All beauty fades

18 июня 2003 Грили, штат Колорадо «Появились вопросы. Хочу уехать. Поторопись». Дин тяжело вздохнул и отложил телефон в сторону. Прошло два дня с момента, как они вернулись домой. Врачи диагностировали сотрясение мозга, назначили неделю постельного режима. Все их предписания Кастиэлем выполнялись по минутам, и Дин исподтишка радовался тому, что никаких сверхмер ему не назначили, ведь отговорить Каса от их выполнения было бы невозможно. Сообщение не сулило ничего хорошего. «Вопросы»... Отец все-таки был под подозрением, и, видимо, у серафимов были какие-то улики. «Хочу уехать» означало, что возможность была, но чего-то для ее использования не хватало. Впрочем, «поторопись» все объясняло. Помочь Дин мог только быстрым закрытием долга Аластору, и, видимо, именно это удерживало отца от побега. Что ж, теперь любая работа была бы кстати. Только вот придется потрудиться объяснить Касу, куда Дина понесло на этот раз, и это будет сложно. В их отношениях будто наступил военный нейтралитет: ни слова о произошедшем и ни жеста, свидетельствующего о романтике в этом доме. Во взгляде Кастиэля не изменилось ровным счетом ничего, он был все так же внимателен и заботлив, но движения его стали резче, будто он постоянно нервничал, чего не случалось даже в самые загруженные и тяжелые дни. Дин мог его понять. Для человека, не искушенного мафиозными развлечениями, Кас держался отлично и страшно одновременно. Винчестер не знал, радоваться этой выдержке или опасаться, ведь теперь О’Скай смахивал на висящее на стене заряженное ружье, от которого можно было ждать чего угодно. – Держи, – Кастиэль сел на край постели, протягивая большую кружку с чаем. Дин даже на часы смотреть не стал. Четыре вечера. – Спасибо, – Дин забрал чашку, но Кастиэль не убрал ладони, держа их в сантиметре от дна, готовясь поймать в случае чего. – Кас, я в порядке. – Конечно, – мягко согласился он, но не шевельнулся, разозлив Винчестера своей упертостью: – Тогда убери руки. Я не инвалид. Злость в его голосе щелкнула бичом по комнате. Кастиэль открыл было рот, но тут же закрыл его, видимо, сдержавшись. Через пару минут гнетущей тишины и Дин справился с раздражением: – Извини. Он был уверен, что О’Скай пожмет плечами и недовольно фыркнет, но этого не произошло. – Ничего, – Кастиэль снова смягчил ситуацию. Винчестер извинился за свою ошибку и резкость. Случаются же чудеса. – Я понимаю. Они встретились взглядами, но не успел воздух вокруг потеплеть, как телефон Дина с громким жужжанием нетерпеливо заползал по одеялу. Кастиэль бросил быстрый взгляд, силясь рассмотреть на дисплее автора звонка, но Дин уже взял трубку: – Я слушаю, – он показал жестом Касу на дверь, взглядом прося выйти, но тот не сдвинулся с места. – Как самочувствие? – в гнусавом голосе Аластора не было и капли интереса. – Отлично, – наигранно бодро усмехнулся Дин. Отец просил поторопиться, и отлеживаться времени больше не было. Любое предложение стало на вес золота. – Дела как? Дежурная фраза, означающая наличие лишних ушей была произнесена на случай, если Кас вдруг услышит что-то из слов Аластора. – Ммм, – протянул Аластор, подбирая слова, но потом отбросил осторожность, – буду краток. Завтра в девять в Пакстоне. Противник – Метатрон, если тебе это имя о чем-то говорит. Он новичок. – Ладно, спасибо. Это последний? – Дин быстро сложил в уме последние суммы. Бой с Абадон должен был зайти хорошей цифрой. – Да, если выиграешь. До завтра. Дин отложил телефон в сторону и беспардонно солгал, глядя в глаза Кастиэлю: – Тетушка. Кас кивнул, но в его взгляде легко читалась тоска. Он все слышал. Дин позволил себе мягко взять его за руку: – Она просила заехать к ней завтра. Я... – Никуда не поедешь, – непреклонно перебил его Кас. – У тебя сотрясение, Дин, и тебе назначили неделю постельного режима. Я тебя не отпущу. – Кас, это важно, – голос Дина насилу остался спокойным, под маской мягкости зазвенела сталь, но Кастиэлю было все равно: – Твое здоровье – вот что сейчас важно. Заметь, Дин, не убийство, не проституция и не подпольные бои, а твое здоровье, – заметив ошарашенный взгляд, О’Скай высказал все, что вертелось в голове последние несколько суток. – Думаешь, сидя там, я не понял, куда попал? Не видел, как девочки шестнадцати лет торговали своим телом, а их хозяева ставили на тебя деньги? – Кас... – Я должен был звонить в полицию в тот же миг, как мы перешагнули порог того ангара. Но ты сказал мне что? Ты сказал «ничего не делай». Сказал так, будто для тебя это важно. И я поверил, Дин. И промолчал. И там, и в больнице. Молчал эти три дня, чтобы не навредить тебе. А теперь для меня важно, чтобы с тобой больше ничего не случилось. – Кас... – Нет, Дин, – ни слова против, пока из души вырывалось все наболевшее. – Я перешагнул через собственную совесть не ради того, чтобы ты покончил с собой из-за чьего-то щелчка пальцами. И если тебе так угодно нырнуть в очередное дерьмо, то тебе придется считаться с моим мнением и тем, позволю ли я тебе это сделать. Слышать раскаленный металл в этом обычно мягком голосе было настолько непривычно, что Дин понял, какую черту он перешагнул сам и через какую толкнул Каса. С таким О'Скаем спорить будет сложно, он буквально вцепился в свое решение хваткой бульдога и не собирался отступать. Последняя попытка объяснить, ничего при этом не объясняя: – Кас, для меня это важно. Ты правильно сказал, это не для себя, а... – Ради семьи, – закончил за него О’Скай, почти почувствовав, как слово горечью проскользнуло по языку. – Я догадался. А твоя семья в курсе, что именно ты для нее делаешь? Они бы это одобрили? И если с тобой что-нибудь случится, то как они будут жить дальше? Ты думал об этом? – Ничего со мной не будет, – упрямо ответил Дин, прогоняя от себя болезненную картину расстроенных отца и Сэма. – Это скорее у них начнутся неприятности, если я откажусь. Кас замер на секунду и осторожно спросил: – Что ты имеешь в виду? Это... шантаж? – его голос вмиг потерял всю злость, снова став бархатным. Дин тут же пожалел, что больше в эту милость кутаться ему не придется. Такой вопрос не задается просто так, и, судя по настрою, получив ответ, Кас не будет сидеть сложа руки. А значит, пора закрываться покрепче и держать любопытный натиск разочарованного любовника. – Не совсем. Я просто помогаю отцу выбраться из дерьма. – Ты обращался в полицию? – Нет смысла, – презрительно фыркнул Дин. – Они ничем не помогут. Моя мать уже погибла, помогая следствию, и я не повторю ее ошибки. Я не имею права рисковать. – Мне жаль, – Кас насилу справился с жмущим сердце чувством, заставив себя говорить также мягко и ровно. – Но сейчас я не готов рисковать тобой. Давай договоримся: ты никуда не лезешь, а я не звоню в полицию. Потом ты мне все объяснишь, и мы найдем выход. Хорошо? И вот тут Дин понял, что шутки кончились. В воздухе почти трещало электричество, но слишком уж звук был похож на расходящиеся швы. Наступила пора прощаться. Дин мысленно попытался успокоить себя тем, что вечно это продолжаться все равно не могло. Видимо, теперь нужно было оставить хорошее и идти дальше, снова отдав что-то дорогое сердцу. – Я подумаю, Кас, – холодно произнес он, захлопнув дверь в собственную душу. – Но я не обещаю. Когда Кастиэль вышел вечером в аптеку, Дин поспешно оделся, надеясь исчезнуть до его возвращения, попытался открыть дверь, но ничего не вышло. Кас предусмотрительно запер его снаружи и забрал запасные ключи. Минут десять ушло только на то, чтобы отыскать тщательно запрятанные отвертки. Еще пять на то, чтобы вскрыть замок. А через полчаса он уже сидел у Бенни, мучаясь от головной боли, и коротал время до утреннего поезда за разговорами, заодно меняясь с Гартом и Гордоном на неделю вперед на всякий пожарный случай. Забирать Блэйзер Дин не стал, чтобы не давать возможности выследить себя, если вдруг О’Скай решит обратиться в полицию. Телефон несколько раз прожужжал о входящем вызове, но Дин не стал поднимать трубку, увидев номер Кастиэля. Сообщений не последовало, и стало ясно, что разговор окончен. 19 июня 2003 Спрингфилд, штат Колорадо – Еще одну? – снисходительно улыбнулся Кроули, протягивая дорогой портсигар. – Великодушно, – усмехнулся Аластор, но сигару таки взял, ловко ухватив ее своими худыми пальцами. – Не могу понять, Аластор, – задумчиво прикурил Кроули, поглаживая по волосам девицу в черном коктейльном платье, стоящую у его кресла на коленях, – не жаль собственное творение? Ты вроде говорил, ему нет равных во многих смыслах? – Увы, – пожал плечами Аластор, профессионально оценивающим взглядом окидывая чуть ссутуленные плечи девицы. – Винчестер бракован изначально. Он умеет все лучше большинства, и даже тебя, и Мэг, но само дело не любит. А у меня нет ни малейшего желания его уговаривать. – Но так пускать в расход, – с наигранным сожалением цокнул языком Кроули, демонстративно стряхнув пепел на ковер. Девица тут же принялась слизывать его с пола, тщательно оберегая чистоту дома. Аластор одобрительно улыбнулся: – Хорошо выдрессировал. Его я до такого не воспитывал – слишком упертый. Так что сегодняшний бой – самый выгодный способ окупить вложения, – махнул он рукой, будто отбрасывая сожаление. – Скоро Дин выйдет из-под контроля, и мне дороже обойдется снова ставить его на место. В первый раз на это ушло три с половиной месяца ежедневной работы. – Что ж, тебе виднее, – согласился Кроули, чье самодовольство было согрето похвалой. – Какие сейчас ставки? – После победы над Абадон двадцать к одному на Винчестера. – Что ж, – Кроули довольно потер ладони, – тогда ставлю сотню тысяч на Метатрона. Пакстон, штат Колорадо. Все с самого начала пошло не так. Таблетки не помогали, голова снова закружилась после нескольких стремительных движений. Дин с ненавистью следил за противником, надеясь удержать равновесие. На вид Метатрону было хорошо за сорок, и оставалось только гадать, как он мог оказаться новичком. Видимо, он был новичком только на Демонических боях. Пропустив несколько жестких ударов в корпус, Дин попытался сократить дистанцию, но безуспешно. Метатрон держался отлично, блокируя все удары и легко нанося ответные. Издали к нему и вовсе было не подойти. Шли минуты, а бой все не кончался. Дин выдыхался, пульс отдавался в голове набатом, горячий воздух отказывался заходить в легкие, головокружение стало невыносимым. И тогда Метатрон перешел из обороны в наступление. Закрываться от ударов было бесполезно. Они сыпались градом отовсюду, справа, слева, прилетали по ногам, заставляя их подкашиваться, в голову, останавливая на миг зрение, в корпус, выбивая и без того дефицитный воздух. Последовала подсечка, Дин не удержался и рухнул, больно ударившись спиной о бетонный пол. Он вскочил было на ноги, но Метатрон снова опрокинул его крепким ударом колена в челюсть. Рот наполнился кровью, ее Винчестер не думая сплюнул на пол, откатываясь подальше от противника. Нужно было или вставать, или утягивать его в рукопашную на пол. Обе попытки провалились. Дин попробовал снова. И снова. И снова. Толпа билась в разочарованной истерике все громче по мере того как их деньги уверенно утекали из их карманов и кошельков, пока в кругу исход боя становился все очевиднее и очевиднее. Аластор довольно потирал руки и сохранял постную физиономию. Кроули не скрывал улыбки, а Лилит злилась, ведь она тоже ставила на Винчестера. А Дин чувствовал, что проиграл. У него уже не было сил подняться, а последний удар в голову доконал его окончательно. Он распластался на полу, едва ощущая, как кровь течет изо рта и носа, из разбитой брови, как опасно булькает где-то под ребрами. Перед глазами повисла густая коричневато-розовая пелена из крови и света, сквозь которую ничего не было видно. Ждать пощады было бесполезно. Таких ошибок на Демонических боях не прощали, и толпа уже начала скандировать злобное «Убей». Через пару секунд жесткие пальцы Метатрона вцепились в волосы Дина, потащили вверх, ставя его на колени, сквозь марево мелькнуло лезвие изящного клинка. Толпа приветственно взвыла, ожидая развязки. Мысли в угасающем сознании забились, будто в агонии. «Перо... Писарь!» - по клинку Винчестер узнал одного из известных бойцов прошлого десятилетия, который, видимо, вернулся из отпуска, сменив имя, чтобы снова писать кровью летопись своих побед. Аластор солгал. Когда Метатрон поднял кинжал в замахе, Дин слабо дернулся в бесполезной попытке вырваться. Ему нельзя было умирать. Не сейчас. За кругом в нем нуждалась его семья. Но завтра ждать будет уже некому. Он подвел и отца, и Сэма. Страх сковал мышцы, сердце забилось в рваном ритме, затрепетало. Толпа скандировала все громче, ее голос врывался в сознание подобно разрывной пуле, а Дин никак не мог избавиться от захвата. Метатрон наградил его снисходительной, но безжалостной улыбкой и перехватил клинок поудобнее. На этот раз все действительно будет кончено. В следующий миг круг погас, двери склада со скрежетом распахнулись, пропуская в помещение ураган из людей в форме спецназа. Громкий голос приказывал всем оставаться на местах и не двигаться, в открытые двери легла полоса пронзительного света, доходящая до бывших противников. – Серафимы, – с ненавистью процедил Метатрон, недовольно озираясь по сторонам. Не успел Дин выдохнуть, как Перо взвилось вверх для удара, – Мне не простят, если ты выживешь. Раздался выстрел. Бывший Писарь грузно рухнул, выронив оружие и булькнув собственной кровью, открывая дорогу слепящей тропе света, по которой приближалась чья-то темная фигура. Из-за ее плеч полосами вырывалось сияние прожектора, которое – Дин мог поклясться – складывалось в крылья. Силуэт оказался совсем близко, и, едва оставаясь на краю сознания, Винчестер вцепился пальцами в него, нащупав светлый плащ. Блики скользнули по дулу пистолета, выявляя в незнакомце спасителя. Дин из последних сил пытался разглядеть его лицо, скрадываемое тенью. – Детектив Новак! – окликнул его кто-то из бойцов в масках. Новак оторвал взгляд от Дина и посмотрел в сторону, подставляя лицо свету. Кас...