Здравствуйте, я ваша тетя!

Серым Стражем Андерс был, откровенно говоря, паршивым. Ну, по крайней мере, он сам так считал. После того цирка, что Жанетт устроила на Посвящении, целитель вообще думал, что его вступление в ряды великих защитников мира от всяких оскверненных тварей провалилось с треском. Но нет – Стражем он все-таки стал, просто… не таким, как все. В этом маг убедился при первом же походе на Глубинные Тропы, еще с Дайленом. Порождений Тьмы он не чувствовал в упор, и замечал их только тогда, когда они начинали чуть ли не ремигольд танцевать перед его носом. Зов, вместо навязчивой оглушающей песни, звучал едва слышной занудной мелодией где-то на краю подсознания – едкие комментарии Жанетт перекрывали ее напрочь. Кошмаров, демонов, рожи Архидемона он тоже не видел. Единственное, в чем он был похож на собратьев – устойчивость к скверне. Более того, он мог, приди ему в голову такое извращение, даже искупаться в ней, без последствий. Но маг был стопроцентно уверен, что это – не та способность, которой стоит хвастаться. Жанетт фыркала и говорила, что при должной сноровке Серые Стражи вполне могли бы пересилить влияние скверны, избавиться от всех побочных эффектов, как она избавила Андерса. Маг закатывал глаза, представляя, как он уговаривал бы Дайлена впустить в себя демоницу. «Ну она на немного, уберет из тебя всякую гадость и вернется на место». Интересно, Страж-Командор прикончил бы его сразу или сначала попытался понять, не псих ли он? Еще Жанетт утверждала, будто Серые Стражи вполне могли бы управлять мелкими Порождениями, гарлоками или генлоками, приказывать им, но это уже было, на взгляд Андерса, откровенной чушью. В общем, борец со скверной из него был абсолютно никакой. Нахрена такой неувязок Хоуку на Тропах, Андерс не знал. И настойчиво игнорировал смешки Жанетт о том, что Гаррету нужны совсем другие его умения. Тот вообще вел себя странно. Так как «скоро в поход» Хоука растянулось еще почти на месяц подготовки, воин откровенно страдал от скуки: иначе зачем ему было приходить в клинику целителя чуть ли не каждый день? И ладно бы просто приходить - Гаррет притаскивал с собой то какие-то найденные на заданиях побрякушки, то охапки какой-то травы… то головы храмовников, которые рано или поздно все же набредали на подпольную клинику. У Андерса чуть волосы дыбом в первый раз не встали, но воин, ухмыляясь, заверил, что это – особо ретивые, и обычных он отваживает их другим способом. Каким, воин говорить отказывался. Жанетт хохотала до колик, когда до Андерса, наконец, дошло, что все происходящее – Хоуковский вариант «цветов и конфет». И, прихлопывая хвостом, попискивала, что принять головы за «конфеты» не пришло бы в мысли даже ей, хотя ассоциация занятная. В общем – Андерс сам от себя не ожидал – он смутился. Нет, не то чтоб к нему в жизни никто не подкатывал. Наоборот, скорее, тем более… Тем более, Жанетт. После ее появления красивые мужики и бабы летели на него, как мухи на мед. Демоница смеялась и отнекивалась – мол, она тут не при чем. Да, наличие одержимости демоном Желания добавляло магических плюсов к природному магнетизму самого целителя, но не настолько сильно. Скажем так, людей к Андерсу просто притягивало, а уж выйдет что или нет – зависело от него целиком и полностью. Ну так вот, «потрахаться и разбежаться» - стандартная схема мага – с Хоуком отчего-то не срабатывала. Главным образом потому, что за Андерсом никто и никогда не ухаживал, даже в такой манере, поэтому от Гаррета целитель просто шарахался. Воину, по-видимому, подобное проявление чувств тоже было в новинку. Потому что иногда он казался еще более ошарашенным, чем Андерс. За прошедший месяц эта «парочка» продлила Жанетт жизнь на пару тысяч лет, ибо безостановочный смех в голове мага уже стал казаться просто фоновым шумом. Но долго это продолжаться не могло. И дернуло же терпение Гаррета закончиться не где-нибудь, а на Глубинных Тропах. Целоваться, Архидемон их возьми, посреди Глубинных Троп, пусть и на обходном пути, было не самой лучшей идеей. Но разве скажешь это совсем ошалевшему от податливости Андерса Хоуку? И дойдет ли это до мага, когда он чувствует на своей талии сильную, притягивающую ближе к чужому жаркому телу, руку? Во второй Гаррет благоразумно держит свой огромный меч, готовый в любой миг разрубить любого помешавшего. Целителю в тот момент глубоко плевать на все – и на больно впивающиеся в тело металлические части доспеха воина, и на маслом поблескивающую на камнях скверну, и на шум в голове. У него вообще заложило уши, в них словно отчаянно бьются несколько огромных сердец. Язык Хоука проходится по его шее, поворачивает на подбородок, добирается до губ. Раскрывает их - жаркий, жадный – ныряет в теплую глубину. Бородка Гаррета смешно щекочется, и Андерс улыбается в поцелуй, зарываясь пальцами в темные волосы, притягивая ближе. «Эээ… Малыш?» Отстань. Хоук прикусывает его кадык, и маг отчаянно, хрипло стонет. Запрокидывает голову, открывая Гаррету дополнительный обзор и возможности. «Малыш, я, конечно, не хочу мешать…» Вот и не мешай. «Да я просто сказать хотела… Тут…» Андерс рычит, раздраженно, громко – а когда слышит какой-то шум в стороне (наверняка, Карвер или Варрик решили им помешать), разъяренно рявкает, не глядя: - А НУ ПОШЛИ ВОН!!! Через секунду он, наконец, соображает, что и гном, и брат Хоука уже минут пятнадцать как ушли в другую сторону – и, испуганно охая, поворачивается на звук. Группка мелких Порождений Тьмы, вырулившая было из соседнего прохода, разворачивается прямо на ходу и спешно уходит туда, откуда пришла. «Я говорила, а ты не верил!!» - заливистый хохот Жанетт бьется где-то в глубине мозга, но привыкший Андерс не обращает на него никакого внимания. Для него вокруг по-прежнему стоит гробовая тишина. Которая спустя несколько секунд прерывается тяжелым стуком о каменный пол Гарретова двуручника и Гарретовой челюсти. Андерс смотрит на уставившегося на него совиными глазами Хоука, и его начинает пробирать нервный смех. Серые Стражи умеют многое. Но вряд ли они смогут внятно объяснить, что делать, если вы крупно прокололись.