Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

Он оказался неправ – на следующий день погода не изменилась. И еще через день тоже – мало того – когда открыли дверь – внутрь ухнул снежный сугроб – дверь замело почти до самого верха – пришлось откапываться. Буря стихла только на четвертый день, но все еще шел снег, термометр показывал тридцать пять градусов мороза – Владислав Денисович распорядился даже не высовываться на улицу. -Хватит с нас одного Стратова. У Коли все эти дни держалась высокая температура – к тому же он начал кашлять – так что не совсем было понятно – как быть с ним, даже если можно будет отправиться к железной дороге. В этот день Владиславу Денисовичу удалось связаться со службой спасения – о чем шел разговор никто не слышал – так как, чтобы лучше было слышно, он вышел на улицу – но вернулся он какой-то странный. Володе показалось, что впервые за все время, ему стало страшно – не за себя, конечно, но все-таки… Едва он вернулся в дом – ребята замерли. -Итак, - негромко произнес Владислав Денисович, и Володя понял, что это «итак» он сказал, чтобы дать себе время выбрать – что сказать мальчишкам, а что нет, - к железной дороге нам сейчас идти бессмысленно – ее засыпало снегом, и прежде чем ее расчистят, пройдет несколько дней. Нас должны эвакуировать – но когда это будет – неясно – из-за этой бури многие попали в беду – сейчас все спасательные вертолеты работают на междугородних дорогах – у тех, кто ехал в машинах, как вы понимаете – ни топлива, ни запасов еды – поэтому у нас здесь – почти санаторий. Так что отдыхаем и ждем спасательного вертолета. Сколько именно придется ждать – непонятно. Поэтому продукты придется экономить. Он сделал небольшую паузу, а затем все же решил договорить до конца: - Еще есть вариант добраться до ближайшего пункта эвакуации – но это тридцать километров – что по такому снегу и по такому морозу, – не так уж близко, к тому же Стратов. Коля, кутающийся в куртку, нахмурился. - Мы можем разделиться, - предложил Роман Кириллович, - Возьмешь старших – доберешься до пункта эвакуации, может, на месте у тебя получится добиться, чтобы за нами выслали вертолет – нет – хотя бы вернешься с продуктами. - А ты останешься здесь один с младшими? - Всего на несколько дней – почему нет? -Мы тут оставаться не собираемся, - вмешался вдруг в разговор Волков, - если уж кто-то идет… -Помолчи, - перебил Владислав Денисович, - речь идет не о том, кто и чего хочет, а о том, как лучше поступить. Сейчас у нас осталось продуктов на три дня – если экономить – хватит на неделю – если в течение недели нас отсюда вытащат – хорошо. А если нет? -Мы пройдем тридцать километров за день, - осторожно заметил Платонов, - налегке – вполне возможно. Оставим все продукты малышне – им тогда хватит не на неделю, а на две. -Кто-то из старших должен остаться здесь, - распорядился Владислав Денисович, - добровольцы есть? -Ну, я могу остаться, - отозвался Витя Лукьяшин. -Хорошо, значит Лукьяшин, Стратов, Волков, Климовцев, Глебов и Юрасов остаются с Романом Кирилловичем. Остальные завтра отправляются со мной. Идем налегке, максимально быстро – если кто-то сомневается в своих силах – лучше останьтесь здесь. Время подумать есть до утра. -Все из-за этого, - глухо пробубнил Волков, хмуро взглянув на Стратова. Владислав Денисович поморщился: -Волков, возьми-ка лыжи – и если пройдешь километр за пятнадцать минут – завтра пойдешь с нами – давай, вперед. Сережа мгновенье колебался, потом пожал плечами: -Ну и пройду! Полюбоваться, как Волков будет идти на лыжах, вышли все – даже Коля Стратов. Погода была отличная – если не считать холода – ярко светило солнце, снег, под его лучами переливался всеми цветами радуги. После трехдневного заточения – нельзя было упустить такую возможность подышать, пусть и морозным, воздухом. Сережа поднялся от крыльца по выкопанным в снегу ступенькам и оказался на уровне окон домика – пристегнул лыжи, сделал несколько шагов и провалился почти по колено, сделал еще несколько шагов и увяз еще глубже – так, барахтаясь в снежной каше, тщетно пытаясь оттолкнуться палками, за следующие пятнадцать минут он одолел метров триста. -Время вышло! – крикнул Владислав Денисович. – Возвращайся! – и негромко добавил, обращаясь к Лукьяшину – попробуем сегодня сделать лыжню насколько получится, - хотя бы на пять – семь километров - облегчим себе дорогу. Стратов – в дом. Климовцев, Волков, Глебов, Юрасов – проедете за нами по лыжне – крепче будет. Лыжню за день проложили на шесть километров – не такую уж прочную – но все же лучше, чем рыхлый снег – в дом вернулись в начинающих сгущаться сумерках – Стратов встретил их горячим чаем и супом, сваренным из тушенки и консервированных овощей – ужин получился что надо. -Быть тебе, Коль, поваром! – усмехнувшись, сказал Сережа. Стратов вскочил на ноги и кинулся было к двери, Владислав Денисович схватил его за плечо: -Ну и куда помчался? Без повара в космосе, во-первых, далеко не улетишь, а во-вторых, если Волков так уж сильно достал – разрешаю дать ему в ухо – прямо сейчас. -Да ему слабо! – заметил Волков. -А ты потому к нему и привязался, что он не может дать тебе в ухо? – поинтересовался Владислав Денисович, - Привяжись тогда хоть к Лукьяшину - или слабо? Лукьяшин усмехнулся, смерил Волкова взглядом: -Давай, малой, жду острот. Но Сережины «остроты», вероятно, куда-то делись. Владислав Денисович между тем, кивнул Кольке на дверь: -Пойдем, выйдем. -Пошел учить, как мне дать по уху, - усмехнулся Волков, садясь рядом с Володей, - и толку? Этот трус на меня и посмотреть боится. Володя поморщился: - Он не больше трус, чем ты. -Ну да, как же… -Ты просто сильнее, вот и все – вот и убедил себя, что ничего не боишься. -А и так ничего не боюсь. Володя покачал головой: -Иголку помнишь? Сережа зло сжал зубы, покраснел: -Ну и что… подумаешь… не все же такие ненормальные, как ты! Володя перевел дух: -Я не собирался тебя обижать. Просто все чего-то боятся. Одни уже умеют с этим справляться – другие – нет. Колька – не умеет. И ты тоже не умеешь. Вот и все. Волков не собирался понимать, что он говорит, только злился. -А ты умеешь, значит? Да? Володя минуту подумал: -Да… последнее время получается. -Ну и дружи тогда с идиотом Стратовым! – подвел Сережа итог и, поднявшись на ноги, ушел. Володя, закусив губу, проводил его взглядом. С улицы вернулся Владислав Денисович с Колькой. Стратов привычно устроился в уголке за печью – он явно не хотел ни с кем говорить, но Володя все же подошел к нему. -И что тебе надо? - хмуро поинтересовался Коля. – Ты с Волковым дружишь? Ну и дружи! Володя поморщился: -Я и с тобой дружу, - сказал он и отошел. Наверное, стоило дать Стратову время прийти в себя, но все же… он дошел до входной двери, вернулся к печке – Роман Кириллович как раз подбрасывал дрова – несколько угольков упало на прикрытый листом железа пол перед печью. Володя присел, незаметно сгреб их рукой, сжал в ладони. Как не наводи мосты – все равно он здесь чужой… Ну и ладно. Бесполезно пытаться изменить то, что изменить нельзя… Когда Роман Кириллович отошел, он осторожно выкинул угольки в печь – на ладони остались воспаленные красные пятна – не так и страшно – бывало хуже. Володя отправился спать – устроился в своем спальнике – некоторое время мысли никак не давали уснуть, ему все казалось, что можно было найти такие слова, чтобы не поссорится ни с Сережкой, ни с Колькой – но он гнал от себя эти мысли – сказано же – бесполезно! Рано утром – едва начало светать – проводили Владислава Денисовича со старшими ребятами, вернулись в опустевший дом и снова легли спать – на улице были сумерки, а в доме – почти темно. Спустя какое-то время Володе показалось – едва слышно стукнула дверь – он приподнял было голову, но ничего не происходило – поэтому он лег и снова заснул. -Где Стратов? – Роман Кириллович торопливо вышел на улицу, вернулся, осмотрел лыжи, стоящие в углу – шесть пар, не семь. Володя быстро встал, взглянул на свои наручные часы – почти десять утра – Владислав Денисович ушел в семь, Стратов, очевидно, спустя полчаса – именно тогда, как ему показалось, хлопнула входная дверь. -Будьте все здесь, - распорядился Роман Кириллович, - я его верну. К счастью, на снегу любой след заметен так же, как след от карандаша на чистом листе бумаги. От дома уходила только одна лыжня – значит, Стратов пошел вслед за старшими – понятно, он не сможет их догнать, также понятно, что самого его рано или поздно догонит Кирилл Романович – хотя вот едва ли рано – все-таки фора у Кольки неплохая – больше двух часов – если только он передумает и повернет назад… Но Володя очень сильно сомневался, что Колька так сделает. Роман Кириллович умчался на лыжах – даже не дождавшись чая – понятно, но глупо – неизвестно, когда он догонит Стратова и вернется – а силы ему очень даже понадобятся. Несмотря на распоряжение Романа Кирилловича, Володя выходит из дома, вслушивается в тишину зимнего леса. Солнце по прежнему отражается в сверкающем снегу, покрывшем и деревья, и землю, и дом - но это больше не радует. Мороз проникает под куртку, сковывает руки и ноги, но Володя не уходит в дом, он словно ждет чего-то. Ждет и привычно считает – с какой скоростью может двигаться Колька, с какой Роман Кириллович – часа через полтора Роман Кириллович Кольку догонит – потом потащит назад – на это уйдет еще часа два с половиной. Так что самое меньшее – они вернутся через четыре часа – за это время на улице можно окоченеть. Володя все же заставил себя вернуться в дом, помог Лукьяшину приготовить суп из консервов, даже пообедал, но постоянно прислушивался к чему-то – сам не зная толком к чему. Шутки Волкова, заметившего его состояние – он попросту не воспринимал – это был посторонний шум – как потрескивание печи или завывание ветра. Он вдруг выскочил на улицу, замер, вслушиваясь, надеясь, что показалось. Не показалось. -Климовцев, ты что? – Лукьяшин, выскочивший за ним следом, смотрел с недоумением. -Волки, - коротко пояснил Володя. Из лесу донеслось протяжное завывание. -Это ветер, - возразил Лукьяшин. -Это волки, - настаивал Володя. -Здесь нет волков. Мальчик пожал плечами: -Была буря, так? Пару дней назад – вдруг они не нашли добычи и прибежали сюда? Это точно не ветер – это волки и они на лыжне. Нам нужно идти за Романом Кирилловичем. -Он ясно сказал – оставаться здесь! И мы ведь ничем не сможем помочь. -Сможем, - коротко возразил Володя и скрылся в доме. Он взял моток веревки, все ножи, которые у них были, взялся за лыжи. -Послушай… - Лукьяшин стал перед дверью. -Мне понадобится твоя помощь, хотя это все небезопасно. Юноша поморщился: -Серьезно?! Володя перевел дух: -Роман Кириллович уехал почти три часа назад – значит сейчас – должен уже возвращаться – если все в порядке – мы встретим его через час – и ты можешь тогда оторвать мне голову за ложную тревогу. Лукьяшин обдумал эти слова, кивнул: -Ладно, - он обратился к остающимся в доме мальчишкам, - на улицу – ни ногой – ясно? -Я с вами поеду, - возразил Волков. Володя закусил губу – Сережкой двигала вчерашняя обида за его слова – что он не меньший трус, чем Стратов – однако, спорить было некогда – итак много времени потеряно. И вот они втроем идут на лыжах через лес – прибитая утренним морозом лыжня хорошая, крепкая – по ней можно почти бежать, не боясь провалиться в сугроб – Володя шел первым, вслушиваясь во все, что происходит в лесу. Ничего не происходило – было слишком тихо – ни к добру это… Он вдруг остановился, прошептал: -Я их слышу. Волки устроили грызню где-то на расстоянии километра – ветер был к хищникам неблагосклонен – он дул Володе в лицо, принося с собой их повизгивание, а вот запах его и его спутников – ветер уносил прочь. Володя осторожно двинулся вперед, спиной чувствуя недоверие Лукьяшина и страх Сережки. Через десяток шагов – внезапный порыв ветра вдруг толкнул его в спину – и он тут же перестал слышать волков. -На дерево – живо, они нас почуяли! – скомандовал Володя, торопливо отстегнул лыжи и ловко взобрался на ближайшее дерево – Лукьяшин последовал за ним с недоумением, но все же достаточно быстро – Сережка тоже испуганно подчинился. Вовремя – под дерево спустя минуту прикатился живой клубок – волки мчались через лес, тесно сбившись – лишь один из них был чуть впереди – дерево, на котором расположились ребята, они сразу же окружили. Сережа на всякий случай обхватил руками ствол, Лукьяшин осторожно поинтересовался: -План, надеюсь, у тебя есть? Володя кивнул: -Да. Но сначала лыжи заберу. -С ума сошел?! Лыжи они оставили прислоненными к стволу дерева – по мнению Володи – они обязательно еще понадобятся – он лег на самую нижнюю ветку и осторожно по одной вытянул лыжи наверх, передавая Лукьяшину. Волки были в восторге – то есть прыгали и пытались схватить его за руки – но для них было все-таки высоковато – к тому же рыхлый снег не давал как следует оттолкнуться – Володя уже закончил с лыжами и сидел на ветке верхом, когда один из волков подпрыгнул все-таки достаточно высоко и едва было не схватил его за ногу – но в следующую секунду – хищник лежал на снегу с пробитой ножом шеей – недолго, впрочем – на него почти сразу набросились сородичи - Володя удовлетворенно кивнул – не разучился. Вообще стая была не очень большая – около тридцати голов – сюда бы лук, да колчан со стрелами… Он взобрался выше – к Лукьяшину и Волкову. Достал из рюкзака моток веревки. -Роман Кириллович с Колькой также сидят на дереве, - пояснил он. -С чего ты взял? – хмуро спросил Сережа. -Я их услышал, - пожал плечами Володя, кивнув на волков и принялся привязывать нож к одному из концов веревки, - они также сидели под каким-то деревом, меньше, чем в километре отсюда и грызлись – с чего бы им сидеть под деревом? – к другому концу веревки он привязал второй нож. -Я откуда знаю, что они под тем деревом делали, - пробубнил Сережа и кивнул на веревку, - это зачем? Вместо ответа Володя обмотал веревку вокруг ствола, затем один из ножей, привязанных к ней, метнул в соседнее дерево – пролетев положенное ему расстояние, нож начал падать, увлекая за собой веревку, которую остановила одна из ветвей – нож прекратил падение, по инерции прокрутившись вокруг ветки пару раз. Володя поморщился: -Легкий… Ладно, второй, вроде, потяжелее. Второй нож прокрутился вокруг ветки три раза. -Я первый, - распорядился Лукьяшин, - выдержит меня – выдержит и вас. Он повис на веревке и, перецепляясь руками, быстро оказался на соседнем дереве. Володя последовал его примеру: -Когда Сережка переберется – ты сними эту веревку, - сказал он Лукьяшину, а я пока перекину следующую. Витя кивнул. Сережа перебрался к ним через пару минут, тут же спросил: -С чего вообще мы решили, что наш доктор со Стратовым там? – он кивнул на дерево, куда Володя уже перебросил веревку. Вместо ответа Лукьяшин громко крикнул. Потом сделал паузу – крикнул еще раз. Наконец, ребята услышали ответный крик. -Может, это не они, - заметил Сережа. -Да, - усмехнулся Лукьяшин, - вдруг – грибники! Следующий час ребята перебирались с дерева на дерево по веревкам – волки следовали за ними. Через час они сначала услышали, а затем и увидели Романа Кирилловича и Кольку Стратова – совершенно вымотанного, замерзшего. Увидев способ, с помощью которого ребята перемещались – Роман Кириллович только покачал головой: -Климовцев, это ты придумал? -Придумал не я, - хмуро возразил Володя – он не знал точно – сколько поколений куан владело этим способом. Тем же манером двинулись назад. Стратов путь по веревке одолевал с трудом – но не жаловался, собственно – он так и не сказал ни слова с момента встречи. В отличие от Сережки Волкова – который время от времени пророчил, что такими темпами они до дома доберутся к лету. Они миновали уже то место, где Володя убил волка, бросив нож, и где оставили лыжи – теперь забрали - Роман Кириллович и Витя Лукьяшин связанными несли их за спиной. Уже миновала большая часть пути – Володя уже чувствовал запах дыма, когда случилось страшное – Стратов сорвался с веревки. Это произошло в абсолютной тишине – Колька даже не вскрикнул. Володя, который как раз держал веревку с двумя ножами – без колебаний прыгнул вниз – следом спрыгнули Роман Кириллович и Витя Лукьяшин – но это все значения не имело – это был конец. Кольке повезло – волки, обычно караулившие их под веревкой, почему-то вдруг оказались чуть в стороне – конечно, они тут же бросились на долгожданную жертву, но Володя, еще с дерева метнул нож в ближайшего хищника, а, оказавшись на земле – во второго – третий бросился на него в следующее мгновенье – Володя выставил вперед левую руку, чтобы не дать волку вцепиться в горло – и вот ее смяли мощные челюсти, и под натиском зверя, Володя начал падать на спину – он все же успел всадить в него нож, прежде, чем упасть, а потом, ухнув в сугроб – почувствовал на себе тяжесть еще нескольких хищников – и вдруг раздался выстрел. Еще один и еще и еще… Потом кто-то раскопал его под волчьими телами и снегом, смешанным с кровью. -Парень, ты как? Двое незнакомых мужчин… Володя поднялся на ноги: -Нормально. Левой руки ниже локтя он не чувствовал – и точно знал, что правильно делает – рука висела плетью, рукав куртки был пропитан кровью. Но, все же, учитывая, что пару секунд назад его должны были прикончить волки – жаловаться было грех! -Держись, - сказал один из мужчин – постарше и веревкой очень сильно перетянул ему руку чуть выше локтя. Володя заскрипел зубами, оглянулся – оказывается Роман Кириллович и Лукьяшин тоже были живы – они как-то умудрились прижаться к широкому стволу сосны, спрятать Стратова за своими спинами и отбиваться от волков парой сломанных лыж – как оказалось – весьма острым оружием – несколько хищников явно были убиты именно ими. Роман Кириллович тоже был ранен – его зеленая куртка на плече стала темно-бурой. Витя Лукьяшин сжимал левой рукой запястье правой – между пальцами сочилась кровь. Насчет Кольки было не очень понятно, но, кажется, все с ним было в порядке. Кто действительно был цел и невредим – так это Сережка Волков – застывший на дереве. Спасшие их мужчины оказались лесниками. Гридины – так они и представились. Отец и сын. Андрей Захарович, и Дмитрий Андреевич. Они проводили их в дом, помогли разобраться с перевязкой, по рации связались со спасателями и объяснили ситуацию. -Вертолет здесь будет завтра утром, - сказал один из них – тот, что был постарше. Роман Кириллович сдержанно кивнул: -Спасибо. Его рваная рана на плече выглядела страшно – но сейчас, когда Андрей Захарович зашил ее и перевязал, он неторопливо надел свитер, куртку и с беспокойством взглянул на забинтованную руку Володи – перевязку ему сделали с четверть часа назад, а через бинт уже проступала кровь. Его перевязывал младший Гридин – зашивать рану мальчишке он то ли не захотел, то ли не решился – тем более – выглядела она не так уж страшно – глубокая, но небольшая – теперь, видимо, все шло к тому, что Роман Кириллович снимет бинт и возьмется за иглу сам – Володя устало прислонился к стене – в общем-то, ему было все равно – только побыстрее бы уже его оставили в покое. -Это все из-за меня, - обреченно проговорил Стратов. -Зато теперь, когда есть раненые – нас быстрее отсюда вытащат, - возразил Сережа, - не такая уж плохая идея была – рвануть за старшими – откуда тебе было знать, что здесь будут эти дурные волки. Коля с удивлением взглянул на Волкова. -Серьезно – я сам думал так сделать… -И что ж не сделал? – недоверчиво нахмурился Стратов, ожидая очередной глупой шутки. Сереже, впрочем, было не до них. -Наверное, потому, что я трус, - отозвался он, - так ты сказал, да, Климовцев? -Ерунда, я не так говорил, - недовольно отозвался Володя, отлепляясь от стены. -Брось. Я как последний трус просидел на дереве. Случись это с кем-то другим – я бы от него никогда бы не отстал. -Это да, - согласился Володя, - так что тебе здорово повезло, что другие не такие, как ты, - он неловко двинул пострадавшей рукой и сморщился от боли. Ребята – и Сережа, и Коля смотрели на него с беспокойством – Володе это не нравилось. -Заживет, - он небрежно пожал плечами, снова закрыл глаза и прислонился к стене. Некоторое время было совсем тихо, потом Стратов сказал: -Это была дурная идея – я уже замерзал, когда меня нашел Роман Кириллович. И мне было все равно – я никому не нужен. -Дурак? – поинтересовался Сережа. – Никому я не нужен, или вон… - он кивнул на Володю, - а у тебя мамы-папы… -Ну да, именно поэтому они меня сюда и сослали, - поморщился Коля, - что я им сильно нужен. Волков промолчал – в таком ключе он о Кольке не думал – хотя, если вспомнить – ведь, правда – он почти все выходные проводил в училище – и на каникулы его не забрали. -Наш лыжник прав, - сказал, наконец, Сережа, - можешь дать мне в ухо. Ну, чтобы больше не доставал… -Сильно ты мне нужен со своим ухом, - хмуро отозвался Стратов. -Ладно, - усмехнулся Сережа, - но если вдруг понадоблюсь – имей в виду. Володя тщетно старался сосредоточится на разговоре ребят, чтобы отвлечься от боли. Глупости они какие-то несли… хотя он и не мог бы сейчас точно сказать в чем глупость – то есть он точно знал, что рассуждения Кольки о том, что никому он не нужен были полной ерундой, как и рассуждения Сережки на эту тему – а почему – он не мог сейчас объяснить – нужно подумать. Подумать не дал Роман Кириллович. Подошел, присел рядом, взглянул на руку. Сережка и Колька тут же отошли. Володя сжал зубы, борясь с наступающим страхом, открыл глаза. -Мне придется взглянуть на твою рану, - сказал Роман Кириллович. -Ладно, - Володя безразлично пожал плечами, - зашивать будете? Роман Кириллович смотрел на него с беспокойством, даже со страхом – наверное, он лучше бы себя чувствовал, если бы мальчишка плакал от боли – это, по крайней мере, было бы нормально, а так… Он кивнул: -Скорее всего, придется. -Витька сильно ранен? – спросил Володя, невозмутимо наблюдая, как Роман Кириллович снимает бинт. Лукьяшин, сразу после перевязки сел в самый дальний угол, уткнулся лбом в колени и замер так. -Запястье раздроблено, - ответили Роман Кириллович, - У тебя, как не удивительно, кости целы – наверное, куртка помогла, а у него… - он осторожно осмотрел рану. Сделал обезболивающий укол – уже второй за сегодня – стало легче, только очень хотелось спать. -Скоро я оставлю тебя в покое, - пообещал Роман Кириллович. -Надеюсь, - Володя даже умудрился слабо улыбнуться. Потом Роман Кириллович еще раз обработал и зашил рану, после чего велел ложиться спать – пока обезболивающее еще действует. -Интересный у нас выдался поход, - заметил он. -Да, - Володя снова улыбнулся, - поход вышел, что надо. Он не очень кривил душой, говоря это. В конце концов – все остались живы – так что поход оказался настоящим приключением. Фенимор Купер отдыхает.