My demons

Небо было затянуто такими тёмными тучами, что вечер превратился в настоящую ночь. Но вспышки молний были такими частыми, что небо не гасло практически ни на секунду. Гром, казалось, разрывал город на куски, разрезал воздух, мешал думать, путая мысли. Дождь, холодный, практически ледяной неистово падал с неба; улицы, казалось, плыли бурными потоками, отчего весь город будто пришёл в движение, как гигантский, до сего времени спавший зверь. Тяжёлые капли били парня по плечам, град оставлял небольшие красные пятна на теле. Ветер хлестал по лицу, бросая в глаза тысячи капель. Волосы липли ко лбу, с полуопущенных ресниц вода текла прямо в глаза, отчего огни города превратились в расплывчатые пятна, а сами здания можно было разглядеть только благодаря отражавшимся в стёклах вспышкам молний. Казалось, дышать было трудно. А думать вообще невозможно… Но оно было и не нужно. Его полностью захватили эмоции. В такую погоду всегда было так. Его наполняла дикая ярость, заставлявшая все другие чувства, мысли, желания отойти на второй план. Только безудержный гнев, подпитываемый раскатами грома и яркими вспышками молний, похожих на расплавленный металл. Он знал о своей тьме, знал, что она жила в нём и что когда-нибудь она должна была вырваться наружу. Тьма, которая питалась его злостью и ненавистью, тьма, которую подпитывали все его негативные эмоции, которая медленно разрушала его. Тьма, которая однажды должна была поглотить его… На что он так злился? На всё. На мир, на несправедливость, на свою судьбу, которая принесла в его жизнь столько боли. Слишком ясно он помнил обжигающе горячие дорожки слёз на щеках, запах дыма, крови и смерти, которые окружали его, когда в родной городишко явился Делиора. Сколько ночей его мучали кошмары? Сколько дней он плакал, скучая по родным? И сколько ненависти родилось в его маленьком детском сердечке? Сколько стараний он вкладывал в обучение, надеясь однажды уничтожить Делиору? Как сильно его била дрожь от неудержимой ярости, когда он слышал имя монстра? Вспышка молнии, особо яркая, и последовавший за ней почти без промедления оглушающий раскат грома заставили видения перед его глазами растаять. А ещё он зол на себя. Сколько людей пострадало из-за его ошибки? Дорогих ему людей. Ур, которая отдала жизнь из-за того, что он позволил злости затмить свою голову, Леон, на которого потеря учителя повлияла далеко не лучшим образом. Сколько лет своей жизни от потратил на безумную идею оживить Делиору? Во всём этом виноват только он, только он один… Молния изрезала полнеба прямо перед ним, на мгновение ослепляя его. Босые ноги были по щиколотку в ледяной воде, но он не чувствовал холода. Он уже потерял счёт времени. Не знал, сколько стоял так, пожираемый собственной ненавистью ко всему на свете… и к себе самому. Не знал, сколько раз молнии прорезали черноту неба, сколько раз раздались грозные раскаты грома. Во всем этом ужасном шуме он отчётливо услышал шлёпающие шаги за своей спиной. Ему не нужно было оборачиваться: он прекрасно знал, кто это. – Грей, – этот чистый, как горный ручей, голос он мог бы узнать из тысячи. Джувия. – Милый Грей, – её голос был наполнен нежностью и понимаем. Пожалуй, девушка была единственной, кто понимал его боль, понимал его самого, а также понимал, что ему не нужно сочувствие. Так же, как и не нужны упрёки, не нужны советы. Ему просто нужно молчаливое присутствие, которое не позволило бы темноте полностью поглотить его. – Грей, пошли, – она едва заметно коснулась его спины кончиками холодных пальцев. Парень вздрогнул от нежного прикосновения. Она провела рукой по его спине, а потом по правой руке. Только видя, насколько контрастна кожа её ладони с его рукой, он понял, что это снова случилось. Эта жуткая магия… Магия убийцы демонов… Она снова взяла верх и высвободилась без его ведома. Точнее, он был слишком увлечён своим гневом, чтобы заметить это. А, может, он и сам призвал её? Девушка развернула его к себе и взяла его лицо в свои ладони. Джувия с невероятной любовью в глазах нежно гладила большим пальцем его щёку. А он смотрел в её ясные синие глаза цвета моря и не мог оторвать взгляд. Он мог до бесконечности восхищаться её преданностью, её любовью к нему. Восхищаться тем, что там, где сам он видел лишь человека, почти сломленного под грузом страданий, она разглядела сильный дух и прекрасный ум, которые ей в нём нравились. И что самое главное, она заставляла его верить в то, что в нём всё же есть что-то хорошее, что-то достойное, что-то светлое. Она, как яркий луч, разгоняла темноту внутри него. Каждый взгляд её глубоких, как океанская бездна, глаз заставлял его верить в то, что для него не всё потеряно. Вспышка молний осветила мокрую с головы до ног девушку. Длинные волосы, обычно ниспадавшие ей на плечи красивыми волнами, растрепались на сильном ветру и намокли, прекращаясь в бесформенные пряди-сосульки. Длинная и широкая, обычно светло-голубая майка, в которой спала девушка, стала гораздо темнее и прилипла к её телу, подчёркивая её красивую фигуру. Босые ноги в ледяной воде… Хоть она и тренировалась с ним и теперь гораздо лучше переносила холод, но она не защищена от него, как сам Грей. Она ведь могла заболеть… Особенно громкий раскат грома напомнил ему о тьме внутри, о силе, которую с каждым днём всё сложнее контролировать. А что, если он причинит вред ей, что, если она пострадает из-за него или даже… погибнет? Он же никогда не сможет простить себя. Никто, кроме неё, не спасёт его. Не спасёт его от него самого. – Грей, всё в порядке, – Джувия улыбнулась так, как может улыбаться только она: нежно, давая надежду, заставляя верить в её слова. – Грей, ты не причинишь мне вреда, – сказала девушка с мягкой улыбкой, будто читая его мысли. Иногда ему казалось, что так и есть. Будто они одно целое… – Грей, я не боюсь. Я знаю, что пока мы вместе ничего не произойдёт. Перед его глазами пронеслись лица дорогих ему людей, которых он потерял. Слишком много смертей вокруг него, слишком много боли. Может, он вообще проклят? Боль и злость, смешиваясь вместе, подтолкнули его к черной пропасти. Тьма, которая отступила от слов Джувии, снова вернулась, разрывая его душу на части. Это похоже на болезнь, которая захватывает его и тащит в никуда. И он не может этому противится. – Ты не можешь бороться вечно, Грей, – сказала девушка, внимательно глядя ему в глаза. – Не можешь бороться с этим один, – Джувия обняла его, проводя руками по спине и прижимаясь к нему всем телом. – Сколько бы раз тебя не пытались столкнуть в эту пропасть, сколько бы раз тебя не подталкивали к её краю, я помогу тебе устоять на краю, – голос девушки растворился в непрерывных раскатах грома, но он отчётливо слышал каждое слово, что она говорила. И эти слова окрашивали его мир цветными красками, согревали его душу, дарили так необходимую ему силу бороться дальше. Грей взял девушку на руки и направился в их номер. Ещё не хватало, чтобы она простудилась. – Да, Джувия, – тихо прошептал он ей. – Спасибо, что напомнила мне об этом. Снова. Её взгляд, наполненный нежностью и любовью, прогоняет боль и ненависть. Её слова залечивают раны его потрёпанной души. Лишь когда она рядом, всё налаживается, встаёт на свои места, лишь когда она рядом, он хочет жить дальше. И главное, только когда он рядом с ней, у него есть силы, чтобы идти дальше. Он знал, что все её слова не просто набор букв, что всё это не пустые фразы. Он верил, что она спасёт его. Спасёт от демонов, что живут в нём.