На пятом месяце Нацу стала замечать, что уже не может использовать магию так, как раньше и она становилась всё больше неконтролируемой. Это её очень огорчало, но Нацу не решалась никому об этом говорить. К тому же, Стинг всё больше отсутствовал на миссиях, а она всё чаще оставалась дома одна.
На шестом месяце с ней стали происходить довольно странные вещи, о которых будущая мама уж точно никому не решилась бы рассказать. Нацу стала невольно использовать тёмную магию, даже не имея чёткого намерения. Цветы дома вяли с невероятной скоростью, продукты портились уже через сутки и Нацу очень боялась того, что Признавалогия окажется прав.
Она выпроводила мужа на долгую миссию и заперлась дома, прекратив общение с друзьями и оставив подле себя только своего иксида.
Хеппи тоже был взволнован не меньше и всячески пытался помочь Нацу или хотя бы подбодрить её, заверив, что всё обязательно образуется и ничего страшного не происходит.
— А если я уже убила своего ребёнка? — со слезами на глазах спрашивала у него драгонслеер. — А если всё так, как и было в пророчестве?
— Ты ведь неуверенна, — крутился рядом иксид, не оставляя её ни на минуту. — Подожди до рождения ребёнка, а там всё будет ясно.
— Ясно? Мне и так всё уже ясно, Хеппи! Я сгубила душу своего ребёнка! Будь проклят Зереф!
На седьмом месяце она вообще потеряла способность к магии. Думая, что это к лучшему, девушка вновь возобновила прежнее общение и успокоилась. Она зря себя накручивала, всё сплошная ерунда. Просто испугалась, это обычная реакция организма, вот и всё, учитывая то, что в ней течёт тёмная кровь.
Жизнь вновь стала прежней и Нацу с нетерпением ждала появления на свет своего долгожданного ребёнка. Она старалась не думать о том, какие черты перенимет у своего отца её дитя. Нацу сделает всё от неё зависящее, чтобы оградить своего ребёнка от тьмы и всех возможных последствий.
Гажил и Люси стали жить теперь в своём собственном доме, но так и не планировали вступать в брак. Зато Леви и Роуг перешли на другой шаг своих отношений, съехавшись вместе, чему Нацу тоже была искренне рада, надеясь на то, что они всё же обручатся.
Мираджейн родила прекрасного здорового мальчика, ужасно похожего на своего отца, а Лаксус, счастливый отец, стал мягче и добрее.
Лисанна, кажется, начала встречаться с Греем, но они таили свои отношения ото всех, а Кана вроде бы как положила глаз на Фрида, который старательно не замечал её флирта и приставаний, а Эльфман и Эвергрин в который раз разошлись. Жизнь бурлила и неслась вперёд.
На восьмом месяце беременности Нацу стала вновь чувствовать беспокойство, потому что перестала ощущать своего ребёнка и не понимала, в чём причина таких ощущений. Стинг больше не хотел ходить на миссии, желая дождаться появление ребёнка вместе с Нацу, но та упрямилась и они стали чаще ругаться. Нацу не могла сказать ему о своих страхах и подозрениях, хотя очень хотела. Стинг старался быть терпимее, но Нацу становилась всё более невыносимой.
Эвклиф недовольно зашнуровывал ботинки, собираясь на очередную миссию, Нацу стояла рядом и молчала.
Им не о чем было говорить, буквально пару минут назад они высказали друг другу всё, что хотели и на душе у обоих был осадок от высказанного.
— Это моя последняя миссия, — решительно посмотрел Стинг своей жене в глаза. — Я буду с тобой рядом, когда ты будешь рожать.
— Хорошо, — согласилась Нацу, не в силах спорить.
Она хотела извиниться за свою вспыльчивость и несдержанность, объяснить причину своего поведения, но так и не смогла. Она чувствовала, что должна остановить Стинга и никуда не отпускать, попросить остаться рядом, потому что нуждалась в нём и чувствовала, что в скором времени его поддержка ей понадобится.
Он сухо поцеловал её в щёку и ушёл, а Нацу долго стояла в прихожей, смотря на закрытую дверь. Он должен отсутствовать всего неделю, за это время ничего не должно произойти. Нацу в это верила, но реальность оказалась иной.
Буквально через три дня, после того, как её муж переступил порог их дома, часа в одиннадцать вечера, у Нацу отошли воды и она почувствовала дикую боль. Она так и рухнула на пол в кухне, уронив стакан с водой. Хеппи тут же примчался на шум, но увидев бледную девушку и кровь, обильно стекающую у неё по ногам, испуганно прижал ушки к голове, не зная, что ему делать.
— Хеппи, — хрипло позвала Нацу, хватаясь за шкафчик и пытаясь встать на ноги, — я, кажется... рожаю... Я не знаю точно, но позови кого-нибудь...
Иксид был уже готов кинуться на помощь, но обессиленная драгонслеер бессознательно рухнула на пол. Котик завис в воздухе, разрываясь между желаниями отправиться на помощь и кинуться к Нацу, пытаясь привести её в чувство. Он уже был готов лететь к Люси за помощью, но в эту минуту его словно обдало холодом и он вспомнил свой последний разговор с Зерефом. Неужели, это оно и есть, то, о чём они говорили?
Хеппи повернулся к Нацу и почувствовал на своих щеках слёзы. Это и был тот роковой момент, когда ему нужно было выбирать между Нацу и Зерефом.
***
Нацу приходила в сознание очень тяжело, всё тело ужасно болело, голова просто раскалывалась. Открыв глаза, она уставилась в потолок, осознавая, что лежит в собственной кровати, яркий солнечный свет лился через окно, давая понять, что сейчас день.
Волшебница чувствовала чьё-то присутствие, словно кто-то за ней внимательно наблюдал, но не видела в комнате никого. Осознание возвращалось ещё хуже. Девушка скользнула рукой по животу и ошарашенно вскрикнула, тут же садясь, на что тело отозвалось жуткой болью, но это было не важно, потому что...
Его не было. Её ребёнка не было в ней!
— Ты уже проснулась? — услышала она голос иксида и котик сел ей на коленки, устало смотря на девушку.
— Хеппи, — проглотив ком в горле, прошептала Нацу, — мой ребёнок... что с моим ребёнком?
— Ты не помнишь, что родила? — удивлённо спросил котик.
— Что?
— Вчера, — иксид кивнул на вторую сторону кровати, туда, где обычно спал Стинг, — мальчика.
Нацу повернула голову и почувствовала, как все силы покидают её. На второй половине кровати, завёрнутый в пелёнки, лежал младенец, его маленькие чёрные волосы, миловидные черты лица и красные глаза, смотрящие на неё осознанно и даже с насмешкой напомнили ей кое-кого. Нацу была готова поклясться, что это глаза Зерефа. Она почувствовала, как по щекам потекли слёзы.
— Ты должна его покормить, — Хеппи опустил вниз голову. Он видел, что Нацу сама всё поняла и ей ничего не нужно было объяснять, хотя он и считал себя обязанным, хоть что-то ей рассказать, но не в присутствии ребёнка.
— Я не буду, — она покачала головой. — Хеппи... почему я родила его?
— Нацу, это твой сын, — постарался настоять иксид.
— Нет, — всхлипнула драгонслеер, прижимая руки ко рту, — это не мой сын, это Зереф!
— Не говори глупостей, у тебя просто шок от... — котик резко замолчал, задрожав от взгляда, которым посмотрела на него Нацу. Он не мог ей врать, не мог обманывать её, потому что любил. Поэтому он и сдался. — Да... ты права, это перерождённая душа Зерефа. Но теперь ты больше не связана с ним союзом и...
— Но мой ребёнок! — воскликнула волшебница. — Что стало с душой моего ребёнка? Почему я не послушалась Признавалогии? Почему? И как мне теперь быть?
Она зарыдала в голос, надрывно, просто не в силах этого вытерпеть. Она вспомнила слова своего настоящего отца. Он придёт за её ребёнком, чтобы убить.
Когда она проревелась и душевных сил, как и физических у неё больше не оставалось, Хеппи вновь обратился к ней:
— Нацу, покорми его, он голоден.
— Не буду, — она покачала головой. — Пусть он умрёт.
— Он твой сын.
— Он не мой сын! — закричала драгонслеер. — Я не приму его, никогда!
— Хорошо, если ты его покормишь, то я унесу его от тебя как можно дальше и ты никогда его не увидишь. Ты согласна?
— Что? — Нацу встряхнула головой, силясь понять слова иксида. Она была настолько подавлена, что уже ничего не понимала.
— Покорми его и я избавлю тебя от Зерефа, — настаивал иксид.
— Как скажешь, — не стала больше упираться Нацу, села поудобнее и взяла в руки своего ребёнка. Она посмотрела на него с неприязнью и ненавистью.
Это не её ребёнок, это Зереф, а своё дитя она уже сгубила. Волшебница спустила лямку платья, высвобождая грудь и с большим отвращением поднесла ребёнка. Младенец тут же схватил губами её сосок и стал пить молоко. Нацу зажмурилась, не в силах сдержать очередную порцию слёз и пронизывающего насквозь чувства омерзения.
Фея вскрикнула, отрывая ребёнка от груди и с испугом на него смотря, его рот был в её крови и молоке, а прокушенный сосок болел. Откуда у новорождённого зубы?
— Этого достаточно, — Хепи забрал из её рук ребёнка. — Можешь не волноваться, ты его больше не увидишь.
Нацу ничего не ответила, она лишь почувствовала, как сознание уплывает и провалилась в глубокий обморок.
***
Когда Стинг вернулся, его встретила тишина дома и это заставило его насторожиться. Он позвал свою жену, но она не откликнулась. Не разуваясь, он стал переходить из комнаты в комнату, желая отыскать её живой и невредимой.
Нацу нашлась в гостиной, сидела на диване, прижав к себе колени и обняв их. Первое, что бросилось в глаза — её отрешённый взгляд, а затем отсутствие живота.
— Нацу, — Стинг подошёл к ней, заключая в объятия, — что случилось?
— Стинг, — волшебница всхлипнула, обнимая мужа, — я убила своего ребёнка!
Драгонслеер замер, как громом поражённый.
