Run from one's live

Sir Sly — Where Iʼm Going Sir Sly — Ghost ЧЕТВЕРГ. Утро встречает больной головой и на удивление радостным Сонхвой. Тот что-то воодушевлённо рассказывает, Саймон понимает, что ничего не слушает, просто наслаждаясь звучанием чужого голоса. Позже он решается попросить повторить всё снова. Оказывается, с таким воодушевлением можно говорить не только о хобби, музыке, новом фильме, но и о новой улике. В лаборатории наконец установили, чьи отпечатки «h e l p m e» были на стене. Этот некто — Виктор Ким, 24 года, у него серьёзные психические отклонения. Он получил строгое баптистское воспитание, но это его не уберегло. Виктор стал продавать наркотики, промышлять грабежами, сидел за драку и разбой. Детективам известно место его нахождения и сейчас вместе с группой захвата необходимо задержать преступника. — Хён, ты в порядке? — Сонхва заглядывает в глаза Саймона, пытаясь найти хоть какой-то отклик. — Хён, мы, кажется, раскрыли дело, — Ли машет рукой над лицом старшего, ожидая хоть какой-то реакции. — Да, всё нормально, — Кисок слабо улыбается, чтобы не расстраивать младшего. Он потратил всю ночь на отработку списка, составленного Зионом. И теперь, когда убийца у них считай в кармане, его терзают сомнения, — Не думаю, что убийца так прост, он слишком умён, чтобы попасться на такой мелочи. Ли, видимо, придерживается другого мнения. Сейчас они едут в небольшой дом на самой окраине города. Дороги как таковой нет. Из-за продолжительных дождей глину размыло и дальше необходимо пробираться пешком. Старые, обветшалые дома, кучи мусора на обочинах, покосившиеся вывески редких заброшенных магазинчиков, сломанные неухоженные деревья. Кто бы мог поверить, что они всё ещё в черте города. — Хён, тебе когда-нибудь приходилось стрелять? — Сонхва идёт за спиной Саймона, это его первое крупное дело и первое задержание. Он всерьёз переживает. Переживает почему-то не за себя, а за Саймона. Тот слишком болезненно и устало выглядит. И Сонхва боится, что ничем не сможет помочь. Даже сейчас хён идёт впереди, закрывая собой Ли, как ребёнка, но спорить бессмысленно. Он уже понял, что старший делает только то, что ему вздумается и что тот считает правильным. — Приходилось. Но я не убивал. Наша работа заключается только в том, чтобы задержать, а суд вершить не нам, — Кисок останавливается и оборачивается, чтобы посмотреть на младшего. Ветер растрепал некогда аккуратно уложенные волосы. Сонхва выглядит рассеянным и совсем напуганным. Совсем не так, как обычно. Саймон ловит себя на мысли, что сейчас младшего хочется защищать, укоряя себя за то, что взял его на опасную операцию. Ему ещё рано. Группа захвата приближается к нужному дому, беря его в кольцо. Кисок поднимается по старому, прогнившему деревянному полу, стараясь войти в дом как можно тише. Сонхва идёт следом. Входная дверь оказывается открытой, со скрипом она пропускает детективов внутрь, открывая вид на длинный обшарпанный тёмный коридор со множеством дверей в разные стороны. Краска на стенах давно потрескалась и обсыпалась. В доме царила ужасная духота и нестерпимая вонь. Саймон осторожными шагами прокрадывается внутрь. Детективы по очереди проверяют комнаты, однако дом был явно нежилой и ничто не напоминало о его хозяине. В последней комнате было так же пусто и пыльно, лишь малочисленная мебель напоминала о некогда царившей здесь жизни. Лишь в дальней комнате в самом центре стояла кровать. Под старым одеялом кто-то лежал. — Виктор Ким, вы задержаны, вас подозревают в убийстве Чон СонМина и Ким Субина, — как по протоколу Саймон зачитал приговор, ожидая ответной реакции. Но тело даже не пошевелилось, а смрад всё больше напоминал трупный. Тогда один из лейтенантов осторожно снял одеяло. Под прицелами пушек лежало прикованное к кровати руками и ногами тощее, измождённое тело. Этот человек пролежал здесь не один десяток дней. — Вызовите скорую. — Нет, лучше экспертов и труповозку. И ничего не трогайте! — Кисок стал выгонять из комнаты всю собравшуюся группу захвата, офицеры были обескуражены и с интересом толпились над телом. — Смотри, — Сонхва указывает на кровавую надпись «ПРАЗДНОСТЬ» на потолке прямо над кроватью, — мы нашли не маньяка, а ещё один труп. Сонхва с сожалением смотрит на старшего, дело оказалось сложнее, чем он думал. — У него нет руки, убийца отрезал её, чтобы оставить подсказку нам. Он хотел, чтобы мы наконец его нашли. Так же здесь есть фотографии, последняя сделана три дня назад, а первая ровно год, день в день. Ровно год этот человек прикованный к кровати лежал здесь и ждал, когда кто-нибудь его найдёт. Саймон с коллегой ещё раз осматривают комнату, в надежде найти какие-нибудь улики, но всё бесполезно. В этот момент комнату заполняет кашель, тело на кровати начинает вырываться, задыхаясь от сильного приступа. — Он жив, не могу поверить своим глазам. — Скорую, кто-нибудь, быстрее скорую! Уже через полчаса они стоят на улице, пропустив криминалистов и скорую на место преступления. Плана дальнейших действий у них нет. Саймон бессильно опускается на землю. Сонхва лишь смотрит, не зная, чем помочь. — Да он дурит нас. Посмотри! Чем мы по-твоему занимаемся? — Ли разочарован. — Подбираем кусочки, собираем улики, фотографии, образцы, все записываем, отмечаем время, — преувеличенно равнодушно отзывается Кисок, голова очень болит и нестерпимо хочется спать. Складывающаяся ситуация ещё больше нервирует. Он закрывает глаза, и, кажется, готов отключиться, лишь рука Сонхвы тянет подняться. — И всё? — Всё. Всё складываем в аккуратные кучки и убираем на случай, если понадобятся в суде. — Чушь. — А самые полезные улики приводят к новым уликам, — Самди тихо смеётся. ****** My Chemical Romance — Save Yourself, Iʼll Hold Them Back My Chemical Romance — Fake Your Death В офисе как всегда шумно, даже нет свободного места, чтобы немного передохнуть. Находчивый Сонхва предлагает морг. А «разделочный» стол оказывается вполне удобным. Сам младший сидит раскладывая какие-то бумаги и время от времени с опаской осматривая враждебно пустую и холодную комнату. Сонхве всё ещё дико страшно здесь находиться, но сейчас трупов здесь нет, и это, пожалуй, самое тихое и умиротворённое место в офисе. Уже через полчаса напарники спокойно засыпают. Проснулся Саймон от недовольного ворчания Джебома и слепящей лампы над головой. — Какая глупая и нелепая смерть офицера, уснувшего на столе у патологоанатома, — Саймон слышит лязганье каких-то металлических предметов. Джебом аккуратно раскладывает инструменты для вскрытия на соседнем столике. Самди быстро встаёт, задевая инструменты, и получая за это неодобрительный взгляд со стороны патологоанатома. — Что делаешь? — Да вот, к вскрытию готовлюсь. Немая пауза. Кисок пятится в сторону, пытаясь разыскать Сонхву. Того, как назло, нигде нет. А Джебом, как ни в чём не бывало, садится за стол и бесцеремонно сдвигает все бумаги детективов, устраиваясь поудобнее. Саймон уже хотел было возмутиться, но фактически стол принадлежит Джею, так что тут особо не поспоришь. В этот момент в комнату заходит Сонхва, весело здоровается с Джеем и кидает на стол новые бумаги. Ли совсем не выглядит уставшим, что хоть как-то ободряет. Кисок решает осторожно продолжить беседу. — Как дела? Что можешь рассказать? — Да вот, только что прошёл новый уровень! — Джей показывает светящийся экран телефона, указывая на какие-то непонятные цифры, — ALL KILL! Просто невероятно! Сонхва пытается разобраться в цветных цифрах, но Джебом с видом мастера открывает новый уровень, сменяющиеся картинки рябят в глазах. Джей кажется полностью погружается в игру. Но тут Саймон перекрывает ладонью экран, пристально наблюдая последующую реакцию. Джей взволнованно переводит взгляд то на Сонхву, то на Самди, явно не понимая, что они от него хотят. — А как дела у Виктора? — решает спросить Самди. — Вот когда доставят труп, тогда и скажу. Тело ещё не доставили. Это ваши не торопятся с заполнением каких-то там бумаг. А если ты, чертов мазохист, не уберешь свои лапы, то составишь компанию здоровяку и адвокату, — Джей обиженно смотрит на экран с красной надписью Game over. — Но он ещё жив, — решает вмешаться Сонхва, — я только что был в больнице. — Так он жив или у меня есть работа? — возмущается Джей. У него обеденный перерыв, да и работы как таковой нет, а эти двое мешают пройти новую игру, установить рекорд и, вообще, похвастаться новым талантом перед Локо, обойдя того на пару уровней вперёд. — Жив, — заключает Самди. Напарники сбегают от слишком увлечённого игрой патологоанатома, тем более тому не очень то нравится идея делить своё рабочее место ещё с кем-то. Они обедают в кафе напротив полицейского офиса. Задумка просидеть здесь с бумагами до конца рабочего дня кажется прекрасной. Тем более, здесь теплее и уютнее, чем у Джебома, а милые официантки улыбаются им и приносят бесплатные напитки. — Ну, что-нибудь узнал? — Доктор говорит, что судя по атрофии его мышц и позвоночнику он вполне мог пролежать год без движения. В крови полный набор всевозможных наркотиков. И даже антибиотиков, видно, для того, чтобы не гноились пролежни. — Он пытался говорить? Хоть как-то общался? — Даже если бы он сохранил остатки разума, а это не так, он давно съел свой язык. — То есть у него совсем нет шансов выжить? — Док сказал, что он умер бы от шока, если бы мы посветили в его глаза фонариком. Виктор пережил больше боли и страдания, чем все те, кого я знаю. И для него ещё не всё позади. — Да уж, это самое ужасное убийство, которое я только видел. — Хён, почему на тебе лица нет? Ты же сам говорил, что мы не сможем так легко поймать убийцу. — Статистика «сотня раскрытых дел из ста» имеет обоснование только в американских сериалах, и, видимо, это дело явно не поддаётся никакой статистике. — Мы в Корее. — А я про что? — Сонхва недовольно посмотрел на старшего. Тот, кажется, совсем отчаялся. — Осталось ещё четыре жертвы, после маньяк, вероятно, пропадёт. Тогда мы не сможем его поймать. Нужно поторопиться, — Саймон хочет разочарованно вздохнуть, но отчего-то вместо этого тепло улыбается и по привычке закидывает руку на плечи Сонхве. Сейчас он не сомневается, с таким напарником они точно раскроют это дело. ****** My Chemical Romance—Sleep Дома Саймон проверяет почту, но нет ни одного сообщения от Хэсоля. Поэтому он решает ещё немного поработать над списком. Информатор ещё никогда не подводил его, но медлить нельзя. Буквы расплываются перед глазами, а экран неприятно моргает. Проверив всего несколько человек, Саймон засыпает. Ему снится погоня, вот-вот он поймает маньяка, но тот ускользает в последний момент. Он один в темноте. Кто-то зовёт, кричит о помощи. Голос незнакомца кажется подозрительно знакомым, но Саймон его не узнаёт. Кисок не знает куда идти, где он сейчас. Под ногами словно проваливается земля и он бежит, бежит, чтобы не упасть, чтобы не разбиться, не провалиться под землю, бежит туда, откуда зовёт его этот голос. В темноте он спотыкается и падает, на полу лежат тела убитых. Он пытается встать, но мёртвые крепко держат его, они не хотят отпускать, тянут на себя, оставляя синяки и царапины на запястьях и лодыжках, разрывая одежду, путаясь в волосах. Саймон вырывается, снова стараясь найти того, кому принадлежит голос. Голос всё ещё зовёт, то громче, то тише. Вокруг много мертвецов. За десять лет работы Саймон так много дел раскрыл, так много видел тел, и вот сейчас они все здесь, он помнит их, помнит каждого. Кисок бежит, чтобы не видеть. Бежит, чтобы не чувствовать себя бессильным и виноватым. Он не смог предотвратить убийства, но помог найти преступника. Это всё, что он мог сделать для жертв. Но самые страшные те мертвецы, убийц которых он не нашёл, таких не много, но они смотрят со злобой и ненавистью. Внезапно Саймон останавливается, ощущая на себе взгляд. На него смотрят знакомые глаза, смотрят с сожалением и грустью. Среди трупов лежит истекающий кровью Сонхва, его лицо белое, почти серое, а глаза мутные, неживые. Он необратимо умирает. Его не спасти, не оживить. Кисок не может пошевелиться. Он не может помочь.