Каменные драконы

— Поешь, — угрюмо произнес Джендри, пытаясь вывести ее из забытья. Арья вяло мотнула в его сторону головой. Вставать не хотелось, есть не хотелось. Жить — тоже. Волки стали ее семьей на последние месяцы. — Ты должна поесть, даже если не хочешь. Мы тебя теряем. У тебя есть люди, о которых ты должна заботиться. У тебя есть дочь, которой ты нужна. — Не хочу, — ответила она, отворачиваясь. — Ним завалилила с Серым хорошего оленя, я не голодна. — Ты должна есть в этом теле, — глухо произнес Джендри, встряхивая ее за плечи. — Ну что с тобой делать? Он поставил тарелку, а сам сел рядом, продолжая уговаривать. Она хотела провалиться в сон под его монотонный бубнеж и ничего не видеть. Арья снова потеряла ребенка. И это снова был мальчик. Роды были тяжелыми, отвратительными, но когда телесные муки закончились, она не услышала долгожданного крика. Она рыдала, билась в истерике и причитала, пока не забылась долгим сном. С тех пор Арья постоянно была в чьей-то шкуре даже днем. — Если бы у нас был мейстер, — коснулась её слуха приглушённая жалоба Джендри. Он оплакивал их сына, наверное, но она не могла об этом знать наверняка, и не понимала, почему он до сих пор может жить, двигаться, чего-то хотеть. Её мир замкнулся в наблюдении за волчьими свадьбами, охотой и драками, преследованием случайных путников и разгоном отрядов ближайших к поселению лордов. — Он бы всё равно умер, — вдруг сказала Арья, вскрывая нарыв. — Дело во мне. — Нет, это не так, — Джендри смотрел на нее с суровой заботой. — Ты сделала все как надо. — Нет, я ничего не сделала, и он умер! — прокричала Арья, бросая в него ложкой. — Уходи! Уходи отсюда. Джендри, помявшись, ушел, а она провалилась затылком в подушку, сотрясаемая плачем. Он никогда ничего не понимает. Джон бы ее поддержал, он бы нашел, что сказать. Где он теперь? Глаза ее затуманились, и она привычно скользнула в одну из шкур. Нимерия была довольна — по ее ногам и животу еще проходила дрожь от случки, но самца поблизости уже не было. Она бежала через чащу одна, ведомая странным запахом. Был вечер, солнце садилось, но еще было полностью видно над горизонтом. Темным силуэтом на его фоне вставал дракон со всадником. Нимерия завыла, пытаясь привлечь внимание. Всадник спешился и пошел к волчице. Он должен был хорошо ее видеть, в то время как Нимерия мотала мордой, прячась за кустом, чтобы заслониться от прямого солнца. — Нимерия, — наконец позвал он. — Это ты? Арья узнала запах и рванула к человеку. В волчьем облике ей было нечего бояться. Человек присел на корточки, и она осторожно обнюхала его руку, а потом лицо. Как же он изменился, стал взрослее. Волчица обогнула его, и, подойдя сбоку, принялась разглядывать. Он был в черном плаще с меховым воротником, кожаные ремни крест-накрест проходили по груди. Плечи стали шире, а сам он мощнее. Но глаза и волосы остались прежними. Темные, с тонкими паутинками седины. — Ты волчица Арьи, — начал он снова говорить. — Мне нужно её увидеть. Волчица глухо зарычала, а потом лизнула ему руку. — Ты можешь проводить меня? — спросил он с надеждой. О, Джон, если бы всё было так просто. Арьи больше нет, могла бы сказать она, Арья давным-давно умерла в Черно-Белом доме, за морем, у черта на куличках. Лишь оболочка с остаточной памятью и эмоциями — она жива, но ни к чему не способна. Лишь одна дочь, да и та… Она так надеялась назвать мальчика Джоном, если он будет, этот мальчик. Лютоволчица отрицательно мотнула мордой. — Ах, я забыл, она же по ночам патрулирует. — хлопнул себя по лбу Джон. Арья заволновалась. Схемы и графики Убежища знали только его жители, они пресекали любые попытки просачивания информации во внешний мир. Она должна разузнать, кто ему сказал. И вырвать ему горло. Тем временем, Джон продолжил: — Передай ей, что утром я буду ждать её здесь. И даже пусть днем. До завтрашнего заката. Если сможет — пусть приходит, — Он вдруг смутился, а потом произнес: — Арья, если ты меня вдруг сейчас слышишь, приходи. Мне нужно тебя увидеть. Хоть однажды. *** Она очнулась на рассвете. Холодный воздух в ноздрях казался ледяным. Джендри сидел рядом, опасливо отодвинув от нее тарелку. — Дай! — потянулась она к еде. Джендри удивленно положил ей на колени пищу и помог приподняться в сидячее положение. Арья жадно набросилась на еду, пугая мужа своим аппетитом. — Осторожно, не ешь сразу много, — предупредил он, — станет плохо. Ты столько дней не ела толком. — Мне нужны силы, — фыркнула Арья. — Я хочу выйти наружу. Джендри пораженно охнул: — Ты не вставала давно, может, не надо? — он был обеспокоен. — Надо! — отрезала Арья. — Принеси воды, умираю, хочу пить. Как только Джендри ушел, она встала, постояла, качаясь, на негнущихся ногах, потом, чертыхаясь. упала на четвереньки, отползла от ложа положенное расстояние и достала из тайника Иглу, прочно спеленутую тканью. Пристроив ее на кровати, она прикрыла оружие одеялом и сделала вид, что так и лежала. Муж пришел воодушевленный и расстроенный вместе с тем. Джендри с заботой протянул ей кружку, и Арью она отчего-то взбесила. Вечно под ногами путается, зло подумала она. — Я провожу тебя до кромки леса, — начал Джендри, но волчица резко его прервала: — Нет, я пойду одна. Со мной все будет в порядке, я возьму Ним и еще пару волков, — Арья сбросила ноги с кровати, демонстрируя, что она окрепла после еды. — Видишь, все в порядке. Джендри с сомнением посмотрел на нее, но не остановил. Хозяйка Убежища направилась к двери, на ходу разминая ноги, постепенно все более владея телом. К тому моменту, когда она прошла все ловушки и вышла на нейтральную полосу за границами поселения, ее тело уже полностью слушалось женщину. Она развернула Иглу и сделала пару пробных финтов и выпадов, а потом закружилась на месте. Навыки возвращались, они стали ее второй натурой, требовалось лишь дать цель, и она могла разить беспощадно. Арья Старк и Никто были единым целым и составляли грозное оружие. Она никогда не должна была об этом забывать. Волки начали угрожающе рычать один за другим, когда они вышли на опушку леса. Дракон лежал на ее пути, словно огромный зеленый холм, а перед ним, прислонившись спиной к чешуе на его боку, сидел, обняв колени, Джон. Ее брат, которого она давно не видела и уже отчаялась повстречать. Видимо мужчина спал, однако, заслышав волков, дернул головой, просыпаясь. И тогда она вышла навстречу. Джон вскочил на ноги, всматриваясь в ее лицо. Арья же неотрывно шла к нему, а на последних шагах метнулась почти бегом, влетев ему в обьятья. — Арья, — выдохнул он ей в макушку. От дыхания Джона ей было щекотно. — Джон, — ответила она куда-то ему подмышку. Он вырос, стал неправильно взрослым. Его одежда была пропитана запахами, которых она не знала. Однако его лютоволк Призрак оставил на одежде несколько отметин от зубов и пару длинных клоков шерсти. От них исходил сильный запах волка-самца, который она не могла ни с чем спутать. Джон осторожно отнял ее от груди, заглядывая в лицо. Арье пришлось задрать голову, чтобы видеть его хорошо. Темные глаза брата изучали ее пристально, проходя по лицу и телу. — Ты такая… — он растерянно оглядывал ее, не решаясь сказать что-то. Арья отстранилась и достала Иглу. — Это я, — буркнула она зло, — и твой меч взяла. Чтобы ты точно понял, что это я. — Я и так понял, — улыбнулся Джон. — Не обижайся. Сердце Арьи кольнуло. Он всегда знал, когда ей плохо, в той прошлой жизни. Джон все еще так умел. — Ты замечательный, — выдохнула она, обвивая его шею. Арья зарылась носом в волосы под ухом Джона и услышала его судорожный вздох. — Я скучал, — ответил он, обнимая ее за талию. Губы его скользнули по щеке, приоткрытые и влажные, словно листья в утренней росе. Подчиняясь порыву, она повернула голову, мазнув по ним своими, неожиданно получив в ответ поцелуй — глубокий, бережный в начале и бешеный к концу. Потом Джон обнял ее, продолжая плотно сжимать в своих руках, гладя по спине, проходя ладонями по волосам, а она все думала и думала о том, что делает. Потом решительно обняла его, провела ладонями по спине, закинув их к лопаткам, отследила каждую мышцу. Арья прижалась к нему, словно хотела забраться под кожу, стать частью его, чтобы всегда быть рядом. Джон взял ее лицо в ладони и осторожно спросил, поднимая вверх: — Девочка моя, ты… — Поцелуй меня, Джон, — прервала его Арья, распахнув глаза в мольбе. Ее руки обвивали его, по телу разливалось тепло и покалывание. Он накрыл ее губы своими, и вдруг оказалось, что сдержаться не может не только она. Ладони скользнули под одежду, Арья почувствовала слабость от прикосновения его теплых пальцев к своей коже. Она застонала, прижимаясь к нему теснее, пока он легко не поднял ее, обвившую его пояс коленями. Рваное дыхание, бешеные поцелуи, драконья чешуя, впившаяся в спину, страсть. Волчица нашла своего волка и не намерена была отпускать. *** — Я думал, это происходит только со мной. Джон лежал на боку, подложив под голову Арьи свою руку. Локоны ее разметались, одежда была расстегнута, и весь ее вид указывал на то, что она быстро стремилась освободить доступ к своему телу. Рука Джона лежала на ее животе, осторожно поглаживала круговыми движениями, довершая ощущение расслабления. В отличие от нее, он был раздет почти полностью. — Ты снился мне, — улыбнулась Арья сонно, и рука Джона скользнула к ее губам. Большим пальцем он обвел их контур, спустился по подбородку до шеи, нырнул в ямочку и с легким нажимом устремился к груди. Она следила за этим движением, подаваясь навстречу руке, пока она не накрыла ее грудь, едва прикрытую курткой. Ладонь была горячей, кожа грубоватой, но Арья потянулась за лаской со стоном, шепча: — Еще… — Девочка, — произнес Джон нежно, обводя вершинку груди кончиками пальцев. — Ты нужна мне. Он привстал, собираясь накрыть ее тело своим, но Арья опередила его, уронив на траву, оседлала и выгнулась в небо под его руками. Небосвод был огромной синей чашей, наполненной облаками и светом. Джон крепко держал ее за бедра, взметающиеся все быстрее, а потом они поймали ритм и с рычанием, достойным волков, влетели в блаженство. Арья не отпускала его, пока не утолила голод. Впрочем, Джон явно хотел того же, их мысли и желания совпадали, тела пели от соприкосновения. Он кусал ее ухо, подбираясь к шее, она выгибалась под ним назад, вжимаясь в него спиной, добиваясь экстаза. День цвел от ее криков, лютоволки бесились на поляне рядом. Они лежали на траве, глядя в небо. Их переплетенные руки еще подрагивали, а дыхание только начало успокаиваться. — Как ты меня нашел? — Мне подсказали дорогу. — Кто? Молчание затянулось. Арья обернулась к Джону, закусив губу, уже подозревая ответ. Тот нехотя сказал, словно имя раздражало его: — Джендри, твой муж. Арья упала назад в траву, перекатилась на бок, спиной к Джону, и поджала колени. Ей было одновременно стыдно и совестно, и еще она была зла на весь мир. Джон положил на ее плечо руку, она скинула её, дернувшись. Он помолчал, а потом обнял ее, целиком погружая в объятья. — Ты знаешь про меня все, — зло выплюнула Арья. — Я был в Винтерфелле, когда твои люди присягали Сансе, — ответил Джон, избегая снова упоминать Джендри. Его ладони были горячими и тонкими. — Я спросил, и он ответил. — Мы никому не говорим, как устроено Убежище, — прошептала Арья потрясенно. — Почему он сказал? — Я не знаю, — голос Джона дрогнул. — Ты… Боги, не спрашивай, не сейчас, я тебя умоляю, мысленно возопила Арья. — Ты любишь его? — закончил Джон, и вопрос повис над затопленной тишиной поляной как молот над наковальней. Арья не знала ответа. Она не хотела отвечать. Ей было безразлично, кто и что потом ей скажет, важно было только сейчас. Но вопрос был задан, а произнесенный вслух он терзал, мучал, впиваясь в кожу словно плетка. Она медленно повернула голову к Джону, заглядывая в глаза. Он ослабил хватку, но взгляд был убийственно спокоен. Седьмое пекло, за что мне это? — Он отец Лианны, — наконец сказала она первое, что пришло в голову. — Сколько твоей дочери? — вдруг перевел тему Джон, избавив ее от ответа. Или отсрочив? Арья ухватилась за соломинку с цепкостью бульдога. — Ей восемь. Она бегает быстрее ветра, лазает как белка по деревьям и как коза по скалам. С тридцати шагов зайцу всаживает стрелу в глаз. — Похожа на тебя? — Джон погладил ее тыльной стороной руки по щеке и шее. Арья судорожно вздохнула, обмякая в его объятьях. Пусть это волшебство никогда не кончается, попросила она, зная, что боги ее не услышат. — Может быть, только не внешне. У нее синие глаза и каштановые волосы. Они снова замолчали, потом Джон спросил неуверенно: — А другие дети? — В Убежище много детей, ей есть с кем расти, — отвтеила Арья поспешно. Ей не хотелось рассказывать ему о родах, это было слишком тяжело и близко, не хотелось отравлять этот день воспоминаниями, которые её едва отпустили. — Я думал, ты захочешь показать ей мир, — прошептал ее в ухо Джон, легко прикусывая мочку. Она вывернулась, целуя его в нос и губы, и произнесла: — Когда-нибудь хочу. Ты покатаешь ее на драконе тогда? — Конечно, — улыбнулся Джон. *** Сумерки еще не начались, когда Арья снова оказалась дома. Дети резвились в пыли, женщины стирали, пахло свежим хлебом и вяленой рыбой. Мимо, болтая, прошли две синеглазые девушки, сводные сестры Джеда, ужасно похожие между собой. Джендри и Арья решили, что безопаснее королевским бастардам держаться вместе, коль скоро их гоняют как зайцев. Говорят, только Мия Стоун уцелела от преследования, лично защищенная Хранителем Востока. По лукавым взглядам девушек она догадалась, что что-то не в порядке с ней или с ее одеждой. Арья резко остановилась и рявкнула: — Чего уставились? Девушки хихикнули, пускаясь врассыпную в притворном ужасе. Когда она была не в духе, клочья летели от всех. Колла, обернувшись, показала ей на шею, но Арья не поняла значения жеста и продолжила путь к себе. Джендри что-то как всегда ковал, а Лианна бегала по лесу, добывая еду. Арья прилегла на постель, не раздеваясь, и провалилась в волчий сон. Покинутая ими в спешке поляна была слишком красноречивым свидетельством их встречи. Примятая трава, запахи. Волк, шкуру которого она выбрала из-за того, что он был ближе всех к этому месту, начинал волноваться, чуя запах человеческой страсти. Арья смотрела его глазами, как дракон набирает высоту. Несмотря на расстояние, всадник углядел вышедшего из чащи на поляну волка и махнул рукой. Волк взвыл пронзительно и тонко. Потом перебирая ногами обежал поляну, снова и снова все обнюхивая, и потрусил к Убежищу. — Пить хочешь, — спросил Джед, отводя глаза, едва она проснулась. Ее кожа еще чувствовала свежее прикосновение к шее. Джед? Он видел. Ссадина или засос, с тоской подумала девушка, небезопасная метка. — Давай, — ответила Арья, избегая встречаться взглядом с мужем. Их руки соприкоснулись при передаче чашки, и она чуть не отдернула свою. Джед был мрачен. — Пей, — бросил он ей, стремясь уйти. В его взгляде, мельком брошенном в ее сторону, была обида. — На столе еда. Я ушел. — Постой, — бросила она ему вслед, останавливая, хотя до конца не понимала, зачем. — Зачем? — устало произнес Джендри, застывая в проеме, не поворачиваясь. — Может, поговорим? — предложила Арья, садясь на кровати. Тело саднило, она понимала, что местами проступят синяки, но это была сладкая боль. — О чем? — бросил ей Джед, обернувшись. Он прислонился к дверному косяку и переплел руки на груди. — Ты зол на меня, так, может, объяснишь, на что? — Арью бесило такое отношение. Она готова говорить, выслушать обвинения, раскаяться и помириться. Особенно последнее. Только чтобы он не ходил с этой кислой миной, убегая в кузницу. — Что объяснять? Ты ушла и пропала на весь день, — Джендри говорил спокойным тоном, но его руки дрожали. Что-то было зажато в левой, маленькое и деревянное. — Вернулась… вернулась… — Да что? — не выдержала Арья. — Я общалась с Джоном! Ты сам рассказал ему, как нас найти. Он мой брат, ближе которого у меня никогда не было никого. — Кузен — не брат, — отрезал Джендри. — Значит, вот так ты видишь наш брак. — Нет, стой, Джед, я не то сказала, — раскричалась Арья, но было поздно. — Арья, прекрати. Ты рожала трижды, и все разы звала Джона, — Джендри прикрыл глаза одной рукой, словно не мог на нее смотреть. — Боги, даже когда мы были одни, ты…черт, ты называла меня Джоном не раз и не два, а я, дурак, все надеялся на что-то… — Дже-ендри, пожалуйста, — она вскочила с кровати, теряя самообладание. — Все не так, ты не так понимаешь, дай мне сказать! — Я все понимаю, — Джендри резко бросил то, что держал в руках. Деревяшка с треском ударились об пол. — Я всегда все понимаю. Может быть, пора перестать все понимать? — Джед, постой, — Арья рванула за ним в дверной проем, но он, обернувшись, выставил ладони, чтобы она не приближалась. — Что тут понимать, миледи? — горько произнес он. — Я всего лишь бастард, куда мне до сына Рейегара и Лианны! Тебе бы пора уже однажды признать, кого тебе надо, волчица. Арья застыла как громом пораженная, глядя, как ее мужчина уходил. В каждом движении его большого тела сквозила ярость, бессилие, жгучая ревность. Все эти годы, боги, все эти годы… Она неожиданно для себя осела на пол и разрыдалась как дитя, размазывая по лицу слезы пополам с пылью. Поверх тростника валялась на спине маленькая деревянная лошадка, глупо топорща в потолок четыре копыта. Джендри делал ее для будущего сына.