Debt.

Барри резко дергает рукой и отключает будильник на телефоне. Он снова утыкается в подушку, но понимает, что что-то стискивает его тело и не дает волю движениям. Продрав глаза, Аллен оглядывается; первое, что ударяет в голову — он в своей квартире на десятой улице. Второе — он укутался в синее теплое пальто, из-за которого не может нормально двигаться. Барри начал бы паниковать, если бы не был измучен эмоционально. Тело словно налито свинцом, голова болит еще сильнее, и двигаться совсем не хочется. С кухни слышится шорох и звон посуды, зажигание плиты и тихий голос. Мурашки бегут по спине, когда Барри понимает, чей это голос. Закутавшись в пальто плотнее, он поднимается с постели на ватных ногах и медленно идет на кухню, жмурясь от резкой головной боли, которая, правда, успокаивается с каждым шагом. Замерев в проеме арки, Аллен видит Снарта, говорящего с кем-то по телефону о каком-то Билли и помешивающего кофе в турке на плите. Парень чуть напрягается, когда в разговоре мелькают слова «казино» и «стрельба», но в ту секунду равнодушие заполняет вымотанный разум, и мальчишка просто подходит к мужчине и утыкается лбом между лопаток. Леонард даже не вздрагивает, и Барри вспоминает, что прижимается к преступнику, который услышит даже дыхание мелкого жучка в соседней комнате, если хочет. — Я перезвоню, — грубо кидает Лен, и химик тут же отходит на шаг, потому что Снарт зол, зол на Барри, и это очень плохо. Барри успевает десять раз перекреститься, мысленно написать завещание, попрощаться с родными и близкими, и просто замирает, когда мужчина поворачивается к нему лицом. Аллен знает, что сейчас его лицо выражает ужас и нарастающую панику, пальцы вцепились в ткань пальто, но Леонард лишь качает головой и вздыхает:  — Барри, успокойся. — Лен, я понимаю, ты злишься на меня, понимаю, что натворил вчера дел, но, Боже, только убери руку от кармана, около которого ты держишь пистолет, это очень и очень напрягает. — Барри, я не собираюсь стрелять в тебя, — устало трет переносицу Снарт, закрыв глаза. — И не злюсь на тебя, успокойся. Химик кивает болванчиком, морщась от головной боли и постепенно расслабляясь. Ладно, было глупо полагать, что Лен его убьет, при условии, что Барри кутается в его пальто и пистолета у мужчины сейчас нет. Аллен неловко извиняется и садится на диванчик, потирая виски пальцами, тихо шмыгая носом. На столе оказывается чашка с только что сваренным кофе, смешанным с молоком и если там еще две ложки сахара, Барри удивится. Благодарно кивнув, шатен берет кружку и согревает руки. Пальцы всегда дико мерзнут, когда парень волнуется. Пора привыкнуть, что Леонард все замечает и запоминает. — Почему ты здесь? — спрашивает Барри, и он честно пытался построить вопрос, чтобы не обидеть, но мозг отчаянно не хотел этим заниматься. — В смысле… Ты не ушел утром. Аллен готов увидеть нахмуренное лицо, когда поднимает голову, но вместо этого Леонард слабо улыбается и делает глоток своего остывшего кофе. — Ты расслабился только под утро, Барри. Когда я перенес тебя из машины сюда, ты не отцеплялся от моей руки, пришлось лежать с тобой. Признаю, ты бываешь сильным, когда тебе это надо, — Барри не может понять, смеется Лен или просто отвечает на вопрос, но щеки все равно предательски горят смущением. Мальчишка отводит взгляд, устремляя его в бежевого цвета напиток и вздыхает. — Плюс ко всему, ты укутался в мое пальто. — Ох, точно, прости, — Барри ставит кружку и судорожно пытается снять чужую одежду, но в последний момент сильные руки снова накидывают пальто на его плечи. — Лен? — Ты выглядишь слишком горячо в моей одежде. А вот если ты без своей, но в моей, то... — Я понял! Снарт тихо смеется и подходит к мальчишке, зарываясь пальцами в его волосы. Такой нежный и интимный жест заставляет Барри податься навстречу и посмотреть в ледяные глаза мужчины. Они так и замирают, смотря друг на друга, словно пытаясь прочесть, как открытую книгу. Но Барри с самой первой встречи понял, что этого мужчину можно понять, только если он сам того захочет. Зато Барри никогда не умел скрывать эмоции. И вот сейчас он прикрывает глаза, его плечи расслабленно опускаются, кружка едва держится в слабой хватке. Барри так спокойно рядом с Леном, но так трудно с первого взгляда понять его настроение, что от этого страшно. Молодец, Барри, ты снова погряз в противоречиях и непонимании всего происходящего в твоей жизни. Аллен судорожно вздыхает и опускает взгляд на губы мужчины, и желание поцеловать Лена взрывается в груди резким фейерверком. Он тут же смущенно отворачивается и прячет лицо за кружкой, делая глоток кофе. И ему снова страшно. Барри боится сделать что-то не так, потому что с такими людьми, как Снарт, нельзя вольничать. — Барри, — Снарт садится рядом с мальчишкой и вздыхает. — Мы ведь говорили об этом вчера. — Я совсем не знаю, чего ждать от тебя. Боже, Лен, ты преступник, который не раз убивал людей, обманывал и грабил, и у меня все внутри сжимается, когда ты злишься. Я не знаю, что мне делать, я чувствую себя чертовой девчонкой, потому что одна мысль о том, что ты меня пристрелишь, до чертиков пугает. Я все еще не знаю, как вести себя рядом с тобой, я просто… — Барри готов лбом о стол биться. Ему не хватает сил, не хватает слов, чтобы описать все свои чувства сейчас. Барри молчит, смотря в кружку с почти выпитым кофе, и не знает, как еще описать свои страхи. Он лишь надеется, что Лен прочтет его и… Барри, ну что за бред? — Я повторюсь, Scarlet, что мне не выгодно убивать тебя, — голос раздраженный, но сдержанный. Барри понимает, что его девчачье поведение бесит, но ему надо знать, как себя вести, чтобы ненароком не разозлить и главное, не подставить мужчину. — Запомни уже это. Я взял тебя не из-за твоей милой мордашки, ясно? И меня раздражает твой страх. — Аргументный аргумент, — ворчит Барри и отворачивается, но тут же отдергивает себя. — В смысле, я не… Леонард смотрит на него с насмешкой и качает головой. — Потрачено всего четыре ночи, Барри, — многозначительно тянет Снарт и встает с дивана. — Собирайся, подвезу тебя на работу. — Что, даже ничего взамен не попросишь? — ворчит ему вслед Аллен и слышит смешок. Возможно, Барри теперь понимает значение слов Лена и позволяет себе расслабиться.

***

— Я думал, ты не появишься сегодня на работе. Барри отрывается от микроскопа и смотрит на дверь, в проеме которой стоит Хартли. Закатив глаза, Аллен возвращается к исследованию и пожимает плечами: — Я так понимаю, вся седьмая улица знает о произошедшем в казино, — отвечает химик, вставая из-за стола. — Я в порядке, если ты об этом. — Что не скажешь о Билли, — хмыкает Рэтэуэй и нагло устраивается на диванчике, закинув ноги на спинку. — Слушай, ты чего пришел? — фыркает Аллен, поворачиваясь к физику и скрещивая руки на груди. — Интересуешься моим здоровьем? — Конечно, — кивает Хартли и вдруг кидает какой-то пакетик в руки парню. — А еще проверь и выясни, что это. — Откуда ты это взял и с какой целью мне проверять это? — хмурится Барри, вертя в руках прозрачный пакетик с зеленым, мать его, порошком. — Пока, Барри, — машет рукой физик и уходит из кабинета. Барри всегда проклинал свое любопытство, которое иногда стояло выше инстинкта самосохранения. И сейчас был один из таких случаев. Отложив работу в сторону, Барри высыпает немного порошка на стекло и ставит под микроскоп. Как у любого полицейского, порошок ассоциируется с наркотиками, и сейчас Барри предполагает, что Хартли принес ему насвай. Насколько Барри помнит из работы в департаменте, насвай не самый лучший наркотик. По цвету он бывает разный, но Аллен встречал лишь зеленый. Порошок не доставляет долгого удовольствия, лишь головокружение, покалывание в частях тела и помутнение в глазах на протяжении пяти минут, зато побочные эффекты не из приятных: тошнота, рвота, проблемы с кишечником. И Барри надеется, что Хартли не наркоман. Боже, ну вот во что он опять ввязывается? Спустя полчаса Барри все же доказывает сам себе, что физик принес ему пакетик с насвайем, только разбавленным еще какой-то непонятной химией. Аллен замечает микрочастицы другого порошка, более блеклого оттенка зеленного, чем наркотик. Поняв, что это, Барри настораживается и решает серьезно поговорить с Рэтэуэйем. Физик заходит через час и щурится, когда видит нахмуренного Барри. Аллен явно не в восторге от результата опытов, поэтому скрещивает руки на груди и смотрит на парня с ожиданием. — Я не скажу тебе, что это, пока ты не скажешь мне, где это взял, — ставит условия Барри и встает с кресла. — По твоей реакции понимаю, что это что-то нехорошее, — хмыкает Хартли и кивает на пакетик с наркотиком в руке Аллена. — Это нашли в кармане Билли, который вчера чуть не убил тебя. Билли достаточно богат, чтобы приобрести себе хороший наркотик, а вот о насвайе давно не заходили разговоры. — Все преступники рассуждают так, словно раскрывают преступление? — хмыкает химик, немного расслабляясь. — Но ты прав. Это не совсем насвай. — Что ты узнал? — Порошок, смешанный с частицами крысиного яда, — начинает Барри. — Их сложно заметить, потому что порошок насвайя быстро смешивается с порошком яда, окрашивая в зеленый, но более светлый. Его достаточно мало, чтобы заметить, но за смешиванием действий наркотика и яда следует летальный исход. — Если Билли не принимал насвай, то он его, возможно, продавал, — задумывается Хартли и кивает сам себе, после забирает наркотик и прячет в карман. — Спасибо, Барри. — Не ввязывайся во что-то плохое, — вздыхает Аллен и садится за работу, отворачиваясь. Хартли что-то фыркает напоследок и уходит прочь, но Барри так и не может продолжать нормально работать. Что-то не складывалось. Если подумать логически: при контакте шариков насвая с губами, те покрываются волдырями, а с прикосновением слюны и смешиванием яда оболочка шарика разрушается, потому человек сразу чувствует жуткую горечь из-за яда и, скорее всего, все выплевывает. Так зачем смешивать наркотик с ядом, если он не пригоден к продаже? Если только не… Боже. Барри тут же срывается с места и бежит к Хартли. Он находит того в его кабинете-лаборатории, где он решает какое-то уравнение на белой доске. Рэтэуэй с непониманием смотрит на шатена, который, отдышавшись, выдыхает: — Это не наркотик, а бомба. — Что? — удивленно переспрашивает Хартли, откладывая маркер в сторону. — Ты о порошке? — Да, о нем. Понимаешь, он не пригоден к приему как наркотик, потому что вместе с крысиным ядом шарики разрушаются, происходит ожог ротовой полости и человека можно спасти. Насвай еще иногда использовали в качестве никотина, поэтому, если во что-то завернуть эту смесь и поджечь, то дым превратится в сильнейший яд, а из-за свойств наркотика он… — Он быстро растворится в воздухе и в умершем организме, что ничего не возможно будет доказать, — заканчивает за него Хартли, а Барри резко выдыхает, пытаясь восстановить дыхание после долгого и быстрого монолога. — Билли не продавец, а покупатель. И хотел отравить кого-то в казино. — Ну, мы не можем вот так это говорить. Он мог и купить там этот порошок и пойти убивать кого-то другого. Не знаю, я свое дело сделал, — вздыхает Аллен. — Спасибо, Барри, — улыбается Рэтэуэй. — Если еще что-то надумаешь, скажи мне. — Боже, только бы я ни во что не ввязался, — обреченно стонет химик и спешит скорее уйти к себе.

***

Барри выходит из С.Т.А.Р Лабс и замирает на пороге, его обдувает ветром закрывающихся автоматических дверей, но он смотрит на беседующих Хартли и Снарта, который откидывается на дверь своей машины. Леонард не предупреждал, что заедет за ним, да и Барри освободился раньше обещанного, значит, Снарт здесь не из-за него? Даже как-то обидно. Аллен мельком замечает, что Хартли передает мужчине пакетик с порошковой бомбой, но не замечает, как Леонард переводит на него взгляд, потому что отворачивается к Майклу. Они перенесли место встречи, потому что мужчине не терпелось забрать деньги. Химик достает из сумки конверт с деньгами и передает ему, замечая дрожащие руки и расширенные зрачки. Майкл никогда не был близок с Алленом, он являлся дальним другом Джо еще со времен учебы, так что до него парню не должно быть дела, но Барри был бы не Барри, если бы все бросил. — Все хорошо? — неуверенно спрашивает Аллен, когда мужчина рывком забирает деньги. — Да, да, все нормально, — отмахивается Майкл. — Спасибо, что вернул их быстро, мне жаль, что так получилось. — Все хорошо, спасибо, что вообще одолжил их, — слабо улыбается парень, но мужчина уже уходит прочь быстрым шагом. Барри окутывает странное чувство. Его плечи напряжены, грудь сдавило тревогой, но он все же медленно спускается по трем небольшим ступенькам и, выпрямляясь, снова смотрит туда, где минуту назад стояли Снарт и Рэтэуэй. Только теперь Лен один, хмурый и задумчивый. Честно, Аллен немного теряется и не знает, идти к нему или нет, но Снарт сам манит к себе рукой. Вздохнув, химик подходит и останавливается в нескольких шагах. — Что ты здесь делаешь? — Мимо проезжал, — усмехается Снарт и делает шаг к мальчишке, наклоняя голову. — Соскучился. — Ой, брось, — фыркает химик, и Леонард тихо смеется. — Я видел, как Хартли отдал тебе наркотик. Ты тоже замешан в этой суматохе, кроме того, наркотик забрали у Билли, которого убил ты. — Это так звучит спасибо за спасение? — нагло ухмыляется мужчина. — Нет, «Спасибо за спасение» звучит вот так, — Барри прижимается к груди Снарта и накрывает его губы своими, оглаживая шею и щеки, второй рукой обнимая за шею. Он чувствует сильную хватку на своей талии и тихо стонет от напора. Возможно, когда-нибудь он научится бороться за инициативу, но сейчас совсем не хочется. Аллен стонет, когда Снарт рывком зажимает его между своим телом и капотом машины. Боже, как же Барри хотел этого. — Л-лен, мы… Мы прямо перед входом лаборатории. Тихий рык срывается с губ мужчины, но тот все же отрывается от податливого тела и выпрямляется. Аллен не может избежать самодовольной улыбки, наклонив голову на бок. Леонард незаметно сглатывает, потому что вид такого наглого и одновременно мило краснеющего Барри чертовски возбуждает. Но Снарт не скрывает легкого удивления на лице, когда тот демонстрирует зеленый порошок в своей руке, вытащенный из кармана пальто во время поцелуя. — Посвятишь в детали? Сучонок.