А он длинный?

Громкая музыка била по ушам, голова болела от криков, визгов и резких вспышек цветных ламп, алкоголь обжигал горло с каждым шотом, но Луи все сидел в баре и запивал трудную неделю пятым по счету стаканом. Этого было мало, чтобы он опьянел до невменяемого состояния, но вполне достаточно, чтобы утверждать точно, что он навеселе. В любом случае, его взгляды на молодых мальчиков по соседству стали гораздо более похотливыми и очевидными, а флирт глупым, но, наверное, эти самые мальчики были совсем не против компании состоятельного и недурно выглядящего мужчины. Быть может, Луи бы даже заперся с одним из них в тесной и грязной кабинке туалета, чтобы снять напряжение и забыть о тех причинах, по которым Элеанор капала ему на мозги, словно не замечая не совсем стандартную ориентацию своего парня, если бы уловил боковым зрением какое-то движение справа. Копна цветных в лучах прожекторов кудрей промелькнула перед его глазами, а потом рука с непозволительно длинными и такими красивыми пальцами и надетыми на три из них сверкающими кольцами забросила длинную челку назад, и взгляду Томлинсона предстало лицо парнишки, лет девятнадцати, с широкой улыбкой и милыми ямочками на щеках. Он не подходит этому месту. — пронеслось в голове Луи. — Хочу забрать его к себе домой, укутать в одеялко и смотреть мультфильмы по Cartoon Network. Рука мужчины застыла на полпути к его рту с зажатым между кончиков пальцев ободком стопки, когда их взгляды встретились, и Томлинсон оказался ровно напротив глубоких изумрудных глаз, в недрах которых плескалось некое... восхищение? — Хей, прости, что так врываюсь, просто, ну, знаешь, я долго смотрел за тобой, а потом ты повернулся и я увидел, ну... — парнишка неопределенно кивнул куда-то в район поясницы Луи, заставляя того поперхнуться воздухом. — И, знаешь, захотел познакомиться. В тот момент очарованный миловидным личиком мальчишки и полностью ошарашенный Томлинсон чувствовал, как в груди кончался воздух. Ему казалось, что такие по-домашнему уютные парни не должны говорить о том, о чем говорил этот мальчонка — его кивок в сторону промежности мужчины красноречиво показывал, что тот имел в виду. И, ладно, возможно, это заставляло Луи чувствовать себя немного не в своей тарелке, когда приглянувшийся своей невинностью мальчик в открытую говорил о том, как ему понравился вид на бугорок на штанах мужчины. — Что же, я Луи, — стараясь не выдавать своего ошеломления, как можно более будничным тоном проговорил Томлинсон и отпил немного из стопки. — Гарри, — усмехнулся тот, из-за чего на его щеке снова появилась ямочка. Луи захотелось ткнуть в нее пальцем и по-детски захихикать, но он скинул это все на алкогольное опьянение. — И да, Луи, меня все еще интересует твой, кхм, дракон? — немного смущаясь, добавил Гарри, а Томлинсону захотелось рассмеяться из-за сравнения, которое выбрал парень. И нет, ему совсем не пришло в голову, что Гарри говорил о его татуировке в виде дракона под поясом джинсов и выше по животу, а замешкался, потому что не разглядел хорошо издалека. Совсем не пришло в голову. В общем и целом, в своих белых кедах, потрепанных узких джинсах и растасканном свитере Гарри выглядел, как обычный мальчишка-подросток, но вот его шоколадные кудри были подвязаны банданой, кольца на пальцах переливались всеми цветами радуги под лучами прожекторов, а улыбка, казалось, затмевала звезды. Ладно, возможно, этот мальчик интересовал Луи чуть больше, чем любые до этого, но это было желание обнять его, а не затащить в постель, защитить от всех бед, а не хорошенько оттрахать в зашарпанном туалете, сделать своим и потом только со всей нежностью любить каждый день, а не поместить в свой список мимолетных связей. Ему стоит меньше пить, определенно. — Да, Гарри, дракон — самое подходящее слово, — усмехнулся Луи и залпом допил шот, лишь слегка жмурясь. — Разве нет? — лишь улыбнулся в ответ Гарри, подпирая голову рукой и облокачиваясь на барную стойку. Он выглядел так, как будто неумело соблазнял Луи, хотя тот даже через пелену опьянения видел, как тот борется со следующим вопросом, но любопытство все же выигрывает, потому что парень тут же выпалил: — А он длинный? И в тот момент Томлинсон определенно подавился слюной, потому что закашлялся и оперся руками о бар, чтобы не упасть. Ладно. Гарри был очень любопытным мальчиком. — Ну, довольно-таки... кхм, — Луи тактично прокашлялся в кулак, а потом повернулся, все еще лицезрея любопытство в глазах Гарри, поэтому собрал себя с пола из разбитых кусочков (о, да, этот мальчишка и его грязная невинность творили с Томлинсоном поражающие вещи) и добавил чуть более связно, — да, Гарри, мне определенно достаточно. Тогда Гарри лишь удовлетворенно кивнул и на секунду отвернулся, будто обдумывая следующий вопрос, и Луи воспринял это, как Божью милость, чтобы он успел передохнуть и на секунду расслабиться. Потому что ему хотелось сейчас же взять Гарри за шкирку, вытащить из затхлого бара и зацеловать так, чтобы он говорить не мог еще неделю. Эти розово-красные губы, которые парень будто специально облизывал кончиком языка, так и манили пьяненького Томлинсона, а кто он такой, чтобы сопротивляться очарованию этого мальчишки, которым тот, судя по всему, умел пользоваться? Так что Луи уже собрался, чтобы повернуться и просто резко, без предупреждения, поцеловать откровенно флиртующего с ним Гарри, но тот внезапно раскрыл рот, и совсем не для того, чтобы пропустить язык Луи внутрь, а чтобы задать новый вопрос. И этот новый вопрос снова выбил почву из-под ног мужчины, хотя его вэнсы земли даже не касались. — Тебе нравится? — нахальная ухмылка не покидала губ Гарри, а Томлинсону начало казаться, что парень решил довести его до перевозбуждения своими фразочками. — Ох, Гар-Гарри, — замотал головой Луи, приходя в себя и нервно выдыхая. — Я уверен, что он нравится всем, кто его видит. — Я тоже так думаю, — кивнул парень, а Томлинсон, ей-Богу, подавился своим языком. Его уже трясло от такого откровенного нахальства Гарри, но, черт возьми, ему это нравилось. Гарри только что сказал Луи, что ему нравится его член. Ладно. Луи постарается держать себя в руках, ибо секс в общественных местах уж очень не приветствуется в этой стране, а в тюрьму загреметь мужчина не особо торопился. Хотя ради этого мальчонки Луи бы загремел, он уверен. И пусть это, скорее всего, играло его опьяненное сознание, Томлинсон был уверен, что Гарри казался бы еще красивее, если бы они встретились, когда Луи был бы трезв. — И что же он означает лично для тебя? — подал голос Гарри через пару минут тишины. Не поняв вопроса, Луи оглядел парня, но тот, видимо, сказал все правильно, так что Томлинсон решил ответить честно и прямо: — Что я могу присунуть кому угодно, если захочу, — он пожал плечами, а Гарри звонко рассмеялся, запрокидывая голову назад, будто Луи не озвучил всем понятную истину, а сказал что-то смешное. Томлинсон сошел с ума, не давая себе прижаться губами к натянутой бледной коже шеи Гарри и оставить там с сотню красно-фиолетовых следов. — Я бы сказал, что это очень философски, — не переставая смеяться, отметил Гарри, вновь глядя на Луи этим своим томным взглядом. Кажется, Луи медленно влюблялся в этого милого мальчишку. Сил ответить Гарри Томлинсону не хватило, так что он лишь залил в себя очередную стопку горячительного и тяжело вздохнул, не зная, что делать ему с Гарри и с его безрассудной наглостью. С одной стороны, Луи хотелось поднять Гарри на руки и унести отсюда на какое-нибудь более романтичное место и зацеловать до смерти, изучить руками и губами все его тело, а потом сделать навсегда своим. С другой стороны, Томлинсону захотелось свалить по-хорошему, ибо лишь из-за полумрака Гарри не заметил, как его собеседник покраснел, а еще он чувствовал себя неловко, когда объект его симпатии так легко рассуждал с ним же о его члене. В конце концов, после долгих размышлений своего пьяного разума, Луи пришел к выводу, что ему стоит напрямую сказать Гарри о своем сексуальном напряжении, и когда он уже раскрыл рот и начал говорить об этом, парень задал очередной вопрос: — Гарри, если ты хочешь, я могу использовать своего "дракона" по прямому назначению, — выпалил Луи, одновременно с этим слыша фразу из уст Гарри: — А мастера не подскажешь? И после этого они оба, ничего не понимая уставились друг на друга. Спустя пару секунд бесплодных раздумий на тему, что же собеседник имел в виду, оба, вновь одновременно, спросили: — Что? На несколько мгновений повисла напряженная тишина. Между бровями Гарри пролегла складка, а Луи корил себя за то, что заставил этого солнечного мальчика хмуриться, в то время как его пьяный мозг обрабатывал варианты того, что только что произошло. — О чем ты? — в конце концов пробормотал Гарри. — А ты о чем? — все так же ничего не понимая, ответил вопросом на вопрос Луи. — Очевидно, что о твоей татуировке! Ты тогда наклонился вперед слишком сильно, футболка задралась и я ее увидел, а я давно хочу себе татуировку, вот и подошел спросить, — спокойно разъяснил Гарри, не понимая, почему с каждым его словом на лице Луи все больше расползался шок. Спустя мгновение болезненного и стыдного осознания, Томлинсон протяжно простонал, пряча лицо в ладонях и роняя его на барную стойку. Ему казалось, что все пошло наперекосяк. Потому что нет, этого не могло случиться, он не мог говорить с таким красивым парнем о члене, пока тот говорил о татуировке, нет, судьба, ты не настолько жестока! Что же, очевидно, Луи по-жесткому облажался. — Хей, Лу, — парень потряс его за плечо, не обращая внимания на то, как ласковое прозвище слетело с губ, на что и второй парень внимания не обратил из-за звона в ушах. — Ты чего? — Я думал, что ты говоришь о моем члене, — вот так вот честно и сходу выдал Луи, решив не откладывать дело в долгий ящик, иначе потом он бы ни за что не признался. Гарри на пару мгновений замер, а Луи поднял на него взгляд, полный сожаления. Судя по всему, Стайлс вспоминал все свои реплики, чтобы понять, как это звучало со стороны. И вот, в следующее мгновение, оба, осознав абсурдность ситуации, расхохотались на весь бар, так, что даже в противоположном углу люди обернулись посмотреть, кто это там ржет. Гарри держался за живот и ржал в голос, а Луи беззвучно трясся от смеха, ударяясь лбом об поверхность барной стойки. Понадобилось несколько минут, чтобы они успокоились и перестали откровенно ржать, то и дело сдавленно повторяя реплики друг друга и начиная смеяться еще сильнее. Ну потому что, правда, такая ситуация казалась им нереальной. Глупой. Сумасшедшей. Но когда Гарри внезапно затих и проговорил неожиданно тихо, так контрастно со своим громким смехом: — Лу, знаешь, я не против того, что предложил ты, — Луи лишь притянул его к себе для жаркого поцелуя и подумал о том, что та ситуация была еще и прекрасной историей о знакомстве родителей, которую они потом расскажут своим детям.