Люби меня. Вечность

Утро следующего дня. Квартира Ким Воншика. Солнечные лучи пробивались в окно, упорно пытаясь разбудить парня, храпящего на весь дом. Уж что-что, а поспать Рави любил, особенно после выматывающей учёбы в институте. Сегодня его заслуженный выходной, домашки задали немного, так что, грех не поваляться еще пару часиков. Однако, у некоторых на это свои планы. *Звонит телефон* — Слушаю, — неохотно ответил Воншик, зевая в трубку. — Шикки, с добрым утром! — чрезмерно звонким голосом пропел Джехван, у которого явно было отличное настроение. — Вставай, сегодня прекрасный день для прогулки! — Какой день? Еще утро, раннее к тому же. Если у вас с Хонбином всё хорошо, то это не значит, что у меня должно быть всё также замечательно. — Как ты узнал, что я сейчас с Хонбином? Ты что, в экстрасенсы записался? — К чему быть экстрасенсом, если я и так знаю, что ты вечно находишься рядом с ним? Совсем обо мне забыл. — Ну-ну, Шикки, не ворчи, ты же знаешь, что я люблю вас одинаково. Только Хонбин мой парень, а ты — лучший друг. К тому же, я ведь сейчас позвонил тебе и предложил прогуляться, почему ты отказываешься? — Потому что сейчас всего лишь девять утра, нашёл время для встреч… Ладно, раз уж ты меня разбудил, так и быть, пойду с вами. — Тогда мы с Бинни будем ждать в кафешке на углу твоего дома. Через час сможешь? — Ок, я всё-таки не на свидание собираюсь, особо прихорашиваться мне не за чем. Ладно, я пойду собираться. Увидимся, — отключившись, Рави вымученно вздохнул и наконец встал с кровати. Судя по всему, выходной ему не светит. Решив, что уже поздно что-либо менять, он отправился в душ. Закончив со всеми утренними процедурами и став более или менее похожим на человека, Воншик начал готовить завтрак. «Сегодня в меню у меня нежные шоколадные пирожные с вишнёвой начинкой, хрустящие вафельки с вареной сгущенкой, воздушный омлет и латте», — отказывать себе в сладком он не любил. К тому же, не зря ведь так упорно изучал все рецепты из дорогостоящих книг и ходил на курсы кондитера. Сейчас Рави сидел и ждал, пуская слюни, пока испекутся пирожные, последнее, что осталось поставить на стол. Но внезапно ему пришла смс. «Неужели Кенбины заждались? Странно, часа-то еще не прошло. А если бы и прошло, то они бы всё равно не заметили моего отсутствия». К его удивлению, смс-ка была не от Джехвана, Хонбина или кого-то ещё из его друзей. Она была от Хакёна. «С добрым утром, любимый. Пожалуйста, прости меня за вчерашнее. Я не сдержался, и сейчас мне очень совестно за это. Я пойму, если ты перестанешь со мной разговаривать. Не беспокойся за математику, у меня есть знакомый, который сможет заменить меня, с ним тебе будет в разы легче. Извини, но я не смогу уйти из института, поэтому просто постараюсь избегать тебя, для твоего же блага. P.S. Можешь оставить мою футболку у меня в кабинете. С любовью, Ча Хакён». «Его футболка? Откуда? — брюнет бегло осмотрел свою комнату и увидел на своём стуле нечто ярко-розовое, что никак не вписывалось в его гардероб. — Интересно, каким образом она оказалась у меня? Что ж, постирать её, что ли… И погладить. Решено. Занесу её ему сегодня, после кафешки, заодно и пирожными угощу. Интересно, почему он думает, что я злюсь? Ну подумаешь, переспали, с кем не бывает. Хотя стоп, о чём это я, мы же парни… Чёрт, во всём виноват алкоголь, не стоило тогда так много пить. Но зачем мне переставать разговаривать с Хакёном? В конце концов, такое случается со многими, да и я не гомофоб (влияние Кенбинов сказалось). Я ни в коем случае не собираюсь ненавидеть его и буду продолжать с ним общаться, нравится это ему или нет. Главное, чтобы мистер Ча не подумал, что я отношусь к нему так из жалости. Иначе, как я собираюсь доказывать потом ему свои чувства? Стоооп…. Ким Воншик, соберись, какие ещё чувства?! Разве ты что-то чувствуешь к этому милому, умному и прекрасному человеку? Блин, похоже, что да… Наверное, стоит всё же проверить это, прежде чем клясться в любви. Осталось лишь предупредить его о моём визите и попросить адрес», — с этими мыслями, Ким принялся бодро набирать текст сообщения, не забывая следить за пирожными, которыми, увы, ему сегодня насладиться не дано. «И вам, то есть, тебе доброго утра. Пожалуйста, не извиняйся, ты ни в чём не виноват. Не мучай себя, это всё лишь влияние алкоголя. В конце концов, ничего страшного ведь не произошло, да? Я эту ночь толком-то и не помню, так что, можешь не переживать. И прости, но другой репетитор мне не нужен, оставайся со мной. Раз уж начал дело, то доведи его до конца. Примерно в 16:20 я занесу тебе твою футболку, напомни-ка мне адрес, а то я вчера совсем не запомнил дорогу. Жди меня. Со всей „любовью“ к высшей математике, Ким Воншик», — отправив, Рави посмотрел на часы. «Всего лишь 9:45? Прекрасно, у меня остаётся время на мой завтрак», — быстро прикончив омлет и вафельки, Воншик взял латте в руки и стал пить его на ходу, попутно кладя футболку Хакёна в стиральную машинку и подготавливая самую красивую коробочку для пирожных. — Шикки, ты где ходишь? Уже половина одиннадцатого, мы с Бинни заждались! — Ну надо же, вы обо мне вспомнили. Ещё пару минут, мне осталось только догладить футболку. Всё, отключаюсь, — бросив трубку, Воншик начал работать утюгом ещё усерднее. Ведь если даже Кенбины о нём вспомнили, значит, он и вправду опаздывал. Наконец, ярко-розовая футболка засияла всем своим цветом, на ней не было ни единого пятнышка, а отглажена она была так, что профессиональная домохозяйка бы позавидовала. «Осталось лишь брызнуть на неё свой одеколон, для придания совершенного вида. К тому же, если Хакён действительно любит меня, то это ему понравится», — Рави распылил на задней части горловины свой любимый парфюм, которым пользовался постоянно. Аккуратно сложив сие произведение искусства в пакет, где уже получателя дожидались сладости, Воншик наконец обулся и вышел из дома, поторопившись в кафе. Сегодняшняя встреча с друзьями прошла так же, как и всегда, за исключением одного: всё время Ким Воншик думал о том, как придёт к Хакёну, тот встретит его распростертыми объятиями, они посидят на диване, попьют чай, возможно, будет что-то ещё… Он сидел и мечтал, совершенно не замечая странных взглядов его друзей, которые, скорее всего, уже всё поняли. Проводив Джехвана с Хонбином до дома, Рави принялся искать дом своего возлюбленного. Тем временем в другой части Сеула. Сидя на качелях, удобно расположившихся неподалеку от дома, и поедая клубничное мороженое, Тао дожидался человека, который должен был забрать его с собой на свидание. Он не знал, какая машина должна была подъехать к нему, поэтому просто сидел и наблюдал за током автомобилей, несущихся по дороге с бешеной скоростью. У него было большое терпение, однако, Хуан все равно не понимал, как можно заставлять ждать человека, которого любишь. Осматриваясь по сторонам, он заметил Криса, идущего к нему. Казалось, что Ифань пытался быть незаметным, однако, острый глаз ушуиста не обманешь. — О, Тао, привет! — Ву подбежал к Хуану со счастливой улыбкой в тридцать два зуба. — Какими судьбами, Ифань? — ЦзыТао это казалось подозрительным, разве у Криса сейчас нет никаких дел? — Да вот, прогуляться решил, увидел, что ты грустный сидишь, скучаешь, — надо признаться, что врал Крис отлично — многолетний жизненный опыт сказался. — Как свидание прошло? — Ещё даже не начиналось, — Тао горько вздохнул, — наверное, твой друг передумал. Ифань, не хочешь со мной прогуляться? — А ты уверен, что ещё подождать не хочешь? Возможно, он просто попал в пробку. — Добежал бы пешком, если бы захотел. А я хочу гулять. Сегодня ты заменишь мне своего друга, раз уж ты всё это начал. Ясно? — Да без проблем, мне и самому было немного одиноко, — Ифань ликовал. Надо же, ему и делать ничего не пришлось, а они уже отправляются на свидание. Ну и пусть, что он просто замена, это лишь вопрос времени. Кто знает, что будет дальше… Они посидели в кафе, прогулялись по магазинам и старым улочкам Сеула, посмотрели кино и отправились в парк аттракционов. Уже уставшие, но очень счастливые, Тао и Крис просто ходили вокруг, осматривая интересные места, куда потом можно будет зайти. Ифань предлагал зайти в дом ужасов, хотя и знал, что ЦзыТао ни за что не согласится на это. Перспектива показаться слабым и беззащитным не привлекала Тао, поэтому всякие штучки, которые его пугали (а их было много), он обходил стороной. Уже собираясь уходить, Тао обратил своё внимание на тир, где лежал очень привлекательный главный приз — мягкая плюшевая панда ста восьмидесяти сантиметров, то есть, почти с него ростом. Взяв себя в руки и активировав режим максимальной мимимишности, он резко обернулся и посмотрел на Криса в упор, состроив взгляд, а-ля Кот из Шрека. — Крииис, а давай сыграем в тир? Ну, пожалуйста, я очень хочу! — Что, большую пандочку привлекла маленькая панда? Так уж и быть, я достану её для тебя. С первой же попытки, Ифань сбил все цели и получил главный приз. Что только не сделаешь ради любимого. Безмерно радостный Тао, точно маленький ребёнок, шёл домой, обнимая свою панду, а Фань наблюдал за всем этим, ещё больше влюбляясь в него. Казалось бы, вот он, момент для поцелуя, но кто бы решился на это, зная, что может быть отвергнут? Вот и Крис не решился, о чём бы он, возможно, пожалел потом, однако… — Фань, закрой глаза, у меня для тебя есть сюрприз! — уже подойдя к своему дому, в голову Хуана пришла отличная идея. — Тао, что т… — договорить ему не дал легкий поцелуй в лоб, которого он ну никак не ожидал. — Тао, что это? — Спасибо, что провёл сегодняшний день со мной, мне было очень весело. Давай как-нибудь повторим? — закончив, ЦзыТао открыл дверь и мигом скрылся в подъезде, весь красный как рак. — Надо сегодня Чондэ выпивки купить, за такую гениальную идею, — всё ещё находясь в ступоре, Крис отправился в магазин за виски, которые так любил его лучший друг. Квартира Ча Хакёна. Сегодня у Эна был странный день. Всё валилось из рук, еда подгорала, одежда не хотела отглаживаться и сосредоточиться на работах студентов не выходило. А всё из-за этого Ким Воншика, который, сам не осознавая, что натворил, вот так вот взял и решил прийти. К Хакёну. В его дом. У него никак не укладывалось, что же задумал его самонадеянный ученик. Вдруг он пустит к себе в дом убийцу? Но и на пороге его оставлять нельзя… От всего этого жутко болела голова, даже любимый чай не действовал. И заняться ему сейчас было решительно нечем, так что, Хакён полностью погрузился в мысли перед волнующей встречей. «Что надеть? Как его встретить? Чем угостить? О чём говорить? Как мне извиниться? Простит ли он меня?» — всё это беспрерывно крутилось в его голове, начиная с той самой смс-ки, однако, ни на один вопрос ответ так и не нашёлся. Внезапно, раздался звонок в дверь. — Привет. Пустишь? Я тебе вкусняшек принес. — А, да, проходи. О, это что, шоколадные пирожные? — Да, с вишнёвой начинкой. Надеюсь, ты любишь их? — Надо же, мои любимые… Пойду поставлю чай, разувайся пока. — Я вроде и был в твоей квартире, а толком-то ничего и не разглядел. Ой, это что, ты? Какой милаш, — Рави увидел детскую фотографию Хакёна с родителями, которая висела в самом центре многочисленных фотографий. Как он и думал, Ён совсем не изменился. Пухлые щёчки, миндалевидные глаза, аккуратный нос, приподнятый к верху. Если бы он был девушкой, то определенно был бы идеальным типом для Воншика. Однако, они оба парня. Хотя, действительно ли этот факт так важен для Рави? — Спасибо, очень вкусно… Сам готовил? — великолепное сочетание вишни с шоколадом творило чудеса даже с теми, кто не любил сладкое, а уж сластены и вовсе впадали в экстаз. — Да, это лишь вершина айсберга того, что я умею. Говорил же, что хотел стать кондитером, — Рави сопровождал трапезу Хакёна нежным взглядом, полностью забыв о своей тарелке. — Постой, ты испачкался. Можно? — он взял со стола салфетку и аккуратно смахнул крошки с уголков губ Хакёна. Сейчас Воншику очень хотелось поцеловать его, и он бы это сделал, если бы не молящий взгляд Эна. — Извини, но не мог бы ты этого не делать? Я не понимаю, с каких пор ты стал таким. Ведёшь себя, словно влюбленный мальчик! Ты же не думаешь, что я дурак? — Прости, но ты такой милый. И разве ты не говорил, что любишь меня? — Да, говорил, но в том-то и дело, что это любовь. А с твоей стороны я этого не чувствую. Это может быть всё что угодно: страсть, мимолетное увлечение, внезапный порыв, а может и спор с кем-то… В любом случае, я не дам тебе одурачить себя. Не думай, что можешь управлять мною через мои же чувства. — Извините, я правда не хотел. Я и сам не понимаю, что со мной. Почему постоянно думаю о Вас, почему желаю заботиться о Вас, защищать, почему хочу всю жизнь быть с Вами… С тобой, Хакён… Почему? Не знаю, найду ли я когда-нибудь ответ на эти вопросы, но точно знаю, что мои чувства не изменятся, и это всё не шутки или глупый розыгрыш, как ты наверняка подумал. Прошу, поверь мне. — Воншик, я правда верю тебе всем сердцем, но мой разум отказывается поверить в это так легко, прости… — Давай хотя бы попробуем? У нас должно всё получиться! Я готов доказывать тебе свои чувства до тех пор, пока ты не согласишься быть моим! Ты должен попытаться поверить в меня и разумом, пожалуйста, Хакён! — Рави-я… Ты всё это серьезно? — у Эна заблестели глаза. Казалось бы, ещё мгновение, и он разрыдается в три ручья. — Да, Хакён, я люблю тебя, будь моим, прошу! — нет, Воншик явно не планировал всего этого, а уж и признания тем более. Но сейчас им руководило нечто иное: то, чего он никогда не испытывал. Возможно, это и есть любовь? — Рави… Я тоже тебя люблю, — уже полушёпотом, однако, от ушей Кима это не скрылось. Эн вцепился в плечи Воншика, а тот уткнулся в его макушку. «Какое же это приятное чувство, вот так стоять и обнимать кого-то, дорогого тебе. Я дышу с ним одним воздухом, а наши сердца бьются в один такт. И неведомое ощущение разливается по всему телу, хочется бросить всё и прожить так всю оставшуюся жизнь. Я, наверное, спятил, не иначе. Но мне так хочется прижать его к себе и никуда не отпускать, защищать ото всех бед и быть надежной каменной стеной… Теперь я точно уверен, что люблю его, и никто не помешает нам быть вместе», — и даже мысли влюбленных в этот момент были одинаковыми. Они поняли, что в этот момент настал новый период. Период создания их собственного мира, где есть только они и никого более. Где они могут наслаждаться друг другом, позабыв обо всём на свете. Период любви, счастья, тепла. Год спустя. — Шикки, ну скоро там уже? Я хочу есть! — Потерпи, они ещё недостаточно подрумянились. Ты же не хочешь питаться сырым тестом? — Это не отменяет того, что если ты мне сейчас же не поднесёшь мои любимые пирожные на завтрак, то я съем тебя, — Ён сделал настолько грозное лицо, насколько смог, но Рави лишь рассмеялся. — Ты моя прелесть, — он даже позволил себе подойти и потрепать того за упругие щёчки, но потом всё равно получил по рукам. — Хэй, проявляй хоть немного уважения к старшим! — Да-да, не ворчи, мой любимый старичок. Вот уже полгода как Ким Воншик и Ча Хакён жили в съёмной квартире. С того самого признания прошёл год, полгода они повстречались, походили на свидания и поняли, что друг без друга жить не могут. К всеобщему удивлению, Воншик начал делать успехи в математике, а Хакён приобщался к готовке. И всё у них было бы идеально до мозга костей, если бы не одно «но»: им приходилось тщательно скрывать свои отношения. Ведь если бы по району прошёл слух о том, как взрослый учитель совращает своих студентом, добром бы это не кончилось. На данный момент, обо всём в курсе был лишь Чон Тэгун, что было очень нехорошо для Рави. Постоянный укор во взгляде, явная насмешка в голосе, нескрываемое желание убить — всё это не делало жизнь Воншика слаще, но он привык. В конце концов, Тэгун обещал Хакёну, что оставит этого смертного в покое, до тех пор, пока тот не провинится. Пока что, глупых ошибок Ким не совершил, так что, причин бояться за свою жизнь не было. День стоял солнечный, идеальный для свидания. А раз уж все важные дела и у него, и у Ённи закончились, то… — Хакён, привет, не помешал? — Воншик робко постучался в дверь 369 кабинета и зашёл, убедившись, что в помещении нет лишних глаз. — Нет-нет, что ты, проходи. Я уже как раз собирался домой и хотел тебе позвонить, чтобы ты меня встретил. Какое хорошее совпадение, что ты уже тут. — Ну, влюблённые мыслят одинаково, не так ли, любимый? — Воншик подошёл к Эну, помог ему надеть чёрное пальто, приобнял и поцеловал в лоб. — Ты сегодня такой красивый. Может, мы останемся здесь? Нам никто не помешает… — Воншик, прекрати, ну ты что, я же на работе! Шикки, в самом деле, перестань, здесь же Тэгун… — Простите, я не помешал? — бесцеремонно открыв дверь, в кабинет зашёл Чон, хмуро смотря на обнимающуюся парочку. — Хакён, ректор хочет видеть нас с тобой в своём кабинете. Не заставляй меня ждать. — Шикки, я пойду, а ты жди меня у входа, хорошо? Я скоро вернусь, — быстро поцеловав Кима в висок, Хакён ушёл с Тэгуном, расспрашивая того, что же могло ректору понадобиться от них. — Здравствуйте, господин! Вы звали нас? — хором спросили молодые преподаватели. — Мистер Чон, мистер Ча, прошу, присаживайтесь, — ректор им тепло улыбнулся и указал на стулья напротив себя. — Я наслышан о вас двоих. Ходят слухи, что те, кому вы преподаете, намного превосходят старших студентов по успеваемости, и это по таким предметам, как высшая математика и английский язык! — Мы рады слышать об этом. Наши ученики нам дороже всего, и мы заботимся о качестве их знаний, — опять хором проговорили они. — Что ж, с таким энтузиазмом, вас грех не повысить, однако для начала вы отправитесь в небольшое путешествие. Понимаете, в Осаке, в Японии, есть один крупный филиал нашего института, студентам которого срочно нужна помощь. Кто как не вы, молодые, целеустремленные, знающие в своём деле толк преподаватели, сможете им помочь? Заодно и опробуете, какого преподавать старшим курсам, быть может, и от работы откажетесь потом, — ректор засмеялся, а вот парни выглядели озадаченно. — И как долго мы должны будем там преподавать? — Два года. За это время вы из этих оболтусов сделаете настоящих гениев! Не беспокойтесь, проезд вам полностью оплатят, предоставят бесплатное жильё и питание, будете жить припеваючи! Парни грустно переглянулись между собой. Вот так взять и бросить всё на два года, ради студентов, которым нужны далеко не они? — Скажите, а у нас есть право выбора? — полностью погрузившись в свои мысли, полушёпотом спросил Тэгун. — Сожалею, но у вас лишь неделя на то, чтобы попрощаться с близкими и собрать вещи. В добрый путь, мои мальчики! — и ректор вышел из кабинета, оставив их наедине со своими мыслями. Рави ждал Хакёна уже около двадцати минут. «Они там что, план реформы образования составляют?» Заметив ректора, спускающегося по ступенькам, он подошёл к нему, дабы спросить, куда он дел своих подчинённых. — А, ты Ким Воншик, да? Наша гордость по английскому языку и, возможно, высшей математике! Кого-то ждешь? — Вы мне льстите, господин. Да, я жду своего репетитора. У нас сейчас с ним занятия. — Уж не Ча Хакён ли твой репетитор? — Да, он самый… — Рави расплылся в тёплой улыбке, но тут же остепенился. Он ведь перед самим ректором, работодателем его возлюбленного, нельзя, чтобы сейчас всё пошло под откос. — Сожалею, Воншик, но пока тебе придётся позаниматься самому. — Что? Почему? — сердце упало и замерло в ожидании ответа. — Ча Хакён и Чон Тэгун отправляются в командировку в Осаку, Японию. Там их ждут неугомонные студенты, которым нужно привить жажду знаний. Но всё же, два года опыта работы там положительно скажутся на работе здесь. — Погодите, что? Два года?! — Воншик вытаращил глаза и не мог поверить своим ушам. В течение двух лет ему предстоит страдать в одиночестве, когда, казалось бы, всё наладилось… — Ну что же, я пойду, а ты не переживай. Считай это проверкой на прочность отношений, — ректор многозначительно подмигнул и удалился в неизвестном направлении. Хакён был за рулём своего автомобиля, а Рави дремал, как тому казалось, на переднем сидении. На самом же деле, Воншик не знал, с чего начать разговор. Почему Хакён не говорит ему об этом? Он же обязан это узнать первым, так почему же он молчит? Воцарившуюся тишину в салоне нарушила мелодия звонка телефона Хакёна. Это был Тэгун. Так как за рулём по телефону разговаривать запрещено (ведь в его салоне сидит человек, за жизнь которого он отвечает), Ча, будучи уверенным, что Рави спит, поставил вызов на громкую связь. — Хакённи, ну что, ты уже поговорил с Воншиком? — Пока нет, я думаю его подготовить и начать разговор уже дома. — И что же ты планируешь делать? — Честно? Не знаю. Я не в восторге только от одной мысли, что нам с ним придётся расстаться более, чем на день, неделю, месяц, даже год. Я два года не смогу его ни обнять, ни поцеловать. Я не смогу наслаждаться его изумительными пирожными, меня больше никто не будет кормить и заботиться обо мне. Вместо ласковых дней и страстных ночей меня ждет кучка детей, которой я должен вбить в голову весь курс и, возможно, даже больше. И как мне подготовить к этому Рави? — Не понимаю, почему ты так озабочен. Вы ведь не на всю жизнь разлучаетесь, к тому же, расстояние укрепляет отношения. А все остальные заботы можешь положить на меня, я с радостью исполню их для тебя. Увидимся. — Увидимся, — Хакён сбросил вызов. Действительно, Тэгун может позаботиться о нём, но ему нужно не это. Ему нужен лишь Ким Воншик, который за год основательно поселился в его сердце и уходить не собирался. — Ён, о чём ты хотел поговорить со мной? — Рави, всё это время бессовестно подслушивающий диалог, желал услышать ответ именно от него. — Рави, прости, мне очень жаль, но у меня не было выбора… Нам с тобой придётся расстаться на два года. Обещай, что будешь хорошо питаться и не забросишь занятия математикой! — Хакён быстро припарковал машину и впился в губы Кима. — Я буду ждать тебя, любимый. Всю неделю они провели в объятьях друг друга, толком и не собрав вещи. Уже в последний день перед отъездом, Эн суматошно бегал по комнате и искал все свои самые необходимые личные вещи. В их число входили: отбеливающий крем, бальзам для губ, кондиционер для волос, крем для рук, парфюм, набор масок для лица и всякая всячина, в которой Воншик совершенно не разбирался. — Ённи, а ты что, там в одной и той же одежде ходить будешь? — Рави многозначительно указал на то, что весь чемодан Хакёна состоял из одной косметики и личного туалета. — А? Ах, одежда, точно, не мог бы ты собрать мне вещи? Возьми пару костюмов, свитеров, джинсов, рубашек, да и хватит. Рави, открыв огромный платяной шкаф, восемьдесят процентов которого принадлежало Хакёну, и принялся искать всё вышеперечисленное. Рави по-хозяйски укомплектовал вещи в большой чемодан и отправился проведать, собрал ли уже Хакён свои косметические принадлежности. Зайдя в гостиную, перед ним открылась любопытная сцена: наклонившись к чемодану, Хакён стоял к Воншику спиной, виляя своей попой и даже не подозревая, что за ним подсматривают. Он пытался вместить груду вещей в миниатюрный чемоданчик, что выходило с трудом. — Может, тебе помочь? Хакён, резко обернувшись на звук, упал прямо на чемодан на мягкое место. — Обязательно было так пугать? — Прости, ты был так увлечён, а передо мной был такой вид… Ты что, правда надеялся всё вместить таким образом? — Ну извините, я не такой хозяйственный. Я взял совсем немного вещей! — Уложи ты всё аккуратно, лишней возни бы не было. Вот и думай, кто из нас здесь ребёнок. Закончив со сборами, парочка облегченно выдохнула и упала на диван, в объятья друг друга. — Рави, ты будешь по мне скучать? — Скучать — это мягко сказано, малыш. Я буду страдать по тебе всеми фибрами своей души. Постарайся хотя бы изредка вспоминать обо мне. — Конечно. Ну, а на время моего отсутствия, за тобой присмотрит мой друг, который будет заниматься с тобой математикой. Он живёт неподалёку, обещай ему не грубить, хорошо? — Ладно, — Воншик вымученно вздохнул и по-детски надул губы, чем очень рассмешил Хакёна. Они очень долго расставались в аэропорту, даже несмотря на то, что Тэгун их откровенно поторапливал. Уже собираясь уходить, они снова вспоминали о том, что увидятся через два года и опять бежали друг к другу. Влюбленным всегда тяжело расставаться, пусть даже на секунду. Проводив Хакёна и вернувшись домой, Рави заметил на своей двери записку: «Я тебя не дождался, позвони, как приедешь домой. Мой номер тебе вбил Хакён-хён. Надеюсь, что скоро увидимся. ***». «Странный тип, он мне уже не нравится. И когда Ён успел вбить мне его номер? Ладно, разберусь позже, сейчас мне необходим отдых», — с этими мыслями, Воншик выбросил записку, быстро разделся, принял душ и завалился в кровать, с нехорошим предчувствием от завтрашнего дня. Продолжение следует…