Обернись! Возможно, кто-то смотрит на тебя влюбленными глазами (с)
От громкого стука дерева о стену внутри Кэмерона появилась трещинка. Маленькая, почти незаметная. Вошедший сделал несколько мучительно долгих шагов навстречу, и рыжий почувствовал, как ее длина увеличилась. Не на много. Буквально на миллиметр. Когда его взгляд пересекся с двумя блестящими болью озерами, он понял, что прямо за трещинкой следует неглубокий разрыв, раздирающий живую плоть на части. Линия, тянувшаяся за ней, на глазах превращается в чуть розоватый вытянутый шрам, на котором местами выступают багряные капельки. Кэмерон испытал острую боль каждой частичкой своего тела, когда пришедший тихо вздохнул и присел на его «ложе», перед этим аккуратно перекинув мокрый предмет гардероба на соседнее стул. Будто лезвием провели по болезненному месту. Сидящий уже приоткрыл рот, будто решившись на что-то, но промолчал, выпустив только воздух вместо слов. В этот момент рыжий ощутил, как весь организм мгновенно покрылся множеством трещинок, безмерным количеством шрамов, расходившихся, словно узоры, до самых кончиков пальцев, рассеивая за собой почти незаметную дрожь. Кэмерон чувствовал, что будто находится сейчас на грани, у самого края пропасти, в которую вот-вот он сделает шаг. — Ну, привет, Кэмерон. Еще секунду стояла звенящая тишина, и, не выдержав давления, тоненькая линия дернулась, достигнув нетронутого места. Сердце забилось быстрее, перед тем как расколоться, и у Монагана сперло дыхание. Он понял, что частички его полопавшегося на части организма отказываются работать порознь, и он не может выдавить из себя ни звука. Из ответного приветствия не получилось ничего лучше, чем еле заметный кивок головой, и с губ Фишера уже в который раз слетел вздох. — Что, нет желания даже общаться со мной, да, Кэмерон? — он закусил губу, пытаясь обуздать собственный дрожащий голос. — Настолько я тебе противен, что ли? Кэмерон стоял памятником, и это уже конкретно задевало внутреннее «Я» Ноэля, но тот все еще пытался не превращаться в истеричку и держать себя в руках. — Ты бы хоть какие-нибудь признаки жизни ради приличия подал. Я до сих пор не понимаю, что тебе дает эта «игра в молчанку». Монаган, правда, уже хотел что-то сказать, хотел дать понять Фишеру, что он не игнорирует его, что он просто… А что он, собственно, просто? Просто не может выдавить из глотки и слова, потому что от одного вида Ноэля в нем что-то сломалось? Или что его в последнее время часто мучает паралич? Он стоял, словно загнанная в угол жертва, хотя хищников в радиусе нескольких сотен километров вообще не наблюдалось. Когда тишина вновь слишком затянулась, Фишер вспыхнул в негодовании. — Давай, раз не хочешь со мной разговаривать, как со старым знакомым, заговори, хотя бы, как с фанатом! Как с человеком, пришедшем к тебе, чтобы пообщаться лично! — Ноэль поднялся с места, взмахивая руками. — Ну, что стоишь? Я что, зря сто баксов за этот комик кон заплатил? Давай! Личная встреча. Вопрос—ответ. Твое мнение. Автограф на заднице. Да хоть что-нибудь, только не стой столбом, Кэм. Пожалуйста… Монаган заставил себя разлепить губы и вымолвить хоть что-нибудь. Хоть что-нибудь, главное, не показывать, что внутри растекается алая кровь, многочисленными ручейками стекая с сердца, забившегося в несколько раз быстрее. — У меня, вообще-то, сеанс личных встреч закончился на сегодня, — взял он контроль над ситуацией. — Поэтому часы посещения остаются прежними, но только на завтрашний день, мистер. Фишер отчаянно застонал, зарываясь руками в отросшие пряди, и подняв голову, иронично взглянул на рыжего. — Оу, мне кажется, или кто-то растерял все свое умение роскошно посылать в задницу любого встречного? — он глянул на Монагана и, пробежавшись взглядом по голому торсу, вопросительно поднял брови. — Ты, вообще, всех посетителей в таком виде встречаешь? Или для меня особое исключение сделал? О, ты не представляешь, как мне это льстит. Монаган наконец-то отмер. Он осмотрел себя, чуточку зарделся и поспешил натянуть на себя сухую футболку. Затем, будто что-то решив для себя, полез в сумку. Еще порылся там, заставив Фишера думать, что там тройное дно, и в итоге выудил оттуда бутылку виски. Повертев в руке бутылку Джека, парень сел напротив Ноэля, откидывая рубашку в сумку. Брови Фишера вновь заняли позицию на лбу, и Ноэль непроизвольно выставил палец вперед, указывая на бутылку. На его вопросительный взгляд рыжий вынул пробку и перед тем, как сделать глоток, дернул плечами: — Так будет легче, — он влил в себя горячую жидкость, обжегшую горло изнутри. — Легче начать беседу, которую ты так сильно хочешь получить. Ноэль, не долго думая, перехватил бутылку из рук актера и сделал глоток. Поморщился, но залил в себя еще два таких. — Давай договоримся, — начал он, отдав рыжему виски. — Будем разговаривать таким образом, чтобы чередовалось — сначала я задавал один вопрос, а потом ты, или наоборот. За оскорбление получить в челюсть очень даже не вне правил. Справедливо? Монаган угукнул что-то вроде «твое слово — закон» и спрятался за новым глотком, тем самым отдал Фишеру право на первый вопрос. — Ты серьезно притащил сюда бухло, Кэм? — Фишер прыснул. — Если это был риторический вопрос, я его все равно, как вопрос, засчитываю и отвечаю: да, я принес с собой бутылку. И знаешь почему? — выждав паузу, он взмахнул выпивкой. — Потому что эти фанаты у меня уже в печенках сидят! — Кэм передал пойло обратно. — Нет, а я, дурак, еще и уведомления на твиттер поставил. Они мне осточертели уже просто. — Монаган горько усмехнулся. — Теперь я? Дождавшись кивка, он задумался. Что он собственно хочет знать? — Тебя кто-нибудь видел? И вообще, как ты прошел через охранников? Они, что, тебя не остановили? Стоп, ты что, им денег дал?! — глаза рыжего приняли форму блюдец, а Ноэль в ответ только тихо засмеялся. — Ты каким местом правила слушал? Один вопрос, Кэмерон. О-дин. У тебя проблемы с алгеброй или со слухом? — Кто бы говорил! Сам вне очереди пихаешь свои вопросы! — не остался в долгу рыжий. — Ты первый начал, так что мои вопросы не засчитываются, как нарушение правил! — раздался ответный выстрел. — Да у тебя даже вопросы про какую-то алгебру! Вот у меня — важные вопросы! Не то, что твои! С таким занудой, как ты, даже самый терпеливый разговаривать не согласится! — Пей! — Что? — Монаган удивленно взглянул сначала на Фишера, а потом на протянутую бутылку. — Пей, — повторил Ноэль. — Сам же сказал, что так будет легче. И мы попробуем начать заново, хорошо? Кэмерон ливанул в себя весь максимум жидкости, который вообще может помещаться во рту. Потом молча отдал бутылку Ноэлю, который, кстати, нарушать тишину тоже особо не хотел. После, наверное, уже двадцатой по счету передачи алкоголя, Ноэль почувствовал накатившую расслабленность и, немного пьяно улыбнувшись, посмотрел на более или менее адекватного актера. — Кэм, на какой из твоих вопросов я должен ответить? Парень нахмурил брови, поджал нижнюю губу, из-за чего стал выглядеть, как щеночек, а потом выпалил: — А какие вопросы, собственно, я хотел задать? Фишер, глотнувший еще, несдержанно заражал, передавая чуть не выплеснувшуюся половину пойла рыжему, который по неясным ему самому причинам засмеялся, как полоумный, следом, попутно пытаясь сделать еще один глоток. — Я сам ни духом, ни сном, какие вопросы, — Фишер свел светлые брови на переносице, чувствуя подвох. — То есть, и сном, и духом… Или… — Да кого волнует? — Ну, короче, именно поэтому решил спросить у тебя! — парень ткнул Монагана в плечо, еле слышно хрюкнув. — А выяснилось, что и ты ни духом и… сном… или… — Да забей ты уже! — Ну, получается, что мы оба не знаем, что друг у друга спросить! — НУ получается, что да, — улыбнулся во все тридцать два рыжий. — Это все из-за того, что мы с тобой, — Фишер приблизился к его уху и заговорчески прошептал, — бухие… Ноэль не выдержал и прыснул, неуклюже тыкаясь Монагану в плечо. Который, к слову, был совсем не против. — Ага, и это, между прочим, было твое решение — напиться! — тело под Ноэлем затрясло от смеха. — А кто сказал, что мне оно не нравится, — прошептал блондин, и обоих снова накрыла лавина смеха.***
— Хах, Монаган, как ты будешь объяснить им, что нам нужен алкоголь? — Ну, уроки французского в школе я пргуливал… Меня бесило то, что я не мог выговорить ужсную «р», так что сегодня ты будшь мисье французи. — Идиот. Две пошатывающиеся в разные стороны тушки выползли из-за поворота в поисках новой «порции веселья», так как первая закончилась слишком быстро. Фишер уже практически висел на Кэмероне, сжимая пальцами его плечо. Монаган же шел одновременно никуда и в то же время во всех направлениях. Этому способствовал пьяно хихикающий и полуспящий на нем Фишер, но Кэмерона это не заботило. Перед его глазами разворачивались картины из мифов древней Греции, о которых он уже несколько минут втирал обомлевшему актеру. В итоге долгой (трехминутной) тирады, они благополучно положили хер на Геракла и сошлись в том, что оба «ни духом, ни сном» столицу Греции и не считают это ничуточки позорным. К слову, позорным они не считали практически ничего. Даже слишком недовольного француза, посланного прямиком в задницу на чистом британском. И даже сломанное боковое зеркало машины, в отражении которого Кэм решил узнать, повлиял ли алкоголь на его вечно прекрасное лицо, вызвав у Фишера кучу негодований, так как они, мать его, на пустой ночной улице, и кроме Ноэля, который не способен отличить Монагана от растущей в горшке туи, его никто не увидит. Пару раз они спотыкались, но, слава всевышнему, на их пути вставали либо кирпичные стены, либо столбы, о которые они опирались и могли кое-как встать. Про двусмысленность поз, особенно той, когда Фишер сполз по столбу и уткнулся носом в ширинку рыжего, стоит промолчать. Так же стоит благополучно забыть о том, как Кэмерон пытался поднять белобрысого, ухватившись за ремень последнего и облапав ему всю задницу, из-за чего Ноэль, конечно же, повозмущался… от силы три секунды, так как затем его привлекли «невероятно красивые цветочки, которые Лайла стопроцентно хочет на кухонный подоконник». В этот момент Кэмерон решил попробовать себя в ботанике и уверенно заявил, что сорванные цветы очень плохо приживаются. Но Ноэля было не остановить. Актер попытался вырвать цветы, в итоге чего, сам повалился в клумбу. Его приятель просто не мог оставить друга в беде, но в итоге в клумбе лежало уже двое. Оплевав весь асфальт землей, они, с горем пополам, двинулись вперед, гадая, где же тут найти алкогольный магазин. Ноэль, хвастаясь знанием французского языка, начал читать текст ярко-горевших вывесок, выставляя напоказ свой «прекрасный» акцент. Но его отвлек от этого занятия Кэмерон, слишком откровенный взгляд которого был прикован к губам актера. Фишер немного протрезвел, в смущении меняя цвет лица и ушей на красный. По привычке он прикусил передними зубами нижнюю губу и взглотнул, пытаясь не зацикливаться на пронизывающем взгляде. Фишер буквально заставил себя дальше читать вывески, насилуя мозг своим произношением местным людям, у которых окна были открыты, как вдруг его прервали. Путь ему резко преградила рука, нелепо приземлившаяся на его рот и кончик носа. Длинные пальцы зачем-то оттянули верхнюю губу Фишера, из-за чего перед глазами помутнело. — Ты так интересн гворишь, Ноэль, — почти с маниакальной улыбкой прошептал он. — Твой рот двгается туда-сьда. Фишер с полнейшей отстраненностью смотрел на то, как его губы сворачивают в трубочку и так же разворачивают. Кэмерону же губы Ноэля показались невероятно мягкими. Их хотелось трогать. Указательный палец ткнулся в верхнюю губу, из-за чего рот Фишера приоткрылся. Ноэль позволил чужим пальцам оттягивать нижнюю губу, мять ее, не отрывая взгляд от завороженного Кэмерона. Он бы, наверное, позволил рыжему это до самого его отрезвления, пока сзади них не распахнулась дверь, чуть не лишившая его спины. — Oh, je vois de nouveaux clients! Сes gars sont exactement veulent boire un! (прим. автора: примерно так — ох, я вижу новых клиентов. эти ребята точно хотят выпить) — Че это он там сказанул? — Кэмерон все-таки оторвался от губ Фишера и глянул на появившегося мужчину. Ноэль застыл, чувствуя как подкашиваются коленки. — Э, толмач? — его пихнули в бок. — Ты хоть что-нить понял? — Что-то о клиентах, с которыми он хочет, или что-то типо того. — Фишер нахмурился. — И еще что-то про выпивку. Эй, Кэм! — рыжий, покачиваясь, кинулся к мужику, прижимая того к двери всей массой. — Кэм, стой! Отойди от мужика! Это вольный перевод! Я половину не понял! Кэм! — Что. Ты. Имел. В виду. — отчеканил Кэмерон, и мужчина весь сжался, но тут подоспел Фишер. — Кэм, отойди от него! Извините! Он не хотел! То есть… ээмм. Черт, простите. Мн-е жа-ль. Прос-ти-те, — будто от четкого английского его слова становились понятнее в глазах напуганного француза. — Кэм, отойди от него! — Сам ты педик, — проворчал куда-то в блондинистую голову Монаган, оттаскиваемый Ноэлем. Именно сейчас он почувствовал, как вкусно пахнут его волосы. Какими-то цветами что ли. «Небось свой шампунь с шампунем Лайлы перепутал. Чудик». Монаган улыбнулся собственным мыслям, не замечая хмурого взгляда на себе. Француз, тем временем, что-то недовольно прошипел и тут же растворился во тьме пустынного города. Фишер недовольно, в который раз нахмурив брови, посмотрел на рыжий ураган, в конце концов отлепившийся от него. — Ноэль? — блондин вздернул бровь. — Ноэль, мы пришли. — Куда пришли? — К нашему, блядь, спасению! — он ткнул пальцем за спину Фишеру. — Оу, — ахнул Фишер, глядя на винный магазинчик. — Вот и я про то же, — Кэмерон заговорчески улыбнулся светлому затылку актера и подтолкнул того к двери, придерживая за спину, чему Фишер чуть заметно улыбнулся.