Каменные драконы

— Мама, смотри, смотри! — кричал ребенок, несясь через двор. Пухлые белые сугробы еще только начали расчищать. За ночь нападало столько снега, что разгрести его смогут только к ночи. Если не нападает снова. — Рикард Старк, немедленно надень шапку и надвинь капюшон! — возмущалась приставленная к мальчику нянька. — Виновата, я леди, недоглядела. — Ничего, Бесс, пустяки, — Лианна расхохоталась, а потом раскрыла объятия для малыша, присев на корточки. — Что там, Рик? — Такая штука, красивая и как круг, только не весь… — Мальчишка задумался. — Я покажу, мам, пошли скорей, а вдруг пропадет! Он тащил ее сквозь сугробы так быстро, как мог, пока Лиа не поняла, что было причиной. Над дорогой серебристо-блестящим настом висела безумной красоты радуга. Лианна поморщилась, думая, что ей кажется, но радуга никуда не делась. — Красивая, — пораженно выдохнул Рикард. — Мама, ну так что? — Это радуга, сынок, вот только зимой не бывает радуг… Пойди скажи папе, он обрадуется. Я подожду его на Стене. Рик умчался в серебряном снежном пуху, а Лиа, поежившись, упаковала руки в муфту. Путь на Стену был дольше зимой, да и поскользнуться было легче легкого. Она поднималась, бережно неся себя. Она снова носила ребенка, хотя муж об этом еще не знал. В последний раз Лиа опрометчиво сказала слишком рано и готова была выкинуться в окно от непрерывной заботы Селвина. — Зимняя радуга, интересно, — Сел подошел сзади, обнял ее за плечи и зарылся лицом в волосы на макушке: Лиа не признавала шапок и капюшонов. — Надо написать дяде. Может, это что-то вроде северного сияния? Говорят, такое бывает на Скагосе. — Слишком красиво, чтобы быть хорошим предзнаменованием, — Лиа поежилась. — Тебе снова снятся странные сны. — Да, теперь добавился еще один. Всадник с болотными глазами. Волки внизу под стеной затеяли какую-то веселую игру, валяя друг друга в снегу. Рыжая Пламень вдруг осоловело остановилась, посмотрела на людей, мотая мордой, и начала осматривать свои лапы так, словно впервые видела. — Где Сандор? — немедленно забеспокоилась Лианна. Мальчик нашелся во дворе. Он лежал на спине, окунувшись в сугроб почти с головой. Супруги рванули к мальчику, Селвин выдернул его из сугроба и на вытянутых руках понес под навес. Едва он положил мальчика на лавку, подбежала Лианна. Пока Селвин вынимал бездыханное тело из снега, она опустилась рядом с Пламенем, обняла за морду и что-то лихорадочно выговаривала. Волчица скулила жалобно, пятясь назад, пока не села на собственный хвост. Теперь настал черед маленького варга. Глаза мальчика — синие как весеннее небо — раскрылись во всю ширину сразу. Кожа, от мороза едва разрумяненная, являла примечательный контраст с темной шевелюрой. Он смотрел на Лианну виновато. — Сандор, мы договаривались, что ты не станешь этого делать без присмотра. — Я случайно, Лиа, я не хотел. — Давай мне хоть не рассказывай, как ты не хотел варговаться. Сейчас я буду тебя учить, упрямец ты этакий. Когда окажешься в шкуре Пламени, следуй за Чернышом. Понял? — Угу, — протянул мальчишка. Говорил он как пятилетний, еще дрожало в гортани раскатистое ррр, но выглядел он так, словно ему уже восемь — крупный, длинноногий и длиннорукий, он был на полголовы выше Рикарда, хотя старше был едва ли на две луны. Лианна медленно опустилась на скамью и обмякла в руках мужа. И вот она уже видит глазами Черныша, у нее четыре лапы, роющие снег подушечками, обостренный нюх. Рядом стоит Пламень, глядя виновато. Волчица уводит его на прогулку по двору и богороще, показывая то или иное движение. Они ползают и бегают, пробуют выть и кусаться. Быть волком не такая уж легкая задача. Хорошо, что ей не придется сегодня учить мальчика загонять зайца, устало думает женщина. За ужином Сандор снова спрашивал, когда прибудет отец. Лиа метнула взгляд на мужа, но тот только пожал плечами. — Вороны летают медленно в такую стужу, но со Стены пока не было новостей. — Вождь Обгорелых обещал мне, что будет здесь, когда мне исполнится пять. Он всегда держит слово, — Сандор нахмурился. — Ты прав, он всегда держит слово. Раз обещал — приедет. Лиа улыбнулась. Сандор-сын был таким же преданным, как Сандор-отец. Мальчик называл отца Вождем Обгорелых, а тот в ответ звал малыша Отважным Волчонком и рассказывал ему веселые истории о нем самом. Как волчонок научился лазать по деревьям и перестал бояться высоты, как научился крепко спать по ночам, подружившись с северным ветром, как научился менять шубку на волчью и смотреть носом. Сандор-старший навещал Винтерфелл так часто, как мог — пару-тройку раз в год, а мальчик перед очередной встречей подолгу пересказывал все, что было на прошлой. Рикард и Алис порой уставали слушать его рассказы и даже жаловались, но Лиа мягко объясняла им, как тяжело жить совсем без мамы, а отца видеть лишь изредка. Селвин не любил об этом упоминать детям, а Лиа не давила — детство ее мужа было таким же одиноким. Возможно, потому Селвин души не чаял в Сандоре и временами возился с ним даже больше, чем с Риконом. Малыши были еще совсем малы, потому в их общей спальне всегда горела свеча на подоконнике. Три кроватки стояли там, где еще недавно стояли две — малышка Алис едва перешла из-под бока матери в это мальчишеское царство, полное обломков деревянных мечей, корявых сучков, луков и рогаток. Девочка спала поначалу плохо, но Лиа поставила ее кроватку между мальчишескими и наказала братьям приглядывать за сестрой. Дочке же сказала, что ее охраняют сразу два рыцаря — Рик справа и Сандор слева, и Алис со временем стала спать крепче. Вот и сейчас, не дослушав сказку о винтерфелльских волчицах, наследники крепко засопели, разметав темные волосы по подушкам. Лиа прошла вдоль кроваток, поправляя одеяла. Она вышла к мужу, зябко кутая руки в меховую муфту. Снег перестал, Королевский Тракт вился за воротами как замерзшее озеро — длинный и сверкающий между ледяных снежных полей. Селвин обнимал ее за плечи, как и всегда, много лет подряд с того самого первого раза на зубцах разрушенной крепости. И все эти годы его рукам она так же рада. — Ворон из Дредфорта, — улыбнулся ей муж, когда она обернула залитое луной лицо к нему. — Мама справляется, хотим ли мы гостей. — О, я тысячу лет не видела Дженну и Герольда! А Кира, наверное уже меня переросла, — расхохоталась Лианна. — Но как она собирается передвигаться с малышами? — Хотят поймать момент, когда будет поменьше снега, и прилететь на драконах. Мама уже катала Эндрю — мальчишка ничего не боится, только хохочет. А вот Кет пока боится высоты, впрочем, лазает по Лунной Плясунье вдоль и поперек. — Что говорит Аллерас? Бриенна наконец оправилась от последних родов? — Мейстер говорит, что он спас ей жизнь. Впрочем, Аллерас не особо распространяется, как это сделал. Говорит, что за некоторые из его методов, как слишком хорошие, Цитадель может отобрать цепь, как это было с Роихом. Однако я благодарен ему за мать. И за Сандора. Теперешний мейстер Винтерфелла лечит лучше. По крайней мере, мы ему доверяем. Впрочем, мама, кажется, и сама пришла к выводу, что ей достаточно детей наконец-то. Супруги улыбнулись друг другу. — Да, Кервель неплох, а в северных травах я научу его разбираться рано или поздно… — Лианна непроизвольно положила руку на живот. — Не понимаю, как это — достаточно детей. Мне нравится, как на это смотрит твой дядя… — Тирион? Да, они всерьез работают над вопросом престолонаследия, — улыбнулся ее муж. — Селвин, — осторожно выпростав руку из муфты, вдруг произнесла Лианна. — Если что-то случится со мной… запомни меня такой. Красивой, твоей, живой. — Лианна, откуда такие мысли, милая? Кошмары? — она легко кивнула, и Селвин прижал ее к себе, защищая от всего света. — Я всегда буду с тобой. Я помню все, что было, но у нас есть еще и то, что будет. Не смей поддаваться своим страхам. Он сжал ее лицо в ладонях, шепча горячо. Теплый пар оседал на ее лице. — Я тоже помню все, хоть мы и повзрослели. Мне кажется, я знала тебя всегда. — Так и было. Я знал тебя всегда. Ты знала меня всегда. Их поцелуй висел в морозом воздухе, обжигающий и терпкий. Лиа открыла глаза, уже зная, что увидит. Селвин, проследив ее взгляд, легко поцеловал в лоб и тоже посмотрел за крепостную стену. По стылой дороге ехал всадник. Без знамени, на сером коне. Не развевался плащ за плечами, не звенели доспехи. Однако ей стало не по себе. Она знала, кто к ним едет, волчица уже видела его во сне. И эту дорогу, и эту луну, и этого человека. Всадник с болотными глазами вез им что-то действительно ужасное. Хоуленд возвращался.