Каменные драконы

Она стояла перед Хранителями одна. Черный лютоволчонок, давно ставший полноценным волком, жался к полу, но скалился, наблюдая за собратьями. Он выдавал ее состояние, но и защищал. — Не понимаю, что за бред, — произнесла наконец ее мать, удивив всех. Хранители смотрели на нее с удивленными лицами. — Что за ерунда, я спрашиваю? Как ты могла позволить насилие над собой какому-то мужчине? Лианна не знала, как ответить. Это было долго объяснять. Арья поняла ее молчание неправильно. — Ах, так он угадал? Тогда какого черта ты не согласилась? — Арья… — укоризненно произнес Джон. — Что? Я разговариваю со своей дочерью! — рявкнула Арья так, что некоторые из Хранителей вздрогнули. — Это не твое дело, — раздельно произнесла дочь, демонстративно садясь на пол. Лютоволк немедленно приник к ее колену, девушка погрузила в его шерсть руку. Черныш готов был оборонять ее. Всегда. Лицо матери начало медленно бледнеть, она поднялась и смазанной тенью скользнула к Лианне. Люди отшатывались от этого внезапного сквозняка, на лице отца застыла мука. Прежде, чем мать подошла на расстояние удара, Лиа перекатилась назад через голову, и застыла на корточках с натянутым луком. Они замерли друг напротив друга. Мать с двумя кинжалами в руках и дочь с луком. — Ты не выстрелишь в мать, — усмехнулась Арья свирепо. Лиа спустила тетиву. Ей не терпелось кого-нибудь убить. Мать скользнула под летящей стрелой, но дочь, вероятно, угадала это. Стрела прошла, скользя, по ее волосам, царапнув надо лбом, и ушла в стену за столом хранителей. Лианна успела переместиться от матери, но Арья была быстрее, и скоро ее спина уперлась в камень, один кинжал замер у горла, второй у живота. — Ты промахнулась, — зло произнесла мать. — Я хотела тебя оцарапать, а не убить, — Лианна прикрыла глаза, вдохнула, открыла и продолжила ледяным тоном: — Ты не убьешь дочь. — Могу поцарапать, — пообещала мать, нажав на шею. Она проколола кожу, поняла Лиа по жжению. Они были слишком быстры, чтобы кто-то вмешался, но теперь они замедлялись, и Хранители разом заговорили: — Что за цирк?! — визжала Санса. — Дикие северные обычаи, — язвительный Бейлиш. — Ах, какие страсти, — Маргери, обмахиваясь веером. — Какого черта? — Тирион. Королева наблюдала молча, с интересом, а Джон уже бежал к ним, преодолев разделяющий стол прыжком. Отец наблюдал с любопытством, значит, это была скорее проверка боеспособности. — Арья, отпусти ее, — воззвал к разуму матери Джон, перехватывая руки. Именно этот момент выбрал мейстер, чтобы войти. Маргери и Санса поднялись, чтобы сопроводить Лианну на осмотр. Все это заняло около получаса, за которые девушка успела почувствовать отвращение к осмотрам. — Теперь я свободна? — зло бросила она после объявления, что она невинна. Дейнерис провожала ее взглядом, в котором читалась жалость. И уважение. *** И вот они кружат по полю рядом, разделяемые парой шагов, выискивая брешь в обороне противника. Эдрик Шторм. Гора мышц, упрятанных под доспехом, громоподобный смех. Дерзкие речи, синие глаза, шапка темных волос, еле влезающая под шлем. Похож на меня, как брат, зло подумала Лиа. Старший. Селвин Таргариен. Гибкий рослый юноша, еще не до конца набравший массу. Тихий до угрюмости, златовласый и зеленоглазый. То ли печальный, то ли безразличный. Любимый. — Дракон! Рейгар! — кричат трибуны. — Баратеоны! Эдрик! — кричат трибуны. А сердце бешено отсчитывает каждый удар. Она забывает дышать, она смотрит, как шагает по арене человек, которого она любит, и который может погибнуть в любой момент. Легко, словно тростинкой, салютует мечом сопернику. Рубин в рукояти посылает алые зайчики. Верный клятве называется этот меч, меч его матери, в сердце которого, в самой глубине стылым дыханием Севера живет душа меча Старков. Перекованный Лед легко вращается в руке Селвина, он быстр, ноги перемещаются так быстро, словно не касаются земли. Шаг, подшаг, удар. Смертоносное кружево разделяется на отдельные всполохи, смазанные движения все более замедляются. Противники устают. Эдрик вооружен молотом. На его шлеме рога. Лианна усмехается. Он надеется этой бутафорией задавить морально? Снискать одобрение публики и завестись самому, подпитываемым ревом и свистом трибун? Он ошибается. Симпатии на стороне Селвина. В ее ушах как набат звучит Рейгар-Рейгар-Рейгар, и лишь где-то по краю отголоском доносятся вопли оленепоклонников. Люди мечтают, чтобы история повторилась. Не каждый день на твоих глазах сбывается легенда. Почему не теперь? Молот Эдрика свистит, рассекая воздух, сам он мощен и крепок, как столетний дуб. Очень похож на отца, думает Лиа, и так же стар. Она лучше с башни прыгнет, чем ему достанется. Проще, конечно, будет пристрелить его, хотя теперь… Девушка уже ни в чем не уверена после пережитого ужаса. Впервые за всю свою жизнь она мечтает, чтобы кто-то заботился, защищал. И сердцем выбранный герой сокращает дистанцию, ныряя под опускающийся молот, приседает над самой землей. Отшагивает, целя по ногам, отвлекая противника. Наносит удар в сочленения доспеха, сопровождаемый ревом соперника. Верный клятве — полуторный меч. Он не выглядит легким, но алые всполохи напоминают драконье пламя. Меч описывает дугу, стремясь попасть между шеей и нагрудником, но Эдрик заслоняется верхним краем щита и без остановки замахивается молотом. Селвин принимает удар на щит, нанося ответный. И первым разрывает их смертоносные объятья, снова начиная кружить вокруг Баратеона. Лианна улыбается. Он загоняет старика, это очевидно. Одна ошибка, ну две — и Селвин воспользуется. Быстрый, легкий. Мой. — Достал, молодец! — доносится рев. Дед Селвина — огромный седой лорд Вечерняя звезда вскакивает и кричит: — Тарт! Тарт! Его внук действительно достает уже не первый раз своего противника. Движения Эдрика становятcя все медленнее, он парирует с задержкой. Селвин ждет и дожидается ошибки. Олень заносит молот не так высоко, как раньше, и юноша, отшагнув с линии удара, наносит свой в голову. Оба рога разом отлетают со шлема, меч проходит сквозь металл, как нож сквозь масло. Тот малый толчок, становится решающим, и Баратеон грузно опускается на одно колено вслед за своим молотом, и Селвин выбивает оружие из его рук. Трибуны ликуют. Толпа получила своего героя. Лиа следит взглядом за юным Таргариеном, который уверенно идет к краю арены, снимает шлем и умывается. Она хочет сбежать к нему, она завидует Хо, который поздравляет его, улыбаясь, поливая водой его руки, сложенные ковшиком. — Не так уж и плох этот оруженосец, — говорит где-то рядом Бриенна, пока девушка видит только Селвина. Словно в замедленной съемке он принимает ткань, обтирая шею, и поднимает голову вверх. Их взгляды встречаются, и Лианна впервые не выдерживает его взгляд. Словно открыла ему что-то такое, о чем он не должен знать. Ей раньше не знакомо было смущение, оно жжет ее кожу. Никогда она не станет другой, она должна достаться ему. Иначе нет смысла жить. Лиа поднимает глаза, но его уже нет на арене, к центру движутся два новых рыцаря. Один из них станет соперником Селвина. Ей надо увидеть, насколько они опасны. Лорд Джон, ее дядя, берет девушку за руку и говорит: — Лианна, с тобой все в порядке? — Да, дядя, — отмахивается она. Противники салютуют. Нед Дейн со своим легендарным мечом, в остроте которого убедились все в прошлом поединке, где он легко разрубил алебарду. Рикон Старк, сменивший булаву на тяжелый щит и молот. — Дядя, — обратилась она к Джону, — не поясните мне, почему Рикон Старк так тяжело вооружен? — Сложно сказать, — попытался объяснить дядя. — Все мы видели, как остр Рассвет и быстр его хозяин. Думаю, он хочет бить, прикрываясь щитом. Но почему молот — этого я не понимаю… — Вы, кажется, устраивали тренировочный бой, да, Джон? — уточнила у мужа королева. — Ты был с валирийским мечом. — Коготь — полуторный клинок, — возразил Джон. — Он существенно короче. Да и… иногда я думаю передать его обратно Мормонтам… — Даже не думай, — перебил его Тирион, — лучше про поединок давай, а то все пропустим. — Рикон чудовищно силен, — быстро произнес Джон, поглядывая на арену. — И при том быстрый. Он мощный боец, я выстоял против него только из-за опыта, но он меня загонял. Не хотел бы я попасть под его молот. Они уставились на арену, когда Нэд Дейн как раз пытался переместиться из-под опускающегося орудия Рикона. Молот вскользь прошел по его левой руке, частично угодив в щит, и мужчина дернул головой назад, раскрываясь. Боль должна была быть адской. Они продолжали кружить, нанося удары. Дейн берег левое плечо, прикрывая щитом чуть выше, чем воспользовался Рикон. Они как раз сошлись вплотную щит к щиту, и Рикон последовательно со звериным упрямством занес молот для удара по голове, дождался, чтобы каплеобразный щит Дейна взлетел защитить голову, и обрушил нижний край щита на его незащищенную ногу. Дейн в попытке избежать удара отшагнул, но недостаточно. Рикон сшиб его с ног, воспользовавшись неустойчивым положением, и обрушил молот на грудь уже падающего противника. Рот Дейна раскрылся в безмолвном крике. Королева вскочила, останавливая поединок. К Дейну уже бежали оруженосец и Сарелла Сэнд, в мужской одежде почти неузнаваемая… — Как он чудовищно жесток, твой брат, — выдохнула Королева зло в сторону Джона. Тот пожал плечами. — Я помню его рыжим малышом. Он навсегда в моем сердце. Рикон Старк рывком снял шлем и пошел к трибуне. Остановившись напротив Лианны, он воздел левый кулак, дождавшись, когда трибуны заорут и зааплодируют. Рыжий огромный человек, он больше напоминал одичалого, чем жителя севера. Он завораживал мощью и пугал. Впервые Лиа по-настоящему боялась за Селвина.