содеянное.       Тогда, в Королевской Гавани, новости, пришедшие из Близнецов, глубоко потрясли Петира Бейлиша. Кейтилин, его Кейтилин была мертва. Как такое могло произойти? Зачем она ввязалась в гущу событий? Почему не могла ждать сына с войны дома. «Потому что это – Кейтилин», - отвечал сам себе Петир. Он до последнего не верил и не хотел верить в смерть леди Старк, но все последующие события говорили сами за себя.       Теперь же вторая дочь Кейтилин - Арья, темноволосая девочка-подросток с некрасивым длинным лицом, которую он видел всего пару раз и едва мог вспомнить, как она выглядит, воздала Фреям по заслугам. А в том, что это была именно она, у Лорда Харренхолла не было даже и тени сомнений.       Но если тогда, несколько месяцев назад, когда его человек пересказывал слова конюха, успевшего скрыться во время суматохи возникшей в Близнецах после резни, устроенной девушкой-служанкой, Пересмешник сомневался в правдивости этих слов. Да и кто, пребывая в трезвом уме, смог бы поверить в то, что одной девчонке было под силу справиться и со стариком Уолдером и с его сыновьями? То теперь он мог точно сказать, что еще один волчонок из дома Старков был жив и что теперь шансы Джона Сноу на то, чтобы остаться Королем Севера, сводились к минимуму. Но хотя Лорд-Протектор и сомневался в том, что пути Арьи Старк, слишком независимой, всегда считавшей, что владение мечом гораздо интересней того, чему всегда обучали Леди, и бастарда в ближайшее время пересекутся, эту карту до поры до времени он предпочел бы оставить у себя в рукаве.       Только когда за служанкой, получившей несколько монет, закрылась дверь, Мизинец позволил себе довольно улыбнуться. Не смотря на то, что многие из его ниточек были сейчас оборваны, а в игру постоянно нужно было вносить поправки, он все же был доволен тем, что, даже не смотря на это, его песня звучала ровно, и чужой слух не мог уловить в ней и нотки фальши. Откладывая перо, Пересмешник теперь знал, что эта его песня будет спета именно по тем нотам, какие были нужны именно ему.       Не смотря на то, что на замок и его окрестности уже опустилась ночь, мужчина так и не мог уснуть. В глубине души он надеялся на то, что Бринден Талли вместе с остатками тех, кто остался верен ему, поспеет в Винтерфелл до того, как начнется свадьба. Мизинец ни на йоту не сомневался в том, что Черная Рыба не преклонит колено перед бастардом. Ведь зная семейство Талли, он мог с уверенностью сказать, что честь его семьи, которая пускай сейчас и была представлена лишь его внучкой, рискнувшей сделать такой опасный шаг, как очередное замужество, да еще с кем, с Пересмешником, который пел свои песни на любой лад, равно как и долг перед ней, не позволят ему поступить иначе. Больше всего ему хотелось видеть реакцию на возвращение старика Талли Сноу и всех тех, кто стал на его сторону. То недоумение и неверие, которые проступят на их лицах, вызовут у Пересмешника язвительную усмешку.       Неторопливо набрасывая на плечи дорожный плащ и скрепляя его неизменной брошью в виде пересмешника, Бейлиш медленно вышел из своих покоев. Стылый воздух коснулся его тела, заставляя невольно поморщится и передернуть плечами. Усмехнувшись, Мизинец поймал себя на мысли о том, что зима, о скором наступлении которой вещал девиз Старков, все же наступила. Шаг, еще один и еще… Не спеша преодолевая главный двор Винтерфелла, такой безлюдный в это время суток, мужчина чувствовал, как мысли, до этого напоминавшие о себе тяжелым стуком в висках, постепенно занимают отведенные им места. Едва заметно поморщившись, когда слуха коснулись отголоски спора между одичалыми, доносившиеся из одной из башен замка, он уже собирался вернуться в отведенные ему комнаты, как его взгляд зацепился за две девичьи фигуры, выскользнувшие из покоев на противоположной стороне галереи. О том, что девушки только что покинули покои Леди Винтерфелла, Бейлиш мог сказать даже с закрытыми глазами, а это означало лишь одно – что Санса все еще не спала. Отступив на пару шагов в тень, Лорд с Перстов дал им скрыться в помещениях, отведенных для прислуги, чтобы тут же направиться к нужной ему двери. Ему показалось, что негромкий стук в дверь разнесся в морозном воздухе, словно удар молота о наковальню в кузне. И хотя Бейлиш не сомневался в том, что этот звук не услышал никто, кроме него и обитательницы покоев, все же меньше всего ему сейчас хотелось подбирать слова для того, чтобы объяснять, что он делает возле покоев Сансы Старк.