Я буду рядом

      Последние лучи летнего солнца освещали спальню, в которой уже бушевала буря по имени Ирина Александровна. Она, как и многие исполнители, в очередной раз собиралась на «Новую волну». Как и все, она была не в самом лучшем расположении духа, матерясь и укладывая в чемодан концертные платья, косметичку и прочий атрибут концертной жизни, и попутно рассуждала о предстоящем событии. - Как же меня задолбали все эти конкурсы. Все к ним готовятся, чего - то ждут, а я уже ничего не жду, надоело все до чертиков. И вот опять нужно ехать, улыбаться, терпеть эти вспышки, смотреть на эту молодежь. Ну, одно радует: хоть друзей увижу. Хотя, кого там можно назвать друзьями? От силы четыре человека, да и то это на данный момент. Сколько уже было этих друзей, композиторов и поэтов, которые потом меняли меня на Пугачеву или Ротару, отдавая им свои хиты. Неужели Крутой думает, что “Любовь, похожую на сон” я бы спела хуже? Или “Айсберг” Николаева лучше бы смогла? Но нет, все это Примадонне. И ведь опять будут петь мои песни, а мне, может, обидно, меня кто-нибудь спросил, хочу ли я, чтоб они их пели. А плевать, зато я одна Императрица. И нет других. Только вот император мой не принадлежит мне… • От мыслей о тяжкой судьбе ее отвлек звук открывающийся двери, в комнату вошел Лепс. Он только что вышел из душа, и его настроение было намного лучше Ириного, поэтому, как честный человек, он попытался ее успокоить. - Дорогая, ну чего ты опять капризничаешь? Мы же уже все решили. - Ничего мы не решили. Мне надоело все, и никуда я не поеду, пусть Крутой сам разбирается со своим геморроем, у меня и так проблем хватает. - Милая, ну какие у тебя проблемы? Давай решим. - Что ты решать собрался? У меня юбилей на носу, гастрольный тур и мне скоро 65, какую из этих проблем ты собрался решить? - Ирочка, ты просто не выспалась, тебе надо успокоиться, я же тебе говорил, что не надо так рано вставать, ничего страшного не произойдет, если мы немного опоздаем. Все, вытирай слезы и иди ко мне, буду тебя уговаривать. • Почему-то именно сейчас ей так захотелось подчиниться ему и сделать все, так как хочет он. Поэтому, не медля, она тут же подошла к нему, и даже сама не заметила, как оказалась уже в горизонтальном положении. Гриша нежно гладил ее по волосам, тем самым убаюкивая, но это слабо помогало, ведь истинная причина ее состояния крылась отнюдь не в этой несчастной поездке, она боялась, что откроется ее тайна. Тайна, благодаря которой она была счастлива последние несколько месяцев. - Милый, когда же это все уже закончится? Я так устала. Мне все это уже надоело. У меня больше нет сил. Я устала врать и скрывать правду от дочери. Но и сказать я ей ничего могу. - Ирочка, успокойся, ты знаешь, что тебе нельзя нервничать. Я поговорю с Лалой, я все ей объясню. - Гриш, что ты ей объяснишь? Она превратила меня в машину по зарабатыванию денег, я уже не принадлежу себе. Спасибо хоть, песни я сама еще выбираю. - Ир, она должна все понять. В конце концов, так не может продолжаться вечно, пора пожить для себя. - Может быть ты и прав. Но все равно нам надо все менять. Слышишь? Давай всем скажем правду. Иначе я не выдержу. У Ирины начиналась настоящая истерика, она била кулачками в грудь Лепса и просила его остаться с ней. Она действительно больше не могла все это терпеть. Он крепко обнял ее и пытался успокоить. Он знал: у них не так много времени, - но он пустил в ход все свое обаяние. - Любимая, я сделаю все, как ты хочешь. Если так будет лучше. Ради твоего спокойствия я готов на все. Ира подняла на него глаза. Она знала, что он действительно сделает так, как она скажет. И пусть даже ей будет хуже потом, но в этот момент она будет ликовать. Она боялась только одного: что когда-нибудь настанет момент, когда он скажет, что не согласен на ее авантюры, когда он начнет противиться ее манипуляциям. Она боялась того, что Гриша уйдет к жене, что между ними он выберет ту, которая родила ему детей, его детей. Хотя она также понимала: он всегда будет рядом. Но в то же время было ясно, что все может измениться. • Она гениальный режиссер шоу и спектаклей, она смогла срежиссировать «Любовь с Гарнизовым», но она бессильна перед чувствами Лепса. Когда она видит его глаза, то все ее сценарии просто сгорают в пламени его взгляда, такого обжигающего и родного. Она лежала на его плече и просто, скорее в тишину, задала вопрос: - Почему все так сложно? Почему для того, чтобы быть вместе, мы должны страдать? Он не знал, что ответить, этот вопрос был скорее риторическим. Ответ на него никто из них не даст. Да и какой в этом смысл? Все равно что-то менять уже бесполезно. Как ни странно это звучит, но они привыкли к такой жизни. И в какие-то моменты это им даже нравится, есть в этом какой-то адреналин. Но это так мешало жить им самостоятельной жизнью. Жизнью друг без друга. Он не заметил, сколько прошло времени, когда он, наконец, выплыл из своих размышлений и посмотрел на Ирину. Она спала. Дабы ее не будить, он осторожно выбрался из кровати и пошел готовить кофе. Так как понимал, что уже через двадцать минут ее придется поднимать. Ирина проснулась от настойчивого звонка будильника, который предусмотрительно был включен Григорием. Проведя рукой по второй половине кровати, она обнаружила, что Лепса нет и уже было хотела расплакаться, но аромат кофе, который уже разносился по комнате, дал ей понять, что теперь это правильное утро и оно начинается так, как и должно было быть изначально. - Милая, кофе я принес, так что вставай и начинай собираться, а мне пора ехать. - Я не хочу, чтобы ты уходил. • Он осторожно стер с ее лица выступившие слезу и ласково прошептал: - Ириша, мы скоро увидимся, я же все-таки тоже участник конкурса. - Просто я не хочу с тобой расставаться даже ненадолго, я так отвыкла от этого за это время. - Ирин, ты сама говорила, что конспирацию нужно соблюдать, и потом, скоро вернется Лала, и нечем хорошим это точно не закончится. Поэтому допивай кофе, а я поехал, - поцеловав Ирину, он направился в сторону выхода. Полежав еще несколько минут в кровати, она все-таки собралась мыслями. Приведя себя в порядок и окончательно упаковав все четыре чемодана, она отдала последние распоряжения по дому, допила остатки кофе, заботливо сваренного Гришей, и была полностью готова к выходу в свет. Осталось только дождаться Лалу и Владимира, и можно будет ехать