Снежный Король

В пустынный ледяной зал ворвался холодный снежный ветер. Жестко прошелся вдоль стен, раскидывая отколовшиеся от них льдинки. Долетел до Снежного Короля — тот стоял, и бледная рука его вздрогнула, коснувшись разбитого ледяного зеркала. Множество его осколков унеслись с ветром прочь, множество осталось здесь — лежать на холодном, заледеневшем полу, — нетерпеливо сверкая, будто требуя, чтобы их всех собрали воедино вновь. — Как же?.. — его растерянный шепот был похож на звук падающего с ветвей деревьев снега. Шорох белоснежной одежды — Снежный Король опустился на пол, перебирая в тонких холодных пальцах несколько сияющих, как маленькие звезды, осколков. Зеркало, его ледяное зеркало… Звонкий звук падающих на пол осколков прорезает вновь воцарившуюся тишину. Собрать. Надо успеть собрать их, пока дерзкие ветра не унесли их слишком далеко. Духи льда были его верными слугами — и ночами они летали над землями, ища осколки зеркала. Нашлись все, кроме одного. И тогда Снежный Король решил отправиться на его поиски сам. Ему запрягли сани, несколько Духов обернулись оленями. Проезжая деревню за деревней, город за городом, разговаривая с метелью, спрашивая ее — он не добивался ничего. Люди провожали сани с необычным юношей завороженными взглядами — настолько прекрасен он был в своей величественности и недосягаемости. Люди видели его одежды — голубую с белым узором шубу. Видели его волосы, в которых, как на снегу, плясали искры. И ни один не видел глаз. Глаза — как две мерцающих на солнечном свете льдинки — острые, красивые, невероятно манящие, но холодные. Увидев раз — не забудешь никогда. Если, конечно, останешься в здравом уме. Однажды Снежный Король почувствовал осколок — но не мог понять, где же он: вроде бы и рядом, рукой подать, но нет его, будто морок навели… А потом он взглянул в глаза мальчишки, который, застыв в благоговейном оцепенении, стоял около саней Короля. Взглянул — и всё стало ему ясно. — Хочешь покататься? — улыбаясь, спросил он. Мальчик кивнул. — Забирайся. Как твоё имя? — Кай. — Охотно ответил тот, оказываясь рядом со Снежным королем. И сам не замечая, как медленно подчиняет его своей воле Властелин Льдов. — Кай… холодное имя. — А вы? — Меня зовут по-разному… Я скажу тебе позже. — Когда? — Позже, Кай. Позже… Он был в легкой растерянности, приведя его в свой снежный замок. Осколки — вот они все, переливаются, лежат на полу. А один — упрямо светится в светлых глазах Кая. Тот даже не был удивлен тем, где оказался — ледяные пальцы чар окутали его. Они вместе прошли до разбитого зеркала и осколков. Кай присел, восторженно проводя кончиками пальцев по ним. — Красиво… Почему вы не соберете его? — Всё просто… Мне не хватает осколков… Снежный Король не мог просто взять, и вынуть его из глаза Кая. Даже мыслить об этом не хотелось. Так что так и остался мальчик в ледяном дворце, среди залов которого гуляют метель и поют ветра. Он был лишь человеком, и долго бы здесь не продержался — поэтому поцелуи Короля грели его, но — замораживали душу и сердце. Иногда Снежный Король удивлялся — чары не могли завладеть Каем полностью. Поцелуи — не могли охладить его до конца. Вначале — удивлялся. А затем — затаенно радовался. И застывший лёд одиночества в мерцающих глазах Короля медленно трогался. А Кай всё сидел около льдистых осколков, перебирал их. Складывал в разные слова. — Вы знаете… Мне бы хотелось остаться с вами настолько долго, сколько можно… — Сколько же? — Вечность… Складывал их в разные слова, а главное, единственно важное для него, Кая, слово — «вечность», будто ускользало сквозь холодные пальцы, и никак не собиралось… Снежный Король стал затворником собственного желания. Он не сможет собрать зеркало вновь — обидно. Грустно настолько, что колет где-то в груди. Он не сможет отпустить этого мальчика. В нем осколок, а осколки по праву принадлежат Королю. Значит, и Кай — тоже. Он не смог бы отпустить Кая сам. Вот если бы тот попросил… Но он лишь упрямо возился с осколками, и собственной вечностью — и это говорило за него лучше всяких слов. Меньше всего хотелось, чтобы Кай потерял здесь себя — стал ледяной скульптурой, в глазах которой — надежда, упрямство, и — осколок… — Можно?.. Можно мне быть рядом с вами?.. А вечность из восьми букв все так же не давалась ему. — Когда ты соберешь это слово — ты будешь волен делать всё, что пожелаешь. Даже — остаться со мной. Зло, опять колко стало Снежному Королю от своих слов — зачем ты мучаешь этого мальчишку? Что стоит забрать осколок и отпустить его? Не могу… Почему?! Он мне нужен… Он теперь — мой. В один момент в Короле что-то надорвалось — не может же быть, что правда, что скоро — его… — Кай, мой мальчик…— горько-льдистый шепот, холодные пальцы в волосах Кая. Кривая, натянутая улыбка, тронувшая губы Короля. — Тебя забирают… — Как?.. Вы обещали, что… Быстрый взгляд на льдинки: буквы «в», «е», «ч, «н»… Больше — нет. И не будет теперь. А могло ли? — Обещал. — И что же? Крепко обнял, единственный, и, наверное, последний раз Кая — объятия самого Снежного Короля может выдержать не любой — из внезапно накатившего магического холода выпутываться хочется мало кому. — Ты — будешь жить. А моя вечность резко укоротится… — Почему? — Не важно… Поцеловал Кая в опущенные веки, прощаясь — то ли с ним, то ли с осколком. — Я не понимаю… — Поймешь. И в этот момент леденящий своей тоской ветер донес до них чьи-то быстрые, легкие шаги.