Вот это поворот...

Я простояла так еще от силы минут пять, глядя в ту сторону, где буквально расстаяла в лучах золотисто-пурпурного солнца серебристая Ауди V8, пока мозг и ударившая по моему телу вечерняя прохлада не дали мне ясно понять: все кончено, и если ты тут еще час простоишь, то ничего не добьешься кроме того, что окалеешь - ночи-то еще холодные. Так что мне больше ничего не оставалось, как бросив последний взгляд на вечернее небо, развернуться и чисто на автопилоте, не следя за тем, куда я иду, зашагать к дому, будучи полностью и глубоко утопленной в своих мыслях. Итак, все кончено, все действительно кончено, этот удивительный и странный день, наверно самый удивительный и странный в моей жизни, подошел к концу. По выработавшейся за много лет привычке а начала автоматически прокручивать  и обдумывать в голове все события этого дня. Что сегодня произошло? С самого начала. Я по собственной неосмотрительности не выспалась, встала рано, хотя мне это как бы не было нужно по идее. Пошла в магазин и под своими окнами встретила парня со сломанной машиной, который оказался моим любимым хоккеистом Артемием Панариным, невероятным образом попавшим в мой родной город. Мы гуляли с ним по моему родному и не очень-то любимому мною городу, который он захотел посмотреть и сказал, что в каждом городе есть своя особенность и свои интересные места, не поверив мне, что в Воронеже нет ничего интересного. Нам очень легко и весело было вместе, как будто мы с ним близко знакомы сто лет, мы и сами не заметили, как прошли наверное полгорода пешком. Что дальше? Дальше мы пошли ко мне домой, он благородно пытался мне помочь, когда мне стало трудно идти из-за натертой ноги, я накормила его борщом, он проспал несколько часов в моей квартире на диване в моей гостиной, пока я пыталась заняться дипломом и ходила в магазин. Когда он проснулся, мы вместе пили кофе, который ему очень понравился, он неожиданно предложил собрать стеллаж в гостиной. Я готовила обед, который ему вроде как понравился, дальше мы танцевали, чуть не поцеловались... И вот он уехал, я проводила его и на прощание мы все же поцеловались... это было невероятно нежно, блаженственно и горько, горько от осознания того, что это конец нашей истории, конец сна. Да, все события этого дня были очень похожи на сон, большой сон, редкий случай, когда твое сноведение - целостная и долгая единая картинка, а не какие-то несвязанные между собой пестрые обрывки. Наш поцелуй, нежный и горький, это конец сна, и вот машина скрылась за горизонтом, увезла Панарина из Воронежа, а я словно проснулась, и от разочарования, что это сон, захотелось плакать. Да, плакать, я была на грани слез, и лишь заторможенное состояние задумчивости и сила воли не позволяли мне разрыдаться. Итак, вот я проснулась, вспомнила весь мой сон, время делать выводы. Что это было, все то, что произошло между мной и Панариным? Короткая вспышка безумия, забвение, затмение... Мне вдруг вспомнился рассказ писателя Бунина, уроженца нашего города кстати, который нас заставляли читать в свое время в школе. Рассказ назывался "Солнечный удар", там встретились двое людей, между ними вспыхнуло чувство, а наутро они расстались навсегда. Может у нас тоже был солнечный удар? Я не знаю, могу только сказать точно, что это было чувство, неоснованное практически не на чем, просто мы встретились и понравились друг другу, точнее сказать он мне понравился... Понравился? Нет, он мне не понравился. Почему? Да потому что я втрескалась по самые уши! Да, влюбилась, втюрилась, втрескалась за каких-то несколько часов! Людям иногда требуются годы, чтобы осознать тот факт, что они любят, а мне хватило каких-то несколько часов! Можно конечно сказать, что я его совсем не знаю, но я чувствовала что узнала его. Я как будто видела и осязала его насквозь! Мы понимали друг друга с полуслова, на каком-то интуитивном уровне, мне даже казалось, что он - это какая-то слегка видоизмененная копия меня, хотя умом я понимала, что все эти слова про копию это лишь слова, желаемое вместо действительного. И возможно, любовь тоже. Но я влюбилась, это я понимала и чувствовала всем своим существом. Парадокс, но я влюбляюсь в него уже во второй раз. Первый был когда я буквально влюбилась в него как в хоккеиста, героя огромного захватывающего романа под названием "Хоккей", который плавно перекочевал в воображаемые сюжеты моих фанфиков. И вот второй, и я влюбилась в него как в человека, живого человека. А какой он, Панарин, как живой человек? Милый, простой, приятный, забавный, домашний и... родной...  В этот момент я проходила мимо какого-то кабака с летней террасой, откуда судя по голосу нетрезвые люди (на то она и суббота) пели караоке и до меня долетели слова из песни: "...Но все хорошее не забывается,    А все хорошее и есть мечта...". Я знала эту песню, там пелось про мечту которая сбывается, а еще про любовь, которая иногда бывает не той. Встреча с Панариным реально была для меня мечтой, которая вот так неожиданно и странным образом сбылась. Я не знала, та ли это любовь, которая принесет мне счастье, вернее боялась предполагать. Но все что произошло реально было хорошим. Забуду ли я это? Конечно же я этого не смогу забыть и долго буду помнить все до мельчайших подробностей. Такое не забывается... Мой взгляд уперся в веточку нежно-голубых незабудок, по-прежнему осторожно зажимаемую между моих пальцев, которую на прощание подарил мне он и сказал, что они ему напоминают мои глаза... Я горько усмехнулсь: как символично получилось! Это незабудка, он подарил мне ее. Незабудка значит не забуду. Да, я не забуду его и не забуду нашу с ним встречу. А вот он меня забудет, я почему-то была в этом просто убеждена. Он съездит в Крым, вернется в Питер, потом в Америку, и все вернется на круги своя. Меня он забудет, мое лицо раствориться в пестром море лиц его нескончаемых фанаток, среди которых будут поэффектее и покрасивее меня, а нашу фотографию он сотрет с телефона, чтобы освободить место в памяти для других фотографий... Я была на сто процентов уверена в этом мозгом, но вот сердце этому сопротивлялось и довольно-таки отчаянно, но я в тот момент была больше склонна общаться с мозгом.  Все вернется на круги своя, мы возвратимся в привычную колею, каждый в свою, в жизнь, к которой каждый привык. Он выиграет свой Колдер (я в этом не сомневалась), отгуляет отпуск, поедет на Кубок Мира, начнет сезон в НХЛ, будет продолжать восхищать своей игрой и влюблять в себя окружающих. Я же закончу институт, получу свой красный диплом, отпраздную защиту, продолжу копаться в бумагах на работе, если повезет, подкоплю денег на курсы парикмахеров, и буду продолжать смотреть хоккей, следить за матчами НХЛ и, видя, как он забивает очередную шайбу в ворота соперника, впоминать о нем и нашем с ним дне, одном-единственном дне... И да. Я никогда больше не буду писать фанфики о нем. Закончу, как планировала, начатые два, и все, тема Панарина останется в моем творчестве закрытой раз и навсегда. Нет, не потому что он мне надоел или как персонаж стал противен, нет. Просто раньше я строила его образ на своем воображении, а теперь, когда я узнала его реального, настоящего, я понимала, что даже если мне удасться его описать, какой бы сюжет и какую героиню я бы не придумала, я просто гарантированно буду видеть перед глазами, как в зеркале, нас с ним, а это будет пыткой... Мне вновь вспомнился наш танец и наша песня. Она, конечно, не наша, а Пугачевой, но для меня она теперь на всю жизнь останется только нашей. Когда мы танцевали,я не особо вслушивалась в текст и вдумывалась в его смысл, я просто наслаждалась звуком, глазами Панарина и его рукой у меня на талии. А теперь, когда все кончилось, слова песни просто как на печатной машинке вдалбливалось литерами, каждой буквой в меня. "Снова от меня ветер злых перемен   Тебя уносит,   Не оставив мне даже тени взамен,   И он не спросит,   Может быть, хочу улететь я с тобой,   Желтой осенней листвой,   Птицей за синей мечтой...". Хотела бы я "улететь с ним", если бы это было возможно? Да, хотела бы. Знаю, это слепо, глупо, безрассудно, и возможно это кончилось бы ничем. Но я бы хотела... "...Думала, ты будешь со мной навсегда   Но ты уходишь.   Ты теперь в толпе не узнаешь меня,   Только, как прежде любя,   Я отпускаю тебя...". Я не думала о том, что Тема со мной будет навсегда, хотя чего скрывать, я хотела бы так думать, очень хотела бы. И он ушел, в толпе он меня точно не узнает, а я, любя его, отпустила, потому что не могла иначе, хотя и хотела бы... "Каждый раз, как только спускается ночь   На спящий город,   Я бегу из дома бессонного прочь   В тоску и холод.   Я ищу среди снов безликих тебя,   Но в двери нового дня   Я вновь иду без тебя..." На Воронеж стремительно опускались сумерки, за которыми последовала бы тьма, на сине-фиолетовых небесах потихоньку загорались одна за другой серебристые звезды, кто-то уже лег спать, а кто-то только начинает сейчас веселиться и праздновать первую летнюю субботу, а я, вопреки сходству песни с реальности, не бежала из дома, а наоборот, шла туда, потому что среди снов безликих здесь, на улицах Воронежа, где еще совсем недавно мы шли с ним вместе, бесполезно было искать Панарина, и да, в двери нового дня, где мне предстояло вернуться в свой привычный ритм, пойти на работу, копаться в никому, кроме начальства, ненужных бумажках и утешать себя чашкой кофе и голосом с хрипотцой солиста "Карлоса" в наушниках, я шла одна, без Темы... Я и сама не заметила, как в этих мыслях дошла на автопилоте до своего родного двора, где слабенько и одиноко светил уже зажженный фонарь. Подходя к своему подъезду и неглядя пытаясь нащупать в сумочке ключи, я зачем-то оглянулась, и увидела в паре шагов от себя заведенный БМВ с горящими фарами, в салоне которого увлеченно и в рамках приличий целовалась наша "трагическая парочка" - моя соседка Юля и ее парень Максим - еще несколько часов назад ругаясь на весь двор. Хоть у кого-то все хорошо хотя бы сегодня, - подумала я, горько усмехнувшись, - фары бы хоть потушили, голубки, или до квартиры дошли, я не знаю... Моя собственная квартира, погруженная в тишину и мрак, встретила меня меланхоличной атмосфетой, а выглянувший из кухни Кови вопросительным взглядом, мол, ты че одна, хозяйка? Да, удивительно, но Тему он принял с первого раза, как своего человека, не царапался и не кусался. Я усмехнулась, похоже мы с котом оба попали в сети обаяния Панарина. - Пойдем, накормлю тебя что ли, мой верный страж, - вздохнула я, вспомнив, как Тема назвал моего котейку. На кухне меня так и протыкало иголками воспоминание о нашем с ним здесь присутствии, о нашем танце, я поняла, что в моей квартире дух Панарина будет жить еще очень и очень долго, и я если честно терялась в предположениях, хорошо это или плохо. И это я еще не заходила в ванную... Насыпав корм для усатого-полосатого, я реально пошла в ванную, помыть руки, и там, надо же, обнаружила на стиральной машине небрежно брошенное маленькое полотенце для лица, которое моей семье не принадлежало (я все наши полотенца, тарелки, вилки и прочие детали быта в лицо можно сказать знала), и поняла, что Панарин забыл у меня свое полотенце. Конечно же забыл, по рассеянности. Что ж, оставлю себе на память, возвращаться же за ним он явно не будет... На кухне я взяла крошечную кофейную чашечку, налила туда немножко воды - чтобы незабудка завяла, я не хотела, всей душой не хотела. Захватив еще свою незабудку, оставленную в прихожей на тумбочке, я, вот с таким грузом - полотенцем, чашечкой и незабудкой, вошла в гостиную, где он еще недавно отдыхал. У стены стоял собранный им стеллаж, и, недолго думая, я расстелила на его верхней полке полотенце и сверху вот на такую скатерть поставила чашечку с незабудкой. Я понимала, что вода не заставит незабудку жить дальше долго, поэтому решила, что уже завтра утром я вытащу оттуда подарок Темы и положу между страничек толстенного и тяжеленного англо-русского словаря, что стоял уже много лет в нашем книжном шкафу, сделаю из этого гербарий, положу в какой-нибудь спичечный коробок, спрячу его вместе с забытым полотенцем куда подальше или вообще закопаю в сундуке каком-нибудь во дворе или лучше на улице Лизюкова, и перед смертью завещаю потомкам хранить этот сундук в память о самой большой и самой короткой любви их старой бабы Яны... Эк вас занесло, Ульяна Евгеньевна! - сама себе усмехнулась я. По крайней мере, хранить эти вещи я буду как зеницу ока, а пока я смотрела на выстроенную моими руками композицию и подумала, сфоткать что ли для Васи, отправить и написать "алтарь любви к Панарину"... На душе скребли кошки. Да они если честно и не переставали этого делать. Везде меня преследовали так ненавязчево, но преследовали просто на каждом шагу воспоминания о Теме, я просто не знала, куда себя деть и чем себя занять. Недолго думая, я поступила так, как поступала всегда в непонятных ситуациях - взяла пульт и включила телек. С отъезда родителей у меня там постоянно стоял МузТВ, потому что без музыки я жить не могла, а душа требовала чего-то с эффектом случайности, произвольного, и новенького. Вот и сейчас я включила. А там группа "Звери", машина, танцующие и целующиеся парень с девушкой и песня... Это было контрольным в голову, мои душевные тормоза были сорваны к чертовой матери, я не выдержала, издала ну просто звериный вой, с размаху повалилась на диван, где еще совсем недавно мирно сопел Панарин, и разрыдалась...   А Рома Зверь и не думал замолкать, уважив мои эмоции, продолжая петь навязчивый и несложный припев, окончательно доконавший меня и мою израненную душу:  "До скорой встречи, до скорой встречи, Моя любовь к тебе навечно! До скорой встречи, до скорой встречи..."...