Аватар Войны. Книга первая: голубой огонь.

      Подходящее место для лагеря нашли легко. Гораздо больше времени они провели, удаляясь от прошлой остановки. Несколько раз выходили на то же место, но на обвинения Азулы в том, что они заблудились, Никола лишь бурчал: "Путать след", и невозмутимо двигался дальше. К тому времени, как чужак объявил привал, принцесса устала и проголодалась пуще прежнего, и лишь гордость не позволила ей тут же рухнуть на белёсый мох, густо облепивший корни дерева рядом с ней.       — Ты есть разводить костёр. Я есть готовить еда, — сразу сказал гигант.       — Опять раскомандовался? — обиженно насупилась девушка. — Ненадолго хватило твоей дружбы.       — Принцесса в этот мир знать, как делать лагерь в лес?       — Нет, конечно.       — А я есть знать, — гордо возвестил великан. — Девочка есть делать как я говорить, и мы есть делать лагерь хорошо...       — Не называй меня "девочка"!       — Азула, делать костёр, — тяжело вздохнув протянул её новый "друг" — Как это на ваш язык... А, пожалуйста.       — Ведь можешь быть вежливым, когда хочешь, — язвительно заметила девушка, отметив оговорку великана про язык. — Я с удовольствием выполню просьбу друга.       Выйдя в центр крохотной поляны, ставшей им приютом на ночь, она сделала из маленького лепестка огня в своей руке мощный факел, осветивший окружавший их лес. Огненная магия вдохнула в неё силы, на миг отбросив усталость и голод.       — Какой куст тебе нравится меньше всего? — с задорной улыбкой спросила она, предвкушая отменное огненное шоу. — Или ты выберешь дерево?       — Костёр, — почти простонал Никола, с лязгом ударив себя по шлему закованной в сталь рукой. — Костёр... Не пожар! Костёр!       — С чувством юмора у тебя всё очень плохо, — с тяжёлым вздохом констатировала Азула.       — Костёр есть быть маленький. Наблюдатели есть его не видеть в лес. Пожар есть видеть все, — строго произнёс великан, подняв лежавшую рядом валежину и протянув ей, коротко пояснив:       — Дрова.       — Как скажешь. Мне всё равно, что сжечь.       — Не делать гореть всё сразу, — грозно громыхнул её спутник, погрозив пальцем. — Жечь по часть. Или есть идти за новый дрова сама.       — Ты смеёшься? Этого же и на час не хватит.       — Ты есть делать так, чтобы хватит. Или есть идти за дрова. Я есть занят готовить еда.       — Так готовь, а не рассказывай, как будешь готовить, — раздражённо фыркнула принцесса, отбирая деревяшку. Которая оказалась такой тяжёлой, что она не смогла удержать её в руках.       Великан молча отошёл в сторону, где принялся практически на ощупь снимать с себя поклажу.       В разведении и поддержании костра для Азулы была одна безусловно светлая сторона — она могла сполна выместить злобу на этом проклятом суку, разламывая его на части и бросая их в созданное ею же пламя. Правда по мере утолщения веток ломать их становилось всё труднее. Так что Азула положила оставшуюся часть комелем в огонь, магией не давая деревяшке сильно разгореться.       Как оказалось, Никола сильно переоценил свои навыки кулинара, поскольку до придворного повара ему было очень и очень далеко. Всё, на что его хватило — почистить рыбу и нарезать мясо на куски, которые он нанизал на прутья и зажарил на костре. О существовании специй он не догадывался вовсе. Так что его стряпня вышла жёсткой и пресной, и если бы не тот запас соли, которым они разжились в деревне, есть это было бы невозможно. Но голод — лучшая приправа, и принцесса налегала на еду, несмотря на сомнительный вкус.       — А ты почему не ешь? — спросила она, когда заметила, что повар даже не притронулся к собственноручно приготовленным блюдам.       — Я есть ждать, пока есть ты.       — У отца, — Азула отложила недоеденный кусок рыбы, — был особый слуга. Он пробовал всю еду и питьё, перед тем как отец ел. Как мило с твоей стороны проверять на мне...       — Я не думать еда отравить. Я есть следить за твой безопасность, пока ты есть принимать пища.       — Я тебе не верю, — твёрдо произнесла Азула. — Либо мы будем есть вместе, либо не будем есть вообще.       — Я не есть мочь есть сейчас.       — Это ещё почему?       — Маска есть мешать...       — Ну так сними её!       На это предложение великан ничего не ответил, и молча уставился на мерцающие угли костра. Так они и сидели, пока принцесса снова не нарушила молчание:       — Ты так и намерен голодать из-за своей глупой маски?       — Тебе есть лучше не видеть то, что есть скрывать этот маска.       — Только не говори, что умрёшь, если снимешь её. Я виде...       — Я не есть бояться за меня, — не отрываясь от созерцания огня, опять перебил её великан. — Я есть бояться за тебя.       — О, как мило с твоей стороны! — саркастично заметила Азула. — Но ты же хочешь, чтобы мы были друзьями. А дружба подразумевает доверие. Как я могу доверять тому, кто скрывает лицо?       — Давай ты будешь есть свой еда до конец, а потом я быть снять маска.       — Какая разница, когда ты её снимешь? Почему не сейчас?       — Я не есть хотеть ломать твой голод.       — Ты хотел сказать, испортить аппетит?       — Да, — кивнул Никола. — Доверие есть нужно быть взаимное. Ты есть доверять мне и есть ужин до конец. Я есть проверить округа на враг. Маска быть снимать потом.       — Не держи меня за дурочку! — воскликнула Азула. Не то что ей было принципиально важно, когда чужак снимет маску, но раз уж игра начата, нужно довести её до конца. — Ты обманешь меня! Сними маску здесь и сейчас!       — Я есть снять маска когда ты есть закончить ужин, — твёрдым голосом ответил собеседник. — Я есть давать тебе слово честь, что я есть исполнить это обещание.       — Ладно. Но если ты обманешь, я уйду в тот же миг, — пригрозила Азула, прежде чем вернуться к еде.       Проверить, сколько слово "честь" значит для её спутника тоже неплохой результат. И заодно выяснить, насколько важна ему она сама. Тем более, что стойкое нежелание чужака расстаться со своей маской подогревало её любопытство. Что такого может скрываться под ней, что лишит аппетита оголодавшую девушку? Шрамы? Врождённое уродство? Или там вовсе не лицо, а звериная морда? А может он красавчик, и боится, что принцесса влюбится в него с первого взгляда? Последняя мысль выскочила настолько неожиданно, что Азула чуть не подавилась.       Ещё одной чертой Николы оказался максимализм. Он зажарил всю свежую рыбу, которую они забрали из деревни. И всё свежее мясо тоже. Съесть столько даже вдвоём за раз было невозможно. А сам повар, как и обещал, отправился на разведку, оставив её один на один с этой кучей снеди.       К его возвращению принцесса уже успела вдоволь насытится, привести себя в порядок, и даже устроиться под деревом, для удобства подложив свёрнутую палатку.       — Ну как? Много нашёл лазутчиков моего брата? — ехидно спросила у вышедшего из-за дерева великана девушка, демонстративно потянувшись, чтобы показать своё безразличие к его суете.       — Нет. Твой крик есть распугать весь зверь в лес вокруг, — неожиданно для Азулы парировал её спутник, кинув в едва тлеющий костёр несколько веток из той охапки, что приволок с собой.       А затем он принялся ломать принесённый хворост. По неспешности его действий было очевидно, что он просто тянет время. Надеялся, что она уснёт раньше, чем ему придётся избавиться от своей маски? Как бы то ни было, пауза затягивалась.       — Долго мне ещё ждать? — раздражённо спросила Азула, которая никогда не любила ожидание. — Ты сдержишь своё слово, или мне уходить?       — Ты есть всё ещё хотеть, чтобы я есть снять маска?       — То, что я девушка, ещё не означает, что я буду менять решения каждые десять минут, — насупилась принцесса. — На память тоже не жалуюсь. А ты дал слово чести.       — Ладно... — протянул великан, отворачиваясь. И уже стоя к ней спиной принялся возиться с шлемом.       — Эй, так не честно! — возмутилась столь наглому обману девушка. — Я хочу видеть твоё лицо, а не спину!       — Это есть быть по твой желание, — отозвался великан, снимая шлем.       Медленно развернувшись, он подошёл к ней, загородив спиной костёр, после чего ослабил удерживавшие маску ремни и наконец-то поднял её вверх. Уловка с костром была по-своему остроумной. Да только он забыл, что для наследницы Озая зажечь свой огонь не составляет ни малейшего труда. Лепесток голубого пламени взвился в её раскрытой ладони, разогнав окутывающие великана тени. И в холодном свете магического огня Азула наконец-то увидела лицо спутника.       Перед ней был человек, что не могло не радовать. Но на этом хорошие новости заканчивались. Он не принадлежал к народам четырёх наций. Лицо его было узким и вытянутым, будто обтёсано штормовыми ветрами, с непривычными чертами. Высоченный лоб, выступающая линия бровей, глубоко посаженные большие голубые глаза, здоровенный прямой нос, более похожий на клюв крупной птицы, тонкие губы и тяжёлая челюсть, в сочетании с крупной головой, создавали впечатление гротескной статуи с гипертрофированными чертами. Словно неизвестный скульптор решил поглумиться над кем-то из своих врагов, нарочито извратив его черты, сделав их непомерно крупными, острыми, выступающими. А с учётом узких скул и щёк, он и вовсе походил на макаку.       — Ну что, теперь ты есть видеть моё лицо, — ещё громче, чем прежде, возвестил чужак, при этом разинув свою здоровенную пасть и обнажив крупные зубы с явно выраженными клыками в неком подобии улыбки.       Похоже, маска действительно изрядно приглушала его голос. Но даже без неё Никола говорил громко и раскатисто, словно сыпал угрозами. При этом, как успела заметить принцесса, он говорил этим голосом всегда. Достаточно было вспомнить то, что и угрожал и успокаивал он её одинаковым тоном. Что могло свидетельствовать об его общей недоразвитости. Но кому в здравом уме и твёрдой памяти придёт в голову дать дурню такие доспехи?       Не дождавшись ответа от потрясённой девушки, он вернулся к костру и принялся жрать. Не есть, а именно жрать. Потому что принцесса не могла назвать по другому то, как он целиком запихивал в рот куски жареного мяса. Конечно, он мог с самого начала нарезать их под удобный ему размер, но от этого варварская трапеза выглядела не менее отвратительно.

***

      Мясо получилось недосолённым и немного жестковатым, но это было всё равно лучше, чем ничего. Да и по вкусу чем-то напоминало свинину. Всё же повышенное содержание кислорода в атмосфере сказывалось на организме, ускоряя все процессы и подстёгивая аппетит. Да и негоже было оставлять столько еды портиться. Ни мариновать, ни солить излишки не было возможности, а на такой жаре оно всё равно протухнет и сгниёт быстрее, чем они его съедят. А так хоть чуть дольше полежит в жареном виде.       Всё время его столованья девочка сидела под деревом, поджав ноги, и неотрывно наблюдая за ним. Варкастер не питал иллюзий по поводу того, что она про него теперь думает. Ведь одного взгляда на то, как её личико исказилось гримасой отвращения, когда он снял маску противогаза, лучше тысячи слов говорило, сколь далёк его внешний вид от местного эталона мужской красоты. Но она сама настояла на том, чтобы увидеть его лицо. Как ей теперь жить с этим - не его забота.       Покончив с трапезой и собрав остатки еды, Никола снова надел маску и шлем. Так его спутнице будет проще с ним общаться. Да и мало ли какая ядовитая дрянь водится в этом лесу. В тех же джунглях субконтинента южнее Протектората Менота встречались такие маленькие лягушки, одного касания которых достаточно, чтобы умереть в муках. В этом вопросе он не мог положиться на принцессу, которая вряд ли знала всю местную живность.       — Ложись спать. Завтра утром мы уходим, — сказал он, снимая с креплений свой спальник.       — Тво бронь не дымит больш. Почему? — спросила девочка, все ещё продолжавшая неподвижно сидеть на том же месте.       — Уголь кончился, — бросил варкастер, расстилая спальник. — Ты ляжешь тут.       — Тво бронь работат на угль?       — Да.       — Но почему?       — Потому что так она работает лучше, — ответил варкастер, чувствуя, что если этот поток вопросов не остановить сейчас, то поспать не получится до самого утра. — Ложись спать. Завтра поговорим.       — Почему я должн спат в твой подстилк? — насупившись спросила принцесса.       — Потому что это единственный спальник. А из нас двоих тебе он нужен больше. В доспехах я могу и на снегу спать. Так что хватит спорить. Ложись и отдыхай.       — А т? — с недоверием спросила Азула, всё же поднявшись с палатки и подойдя ближе.       — Я пока покараулю. Считай, что первое дежурство за мной.       Девочка ещё некоторое время ворчала что-то неразборчивое, но всё же легла на предложенный спальник. И, немного покрутившись, угомонилась и затихла. Костёр к этому времени окончательно прогорел, но Никола не спешил разжигать его вновь. Ведь свет может привлечь лишнее внимание. Вместо этого он достал из скрытого в одном из множества подсумков тубус меканического прибора ночного видения, и, вставив разъём в паз на шлеме, закрепил его на голове.       Стоило только закрепить устройство на шлеме и нажать кнопку, и для него одного вокруг стало светло как днём. Хотя поле зрения заметно сузилось, сложная аркмеханическая система сменных линз позволяла настроить этот тонкий инструмент на работу в любом режиме. Будь то простой бинокль, прибор ночного видения, детектор магии или же искатель жизненных форм. Подобные устройства были разработаны уже давно, но в большинстве своём существовали в виде отдельных приборов, и из-за высокой стоимости почти не поступали в войска, оставаясь достоянием элитных и малочисленных спецподразделений. А этот существовал вообще в пяти экземплярах. Никола сам собрал его, в рамках проводимых исследований, и итоговая цена оказалась сравнимой со стоимостью доспехов. За одни только линзы из алхимически просветлённого стекла пришлось выложить золота по их весу.       Если бы не тубус, бесценный инструмент наверняка бы разбился вдребезги в ходе той битвы с лысым мальчишкой. Никола даже задумался о том, пошёл бы он мстить этому татуированному малолетке, если бы прибор оказался повреждён? Скорее всего да, потому что нет для мастера более тяжкого оскорбления, нежели уничтожение творения его собственных рук. Но, по счастью, на этот раз обошлось. То же касалось и книг. Справочник и лабораторный журнал были неразрывным спутником настоящего испытателя. Тем более, что выполненные в почти карманном формате, они не тяготили его, в то время как содержавшаяся в них информация не раз оказывалась критически важной. Ведь там были записаны магические формулы целого ряда заклинаний, а эти знания невозможно было переоценить. Ни раньше, ни теперь. Да и место для записей почти никогда не бывало лишним, позволяя сохранить все детали проведённых полевых испытаний.       Ещё раз осмотрев округу в режиме поиска жизненных форм, при котором всякое теплокровное живое существо ярко светилось красноватым цветом, что значительно облегчало поиск засад и лазутчиков, и не найдя вокруг ничего подобного, он снова переключил прибор в режим детектора магии. И снова вокруг не было ничего. Даже когда он направил взор на спутницу, не заметил ничего необычного. Либо её магические способности проявлялись только тогда, когда она творила огонь, либо она действительно не имела ничего общего с арканными практиками и магической энергией. Даже стихийной формы. Тем более, что аркмеханический аккумулятор доспехов всё так же не получал ни капли дополнительной магической энергии от её действий.       Понимая, что с ходу эту загадку не решить, потерпевший фиаско естествоиспытатель сосредоточился на насущных задачах. А именно, на создании защитного круга. При работе с секретными данными, особенно касающимися магии и аркмеханики, такие защитные меры были обязательны. Но помимо охраны государственных тайн, позволяли защититься и самому. Достаточно прочертить ножом в земле линию, и нанести рунические знаки, и уже никто не сможет пересечь эту черту без ведома её создателя. К счастью, все инструменты для этого были целы и на месте, хотя железный футляр всё же погнуло в бою. Можно было, конечно, вписать и дополнительные имена, но он решил не тревожить девочку такой ерундой. Если и будет что действительно опасное, она всё равно проснётся от грохота выстрела.       Когда с подготовкой защитного контура было покончено, варкастер принялся за ревизию того, что осталось ему в наследство от родного мира. Помимо брони и оружия, в том числе и трофейного, в его распоряжении оказалось практически всё его походное снаряжение. В пылу сражений не обошлось без потерь, и порванную кожаную флягу пришлось выбросить, как и промокшие сухари, превратившиеся в отвратительного вида кашу, от которой пришлось потом ещё отчищать подсумок. А вот обе банки тушёнки с честью пережили все невзгоды. Пара вмятин не в счёт. Да и инструменты с небольшим набором запчастей для полевого ремонта экспериментальных систем тоже были на месте. Как и любимые золотые часы, которые, сколь бы невероятным это не казалось, до сих пор работали.       К немалому облегчению, все гранаты тоже были целы. За них в своё время пришлось раскошелиться из собственного жалования, но подобные аргументы на случай провала какой-либо части испытаний были очень кстати. А ещё они служили последним средством предосторожности, призванным гарантировать то, что новейшие аркмеханические системы не попадут в руки врага. Хотя после того боя с эльфами запас сократился. Дымовая граната оставалась всего одна. Большой погоды она не сделает, но в какой-нибудь узкой улочке или помещении она всё ещё может сыграть свою роль. Кроме неё остались три противопехотных колотушки. Тяжёлые заразы, но с мощным зарядом взрывчатки, большим количеством шрапнели и длинной деревянной рукояткой, позволявшей метнуть эту убийственную штуку подальше, они были отличным средством против больших скоплений лёгкой пехоты. Но для варкастера основную угрозу представляли не они, а пятёрка термических гранат. Алхимический состав, которым их начиняли, при детонации создавал огненный шар чудовищной температуры, в котором даже металл тёк как вода, а человек и вовсе сгорал без остатка. Только защитное поле могло в спасти от этой огненной смерти. Алхимическая защита доспехов означала только то, что для их уничтожения нужно взорвать не одну, а две гранаты. Именно поэтому их было ровно на две больше, чем требовалось.       Меч, боевой нож, трофейные топор и щит были в хорошем, даже отличном состоянии. Батареи заряжены, так что никаких проблем в ближайшем будущем с этим оружием не будет. В отличии от пистолета. Потому что в этом чужом мире патроны становились настоящей проблемой. Если батарею меканического клинка опытный аркмеханик ещё мог перезарядить в полевых условиях за счёт собственного магического потенциала и пары уловок, то достать новые боеприпасы было неоткуда. Ведь это был не кремневый мушкетон прошлых столетий, который можно было заряжать хоть камнями и самодельным дымным порохом. Если уровень развития местной цивилизации не достиг знания о химическом составе атмосферы, то шанс изобретения ими красного гремучего пороха стремится к нулю.       Из первоначальной полусотни патронов осталось только тридцать три. Достав пистолет, Никола привычным движением открыл затвор, и встроенный в переломный механизм оружия эжектор выплюнул стреляную гильзу ему в ладонь. Немного покрутив в руках пустой бронзовый цилиндр, который до сих пор источал аромат сгоревшего пороха, он привычно бросил его в подсумок к остальным. Стреляные гильзы можно было переоснастить, а за их сдачу даже полагалась небольшая прибавка к жалованию. Зарядив новый патрон, Никола щёлкнул предохранителем и вернул оружие обратно в кобуру, после чего ещё раз пересчитал патроны. На этот раз получилось тридцать два. Дюжина в патронташе на груди, ещё два десятка в подсумке. На какое-то время должно хватить, но о такой роскоши, как показательные расстрелы и охота можно забыть сразу. Последний довод королей должен остаться только для очень важных дел. Если, конечно, он намерен прожить подольше.       Ещё раз проверив и как следует закрепив своё снаряжение, не без помощи телекинеза сняв заплечную силовую установку и дозаправив её остатками воды и угля, он снова собрал все вещи с общей поклажей и был готов выступать в любой момент. Ну а пока можно было и поспать, поскольку на ногах он провёл уже больше двенадцати часов кряду. Прислонившись к дереву, стоящему внутри защитного круга, он уместился поудобнее, используя доспехи в качестве импровизированного спальника, и позволил накопившейся усталости взять своё, накинув на вымотанный разум покрывало сна.