Debt.

После разговора со Снартом Барри просидел около получаса, пытаясь заставить себя успокоиться и осознать, что он только что сделал. Но мозг отчаянно боролся и отказывался что-либо соображать, поэтому Аллен улиткой побрел домой, кутаясь в легкую куртку и наслаждаясь потоком холодного ветерка, который помогал хоть немного взбодриться. Дом его встретил вонью алкоголя из гостиной, что значило лишь одно — Зак добрался до водки. Закари уже спал к приходу старшего брата, но Аллен был слишком зол и измотан, чтобы укрыть Зака, поэтому он просто ушел в свою комнату и заперся там. Аллен заснул лишь под заедающую пластинку в своей голове: «Все ради мамы, деньги будут завтра, все будет хорошо». Утром совершенно не хотелось есть: аппетит перебивали проснувшееся вместе с ним волнение и чертова вонь из гостиной. Выпив горячий кофе, Барри отпросился (поставил перед фактом, что не придет) с работы и, собравшись, поехал в больницу. В такси начало тошнить, и Барри вышел из машины на полпути, заплатив за всю дорогу. Барри все еще был в прострации, пытаясь заставить себя хоть как-то подумать о дальнейшем будущем, как он будет все объяснять Джо и отцу, Айрис и Заку, но эти мысли тут же сменялись на те, что о деньгах и матери. Побив себя по щекам, Аллен выпил холодной воды из кулера больницы на первом этаже и с разрешения медсестры прошел к матери. — Барри, — с улыбкой протянула Нора, тут же протягивая руки к сыну, чтобы обнять. Мать была так слаба и хрупка из-за болезни, что Барри обращался с ней как с самым редким и прекрасным цветком. Нора всегда улыбалась, как бы она себя не чувствовала. Просто человек не знает, что такое «грустить», знает лишь светлые стороны. — Привет, мам, — Аллен сел на край койки женщины, держа ее холодную ладонь в своей теплой. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, милый, — но они оба знают, что это «хорошо» — это «ничего не изменилось со вчерашнего дня, мне все так же плохо, болит голова и тошнит». — Как дела дома? Нора никогда не спросит про деньги, потому что она никогда не любила быть в долгу, тем более, когда ее семья в долгах из-за нее. — Все хорошо, — слабо улыбнулся Барри, поглаживая ладонь матери. — Зак спал, не стал его будить. Папа ждет тебя в Германии. А Джо с Айрис в командировке на неделю. Приедут через пять дней. Тебе здесь очень скучно, да? — И не говори, — засмеялась женщина, но ее грудь тут же сдавило, и она начала кашлять и хрипеть. Это было нормальное последствие смеха на протяжении двух месяцев. Барри протянул Норе стакан с водой, которая всегда успокаивала раздраженное горло. Повисло молчание, такое хрупкое и сдавливающее, как сама Нора и ее болезнь. Парень не решался обрадовать мать тем, что она уже завтра полетит к отцу, потому что деньги все еще не пришли, потому что они могут и не прийти, потому что Леонард мог просто посмеяться над ним, обнадежить и безжалостно отобрать надежду. Нора заметила, как лицо ее сына побледнело и помрачнело, но Барри лишь поцеловал ее ладонь и нежно обнял ее, поглаживая по голове. Волосы матери стали сухими и ломкими, как солома, кожа холодной и шершавой, но это все еще самая прекрасная и чудесная женщина в жизни Барри. Внезапно телефон Барри вибрирует, оповещая о сообщении. Без раздумий Аллен хватает технику и читает пришедший текст. Камень с плеч упал, от сердца отлегло, ну и какие там еще выражения есть, Барри плевать, потому что это сообщение — начало выздоровления мамы. От кого: лечащий врач Мамы. Кому: Барри Аллен. Деньги переведены на счет. Я отправлю вам время вылета. — Что там? — любопытно спросила мама. — Пришло подтверждение от врача, что деньги поступили. Завтра ты полетишь в Германию, мам, — улыбнулся Барри, видя, как мать светится и расцветает на глазах. Нора обнимает так слабо, но Барри знал, что она отдает все силы на это, потому что, черт возьми, она будет жить. Барри был так рад и счастлив, что не сразу понял, что ему пришло еще одно сообщение, но теперь он точно знал, от кого оно и что там написано. Отстранившись от любимой женщины, парень поцеловал ее в лоб и улыбнулся. — Я должен идти, мам, я обязательно завтра приду, хорошо? — Хорошо, сынок. Спасибо, — тихо выдохнула она, напоследок снова обнимая сына. Барри едва заставил себя выйти из палаты и больницы. Рука совсем не поднималась, чтобы достать телефон, но, черт возьми, Барри сам подписал себе смертный приговор еще вчера, так страстно и дико целуясь с чертовым Снартом. Сообщение было от неизвестного номера, что неудивительно. И стоило прочитать текст, как на Барри нахлынуло понимание того, на что он вчера согласился. 12:56 От кого: неизвестный. Кому: Sсarlet Десятая улица, 25а, 48. Сегодня вечером будь уже там. 13:15 От кого: Sсarlet Кому: Снарт. Я смогу завтра проводить мать на самолет? 13:18 От кого: Снарт. Кому: Sсarlet Да. Барри сел на скамейку около больничного кафе. Понимание всего, на что он пошел ради матери, заставило его слабо подрагивать. Сто ночей, чуть больше трех месяцев Аллен будет проводить каждую из них с Леонардом Снартом, занимаясь чертовым сексом за деньги. Барри станет шлюхой на сто ночей, персональной сукой преступника. Отвращение к самому себе уже зарождалось комком в горле, Барри судорожно выдохнул, закрыв лицо холодными ладонями. Как он будет объясняться перед Джо и Айрис, Аллен не имел ни малейшего понятия. Если на Зака можно злобно рыкнуть, потому что это все из-за него случилось, то с Уэстами этот фокус не прокатит. Возможно, Барри еще не понимает всего ужаса предстоящих ночей, потому что он совсем не знает Леонарда. Возможно, тот лишь снаружи холодный, а на самом деле добрый и нежный, или же он оттрахает Барри так, что тот будет кричать от боли и терять сознание, и от этой мысли Аллена передернуло и он чуть ли не всхлипнул. На самом деле в школьные годы Барри шутил с друзьями, что не сдаст экзамены и пойдет работать шлюхой. Сейчас это ни капли не смешно, это чертовски страшно и противно. Одно утешение в том, что Барри все же попрощается на несколько месяцев с мамой, что Снарт отпустил его, и это внушает надежду, что все не будет так плохо. *** — Куда ты собираешься? — тихо спросил Зак, наблюдая, как Барри собирает вещи. — Нашел более оплачиваемую работу, так быстрее покроем все долги, — холодно ответил Аллен, застегивая спортивную сумку. — Перееду в квартиру ближе к работе, она на другом конце города. — Барри, я… — Зак, — рыкнул Барри, он был чертовски зол на брата. — Хочешь как-то помочь, устройся на работу и помогай нам выплачивать долги. Если нет, заткнись и не строй из себя бедного мальчика, усек? Потому что ты чертовски сильно подвел нас. И нет, Барри совсем не стыдно и не плохо от этих слов, потому что из-за брата он в такой отвратительной ситуации, из-за его, блять, жадности. Зак опустил взгляд и промолчал. Барри вздохнул и спустился в холл, обуваясь. Часы показывали полпятого вечера, и на самом деле Барри еще не знал, что значит для Леонарда «вечер». Лучше прийти раньше и подождать, чем отхватить пулю от раздраженного мужчины. Десятая улица находилась в спальном районе, что почти не удивительно. Вряд ли кому-то придет в голову искать опасного преступника в тихих местах. Хотя все возможно. Барри как-то плевать, он просто хочет, чтобы это все скорее закончилось. Даже не начавшись. Граница спального района встретила его смехом и криками с детской площадки, где мальчишки играли в футбол. Даже стыдно заниматься тем, зачем приехал Барри, в этом районе. Дом 25а был за большим продуктовым магазином, двухэтажный, но очень-очень длинный, в несколько подъездов. Сорок восьмая квартира была в шестом подъезде, видимо, на каждом этаже по четыре квартиры. Дверь, естественно, была заперта, поэтому Барри просто сел на сумку и обнял себя за коленки. Идея написать Снарту пришла полчаса спустя, но еще полчаса Барри сомневался в ней. 18:10 От кого: Sсarlet Кому: Снарт. Я могу как-то зайти в квартиру сам? Или без Вас никак? Ответа долго не было. Барри точно не знал сколько прошло времени. Он почти начал засыпать, но его отрезвил звук хлопнувшей двери и шаги по лестнице. Мистер Снарт подошел к нему, ухмыляясь. То же синее пальто, черный свитер, ткань которого так хорошо помнил Барри. Аллен вскочил на ноги и посмотрел на мужчину, сглотнув. — Привет, Sсarlet. Барри уже чокнулся.