Сценарий

После разговора с Энмой Бьякуран был очень раздражён, но в то же время находился в смятении. Он прошёл сквозь портал и попал в место с множеством светящихся красным то ли коконов, то ли нераспустившихся бутонов. Запечатаны они были символом из азбуки Терры. Их свет был столь необычен и так знаком белокрылому. Он точно знал, что его излучают души, а место то — хранилище душ Терры. От волнения началась одышка, но Бьякуран вскоре справился с собой. Единственный путь пролегал через пропасть, в которой располагалось несчётное количество клеток душ. Тёмный металл и угрюмый красный цвет создавали весьма мрачный антураж. — Значит, здесь меня ждёт Гарланд, — белокрылый ничуть не сомневался, что таинственным Гарландом является тот, кого он встретил первым по прибытию на Терру. — Судя по плохому вкусу в оформлении интерьера, дизайном занимался не он, — костюмы Реборн обычно подбирал себе яркие, светлые в основном, а тут такое… Бьякуран зашагал с плохой уверенностью отучить местного тирана от плохой привычки управлять чужими жизнями. Тропа, по которой шёл юноша, была словно сделана из дерева, что росло у телепорта. Она плавно и незаметно сливалось с ним. По ней Бьякуран дошёл до комнаты, полной металлических сосудов и проводов, прикреплённых к ним. Впереди находилась лестница из мрачно-серого камня. Здесь он и услышал голос Реборна: — Итак, мы встретились вновь. — Реборн… Или я должен называть тебя Гарланд? — имя местного владыки было выплюнуто с издёвкой. — Обойдёмся без прелюдий, — строго попросил Бьякуран. Даже когда был одержим три-ни-сетте, он прекрасно понимал, что с аркобалено шутки плохи, потому и избавился при первой же возможности от опасных младенцев. А если они были опасны в виде детей, то что уж говорить про взрослые версии? К тому же Бьякуран догадывался, что весь этот мир и их приключения дело рук неугомонного репетитора Тсунаёши, а значит, он выбрал себе особенную роль. — Как скажешь, — Реборн появился на лестнице ниоткуда. Просто взял и появился. Без каких-либо излишеств и спецэффектов. Белокрылый даже не смог понять, моргнул ли он или нет. Гарланд тем временем надменно улыбался, глядя на юношу. — Двенадцать лет назад я потерял одного из моих самых ценных геномов, — начал он, будто бы рассказывал сказку. — Я создал его, чтобы послать на Гайю и разорвать там циркуляцию душ. Этот геном — ты. Я рад, что ты вернулся. — Извини, но я вырос, и теперь мне никто не указ. И я пришёл сюда не ради того, чтобы отчитываться перед тобой, — Бьякуран зашагал в сторону Реборна, держа руку на рукояти кинжала в ножнах. — Как только ты расскажешь мне всё, я, не раздумывая, убью тебя. А именно, ты поведаешь мне, почему я вырос на Гайе, и почему ты хочешь её разрушить. Реборн всё ещё оставался любителем трюков — воспользовавшись силой Гарланда, он переместился за спину Бьякурана. Всего лишь продемонстрировал одну из своих простейших способностей. Белокрылый оборачиваться не стал, лишь крепче сжал кинжал. — Я не хочу уничтожать Гайю, — всё также спокойно и размеренно продолжал говорить аркобалено. — Я просто хочу преобразовать Гайю в Терру. Конечно, не всё пошло так, как было запланировано. Ты, например, вырос на Гайе, — ничуть не боясь быть зарезанным, Реборн повернулся спиной к белокрылому. — Есть ещё один как ты. Это его вина, что всё пошло не так. — О ком ты? — догадываясь, спросил Бьякуран. Он не хотел сюрпризов, потому старался не забегать вперёд и следил за словами. — О том, кого ты знаешь очень хорошо. Следуй за мной, — Реборн вновь обернулся и сделал пару шагов обратно. — Время, когда аура Гайи превратится в тёмно-красное зарево Терры, ещё не пришло. — Взрослый аркобалено телепортировался к лестнице и стал подыматься. — Мне всё равно нужна твоя помощь. — Исчез он. Бьякуран последовал за ним на следующий этаж. Гарланд парил над крупными металлическими сосудами, а вот белокрылому приходилось не раз использовать свои крылья, чтобы перепрыгивать с одного на другой, в надежде догнать аркобалено. — Теперь ты мне всё расскажешь! Поравнявшись с деспотом, Бьякуран схватил мужчину за плечо. — Я создал геномов, чтобы они стали носителями душ Терры, когда те проснутся. Около двадцати четырёх лёт назад я дал жизнь геному, очень похожему на тебя, — легко и непринуждённо освободившись, Реборн продолжил парить от Бьякурана, не забывая рассказывать историю прошлых ошибок. — Воля его была слишком сильна, чтобы быть подходящим сосудом, и я даже думал избавиться от него. Потом я понял, что стоит использовать его силу с пользой. Я послал этого генома как своего слугу, чтобы разрушить циркуляцию душ на Гайе. — Просто скажи, кто он. Чем больше Реборн говорил о похожести, тем меньше Бьякуран верил в правильность своей догадки. Гарланд же продолжал парить всё дальше. — Ты всё ещё не понял? — удивился аркобалено. Он считал белокрылого умнее. — Вы с ним очень похожи. — Я никогда не встречал на Гайе никого, похожего на меня. — Ты судишь по внешности, — Реборн разочаровано помотал головой. — Я имею в виду кого-то с такой же душой, как у тебя. Того, кого я послал на Гайю, можно назвать твоим братом. Его зовут Рёхей. — Если Рёхей-кун геном, где его крылья? — подсознательно веря в правду, настаивал Бьякуран. Уж очень ему не хотелось иметь родство с тем, кто причинил Мукуро боль. — Он просто прячет их. Он отрицает своё происхождение и пытается утвердить свою индивидуальность, — Реборн снова переместился, чтобы иметь возможность, находясь поодаль, обернуться лицом к Бьякурану. — Ты не видишь сходства? — Ни капли! Я не такой как он! В несколько прыжков белокрылый настиг Гарланда, но тот опять переместился, что разозлило белокрылого ещё больше. — Он говорил то же самое, когда речь шла о других геномах: «Я не такой как эти парни». Его амбиции не подходили для генома, но великолепно подходили для миссии, что я ему дал. Внести на землю войну и хаос — вот зачем я его послал. Пробудить неестественное хаотическое течение. Лучший способ нарушить циркуляцию душ — это война. И то, что он сделал для меня, превзошло все мои ожидания. — Что насчёт меня? — Бьякуран дрожал от гнева, благо держать себя в руках умел. — Как я оказался на Гайе? — Когда ты получил дар жизни в Бран Бал, Рёхей не смог вынести этого. Он не смог вынести генома, у которого было больше сил, чем у него; он чувствовал слабость. Рёхей отверг тебя. Он отправил тебя на Гайю, мир, который собирался разрушить. — Я должен был стать твоим рабом, как Рёхей-кун, и начать войну на Гайе? — у Бьякурана с трудом уживался образ Сасагавы с тем монстром, которого описывал Реборн. Белокрылый вспомнил далеко не сразу, что все они играли чужие роли. Зато стало понятно, почему боксёр в стрингах смотрел на них с такой болью и сожалением: ему досталась незавидная роль. — Верно. Я не думал, что Рёхей так поступит с тобой, но, видимо, такова его природа. Для него война на Гайе была бы доказательством победы над тобой. Возможно из-за желания оправдать своё существование, он и позволил тебе жить. — И поэтому должна была пролиться кровь тысяч невинных жертв? — Ты имеешь в виду амбиции Рёхея? Или наш план по разрушению циркуляции душ? — спокойно уточнил Реборн. Он был настолько хладнокровен и беспристрастен, что это выводило из себя. Бьякурану не нравилось, что на него смотрели сверху вниз, в грош не ставя его существование. Он пришёл, чтобы уничтожить источник их с Мукуро бед, а аркобалено вёл себя так, словно никакой угрозы не было вовсе. — И то и другое, — сквозь зубы процедил Бьякуран. — Чего ты добьёшься разрывом циркуляции? — Мы должны сортировать души. Я хочу разрушить циркуляцию на Гайе и вытянуть её души, заполнив пробел душами Терры. Чтобы увеличить скорость циркуляции, нужно ускорить работу в целом. Потому и война. Со временем души Гайи исчезнут, и Гайя станет Террой. — Но… как?! — Ты видел своими собственными глазами. Видел дерево Иифа и мглу, которую оно испускает. Роль дерева Иифа — отделять души. Мгла, которую ты видишь, содержит инертные души Гайи. — Да, но мы остановили мглу. Бьякуран продолжал следовать за аркобалено, не давая своим крыльям отдыхать, несмотря на то, что они уже болели. — Ты видел лишь обратную сторону дерева. Даже сейчас дерево Иифа блокирует течение душ Гайи и позволяет душам Терры свободно двигаться. Иди и увидишь сам. Увидь истинную форму планеты. Реборн телепотрировался на платформу под открытым небом и там остановился. Бьякуран был так увлечён погоней и беседой, что даже не заметил, как к ней подошёл. — Что это? — посмотрел он наверх. На фоне голубой планеты виднелась красная луна, испускающая лучи яркого света. По крайней мере так казалось на первый взгляд. — Думай об этом месте, как об обсерватории. Место измерения сияния Гайи и Терры. — Подробнее, — наконец получил возможность отдышаться белокрылый. — Это центр планеты. Начало и конец циркуляции душ. Этот свет соответствует Гайе, но когда голубой сменится на тёмно-красный, всё будет принадлежать Терре, и её восстановление будет закончено. Вот почему я запрятал свет в дереве Иифа, чтобы предотвратить циркуляцию душ внутри планеты. Это и есть настоящее предназначение дерева Иифа, его истинная форма. Всё, что ты видел, было его материальной формой. Течение душ Гайи не может быть изменено просто остановкой утечки мглы. — А Рёхей, получается, ангел смерти, что посылает души к дереву Иифа. — Да, — Реборн переместился с платформы, оказавшись прямо перед Бьякураном, — ангел смерти. Но только до тех пор, пока ты не достигнешь определённого возраста. — Что ты имеешь в виду? Белокрылый поборол желание отступить на пару шагов, а то и весь десяток. Гордо выпрямив спину, он смело смотрел в глаза аркобалено. — Его душа не вечна. Я не просто так создал тебя следующим. — Имеешь в виду, тебе больше не нужна будет душа Рёхей-куна, когда я стану сильнее его? — Именно. И скоро это время придёт. — Холодный взгляд Реборна пронизывал насквозь. Бьякуран думал вначале, что это он силён достаточно, чтобы не отстранятся, но теперь осознал, что просто не в силах отвернуться, как загипнотизированная страхом жертва хищника. — Теперь ты должен полностью понимать смысл своего существования. — Да, — сглотнул он подступивший к горлу ком. Белокрылый почувствовал, как по виску скатилась капля холодного пота, но ему некуда было отступать: его поражение значило слишком много. — Я понимаю всё о смехе и слезах, что разделил с людьми, с которыми вырос на Гайе. Я понимаю страдания Мукуро… — Забудь всё это, — одним взглядом Реборн заставил Бьякурана замолчать. — Тебе предначертано жить среди звёзд целую вечность. У тебя есть сила, положение и мотив. — Мне не нужна причина. Если бы только у меня было место, которое я мог назвать домом… Как жаль, что сказка превратилась в кошмар, — вспомнил белокрылый историю, что рассказывал в деревне чёрных магов. — Мои братья в «Танталусе», Тсунаёши-кун, Хаято-кун, Гамма-кун, Кёя-чан, Такеши-кун, Фран-кун и… Мукуро-кун. Мой дом там, с ними на Гайе. Если ты сказал, что у меня есть мотив, тогда он заключается в том, чтобы наказать всех вас, кто принёс им боль. — Бьякуран приготовил оружие к атаке. Руки дрожали, но крепко держали рукоять. — Я уничтожу Терру! Это причина моего рождения здесь в качестве генома. — Прискорбно, — будто специально, Реборн повернулся к белокрылому спиной, открывая все возможности для нанесения смертельного удара, но Бьякуран медлил, чувствуя неясную тревогу. — Я думал, что твоя душа станет превосходным новым ангелом смерти. — Я и есть новый ангел смерти. Твой! — отринув все сомнения, белокрылый занёс кинжал над шеей аркобалено, но остриё застыло в миллиметрах от кожи: Бьякурана парализовало. — Ты не знаешь, что значит встретить своего создателя? — Реборн даже не обернулся, лишь усмехнулся про себя, наслаждаясь данной ему властью. — Достаточно! Я уже наслушался твоих речей! Сконцентрировавшись на руке с кинжалом, Бьякурану удалось её немного сдвинуть, оставив скользящий порез на шее аркобалено, но на этом его силы иссякли. — Глупость. Реборн медленно обернулся и провёл ладонью ото лба до затылка белокрылого. Резкая боль пронзила всё тело. Из глаз брызнули слёзы, а ноги перестали держать. — Что происходит?! — закричал Бьякуран, схватившись за голову. Вскоре боль стала настолько невыносимой, что юноша потерял сознание. — Мне определённо нравится моя роль. — Загадочно улыбнувшись, Реборн поправил плащ и подошёл к мирно сопящему Бьякурану. — На твоём месте должен был быть бесполезный Тсуна, но… так уж и быть.

* * *

Бьякуран сидел на уродливом кресле в странном помещении. К его вискам были прикреплены два провода, то и дело посылавшие импульсы в мозг. Сложно было понять, здание ли это или же просто крытая от стихий площадка; в центре к решётчатым вратам вела узкая тропа, а всё остальное пространство занимали необычные конструкции высотой в полчеловека. «Кто я? — юноша блуждал во сне в кромешной тьме, в которой, как бы то ни было странно, был виден только он. Бьякуран посмотрел на свои руки, затем потрогал ими своё лицо. — Я ничего не знаю, — молнией пронеслись в голове слова Реборна. Нет… Гарланда. Аркобалено решил полностью отдаться своей роли, дабы закончить всё поскорее. Только белокрылый подумал о хранителе душ Терры, как вновь разболелась голова, а рассудок помутился. — Я совсем не могу думать». — Бьякуран! — раздался в необъяснимой черноте чей-то голос, смутно знакомый, но такой родной, что задел потаённые струны в душе Бьякурана. «Да… — обернулся на звук белокрылый, но не увидел никого. — Меня однажды так называли. Многие люди меня так звали». — Вы всегда пускаете пыль в глаза, правда? — возник за спиной потерянного Фран, но исчез до того, как Бьякуран успел его увидеть. «Да, возможно», — мысленно согласился белокрылый. Он плохо понимал, о чём говорил мальчишка, но твёрдо верил, что тот прав. — Забавно! — рассмеялся появившийся ниоткуда Ямамото. — А ведь здесь ты всего лишь простой воришка, а осмелился посягнуть на честь принцессы. «Только здесь? А где это “здесь”?..» Мечась от мысли к мысли, Бьякуран не заметил, как исчез Такеши, а на его месте оказался Хаято. Презренно фыркнув, он бросил в сторону: — Как это на тебя похоже. «Похоже на меня?..» Гокудера медленно растворился во тьме. Белокрылый почувствовал за спиной чьё-то присутствие, но оборачиваться уже не стал. Смысл? Всего лишь очередной укор от кого-то, кого он должен был знать, но сознание не желало собирать пазлы из обрывков памяти. Юноша ждал упрёка, но голос и слова говорившего немного согрели его замёрзшую в этом ничто душу, в то же время вызвав уныние: — Я столькому научился, путешествия с тобой, Бьякуран. Только Савада потянулся к другу, как бесследно исчез. «Да, правильно. Мне нечему больше учить…» — голова гудела. Душа выла, протестуя: ещё неизвестно, кто из них большему научился друг от друга, но Бьякуран этого не помнил, а сердце не слушал, так как головокружение не позволяло ни на чём сосредоточиться. Вдруг юноша вздрогнул, испугавшись грозного взгляда Кёи. — Я не могу простить тебе отсутствия здесь Намимори, — Хибари неотрывно смотрел белокрылому в глаза, полный уверенности в себе и гордости за свои чувства, — но за возможность побыть вместе с Тсунаёши благодарю. «Хватит! — Бьякуран закрыл глаза, схватился за голову и стиснул зубы. — Я ничего не знаю! Я никому не помогал, кроме себя!», — пробились чувства, таившиеся в сердце. Вместе с беспамятством и смятением они породили страх. — Ты называешь это дружбой? — прозвучал голос Гаммы. Бьякуран открыл глаза и увидел уже взрослого блондина, а не черноволосого подростка. Выражение лица у него было весьма разочарованное. — Я так и знал, что положительным героем тебе быть не дано, — развёл он руками и исчез. «Дружбой… — словно эхо, мысленно повторил белокрылый. — Дружбой?..» — Бьякуран! — окликнул юношу строгим голосом Рокудо. «Я не знаю, кто я…» Белокрылый растеряно смотрел на своего любимого. Он испытывал к нему явные чувства, но разум отказывался их принимать. — Ну же!.. Ты всегда был рядом со мной, Бьякуран… — иллюзионист испытывал неловкость, пытаясь произнести нечто важное, а слова, как назло, не желали слетать с уст. «Я так… устал…» Белокрылый сел и стал смотреть в одну точку, игнорируя гостя. Так было проще — уйти в себя и больше не чувствовать ноющей боли, не слушать непонятные разговоры, не видеть образы тех, кто одновременно знаком и неизвестен. — Почему ты всегда такой?.. «Я… я… пустой… сосуд…» Почувствовав, как проваливается в бездну, крылатый юноша стал просыпаться. — Бьякуран! «Кто?» — не сразу понял он, кому принадлежит голос и кого зовут. — Проснись, Бьякуран! «Кто?..» Постепенно в полусне вспомнились все имена и события, но только это восстановить измученную душу не могло. Сейчас наиболее ярким воспоминанием для белокрылого было то, что он — враг Гайи, что его пути с друзьями разминулись, больше им вместе не идти. Во всяком случае, пока жив Гарланд. Разобраться с ним — его единоличная задача. — Давай, Бьякуран, проснись! — Тсуна пытался растолкать друга, а Кёя стоял рядом. С трудом юноша открыл глаза, застонав. — Бьякуран! — обрадовался Савада. — Тсунаёши-кун… Кёя-чан… — белокрылый произнёс имена больше для себя, уверяясь, что правильно помнит. — Спасибо богам, ты жив! Я думал, ты умер, — взволнованно заговорил Тсуна, вытирая выступившие на глазах слёзы. Бьякуран тем временем со стоном встал. — Мы так беспокоились. — Почему ты пришёл сюда один? — Хибари наблюдал до этого за белокрылым, поэтому не мог понять, почему тот, кто всё время собирал вокруг себя стаю — Кёя не мог назвать Бьякурана травоядным, — отказался в этот раз от неё. Белокрылый проигнорировал слова, он их будто бы не слышал. — Что… вы здесь делаете? В горле пересохло, а глаза горели: юноша плакал во сне. Было ли то прощание или же надежда на встречу? Бьякуран не был рад увидеть своих товарищей, но лишь по той причине, что ушёл, чтобы их защитить. Защитить от самого себя. А теперь они здесь. — А? — удивился глупому, по его мнению, вопросу Тсунаёши. Ведь для него ответ был очевиден. Что ещё можно сделать, когда друг попал в беду? — Мы пришли спасти тебя, конечно же… — Оставьте меня одного… Не глядя на пару, Бьякуран поплёлся прочь, пошатываясь и шаркая ногами: тело не слушалось. Он не искал спасения, прямо сейчас он больше думал о смерти и о том, как бы поскорее уйти подальше ото всех. — Но… — попытался возразить Тсуна. — Вам тут нечего делать. — Жалкое травоядное, — разозлился Кёя. — Это касается не только тебя. Если бы не вставший перед любовником Тсуна, Хибари всенепременно бы выбил всю дурь из головы бывшего тирана, а ныне весьма жалкого существа. От Бьякурана зависело возвращение домой и здоровье Савады: кровавые путешествия плохо на нём сказывались. Бьякуран брёл по тропе, по обеим сторонам которой находились непонятные сооружения, то и дело пускающие пар. Своей формой они напоминали жуткие коконы, но Тсунаёши слишком беспокоился о друге, чтобы предаваться страху. — Бьякуран, не веди себя так, — держась на расстоянии, пытался он вразумить лидера. — Давай… — Заткнись! — не оборачиваясь, закричал белокрылый. Тсуна всего лишь хотел предложить всё обсудить, найти решение проблемы вместе, но крик заставил его замолкнуть и отступить на шаг назад, угодив тем самым в нежные объятия любовника. — Просто заткнись, ты… глупый мальчишка! — срывающимся голосом продолжил Бьякуран. На какое-то время повисло молчание. Вскоре юноша добрался до ворот, которые словно по приказу открылись для него, но захлопнулись прямо перед носом Хибари и Савады. — Что ты творишь? — Бьякуран, погоди! — Тсунаёши попытался поймать пропащего друга за руку сквозь решётку, но не успел. — Тебе нужно отдохнуть! — Да заткнитесь вы все! — Едва не упав, белокрылый спустился по ступеням к продолжению тропы и остановился, тяжело дыша, перед вставшим на пути монстром, заслонявшим собой единственную дверь. — Есть вещи, которые вы всё равно не поймёте. — Вот только на деле это он не понимал, что всё ещё находится под воздействием магии Гарланда, смешанной с продвинутыми технологиями Терры. Ему удалось побороть эффект лишь частично… Зверь не ждал, когда противник нападёт, и атаковал первым, благо белокрылый вовремя споткнулся и упал, спасшись тем самым от неминуемой смерти. В измученном состоянии Бьякуран не смог нанести достойных своему уровню ударов, чаще всего вообще мазал. Всё могло бы закончиться трагедией, если бы не подоспели ещё два члена команды. — Неужто вам нужна помощь? — приготовив флейту к бою, с насмешкой произнёс Фран. — Даже позаботиться о себе не можешь, — не скрывая раздражение, пробурчал Гамма, втыкая свои когти в шею чудовища. В итоге монстр оказался не столь силён, как представлялось Бьякурану: Гамма с однорогим управились с ним в два счёта. — Вам мама не говорила, что по тёмным закоулкам чужого мира гулять опасно, могут нечаянно или даже очень чаянно и съесть? — отчитывал юношу мальчик, высоко задрав голову и подняв указательный палец над бантом. — Да ты чёртов лицемер, — скрестил руки на груди Гамма, осуждающе глядя на Бьякурана. — Говорил о дружбе, а сам просто эгоист. И почему я не удивлён? — Я могу позаботиться о себе сам. Мужчина и ребёнок спорить не стали. Переглянувшись, они молча проводили взглядом белокрылого, захлопнувшего за собой дверь. Однорогий на прощание даже помахал белоснежным платочком, затем громко в него высморкался. Над разумом шутить — прерогатива учителя, вот пусть и разбирается. В следующем помещении было меньше машин, и они были другой конструкции, а в стенах, почти под потолком, появились окна, унылый свет из которых струился дорожками по летавшей пыли. Глядя под ноги, Бьякуран спустился по очередным надоедливым ступеням. Вскоре голову пришлось поднять на шум: почти к ногам белокрылого отбросило рыцаря в несияющих доспехах, через пару мгновений на него свалился Гокудера. — Меня так легко не взять! — вскочил Хаято, грозя кулаком отвратительному представителю местной фауны. — Ты переигрываешь, — всё ещё с улыбкой, но уже не добродушной, заявил Ямамото, подымаясь, — мне это не нравится. — Такеши-кун… Хаято-кун… — ещё не забыл… к радости или печали, — что вы делаете?.. — Накося выкуси! — не услышав белокрылого, Гокудера набросился на монстра. За ним отправился и Ямамото, выкрикнув: — Получай! Бьякуран стоял позади и равнодушно смотрел за борьбой. Друзьям было тяжело, но они не сдавались. Белокрылый не помнил, как он оказался на поле боя — ноги сами принесли его сюда. Крепко удерживая в руках кортики, юноша нанёс удивительно точный для его состояния удар. — Чего так поздно?! — отчитал его Гокудера. Белокрылый не ответил, а после непродолжительной битвы и вовсе задерживаться не стал. — Тот ещё оппонент, — усмехнулся Ямамото, остановив Бьякурана, схватив за плечо. — Куда ты собрался? — серьёзным тоном задал вопрос Хаято. — И где Десятый? Белокрылый то ли махнул в сторону Тсуны, то ли просто убрал руку Такеши. Всё также еле держась на ногах, он пошёл к следующим дверям. Гокудера кричал что-то вслед, и Ямамото звал, но ничто не могло остановить зачарованного. На пороге Бьякуран прошептал: — Просто… оставьте меня в покое. Я не хочу приносить вам больше неприятностей. Хаято и Такеши озадаченно переглянулись, упустив момент, когда белокрылый спрятался за мощными дверьми, не забыв запереть их за собой. — Толпа глупых отвратительных сиделок! — прислонившись к двери спиной, раздражённо прошипел Бьякуран. — Но поверьте мне, самый мерзкий здесь я. В центре круглой комнаты, словно ожидая героя, стоял защищённый панцирем монстр. Невозможно было пройти дальше, не сразившись с ним, потому Бьякуран упрямо пошёл на него. Будь он в себе, такой глупости не совершил бы. Несмотря на свои габариты, красноглазое чудовище оказалось весьма быстрым и ловким, оно то и дело сбивало Бьякурана с ног. Его удары были сокрушительны и молниеносны — у белокрылого не было ни единого шанса. Юноша готовился принять скорую смерть с опущенной головой. От неминуемой смерти спасла защитная магия. Неожиданно юноша почувствовал приятное тепло в груди, а тело его окутал лечебный свет. — Мукуро-кун? — ответом ему послужил вразумляющий удар «ложкой» по голове. — За что?! — Прямо как старый сломанный телевизор! — возмутился Рокудо. — Пока хорошенько не стукнешь, не заработаешь… Наложив защитные заклинания, иллюзионист приступил к атаке на самого монстра, первым же делом пробив магией панцирь. Бьякуран добил чудовище физическими ударами. — Мукуро… — белая магия прибавила телу сил, а удар немного отрезвил, хотя туман ещё оставался в некоторых закоулках разума. — Всё пытаешься сделать сам? Бьякуран отвернулся, зная, что виноват. Он ничего не сказал любимому и при этом требовал доверия от него. Но он действительно считал, что поступал верно. — Попробуй понять… Я не хочу стать причиной неприятностей. — Пожалуйста… — застонал Мукуро. — Ты ведь всегда был умным, так чего же так глупишь? Разве все мы не твои друзья? — Я хочу так думать! — Бьякуран резко повернулся, тут же посмотрев в сторону, случайно встретившись взглядом с Рокудо. — Вот почему я всегда… Понимаешь, этот парень в сильном смятении. Он не с Гайи. Он… Я чуть не стал разрушителем Александрии! — Перед глазами вновь пронеслись те ужасные события, но теперь на месте Рёхея был Бьякуран. Злодей улыбался, получал истинное наслаждение от слёз принцессы. Это мог бы быть он. Гамма во сне был прав — роль негодяя подходит ему куда больше. — Ни я, ни он не можем так просто принять вашу дружбу. — Ты всегда защищал меня. Но ты всё ещё не понял, что я тоже заботился о тебе. Я прикрывал твою спину, пока ты прикрывал мою. И я так же верю в тебя, как ты в меня! Так же как ты защищал меня, я хочу защитить тебя. Я… — иллюзионист на секунду прекратил дышать, осёкшись, неровно выдохнул, но всё же продолжил: — Я здесь. Я твой, — Рокудо взял белокрылого за руку и прислонил к своей щеке. — Ты добился своего. И не только я на твоей стороне. — Мукуро-кун… — Бьякуран потянулся к сладким губам, замерев, почувствовав чей-то взгляд. — Мой босс — человек чести, он многому меня научил, — заговорил Гокудера. Рядом с ним стоял Такеши. — Например, я всё ещё в долгу перед тобой, поэтому не могу так просто оставить умирать. — Рыцарство подразумевает, что рыцарь следит за своими товарищами. Я не покину тебя! И пойду за тобой на край света. Запомни это! — Как вы?.. — удивлённый улыбающийся Бьякуран показал на отпертую дверь. — Замок слабый, повезло, — отмахнулся Хаято. — Хорошо. Вперёд, — скомандовал Мукуро, пытаясь поскорее избавиться от румянца на щеках. Как первый стыд ушёл, иллюзионист притормозил. — Погоди… Где четверо других? — Ты не думаешь… что их поймали? — Бьякуран так бесцеремонно запер своих друзей в странных местах, полных сильных монстров, блокировав им любую возможность выбраться, что случиться могло всякое. — Вполне возможно, — задумался Ямамото. — Ты не должен был оставлять их! — в панике Гокудера побежал назад, волнуясь за Десятого. — Они правы, — Мукуро похлопал оступившегося лидера по спине, тихо смеясь в кулачок, представляя себе Саваду в клетке. Хоть что-то в их неприятностях было приятное. — Хоть кому-то хорошо. Обняв любимого, Бьякуран не торопясь зашагал к комнате, где его лишили разума, пусть и на короткий срок.

* * *

Кёе удалось «прогрызть» ворота, поэтому теперь, объединившись по настоянию Тсуны с Гаммой и Франом, они четверо обдумывали план. Хибари тоже выдвигал предложения, но Савада, находясь в предобморочном состоянии от них, категорично отказывался. От вариантов возможного наказания, предлагаемых Франом, Тсунаёши всего лишь бледнел. Только Гамма думал о том, как им выбраться, но Тсуна в это время пытался переварить все версии пыток Кёи и Франа. Только они придумали окончательный план со всеми вытекающими, как ранее запертые двери отворились. — Бьякуран! — первым поприветствовал белокрылого Тсуна, единственный, кто искренне был рад видеть его. Фран подошёл к «обидчику» вплотную и пнул под коленную чашечку. Гамма согласно закивал и улыбнулся. Кёя лишь презренно хмыкнул, любуясь светящимся от счастья лицом Тсунаёши; иногда он совсем не понимал своего суженого. Обещанного наказания не последовало. — Почему вы ушли без нас? — корил белокрылого Фран. — Сглупил… — честно признался Бьякуран. — Мне жаль. — Не оставляй нас снова, ладно? — с надеждой попросил Савада. — Никогда, — облегчённо улыбнулся белокрылый. Когда-то в будущем он и подумать не мог, что ему так дороги будут другие люди, что для него важнее власти над миром станут его отношения с любимым и друзьями. Бьякуран крепче сжал руку Мукуро и посмотрел в пол, стараясь дышать ровно и не поддаваться нахлынувшим эмоциям. В этом ему помог Кёя, неудовлетворённо произнёсший: — Значит, передумал. — Какой занятой парень, всё время приходит и уходит… — покачал головой Гамма. Белокрылый лишь сдержанно рассмеялся. — Да, но это в прошлом. Мы должны остановить Ре… — он глянул на Саваду и поправился, — Гарланда, — пусть появления Реборна будет для него сюрпризом. В этой маленькой подлости Бьякуран не смог себе отказать. Да и Мукуро было бы приятно увидеть выражение лица Тсунаёши, когда тот встретится со своим повзрослевшим жестоким репетитором.

* * *

Пандемониум представлял собой плавающий замок с несколькими башнями, полный ловушек, монстров и головоломок. Куда им нужно было, Бьякуран чувствовал благодаря Реборну, зовущему его, тем самым указывая путь. От множества телепортов, которыми компании пришлось воспользоваться, Саваду мутило, но он стойко держался… за Кёю. Фран же в наглую втиснулся между похитителем сердца учителя и самим Мукуро. Монстры на пути хоть и попадались сильные, против всей группы им было не устоять: компания Бьякурана обладала непробиваемой защитой. Вот так медленно, но верно ребята добрались до вершины. На просторной платформе Гарланд лицезрел красный яйцеобразный кокон. Заслышав шаги, он заговорил: — Это обсерватория, — предвосхищая возможный вопрос, дал ответ аркобалено. — Ты сказал, что будешь моим ангелом смерти. Но подумай чуть-чуть, — Реборн обернулся, — жизнь — разве это не смерть? Она убивает другие формы жизни, чтобы выжить. Иногда она даже убивает тех, с кем делит кровь… — Это Гарланд? — неловко потыкал Бьякурана в бок удивлённый Тсуна, особо не слушавший философские речи мужчины о смысле бытия, жизни и смерти. — Щекотно, Тсунаёши-кун. — На секунду белокрылому показалось, что он увидел искорки ревности в глазах любимого, но быстро отогнал данную мысль, посчитав подобное невозможным. — Да, этот он. — Вот уж не думал, что увижу друга Реборна ещё раз, — задумчиво пробубнил он себе под нос. — Друг? — поразился Рокудо. Бьякуран криво улыбнулся, а от сдерживаемого смеха у него задёргался правый глаз. — Теперь понятно, почему у тебя нули за тесты… — Тесты здесь причём? — покраснел до ушей Тсуна. — Если это друг малыша, то, значит, он и наш друг! — обрадовался Такеши, тут же получив удар трезубцем по шлему. — Придурок железный! — накричал на него Гокудера. — Торфяная башка тоже наш друг! — Тогда почему мы с ним дерёмся? — Кхм-кхм, — покашляв в кулак, привлёк внимание Гарланд, закончивший свою речь и ждавший ответа на свой вопрос. Заметив, что его игнорируют, он едва не отступил от сценария. — Наговорились? — тоном школьного учителя спросил он. — Простите, — виновато опустил голову Савада. — Да-да, — отмахнулся Бьякуран. — Ты что-то говорил там про мир, в котором жизнь и смерть станут едины, и про существ, что превосходят жизнь и смерть. Прости, прослушал, что ты хотел от меня узнать. — Я спрашивал, кто ты? — Ответ очевиден. Тебе досталась незавидная роль отчаявшегося старика, сочувствую. Ты говорил про смысл жизни, но нам не нужно много, чтобы просто жить и наслаждаться ей вместе с дорогими нам людьми. — Я могу не знать, кто я есть на самом деле, но на этот вопрос я ещё успею найти ответ, — своей улыбкой Ямамото хотел подбодрить даже врага, считая, что тот просто запутался в сетях из собственных мыслей. — Пусть наша цель не всегда ясна, мы продолжим наш путь, — замялся Тсунаёши. — Я просто хочу вернуться домой… — Я живу, чтобы служить Десятому! Не важно в каком мире я буду этот делать. — Что за глупый дяденька с не менее глупыми вопросами, правда, учитель? — Верно, — усмехнулся Рокудо, погладив ученика по голове. — Для каждого смысл жизни свой, — неохотно вставил своё слово Гамма, ибо роль обязывала не молчать. — Не мудро навязывать своё видение мира другим. — Ничто не имеет значения, пока я могу загрызть тебя до смерти. — Встав перед Тсуной, Кёя приготовился к неминуемой битве. — Полагаю, вы все понимаете, что последует дальше? — скрестив руки на груди, надменно подняв голову, вопросил Реборн. — Скажите мне это снова, когда будете на краю смерти! — наслал он на группу серебряного дракона. Гокудера мог бы справиться со зверем в одиночку в виду специфики происхождения своего персонажа, но он то и дело норовил отдать триумф победы Десятому, оттого битва немного затянулась. Совсем чуть-чуть, ибо Кёя был очень зол. — Гарланд, — обратился после уничтожения древней рептилии к аркобалено Бьякуран, — скажи мне, чего ты добиваешься? — Восстановления Терры, — Реборн подошёл ближе, предзнаменуя следующую схватку, — разве не очевидно? — Нет, — белокрылый также вышел вперёд, утверждая свою позицию лидера, — этого хотят люди Терры. Почему ты не с ними сейчас? — Я был создан, чтобы наблюдать за Террой. Я существую, чтобы ждать, когда этот мир освободится от оков жизни и смерти… — Во заладил-то, — в сторону пробурчал Хаято. Все сделали вид, что его не услышали, хотя мысль разделяли. — Я абсолютный хозяин этой планеты! — нападая, закончил свою тираду Реборн. В бою Гарланд любил злоупотреблять магией времени и пространства, порой останавливая тех, у кого не было защитного амулета. Парочку Бьякуран нашёл среди хлама в замке, отдав один своему возлюбленному. Кёя же получил иммунитет за счёт того, что ел что ни попадя. Тсуне, как магу, было довольно легко уклониться от некоторой чужой магии, хотя получалось далеко не всегда в виду катастрофической неуклюжести. В любом случае опыт сражения с самыми разнообразными противниками у группы был, потому Гарланд со своими временными трюками и средними магическими способностями реально угрозы не представлял: он создан был не для битв, а для наблюдения. Для решения проблем были специальные технологии и лаборатория, вот только мужчина и представить не мог, что горстка каких-то смертных может быть так сильна… Проиграв, Реборн упал на колено, но воля его не была сломлена. — Ты хорошо сражаешься… Аркобалено собирался встать, но Бьякуран приставил лезвие кортика к его шее. Он, правда, не знал, убьёт ли это существо, у которого и сердца нет в открытой груди. — Сдавайся, Гарланд! — Белокрылый готов был закончить с источником всех бед прямо здесь, но внезапно тело Реборна окутал красный свет, и он становился всё ярче. Сам аркобалено изобразил удивление. Сценарий он успел прочитать от начала до конца, потому для него не было сюрпризом происходящее. — Что за?.. Бьякуран отступил назад и посмотрел в небо. Там парил корабль с «красным глазом». Он медленно пристал к соседней башне, и из него вышел Рёхей; юноша похитил корабль, пока Гарланд был занят с Бьякураном. Осмотревшись, Сасагава воспользовался магией полёта и предстал перед друзьями, с которыми вынужден был воевать, заслонив собой Реборна. — Я должен сказать… — Рёхей задумался, вспоминая свою речь. Вдруг его осенило: — Я действительно люблю вас всех! Ты не только открыл печать Терры, — обратился он уже отдельно к Бьякурану, — но и сделал мне одолжение, уничтожив Гарланда! Бьякуран… Ты действительно экстраординарный геном, заслуживающий моей любви! — Сасагава изобразил из себя Луссурию и подмигнул товарищам, отчего те едва не попадали там же, где стояли. Боксёр в стрингах тяжело выдохнул и сказал: — Нет, я так экстремально не могу! — встал он в обычную позу, гордо выпрямившись. — Что ты делаешь здесь, Рёхей-кун?! — едва оправившись от шока, спросил белокрылый. — Это не самый лучший способ поприветствовать своего брата, — покачал головой Сасагава, всерьёз играя свою роль. — Замолчи! — Бьякурану до жути захотелось сделать что-нибудь безумное, например, побегать по потолку напевая дурацкую песенку, лишь бы это «чудо» не называло его братом. — Ты мне не брат! — О, какая злоба, — Рёхей показал «класс», словно говоря «Так держать!», затем развернулся и подошёл к Реборну. — Мастер Гарланд, он намеревается сражаться с Террой. — Неужто ты наконец-таки выучил свою речь? — поразился аркобалено. Он был убеждён, что такое невозможно, но всячески стимулировал обучение своего подопечного. Сасагава посмотрел по сторонам, видит его кто или нет, и зашептал на ухо Реборну: — Это не ваша реплика. — Ох… Рёхей, что ты замышляешь? — Замышляю? Я? — закивал боксёр, мол, теперь мужчина в словах не ошибся. — Смотри, как я уничтожу этих врагов Терры! — повернулся он к Бьякурану и компании. — Давай! Ты сможешь спать бок о бок с душами Терры. Всю экстремальную вечность! — воодушевился он. — Похоже, ты вошёл во вкус, Рёхей-кун, — заметил белокрылый, получив мощный заряд магии; Мукуро поспешил залечить повреждения. — Просто покажите мне, на что способны! Сасагава сил не жалел, вынуждая противников сражаться всерьёз. Он был не слишком умён, чтобы догадаться объяснить свои действия, считая, что любое расхождение со сценарием вело к уничтожению пути домой. Рёхей лишь строго следовал установленному ему пути, надеясь на прощение по возвращению. — Да чтоб тебя, торфяная башка в труселях! — разозлился Гокудера, пытаясь воткнуть трезубец куда-нибудь в мягкое место. — Ты называешь это атакой? — усмехнулся боксёр, отбросив Хаято заклинанием. — Ну же, вы же способны на большее!.. — разглагольствуя, Рёхей пропустил удар Кёи, а затем и нападение одного из эйдолонов Рокудо, закончившего с лечением. Получив ещё порцию повреждений, Сасагава нездорово заулыбался. — Вот и оно… — Тело начало сиять, волосы его отросли и приобрели ядовито-красный оттенок, за спиной одежду порвали алые крылья. — Это мощь транса! Я покажу вам мою истинную силу! — «Вы уж простите», — мысленно добавил он, используя на друзьях самое мощное заклинание чёрной магии — ультиму. — Да! Это энергия, к которой я стремился! Могущественная сила душ! Они уничтожат любую угрозу, которая пытается разгромить их! Группа была полностью разгромлена. Все лежали, не в силах пошевелить и пальцем. Все, кроме Франа, который где-то спрятался, и Бьякурана, что остался в состоянии хотя бы говорить: — Ч-что ты имеешь в виду?.. — но даже так слова довались ему с трудом. — Это транс! — Рёхей сделал шаг в сторону «брата». — Ты знаешь, как он действует. Но обычного транса будет недостаточно, чтобы разгромить тебя… — Сагава собрался с духом и продолжил: — Вы все такие живучие, как оглопы, — ему очень не нравилось, что приходилось оскорблять друзей. — Даже маленькие муглы обладают энергией транса, — напомнил он о Бельфегоре. Продолжая прятаться, Фран сжал ленточку Бела в руках. Он продолжал внушать себе, что всё хорошо, что надоедливый принц рядом и в обиду не даст. — Когда я увидел это в вулкане Гулуг, у меня родился план. Это было легко. Мне просто нужно одолжить силу у душ, которые не могут умереть. Где я её получил? У «Неуязвимого», или лучше сказать у этого большого глаза в небе. Корабль вобрал в себя все души Мадэйн Сари, дерева Иифа, Александрии, чтобы питаться ими. Когда он сражался с Багамутом, «Неуязвимый» получил мощного духа. Можешь предположить, кому он принадлежал? — Рёхей сочувствующее посмотрел на Мукуро, тайком себя подлечивающего. — Нет… — прошептал иллюзионист, почувствовав чувства принцессы к матери. — Правильно! Это была душа твоей матери. Жалкая душа, что пыталась выжить до самого конца. Души, заточённые в «Неуязвимом», приветствовали меня с распростёртыми объятиями. Им надоело быть твоими заключёнными, Гарланд, — обернулся Сасагава и пошёл к Гарланду. — Так что, мастер Гарланд, ты больше не нужен. И после такой тяжёлой работы… Я буду управлять Террой и Гайей, безусловно, со всей любовью. — Что ты будешь делать с такой… силой? — продолжал подыгрывать Реборн. — Мастер Гарланд… Вы, как никто другой, должны принять поражение с достоинством. Какие-нибудь последние слова будут? — Твоя сила… бессмысленна. Рёхей промолчал. Молчание затянулось — Сасагава никак не мог набраться решительности для следующего шага. Заглянув в глаза мужчины, своим уверенным видом говорившего «Сделай это», боксёр закрыл глаза и выпнул Реборна с платформы в пропасть, не знающей дна. Ещё немного постояв, Рёхей вскоре подошёл к компании Бьякурана. — Теперь настал и ваш черёд… — юношу ещё немного трясло от того, что он сделал: никак не мог привыкнуть к крови невинных жертв на своих руках, к чьей смерти был причастен. — Должен ли я убить вас быстро, чтобы показать своё уважение за то, что вы сделали? Или я могу убить вас медленно и болезненно, чтобы выразить свою любовь? — абсолютно безэмоционально произнёс он. — О, у меня отличная идея. Как насчёт этого? Я сделаю тебя колонной для своего замка. Вы все украсите мой замок, как символ моего вечного королевства. Как вам это нравится? — Нет… Никогда! Потуги ослабленного Бьякурана не увенчались успехом. «Ты никогда не построишь вечное королевство…» — раздался голос Реборна в головах двух геномов: Рёхея и Бьякурана. — Этот голос… Гарланд? — Сасагава подошёл к краю платформы и глянул вниз. — Ты что-то забыл? «Ты думаешь, такой порок, как ты, будет жить вечно?..» — Что? Что это значит? — Рёхей почувствовал, как вторая душа внутри него встрепенулась. «Я построил тебя, чтобы ты действовал, пока более подходящий геном, Бьякуран, не подрастёт. Было слишком опасно давать тебе жизнь дольше этого срока». — Что ты говоришь?.. — уже Рёхей заволновался, подверженный эмоциям другой души. «Есть предел твоей жизни. Ты скоро умрёшь. Даже если я умру, ты исчезнешь, не оставив своего следа в этом мире». — Какая интересная ложь, — нервно рассмеялся Сасагава, мысленно убеждая себя, что это не его судьба, а его персонажа, но страх продолжал скреплять свои объятия. — Ты говоришь, что я скоро умру? Отличная попытка, Гарланд, но я не попадусь на твои трюки… Гарланд? — молчание напрягало. Рёхей без того был невероятно смущён. До этого он легко подавлял чёрные желания второй души, но общий страх слился воедино, открыв доступ остальным чувствам. — Гарланд?! Ответь мне! «Ты был создан, чтобы разрушать. Ты смертный…» — Смертный?.. Я скоро умру?.. Я не верю тебе! Почему я должен верить в такие глупости?! — получив силу транса — силу множества душ, — Сасагава постепенно терял контроль над собой, уступая правление душе своего персонажа. — Ты говоришь мне, что я скоро умру, а ведь я сейчас сильнее всех? — боксёр схватился за голову, мучаясь в смятении. — Я должен… умереть?! Потерять свою душу? — окончательно поддавшись не своим эмоциям, Сасагава громко рассмеялся, аж слёзы выступили на глазах. — Что за комедия! Бьякуран, разве это не смешно? Я умру, как чёрные маги, которых презираю! Я сам принёс хаос на Гайю, но в конце концов я никому не нужная кукла! — Рёхей-кун… — Бьякуран прекратил свои попытки встать, лишь наблюдая за разворачивающейся перед ним трагедией. — Рёхей? — Я не позволю… Я не позволю этому миру существовать без меня! Потерявший контроль Сасагава безвольно взмыл над обсерваторией. Раскинув руки в стороны, он выпустил несколько зарядов ультимы, уничтожив сразу десяток столбов, на которых держались здания-коконы. Затем ещё и ещё, Рёхей не жалел сил на уничтожение мира, который в нём не нуждался. Он ломал столбы, словно срывал цветы для своей любимой сестрички… Впрочем, именно ради неё он всё это и творил, чтобы вернуться к ней. Высоко в тёмном небе он действительно был похож на ангела смерти, несущего невообразимые разрушения.

* * *

Пока Терра утопала в огне, Фран исцелял павших в неравном бою товарищей. — Рёхей-кун… Он совсем… — Бьякуран, мы должны убраться отсюда, пока башня не разрушилась, — напомнил Рокудо, помогавший с лечением. — Но как? Нам также необходимо вынести раненых. — Давайте украдём корабль Рёхея, «Неуязвимого», — предложил Фран. — Он внизу у той башни, — показал он пальцем. — Хорошо, идёмте к кораблю! — Бьякуран, — остановил белокрылого Тсуна, умоляюще глядя на него. — Энма… — Ох, точно… Ладно, я пойду спасу геномов, а вы все поспешите на корабль! — Я иду с тобой! — схватил Бьякурана за руку Мукуро. Он больше не хотел оставлять его одного. — Мукуро-кун? — Я не хочу, чтобы ты снова бросил нас. Я присмотрю за тобой! — Хорошо, — поцеловав кисть своего возлюбленного, белокрылый улыбнулся. — Мы сможем вернуться через ворота телепортации на другой башне. Мукуро-кун и я направимся назад в Бран Бал, а вы, ребята, подберёте нас на корабле. Группа разделилась, и каждый поспешил своим путём. Направляющихся к «Неуязвимому» активно вёл Фран, не забывая обзывать всех, кто попадётся на глаза. Ямамото и Тсуна помогали Гокудере, которого не успели долечить. — Что ты тащишься, как черепаха?! — кинул Фран лениво прогуливающемуся Гамме. Мужчина, усмехнувшись, проигнорировал наглого мальчишку. — Эта старая башня может развалиться в любую минуту. Позади всех шёл Кёя, сторонясь толпы. Он с завистью следил за тройкой, идущей перед ним, в частности его интересовал маленький миленький чёрный маг. Залюбовавшись, Хибари едва не пропустил атаку очередного монстра, но отточенные рефлексы его спасли. — А монстры здесь невкусные, — с досадой произнёс он. То, что он упустил из виду своих компаньонов, его мало интересовало: он в состоянии найти дорогу сам. Однорогий довольно быстро привёл оставшуюся группу к кораблю. Первым ступив на его борт, он поразился: — Пресвятая дева Мария и местные боги… Этот корабль огромен! — забегал он по просторному коридору, ведущему в доки и на мостик. — Судя по всему, мостик там, — указал на большие двери Гокудера. — Подождите, — резко остановился Тсуна, только сейчас заметив пропажу одного из друзей, — где Хибари-сан?! — Опять грызёт кого-то? — предположил Фран. — Грызть некого, — ответил на его вопрос телепортировавшийся откуда-то снизу Кёя; он попал на корабль иным способом, чему был весьма доволен. — Где вы были, Хибари-сан? — Десятый, оставьте расспросы на потом, нам надо двигаться дальше.

* * *

Преодолев хрустальный мост, пара попала в комнату телепорта. По краям необычного строения и по всем стенам были высечены закрытые глаза. — Похоже, это то, что нам нужно. — Мукуро убежал далеко вперёд и уже подымался по ступеням к устройству. — Возможно, оно вернёт нас в Бран Бал. — Рокудо обернулся и увидел застывшего Бьякурана. — Что с тобой? — Позади тебя… — Белокрылый не верил, что его возлюбленный не заметил, как неожиданно два глаза по бокам открылись и теперь внимательно следили за передвижениями двух вторженцев. — Это просто глаза, — разочарованно выдохнул иллюзионист. — Всё в порядке. Идём уже. — Просто глаза?.. Мало ты в игры играешь, Мукуро-кун. В таких случаях на героев всегда нападает нечто весьма неприятное. — Бьякуран неуверенно зашагал к вратам, но вскоре вспомнил о подобных глазах в Ойлверте — быть может, в этот раз правда пронесёт? Не почувствовав угрозы, белокрылый подбежал к вратам и Рокудо. — Эм… Мукуро-кун? — Да? — разбираясь, как работает устройство, отозвался иллюзионист. — Мм…Насчёт того, что случилось раньше… — Что такое, Бьякуран? — закончив с настройками, Мукуро повернулся к Бьякурану. — Ох, мне кажется, что… — белокрылый глянул на глазки, — за мной следят. — Говори уже! Нам надо торопиться. — Когда ты пришёл спасти меня… То, что ты сказал, очень обрадовало меня, — погладив любимого ладонью по щеке, Бьякуран с заботой заглянул ему в разноцветные глаза. — Бьякуран… — Спасибо, — передал он свою благодарность нежным поцелуем. Мукуро не стал сопротивляться, лишь молча толкнул крылатого в телепорт, как только тот закончил. Пара удачно переместилась ко входу в Бран Бал. Дабы быстрее покончить с задачей, Мукуро и Бьякуран разделились, договорившись встретиться, когда появится «Неуязвимый». Белокрылый убедил всех встреченных геномов отправиться к выходу, но никак не мог найти одного особенного, свою замену — Энму. Он был уверен, что тот находится где-то в лаборатории, и оказался прав. — Что ты делаешь здесь до сих пор?! — отчитал безумца Бьякуран. — Нам нужно эвакуироваться. — Для чего? — Энме был близок этот мир, его атмосфера, его спокойствие. — Здесь только пустые сосуды… — Только подумай, что ты говоришь. Ты сам себе веришь? — В отличие от остальных, Гарланд дал мне душу, чтобы я заменил тебя и Рёхея. Но Гарланд мёртв. Терра скоро будет уничтожена. Зачем всё это? — Ладно, попробуем иначе. Тсунаёши-кун ждёт тебя. — Бьякуран почувствовал облегчение, когда его угрюмый собеседник среагировал на имя друга — не всё так безнадёжно. — Без тебя он не улетит. Он тоже пустой сосуд? Рискнёшь его жизнью? — Я… — заволновался Энма. — Нет! Я не могу. — Вот и отлично! «Неуязвимый» уже здесь, стоит поторопиться! Схватив нового товарища за руку, Бьякуран побежал из лаборатории так быстро, как только мог. Пол трясся под ногами от постоянных взрывов где-то неподалёку — медлить было смертельно опасно.

* * *

— Мукуро! — завидев иллюзиониста, окликнул его Гокудера, стоящий на крыле корабля. Все прибывшие геномы были погружены на корабль, теперь ждали только спасителей с Энмой. — Где Бьякуран?! — Хаято был готов нецензурно ругаться, так как времени было в обрез, а подвергать опасности жизнь Десятого из-за какого-то идиота совсем не было желания. — Он будет с минуты на минуту! — прокричал сквозь шум Рокудо. — Он ищет последнего генома… — Извините, что заставил вас ждать! — прервал его Бьякуран. — Простите, я опоздал. Но сейчас мы нашли всех. — Все на борт, сейчас же! — скомандовал Хаято, не став тратить время на лишнюю болтовню: отчитать можно будет и после, перво-наперво стоило выжить. — Мы должны срочно отправляться! Под обломками коконов, словно под огненным дождём, «Неуязвимый» взмывал в небеса, где их ждал портал, сияющий радужным цветом. Пройдя через него, корабль, окружённый защитной радужной оболочкой, через мгновение вынырнул из глубин океана на Гайе. Все облегчённо выдохнули: какая-то часть кошмара осталась позади. Пока «Неуязвимый» летел к материку, компания разбрелась по кораблю: кто исследовать, кто уединиться. Уединиться было проблематично, так как на борту было полно геномов. Бьякуран увидел Гамму с Гокудерой и подошёл к ним, как-то без энтузиазма проговорив: — Мы сделали это… — Да, нам удалось уйти с Терры, но… — начал Гокудера, но умолк. — Что случилось, Хаято-кун? — Ну, я говорил с Гаммой об этом чуть раньше… — Ты ведь не думаешь, что это конец, так? — прямо спросил Гамма. — Ты говоришь о Рёхей-куне? — Что ты об этом думаешь, Бьякуран? — продолжил мужчина, утвердительно кивнув на вопрос белокрылого. — Что теперь сделает Рёхей? — Скорее всего, он уничтожит Гайю, — неохотно признал крылатый. — Но как? — Гокудера, конечно, мог представить летающего боксёра, обстреливающего всё и вся, но не слишком ли?.. — Гарланд кое-что сказал. Что-то о дереве, которое служит вратами душ между Гайей и Террой. — Наверное, это… — понял Гамма. — Да. Это дерево Иифа. Компания отвлеклась на лязганье доспехов. Вскоре появился и сам хозяин. — Ребята! Вы должны это видеть! Пойдёмте! — Что такое, Такеши-кун? Почему ты не можешь на словах объяснить? — поинтересовался Бьякуран. — Будет быстрее увидеть своими глазами с мостика! — взволнованно затараторил Ямамото. — Уж лучше увидеть своими глазами, чем слушать его объяснения, — махнул на пропащего Гокудера, отправляясь к мостику. Там группу не ожидало ничего удивительного. — Что такое? Это просто облака, — искренне не понимал причины тревоги Бьякуран. На экране было всего лишь видно, как корабль плыл над плотными облаками. Небо всё ещё было голубое, никто их не атаковал. — Это не обычное облако… — посмотрел на белокрылого Мукуро. — То есть? — всё ещё находясь в недоумении, переспросил Бьякуран. — Давай снизимся и посмотрим. — Неужели не видишь? — не вытерпел Кёя, успокаивающий Тсуну. — Наша высота не так высока. И это всё, что мы можем увидеть. — Тогда что это? — не желал верить своей догадке Бьякуран. — Это мгла… — сдавленным шёпотом произнёс Тсунаёши. — Это то, из чего состоят чёрные маги, и что покрывало континент Мглы… — Мгла покрыла всю Гайю, — закончил Рокудо. — Почему?.. Как?.. — не нашёл что сказать Бьякуран. — Рёхей-кун… Ну, что на этот раз?!