Теплые лучи зимнего солнца.

      Санса не понимает, почему Робб молчаливо ходит по комнате, не глядя на неё. Ей показалось, что он угрюм и раздражен.       — Робб, — тихо шепчет ему, но он не замечает её. Тогда она говорит снова, только слегка, повышая нотки,      — Робб, — он оборачивается и взирает на нее. Взгляд, обращённый к ней, был полон тоски и злобы, негодования и грусти. Его губы дрожат, глаза не мигая, глядят на неё.       — Робб, — она боится его. Она никогда не видела его таким озлобленным. Его голубые глаза метают молнии, и кажется, что вот- вот с его губ слетит вой. Волчий, угрожающий вой. Она отстраняется назад, Робб надвигается на неё. Санса чувствует, что наткнулась на стену. Он приближается настолько близко, что она ощущает на себе его дыхание, обжигающее, испепеляющее.       — Ты не выйдешь за него замуж,— говорит он. Нет, не говорит, рычит. Рычит словно обезумевший, злобный волк. Ей кажется, что его глаза залились кровью, как у лютого волка Джона.       — За кого?— ей кажется, что бредит.       — Робб, милый,— она хотела поцеловать его, но он отстранился.       — Ты не выйдешь замуж за Джоффри,—       Санса улыбается. С её губ слетает приятный, успокаивающий вздох. Джоффри прекрасная партия, он принц и сделает из неё королеву.       — Джоффри подходящая для меня партия,— отмахнулась Санса,— он не причинит мне вреда,— она отворачивается от него, но руки Робба разворачивают к себе, а затем прижимает, так крепко, что она не может дышать, воздух постепенно покидает обмякающее тело. Ей больно. Руки так больно сжимаю её, когти впиваются в фарфоровую кожу, заставляя капельки слез скатываться на его руку... Он выпускает её и внимательно всматривается на слезу, которая капает на пол.       — Мне было больно,— говорит она, он снова подходит к ней. На этот раз сжимает руку, настолько сильно, что крик слетает с губ.        — Ты не станешь его женой. Я убью его,— говорит он. Санса прикусывает губу, чувствуя, как капельки крови стекают по подбородку, шее, а затем на пол. Робб кажется не видит этого. Он все сильнее сжимает её руку.       — Ты не должна быть его. Ты моя!— говорит он. — Моя! — переходит на крик, который режет ухо. — Моя!— она целует его в губы. Так неожиданно, их языки сплетаются в танце, она поддается ему, чувствуя, как сердце бешено бьётся. Он срывает одежду, она обнаженная стоит перед ним. Робб тоже избавляется от облачения и на миг останавливается, и смотрит на неё. Смотрит вопросительным взглядом, спрашивая можно. Она кивает. Тогда он подходит к ней, берет на руки и относит в спальню, где осыпает сладкими поцелуями, тело изгибается под ним, оно хочет ещё ласки, ещё и ещё. Стон слетает с их губ. Им нельзя поддаваться этой страсти, ведь они брат и сестра! Боги не простят их... Но они уже давно жаждали оказаться единым целым, как сейчас, когда он входит в неё, заставляя дрожать. Любовь... Слаще, чем это слово быть не может. Она любит его, любит, любит, любит. Она готова прокричать это несколько раз, лишь бы он не отпускал её...