Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

Дождь лил, как из ведра. Лил всю ночь, насквозь промочив палатки и пытающихся поспать в этих палатках ребят. Володя не спал. Сидел в своей промокшей куртке под деревом, всматривался в темноту, думал. Большинство ребят из отряда люто ненавидели нового воспитателя и едва ли не с теплотой вспоминали «Постельничего» Игоря Андреевича. Но Володя, кажется, знал – чего добивается Пушкарев. Прозвища у нового воспитателя не было – как-то оно не появлялось – а вот по фамилии, за глаза, его называли. Петру Сергеевичу было за пятьдесят – под его взглядом ребята невольно замирали, начинали путаться в словах и мыслях, хоть ничего особенного он для этого и не делал. За два минувших месяца он ни единого раза не повысил голоса. Правда любил назначать наказания в виде приседаний, отжиманий и прочих упражнений – но едва ли этим можно было объяснить робость, овладевающую каждым, на кого он обращал свое внимание. Еще он любил устраивать «приключения». С этим словом отряду пришлось познакомиться в то же утро, что и с самим Пушкаревым. Началось знакомство с устроенного новым воспитателем осмотра шкафов, постелей и внешнего вида – в результате чего всему отряду было назначено наказание в двадцать отжиманий. Кудинов на счете «пятнадцать» лег на пол – кто-то фыркнул, сдерживая смех, кто-то рассмеялся. -Веселые вы, ребята, - заметил Пушкарев, - явно готовы к приключениям. С сегодняшнего дня, вашу утреннюю зарядку провожу я – бежим десять кругов. Не отставать, строя не размыкать. -Десять?! – возмущенно переспросил Волков. -Двенадцать, - поправился Пушкарев, - еще вопросы есть? Вопросов больше не было. -Тогда за мной – шагом марш. Пушкарев бежал первым, задавая темп и останавливаясь, всякий раз, когда кто-то начинал отставать. -Бежим на месте, ждем Ершова! – командовал он, и никогда, наверное, не одолеть бы им эти двенадцать кругов таким образом, если бы Володька на седьмом круге не догадался бы взять Ершова за руку, чтобы потащить за собой, потом Волков так же подхватил начавшего было отставать Кудинова, Сыромолотов – Алексеева, Ветров – Дзиня… – и кое-как двенадцать кругов они пробежали - перемешавшись и сбившись в кучу, но все же все вместе. В общем-то, и дня не проходило без того, чтобы Пушкарев не придумал бы чего-нибудь эдакого. Взять хоть занятия в бассейне – приключения под общим названием «Кораблекрушение». То им нужно было продержаться на воде полтора часа до «прибытия спасателей» - разумеется, всем вместе. То доплыть до берега «в ночное время» то есть с повязкой на глазах. То нужно было в тех же «ночных условиях» нырять, разыскивая на дне потерянное снаряжение. То затаиться в воде, держа в зубах дыхательную трубку. Не все справлялись. Кто выскакивал на бортик бассейна во время «кораблекрушения», стуча от холода зубами, кто-то срывал повязку с глаз, устраивая незапланированное «утро». Пушкарев эти демарши воспринимал почти равнодушно. Заставлял отжиматься, невозмутимо повторяя: -Что известно о природе капризов, паники и истерики? Им нельзя поддаваться. Можно испытывать страх, или усталость, но нельзя прерывать из-за них дела, которым занят… Упражнение повторить. Упражнение повторялось. До тех пор пока не выполнялось полностью. Или до тех пор, пока Пушкарев сам его не прекращал. «На сегодня приключений достаточно» - говорил он тогда. И этот их поход – «приключение» из той же оперы. Три дня они шли через густой лес, стали лагерем на берегу реки, а затем Пушкарев дал задание – вернуться к железнодорожной станции, с которой они отправились в путь. Самим. Компаса ни у кого при себе не было – Пушкарев об этом позаботился – так что задача была еще та… -Я знаю, куда идти, - пожал плечами Володя. Конечно, он знал – тридцать человек, прошедшие через лес оставили такие следы, что пройти по ним можно было при лунном свете, а уж темболее белым днем… Проблема была не в этом. Проблема была в том, что далеко не все верили, что он знает куда идти. Кудинов сразу же завел песню «Мы заблудимся». Ребята нерешительно топтались на месте. -Ой, ладно вам! – пожал плечами Волков. – Даже, если мы пойдем неправильно, до железки все равно доберемся – никуда она от нас не денется. Это подействовало. К вечеру нашли кострище, оставленное накануне, что подняло настроение – скептиков стало меньше, Кудинов прекратил свою песню. А вот на следующий день, после обеда – как нарочно – набежали тучи, вдруг потемнело, словно был уже вечер и начался ливень. Поначалу, Володя мог еще различать следы, потом под ногами захлюпало – земля в лесу превратилась в одну огромную лужу. К вечеру они выбрались на небольшое возвышение, но своего кострища не нашли, из-за чего Кудинов тут же решил, что они заблудились. Под непрекращающимся дождем, под раскаты грома и редкие вспышки молнии разбили лагерь. Володя нашел дуплистое дерево, из которого ножами добыли потом сухих щепок – так что удалось даже развести огонь и приготовить ужин. Пушкарев все это время шел в хвосте отряда, ни во что не вмешивался, не давал советов – разве что помог поставить палатки. Забравшись в палатки и переодевшись в сухую одежду, ребята тут же уснули – в лагере стало тихо. Володя остался снаружи, устроившись в дупле старого дерева, он думал. Следы теперь едва ли удастся различить, но он вел отряд, не меняя направления – по идее все должно быть в порядке. – ох, если бы не назойливый нудеж Кудинова – он вообще не переживал бы! Волков прав – мимо железной дороги они в любом случае не пройдут мимо. Но Володе очень хотелось привести отряд прямо на станцию, чтобы успокоить Кудинова и его компанию. -Шел бы ты спать, командир, - к Володе подошел Пушкарев, сел рядом. -Не хочу, - хмуро отозвался мальчишка. -Ну да, конечно. Петр Сергеевич прислонился к стволу дерева. -Я знаю, зачем вы все это делаете, - сказал Володя. -Ну и хорошо, - усмехнулся Пушкарев себе в бороду. А спать все же напрасно не идешь. Володя не ответил – почти спрятавшись от дождя в сухом дупле, он вскоре задремал, вслушиваясь в окружающие его звуки. Шумел постепенно затихающий дождь, по мере того, как он затихал, приближалось утро, начинали просыпаться птицы – мальчик дремал, вслушиваясь в их голоса, как вдруг, что-то будто толкнуло его в плечо – он распахнул глаза, мгновенно проснувшись, замер, не понимая, что же его разбудило. Дождь закончился. В лесу едва заметно начало светать. Все звуки стихли. Наверняка эта тишина его и разбудила – не бывает в лесу так тихо в предрассветные часы – не к добру это. Володя поднялся на ноги, сделал глубокий вдох, и понял, что происходит – толкнул в плечо, уснувшего рядом с ним Пушкарева. -Что-то случилось? – спросил тот, открывая глаза. -Пожар, - тихо отозвался Володя. -Что?! – Петр Сергеевич мгновенно вскочил на ноги. -Далеко еще, - пожал плечами Володя, - но придется оставить палатки и скорее идти к реке. Тут же недалеко река, верно? Большая? -Тебе что, кошмар приснился? -Нет, - отозвался Володя с тихой убежденностью в голосе. Я чувствую запах дыма. -Вы костер вчера жгли… Мальчик закатил глаза, нетерпеливо кивнул на размытое дождем кострище: -Точно! Видите, как дымит! -Именно, вчера весь день дождь лил – какой пожар? -Молния вчера была, - напомнил Володя, - этот дым не от костра. Пожалуйста… Петр Сергеевич окинул его взглядом, кивнул, затем пошел по палаткам, громко объявляя: -Тревога! Все на построение! Тревога! Всем построится. Спустя десять минут, когда ребята уже выбрались из палаток Петр Сергеевич, как ни в чем ни бывало, объявил: - Сегодня действуем по легенде. Из-за вчерашней грозы начался лесной пожар. Куда направимся, Климовцев? -К реке, - в тон ему отозвался Володя. -Направление? -Северо-восток, - мальчишка указал направление рукой. -Верно, выйдем как раз к реке. Вот только, советую сразу отправиться к переправе. Отсюда – шесть километров – успеем? Володя кивнул. -Палатки оставляем, рюкзаки с запасной одеждой и припасами – с собой. Все за мной, Климовцев – замыкающий. Шли довольно быстро – шесть километров в таком темпе они одолеют за час с небольшим, или даже меньше, чем за час. Пожар не должен был успеть их догнать… Скорее всего… Володя все отчетливее чувствовал запах гари, удивляясь, почему его не замечают другие. Заметили – спустя полчаса ветер донес жаркое дыхание огня вместе с пеплом и дымом. -Это правда, пожар! – крикнул Сашка Ершов. -Разговоры оставить! – громко приказал Пушкарев. – И вспомнить, что мы знаем о панике. Бережем дыхание, бегом за мной. Бегом они передвигались ненамного быстрее, чем шагом, очевидно, таким образом Пушкарев просто решил избавиться от разговоров. Когда добрались до реки, все признаки пожара были в наличии – отчетливо пахло дымом и гарью, ветер приносил горячий пепел – еще минут двадцать-тридцать и до них доберется огонь! Река была не слишком широка – от берега до берега метров тридцать, вот только она все же не совсем успела успокоиться после недавнего весеннего разлива, да и недавний дождь добавил ей силы – так что течение было довольно сильным. Пушкарев, привязав веревку к ближайшему дереву, переправился первым – вода местами доходила ему до пояса, и было видно, что он борется с течением, потом он закрепил веревку на противоположном берегу и подал сигнал ребятам – держась за веревку, отряд по трое-четверо перебрался на противоположный берег. Володя, вместе с Волковым, Стратовым и Сыромолотовым перебирались последними. -А ты нам не сказал, что пожар настоящий! - упрекнул Сережка, перебирая руками по веревке. -Некогда было! – отозвался Володя, - Можешь дать мне по шее, если выберемся! -Куда мы денемся! – крикнул Сережа. В этот момент рука Стратова соскользнула с веревки, течение сорвало его с места и понесло прочь – Сережа тут же бросился за ним - Володя гораздо более расчетливо отпустил веревку, сбросил рюкзак и поплыл к тому месту, где берег, небольшим мысом вдавался в реку. Здесь течение должно быть сильнее, сама река глубже, но главное – значительно уже, а Сережка с Колькой непременно должны будут проплыть всего в нескольких метрах от берега. Не только Володе пришла в голову эта идея, у берега, его поймал за руку Пушкарев, вытащил на берег, быстро затянул на поясе веревку, Володя, между тем отыскал взглядом Сережку с Колькой – разбежавшись, прыгнул в воду, в несколько гребков одолел расстояние, отделяющее его от ребят, вцепился обоим в куртки, и веревка больно впилась в ребра – все трое ушли под воду, когда их потянули к берегу, потом удалось ненадолго поднять голову, схватить воздух… А потом они лежали на берегу, глядя в небо и жадно дыша. Петр Сергеевич осторожно распрямлял сведенные судорогой Володькины пальцы, намертво вцепившиеся в куртки друзей. На противоположном берегу бушевал пожар – Сережа Волков сел и пораженно застыл, глядя на огонь и закрывая лицо мокрой курткой. -Идемте отсюда, распорядился Пушкарев, помогая Стратову подняться на ноги. Володя поднялся сам, хлопнул завороженного Сережку по плечу – тот встал, зашагал вслед за Пушкаревым в лес. -Черт, с тобой, - решил Волков, толкнув Володю в бок, - не сказал про этот дурацкий пожар и ладно… -Хорошо, что он мне сказал, - добавил Петр Сергеевич. -Хорошо, что вы мне поверили, - возразил Володя. -Не то, чтобы я поверил, - отозвался Пушкарев, - просто решил, что хуже не будет… А у тебя действительно потрясающая интуиция – не забывай ее слушать.