Я буду рядом

Утро для многих артистов наступает часа в два, в зависимости от того, когда они легли, но для Гриши оно наступило очень рано. Проснувшись, он рассчитывал на то, что все это сон и сейчас все кончится. Но осознав, что реальности не избежать, он поспешил покинуть свою резиденцию. Выпив кофе и немного пообщавшись с семьей, вызвал водителя и, сославшись на неотложные дела, быстро уехал. Тем временем в квартире в центре Москвы после очередной любовной вспышки двое курили на балконе. - Лично я не ожидал такого поворота событий, - сказал он, затягиваясь сигаретным дымом. - Я тем более. Мне уже звонили заказчики и спрашивали про корпоратив. И что я должна им сказать? - Тут надо действовать осторожно, нужно подождать, - предложил он. - Ты чего ждать собрался? Завтра вся пресса напишет, что Ирина Аллегрова в реанимации. И мы трупы. Нет, хорошо, конечно, если рядом ляжем. Да и денег, чтобы вернуть заказчикам, нет, сам знаешь, для чего они ушли. - Милая, ну чего ты опять паникуешь? - он поцеловал ее в шею. - Найдем мы выход. Раньше же находили. - Смерть мы свою найдем, а не выход. Я и так уже выгляжу как идиотка. - Ой, а что изменилось-то? - Ты совсем, что ли? - Шучу я, успокойся. Позвони заказчикам и скажи, что у нас форс-мажор, но мы постараемся решить проблему, - предложил он. - А я пока займусь другой частью плана. Пока влюбленные разговаривали на балконе, по московским дорогам в Центральную больницу сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева неслись два Игоря. Никто из них не хотел верить в то, что сказал Лепс. - Николаев, ну скажи, что это не правда! - умолял Крутой. - Не паникуй! Сейчас приедем и разберемся! - Ты голос Лепса не слышал! Он был такой грустный... - Слушай, - Николаев посмотрел на Крутого, - определись уже: то он орал, то грустил! - Это была грусть с нотками крика, - выдал Крутой. Николаев поморщился: - Все, замолчи, мы уже подъехали. Две минуты спустя в кабинет Бокерии вошли, точнее ворвались, два маэстро. Он немного опешил, но к звездам такого масштаба привык давно. Они часто встречались, но обычно он их видел на столе и под наркозом, а эти были непривычно бодры. - Лео Антонович, скажите, что с Ириной? - начал Николаев, но Крутой перебил его: - И какие нужны лекарства? И что еще? Может, сердце достать надо? - Ну, во-первых, доброе утро, господа, - сдержанно ответил он. - Да-да, утро, - Крутой нервно покачал головой. - Не очень доброе... - заметил Николаев. - Во-вторых, - продолжил доктор, - у нас всё есть. А в-третьих, пока пересадка не нужна, и, надеюсь, не понадобится. Состояние стабильное. - Тогда какого черта она в реанимации и без сознания? - закричал Крутой. - Дорогие мои, стабильное состояние больного - это не показатель улучшения, это может быть предвестником как худшего, так и лучшего. - Слушайте, мы по-моему не на "Битве экстрасенсов"! - казалось, у Крутого начинается истерика. - Так, мой друг, если вы сейчас не успокоитесь, тоже можете оказаться в палате под капельницей. Я вызову медсестру, чтобы дала вам успокоительное. - Вы нам скажите, что с Ириной, - попросил Николаев. - И чем ей помочь? И когда будет можно к ней? - Если прекратите орать и нервничать, то сейчас, но только на пару минут. Только цветы уберите, в реанимации категорически нельзя. - Ну, тогда это вам, - Николаев протянул доктору букет. - И пошлите уже! - поторопил нервный Крутой. Выйдя из кабинета, врач попросил медсестру все-таки накапать одному из маэстро успокоительных капель и не двинулся с места, пока Крутой не выпил их. Пройдя по белым больничным коридорам, они оказались у той самой палаты, где сейчас лежала императрица. Один только вид этих трубок приводил в шок, а постоянно пикающий монитор сводил с ума. Но друзья быстро взяли себя в руки и вошли в палату. Взяв ее за руки с обеих сторон, стали рассказывать, что написали ей песню, что она ей понравиться, что ей надо обязательно поправляться, чтобы спеть ее. Николаев выдал Крутого и рассказал, что они купили цветы, но тот отдал их Бокерии, и врач прямо был польщен. - Ира, ты только приходи в себя, и мы тебя ими завалим, ты купаться будешь в цветах, только не уходи! - сказал Крутой, сжав ее руку. - Врачи говорят, что ты стабильна, - сказал Николаев, - так ты это... выходи из стабильности и будь здорова. Мы скучаем. В палату вошла медсестра и оповестила о том, что время вышло. Они еще раз взглянули на Ирину и покинули помещение. Лепс вбежал в больницу как раз тогда, когда два Игоря шли к выходу. Он чуть было не налетел на них, но вовремя остановился. - Ребята, вы были у Иры? - сразу спросил он. - Как она? Нужна пересадка? Если что, подойдет мое сердце? - Да у тебя болезней еще больше, чем у нее, - усмехнулся Николаев. - Чего ты там ей пересадишь? - Николаев, тебе не кажется, что сейчас не время для сарказма? - разозлился Лепс. - Да потому что фигню спрашиваешь, - ответил Игорь. - И вообще, Гриш, давай успокаивайся. А то вон Крутому уже пришлось валерьянку в горло заливать или что там ему дали. А тебе, судя по всему, понадобится внутривенно. Лепс посмотрел на Крутого. Тот молчал, но вид после успокоительного у него был умиротворенный и какой-то блаженный. - Слушайте, наркоманы, вы скажете мне, как Ира или нет? - Стабильно, пока не приходила в себя, - ответил Николаев. - Я к ней! - Лепс хотел понестись искать ее палату, но Николаев остановил его: - Тебя сейчас не пустят, потому что мы у нее были только что. Подожди немного. - А где Саша? - Лепс попытался найти Александра глазами. - Мы его не видели, - наконец, подал голос Крутой. Игори начали думать, уйти им или остаться с Лепсом - поддержать. Пока они решали, что делать, в больницу буквально ворвался Артем, муж Лалы. Увидев Лепса, он помчался прямо к нему. Григорий даже не успел понять, что происходит, как тяжелый кулак впечатался ему в челюсть. Гриша с трудом удержался на ногах, но второй кулак, впечатавшийся ему в скулу, заставил Лепса упасть на пол. - Вот ты где, урод! - кричал Артем. - Тебе мало того, что ты обрюхатил мою жену?! Мою жену! Теперь ты ошиваешься здесь, ожидая, когда умрет ее мать! - Артем, я объясню... - пробубнил Лепс, пытаясь встать, но Артем снова ударил его. Николаев, находившийся в ступоре, наконец, вышел из него и подскочил к Артему: - Артем, успокойся! Тихо! - Заткнись! - Артем развернулся и двинул Николаеву. Тот схватился за глаз. Крутой тоже, наконец, очнулся от транса и подошел к Артему, соблюдая приличное расстояние: - Артем, здесь больница! - Мне плевать! - орал Артем. В этот момент Лепс поднялся и, собравшись с силами, кинулся к Артему. Они свалились на пол и начали драться, катаясь по полу. - Игорь, сделай что-нибудь! - кричал Крутой Николаеву. - Ну уж нет, сам делай, - закричал Николаев, все еще держась за глаз. - Он, между прочим, чемпион по самбо! И, между прочим, мира! И, между прочим, трехкратный! На крики сбежались медсестры, несколько врачей и даже двое охранников, но никто не рискнул подойти к дерущимся. Кто-то вызвал полицию. Артем и Григорий били друг друга, круша все на своем пути. - Вы совсем, что ли, с ума сошли? Там Ира, ей плохо! А вы решили морды друг другу бить! - голос Александра, появившегося в коридоре, заставил их, наконец, остановиться. Вид этого взрослого и сильного парня, у которого дрожали ресницы и, казалось, он вот-вот зарыдает, будто отрезвил их. Гриша отцепился от Артема и, держась за окровавленный нос, шатаясь пошел к Александру. Артем тоже направлялся к пасынку, но тот дал понять, что ему сейчас меньше всего нужен разъяренный отчим. Пока длилась немая сцена, Лепс предпринимал попытки остановить кровь, но все было бесполезно. Когда в очередной раз при попытке устоять на ногах он почти рухнул на стул, медсестры, наконец, вышли из транса и все-таки решили оказать ему первую помощь. Появившийся в коридоре Бокерия заставил всех содрогнуться. - Что за балаган вы здесь устроили? - строго спросил он. - Вы вообще в курсе, что это реанимация, а не кабак?! - Лео Антонович, вы считаете, что сейчас время для нотаций? - пробубнил Лепс, вокруг которого уже перестали виться медсестры, испугавшиеся появления Бакерии. - А когда оно, по-вашему, должно быть? - Вы издеваетесь? - вступил Артем. - Издеваетесь, по-моему, именно вы, - заметил доктор. - Устроили тут ринг. Ни совести, ни чувства такта. - Если бы вашу жену... - начал Артем, но Бокерия взмахом руки дал понять, что тому лучше помолчать: - Не будем обсуждать мои семейные проблемы, - он повернулся к одной из медсестер. - Значит так, Светлана. Всех в шестой бокс. Обработать раны Лепсу, наложить швы и вколоть всем успокоительное, желательно двойную дозу. Пусть немного поспят. Пока больница цела, потом я с ними поговорю. Санитары взяли Лепса, двух Игорей и Артема под руки и повели в направлении палаты. - Легким движением руки бокс номер 6 превращается в палату номер 6, - заметил Бокерия. - Вы тоже читали Чехова? - спросил Саша. - Да кто его не читал? - Я. Бокерия удивленно поднял бровь. - С Ирой все по-прежнему, ей не стало хуже? - спросил Саша. - Просто вы какой-то расстроенный... - Молодой человек, по-вашему, меня тут ждал повод для радости? Сюрприз, так сказать? Ваши дружки почти разгромили мне больницу, а я должен радоваться? Нет, если это принято в ваших кругах, могу снять кусок кафеля с кровью Лепса и повесить в кабинете в рамочку. И подписать: "Он хотел, но не смог". - Я все понял, простите... - Александр, вы умный и взрослый человек. Я прошу: хотя бы вы сохраняйте здравомыслие. Я понимаю, что это сложно сделать при... кхм... таком окружении. - А... с ними все будет хорошо? - Если они не изменят своего поведения, с ними вряд ли что-то будет хорошо, - заметил Бокерия. - Но если изменят, все может быть. Насчет вашей бабушки: мы наблюдаем. Даю вам слово, что следим очень внимательно и проводим всю необходимую терапию. - Но скажите, ей не стало хуже? - Она... - начал Бокерия, но не успел договорить. Мимо пробежали две медсестры, третья бежала навстречу доктору: - Лео Антонович! Лео Антонович! Быстрее! - Что случилось? - врач переменился в лице. - В палату Аллегровой! Там остановка сердца! Бокерия кинулся по коридору, Саша побежал за ним, но врач развернулся и повысил голос: - Оставайтесь здесь, Саша! Слышите? Ждите! - и он умчался. Саша в ужасе смотрел, как доктор скрылся в коридоре, медсестры носились туда-сюда, возили какую-то аппаратуру, все суетились и кричали... Все закружилось у Александра перед глазами и, схватившись за голову, он сполз по стене на пол. Он чувствовал, что Ира умирает и понимал, что, несмотря на золотые руки врачей, ее вряд ли можно спасти.