***
Комната Шинске была завалена свитками, книгами и рукописями. У стены расправленный футон. Видимо, Киске не удосужился даже заправить его. Да и, судя по снам и книгам, которые раскрыты на определённых страницах – некогда. Шинске прошёл в глубь комнаты и присел за небольшой круглый столик в углу, на котором было разложено несколько книг в старом переплёте. Некоторые страницы пожелтели, что говорило об их возрасте. Но привлекала записная книжка в синей обложке, с золотыми полосами по краям. - Я выписал всё, что нашёл. По крупицам собрал достаточно приличное количество информации по Анба Хаку Рю, - произнёс Киске и, немного подумав, поморщился, – по белым драконам, - видимо, ему больше нравилось упрощённое название клана. Подойдя к столу, присел в позе лотоса, открывая блокнот. Матоба и Натори сели по бокам, ближе к Шинске. Блокнот был исписан. И сразу видно, что ясновидец действительно старался собрать как можно больше информации. Книги, свитки и бардак только об этом и говорили. «Анба Хаку Рю – клан, что важен для всех семей экзорцистов. Услугами пользуются все семьи, будь то знаменитые или же почти что незначимые. Они никогда не брали деньги или высокую плату за услуги. Разве что просьбы, порою, такие простые, что невольно задумывался – где подвох? Настоящая фамилия семьи – скрыта. Так было с начала их создания. Все называли их Белыми драконами и просили, в трудные времена, создавать духовидцев. Но у семьи той странная черта была – они относились к ёкаем так же, как к людям. И не без причины. У тех людей была странная аура, что их можно было даже перепутать с аякаши. Они были что-то вроде мостом между тем и этим миром. У них не оставалось выбора, кроме как жить в двух мирах сразу, не отдавая себя одному полностью. Ёкаи тянулись к ним с разными намерениями. Кто хотел убить, а кто хотел поговорить, что несколько озадачивало. Для экзорцистов – это был нонсенс, ведь они истребляют ёкаев. Но приходилось мириться. Казалось, что они живут совсем в ином мире. Их безрассудность в какие-то моменты заставляла волосы на голове вставать дыбом. Порою их приходилось запирать в особняке, если те ввязывались в действительно опасные истории. К ним тянулись даже божества. Это были действительно странные люди. Их охраняли все семьи экзорцистов. Они были слишком значимы. Как ни крути, они были приятными людьми…» Это всё, что было написано. Многое зачёркнуто, множество поправок. Порою было написано в прошедшем времени, а некоторое в настоящем, что говорило о том, что Киске не особо заворачивался с подобным, некоторое просто списывая, а остальное описывая своими словами. Сам же темноволосый тяжело вздохнул, разложившись на столе. - Это всё, что я собрал. Замучился, пока искал. Так что с вас что-нибудь сладкое, - произнёс Шинске, расплывшись в блаженной улыбке. Слишком он любил сладенькое, а эти поиски информации, которые он начал сразу после первого видения неделю назад, изрядно его вымотали. Матоба взял в руки блокнот, перечитывая. Это было довольно занимательно. И описания… ведь, если подумать, Матоба, тогда, при первой встрече, принял Нацуме за ёкая. С Натори была та же история. Сейчас Сейджи действительно начал считать, что это вполне может быть Нацуме. Мальчишка относился к ёкаям, как к людям, что, кстати говоря, раздражало. Ёкай не может быть другом, но не в этом суть. - Вот ведь… - о том же думал и Натори. Всё сходилось. И довольно таки интересное совпадение, что Такаши сейчас тут, рядом с ними. Так они хотя бы могли присмотреть за мальцом. - Думаю, нам стоит быть настороже, - произнёс Матоба, откладывая блокнот. – Я разошлю по округе своих Шики и прикажу установить барьеры, - юный глава клана решил действовать решительно. Как ни как, его клан тоже защищал семью белых драконов, а сам Сейджи заинтересовался мальчишкой ещё тогда, при первой встрече. - Но если всё так… - внезапно произнёс Натори, нахмурившись. – То Нацуме… его уже не отпустят, - он посмотрел на этих двоих, – ему придётся продолжить работу предков, - клан можно будет возродить, а если нет, то взять Нацуме под опеку в один из кланов. Но тогда, ему придётся расстаться с семьёй Фудзивара. А он вряд ли согласится на подобное. Да и не примет новость о своих корнях . Да и согласится ли возрождать клан? Хотя, есть мысль, что теперь за ним будут тотально присматривать. Он уже не будет так свободен, как раньше. Но опасность, что нависла над ним, куда серьёзнее, чем те, которые он переживал раньше. - Вряд ли он так просто согласиться, - усмехнулся Матоба – как ни как, он довольно вредный ребёнок. – Натори демонстративно фыркнул. Всё это время Киске с интересом наблюдал за ними. Да и не только он. Всё же эти двое действительно были забавными людьми, как и их отношение друг к другу. - Вот уж точно. Но то, что он отказывается вступать в твой клан, не значит, что он вредный, - высказал своё мнение Натори, покосившись на главу клана, в ответ тот хитро заулыбался. И было в этой улыбке что-то угрожающее. «Забавные они люди…» - только и подумал ясновидец, блаженно прикрывая глаза и чувствуя, что будет весело.***
Вечером, когда все уже собрались спать, только в одной комнате пока что кипела жизнь, несмотря на то, что все уже разлеглись под футонами. - Нацуме! А что на счёт страшных историй? – произнесла Таки, которая ночевала в одной комнате с парнями. Она не особо смущалась, ведь переодевалась в пижаму в другом месте, а ночевать в одной комнате с парнями не казалось таким уж страшном делом. Но Нисимура тут же вздрогнут. - Ну уж нет! У него такие истории, жуть! Я до сих пор тот горшок в шкафу вспоминаю! – Китамото засмеялся, вспоминая, как их друг уснуть не мог, после очередного ужастика от Нацуме. А тот бурчал обижено, авось, смешного нечего нет. Танума посмотрел на Нацуме, который весело, искренне улыбался и невольно подумал, что его друг действительно стал чаще улыбаться. В преддверии праздника никто и ничто не испортило ему настроение. Оставалось только надеяться, что всё так и продолжится. - Да уж, Нацуме мастер страшилок, - подтвердил Китомото, весело улыбаясь и посмеиваясь. Как ни как, он не был столь впечатлительным, как его друг. Но даже Нишимуру рассказы вечного сони вводили в жуть. Такаши радостно улыбнулся, покрывшись румянцем. Да вот только в полумраке он был почти незаметен. Весело было вот так вот лежать и болтать перед сном с друзьями во время поездки. Это многого стоило. - Кстати, у нас выпускной класс, - задумалась Таки, – уже определились, куда будете поступать? Готовились? – все тут же жалостливо, чуть ли не умирающие застонали, кроме Танумы и Таки. Даже Нацуме не удержался от вздоха. Была затронута больная тема. Но тем не менее – важная. - Я готовлюсь чуть ли ни каждый день. С утра до вечера за учебниками, - простонал Нисимура, уткнувшись в подушку. Он готовился стать гос служащим. А это, как известно, профессия хоть и серая, но нелёгкая. Однако парень был весьма оптимистичен в планах на будущее. - Вот уж точно. Это просто ад, - подтвердил Китомото. Тяжело становиться взрослым, но приходилось проходить этот этап. Китамото нужна была стабильная работа, как ни как, он сейчас за место отца – глава семьи. Тяжёлая роль, но парень справлялся. Было несколько вариантов и он пытался выбрать лучшее. Готовился не хуже Нисимуры, чуть ли не до ночи засиживаясь за книгами. Только вот Танума решил остаться и работать в храме. Его можно понять, именно поэтому он и не переживал особо. А вот Такаши… он не знал, что делать. У него была мысль – выучится на школьного учителя и остаться навсегда в Ясухаре, но, это ведь тоже нелёгкая профессия. - Закроем тему… - Таки поняла, что эта тема фатально больная и поспешила закрыть её. В это время Няко-сенсей вальяжно пристроился возле шебутного мальчишки и, слушая разговор, незаметно улыбался. Он не понимал, почему люди постоянно так усложняют себе жизнь? Это то, что он не в силах понять. А вот ребята, после непродолжительного разговора тут же улеглись спать.***
Только вот, увы, крепко и спокойно спали не все. Киске знал, что со спокойным сном можно попрощаться, но не ожидал, что ему приснится второй вещий сон подряд. Только вот, он не отвязал себя ментально от Натори и Матобы. Как итог, кошмар снился всем. И кошмар этот касался уже давно знакомого им человека… «Холодная земля, на которой лежало потрепанное тело… тело мальчика, лет семнадцати-восемнадцати. На нём была светлая рубашка. Волосы тёплого пшеничного цвета заляпаны кровью. Тёмные брюки. Руки мальчика в крови, а ткань некогда светлой рубахи окрашивалась в алый. Причиной всего этого был то ли серп, то ли стрела… нечто среднее. И оно было воткнуто в грудь мальчика. Мальчика, у которого были такие тёплые и добрые глаза. Глаза, в которых застыли слёзы. Но нет, он ещё живой. Безмолвно шевелил устами и тянул руку вверх. - Ня.. ко… - и не мог сказать нечего толком, захлёбываясь собственной кровью, булькая и откашливаясь. А рядом стоял гигантский белый волк с длинным пушистым хвостом и белоснежной шерстью… которая была заляпана не своей кровью. Кровью мальчика, что был под ним. Зверь свирепел на глазах. Его глаза горели дьявольски алым огнём. А сам он неистово выл, обезумев от ярости. Их окружали аякаши и люди. Они протягивали свои мерзкие лапы, а зверь нещадно убивал всех и каждого, стоя над человеком… нет, ребёнком, жизнь которого неимоверна угасала. Надо было что-то сделать, оказать помощь, но хватало сил только отбиваться от нападающих. В Мадару летели печати, а тот уничтожал их. И кровь лилась рекою. А по щекам мальчика скатывалась слезы. Горячие, горькие слёзы. - Нацуме! – отчаянно, неистово, безумно завыл зверь. А в ответ лишь судорожный, булькающий кашель. Этот человек под ним не хотел умирать, но ещё больше он не желал, чтобы белый зверь пострадал. Не желал, чтобы его друга запечатали. Снова. Тоска, боль, страх, обида. Всё перемещалось в безумный коктейль. Но вот ослабевшая рука упала на землю, а огонёк жизни в глазах угас. Зверь выл. Выл, рычал, кричал и рвал в клочья тех, кто рвался к мальчишке. Кто смотрел на его смерть с безумными улыбками. Кто ждал его смерти… Недалеко Хиноуэ помогала Мадаре, Мисудзу вместе с ними. Но почему-то не хватало сил. Почему-то печати нескончаемо летели на ёкаев, которые отчаянно защищали мальчика, жизнь которого была обречена на смерть…»