Игра в безумство: обыграть безумие.

Шики тряхнул катаной, кровь, находящаяся на лезвие, брызнула на, и без того окровавленный, пол. Мужчина даже не потрудился вытереть кровь с лица, та так и продолжала медленно скатываться по подбородку, струйкой сбегая вниз по шее. Он безразлично и как-то отстраненно оглядел два полуживых тела. Каратели, сплевывая и отхаркивая кровью, со стоном пытались подняться, но со сломанными руками да на скользком полу это им не очень-то удавалось. Брюнет лишь цыкнул. Будь его воля, он бы просто напросто убил этих двоих, но… Пока они работают на Арбиторо, сделать этого, увы, он не может. К тому же… Бледные губы изогнулись в подобии улыбки. Он во много раз сильнее, чем они. Он сильнее, чем кто-либо в этом чертовом городе. Смерть всегда побеждает, она всегда придет к человеку. Но к каждому по разному, она… – Черт! Шики, что за хрень ты творишь? – хрипло закричал блондин, болезненно скривившись. У него было сломано и подвернуто под себя запястье. Киривар одарил Смерть уничтожающим и многообещающим взглядом, предвещая ему нелегкую гибель. – Умолкни, – тихий, еле слышный голос, был насквозь пропитан, название которому – ярость. Одним мощным ударом ноги, мужчина отправил блондина в нокаут. Парень сдавленно охнул и отключился. Из разбитой каблуком головы заструилась алая жидкость. – Ублюдок, – прохрипел Киривар, до того, как и его огрели по голове. Шики брезгливо взглянул на носок ботинка, который весь был залит кровью. Лишь убедившись, что оба Карателя в ближайшее время не придут в себя, мужчина позволил себе обернуться. Девушка так и не пришла в себя. Все ее тело было точно переломано и находилась в неестественной для человека позе. Впервые Шики позволил себя осмотреть ее… Молоденькая… совсем ещё девочка, не старше семнадцати лет. Слишком бледная, слишком худая с отчетливо выпирающими рёбрами. Седые волосы слиплись от крови и грязи и рассыпались по полу. На запястьях длинные, почти до сгиба локтя, алые прорези, оставленные то ли лезвием, то ли скальпелем. Неизвестно… В тех местах, откуда обычно у нее появлялись… хотя, почему появлялись? До сих пор жгуты обвивали ее тело, безвольными щупальцами лежа на полу. Они дырявили ее тело насквозь, словно черви, вылезающие из-под земли и кровоточили… Интересно, насколько это должно быть больно? Каждый раз они вспарывали ее кожу, а затем вновь втягивались обратно, оставляя лишь на её теле кровоточащие дыры. А затем заживали… Все ее плечи, спина и кисти рук были в этих шрамах. Шики в один большой шаг оказался возле нее. – Эй ты, поднимайся, – и с силой пнул тело девушки. Та не только не издала ни звука, но и даже не пошевелилась. Лишь ее тело качнулось в такт удару. Он хмурится, сжав рукоять катаны в руке. Ударил вновь, сильнее, чем прежде. И вновь безрезультатно. Даже жгуты, отвечающие за ее безопасность не дернулись. Глубокая складка пролегает на его лбу, а брови хмуро сходятся на переносице. Почему она не шевелится?.. Шики заходит с другой стороны и носком ботинка перекатывает тело девушки на спину. Та послушно, словно безвольная кукла распластывается на полу. Волосы упали с лица, и даже Смерть невольно отшатнулась, увидев его. Ее глаза казались мертвыми! Тусклые, некогда янтарного цвета, они были без зрачков и смотрели в никуда. В пустоту. Сквозь него. И если при каждой их встрече в них пылал огонь жизни, то теперь его не было. Он погас. Кровавый рубец рассекал её правую сторону лица, проходя через остекленевший глаз, делая лицо еще более пугающим. Давний рубец, но на вид такой свежий, будто нанесённый лишь вчера... Он выдыхает сквозь плотно сжатые зубы. Злость и, казалось, необузданная ярость отступают назад, освобождая дорогу совершенно другим эмоциям. Он уже забыл, когда в последний раз смотрел на кого-то так… А смотрел ли вообще? С каким-то затаенным пониманием и состраданием? С мыслями, после которых следует череда глупых, бессмысленных и безумных поступков? Смотрел ли он хоть на одно существо с, скрываемой даже от себя, нежностью и болью? Смотрел ли когда-то?.. Секундная слабость… Но это не значит, что кто-то стал сильнее него! Это ничего ещё не значит! Ничего… Убрав катану в ножны, Шики поднял тело девушки на руки. Поморщился, несмотря на свою худобу, весила она порядочно. Пытался сделать это грубо, в своей привычной манере, но… Ее голова качнулась и запрокинулась назад, будто тоненькая шейка была переломлена пополам. Полуприкрытые длинными ресницами глаза смотрели в пустоту, не видя ничего вокруг… Глядели сквозь Смерть, которая оставляла за собой лишь дорожку кровавых следов…

Ее печальные глаза, Смотрящие в глубины душ, Все ищут светлые мгновенья В огромной бездне мрачных глушь. И эти мертвые глаза, Не находя внутри ответа, Все смотрят-смотрят на тебя, Все ищут верные советы. Советы смерти и любви, Что внутренне убить пытались Все мысли добрые твои, Все,что тебя спасти старались.

Удивленно похлопала глаза, фокусируя зрения на самом ярком объекте. Одинокая лампочка без наличия люстры висела прямо над моим лицом, мирно покачиваясь из стороны в сторону. Невольно принялась следить за этим бесшумным маятником, чувствуя, как восстанавливается память прошедших дней. Села, поняв, что нахожусь на чьей-то кровати. Опять. Вот только… – Очнулась? Резко повернулась на голос, одарив незнакомого мне мужчину уничтожающим взглядом. Тот на всякий случай сделал пару шагов назад. А я быстро проанализировав ситуацию, соскочила и поспешила забиться в самый дальний угол комнаты. Уровень здоровья был ничтожно слаб, но тут уж ничего не поделаешь. События прошлого были слишком насыщены, а эта своеобразная лаборатория оптимизма нисколько не добавляла, скорее уж наоборот пугала. Мужчина в белом слабо и как-то сочувственно улыбнулся. – Тише, девочка, тише. Я не собираюсь причинять тебе вреда, – он примирительно поднял руки вверх. – Мне моя шкура еще дорога, – зачем-то добавил он. “О чем он говорит?”, – нахмурилась, разминая затекшие конечности. Тело будто и не мое вовсе. Слишком усталое, отяжелевшее. Слишком непривычное. Будто бы и не мое вовсе. Врач… или кем он там являлся?.. отошел еще на пару шагов, опускаясь в старое кресло. – Тяжесть в теле? – прищурился, точно угадав мои мысли. – Скоро пройдет. Немного болеутоляющего и чуть-чуть снотворного, чтобы ты перестала кричать во сне. Все время повторяла его имя, – мужчина как-то загадочно улыбнулся, одарив меня шальным взглядом. Шики! Ну конечно… кто кроме него? Учитывая, что по имени я никого здесь не знаю. Так вот благодаря кому я снова оказалась в такой комнате. Что ж, надо бы не забыть как следует отблагодарить его за оказанную помощь. Отблагодарить так, чтобы только кости трещали. А мужчина, тем временем, продолжал. – Честно говоря, никогда раньше не приходилось работать с тебе подобными. Но если взять в расчет то, что именно наобещал мне парень, ежели ты не встанешь на ноги, то пришлось немного попотеть. Строение твоего тела непростое. Это мягко говоря, – хмыкнул он. – Большая часть органов хоть и состоит из живых тканей и клеток, да вот только твои механические детали усугубляли всю работу. Не знаю, как ты это делаешь, учитывая твою… хм-м, учитывая твое родство с машинами и роботами, но то, что ты способна извлекать из своего тела живые жгуты – удивительно. Хотя и они, по большей части, сделаны из какого эластичного металла. Уж извини, пришлось тебя немного вскрыть, уж очень было любопытно узнать, что у тебя внутри, – врач развел руками в извиняющемся жесте. – Но ты не волнуйся, – поспешил добавить он, – я все сделал так, как и было прежде, даже вживил некоторые дополнительные живые ткани, для дополнительных функций, которые присущи каждому нормальному организму. Вот только некоторые органы пришлось урезать… Они были слишком сильно изранены о внутренние металлические осколки, да и костей у тебя сломанных было предостаточно… Ошарашенно хлопаю глазами, осмысливая полученные сведения. Он что сделал?.. Изменил?! Урезал?! Заменил?! Вскрыл?! – Да я тебя сейчас сама вскрою, – угрожающе прошипела, поднимаясь с насиженного места. Ноги противно хрустнули. – Вскрою и все твои кишки наизнанку выверну и обвяжу вокруг твоей шеи, – шипение переросло в утробное рычание. – А вместо мозга вставлю шестерёнки! Судя по снисходительной и немного жалостливой улыбке – не поверил ни на грош. Ну и зря… Глаза застелила знакомая кровавая пелена, а губы растянулись в хищном оскале. Из кончиков пальцев медленно стали появляться жгуты. Да я сейчас из этого недоученого фарш сделаю! Шатаясь, сделала уверенный шаг вперед и… замерла, не в силах сдвинуть свое тело с места. – Действует! – мужчина чуть не запрыгал от необузданного счастья. – Пульт действует! Что?.. – Смотри, – мне показали маленькую белую коробочку с тремя кнопками. – Я же сказал, что кое-что поменял в твоем теле, теперь ты слушаешь и действуешь только по приказу. Стоит мне только приказать, ты выполнишь все, что мне заблагорассудится. Стоит мне только нажать вот эту кнопочку, как ты отключишься и перестанет функционировать… Что?.. – Подойди сюда, – он ткнул пальцем рядом с собой, и я послушно, сделала пару шагов вперед. Что со мной происходит?.. – Умничка, – похвалил он. – Теперь убери свои жгуты. И по моему собственному велению, те втянулись в пальцы. Почему это снова со мной творится? Чем я это заслужила? Я ведь не просто бездушная машина… – Что здесь происходит? Этот голос я узнала бы из тысячи других. Не могла повернуть голову из-за этого дурацкого контроля, но зато кожей почувствовала как напрягся Шики, стоящий за моей спиной. – Повторять дважды не буду… Ощутимо содрогнулась, услышав в его голосе еле скрываемое бешенство, его голос дрожал от ярости и гнева, он был холоднее любого льда и жестче любой стали. К глазам подступили истеричные слезы, а губы задрожали. Страх вновь сковал меня не хуже пульта в руке побледневшего мужчины. Смерть ходит за мной по пятам, но приходит к другим… К каждому она является по-разному… Стало еще страшнее когда я, не в силах даже повернуть головы, глядела на то, как быстро Шики расправляется с врачом. Без жалости, без сомнений, без страха… Не было ничего, кроме расчетливости и раздражения. Кровь убитого брызнула мне на лицо, между тем, как из глаз одна за другой катились неконтролируемые слезы. Нет, мне не было жалко этого недоученого, который посмел сделать из меня управляемый механизм, просто… Просто мне было страшно… Пожалуй впервые на моей памяти, мне действительно по-настоящему стало жаль именно себя. Шики выдернул катану из глотки мужчины, и тело того рухнуло на пол, заливая помещение кровью. В наступившей тишине было лишь слышно, как медленно из стороны в сторону покачивается одинокая лампочка на потолке. И что теперь? Взглядом проследила за тем, как он наклоняется над трупом и из лужи крови извлекает пульт управления. С ужасом принялась ждать своего часа. Но нет… Прошла минута, вторая, пока Шики решительно не раздавил каблуком сапога пульт. По моему телу прошел электрический разряд, и я, почувствовав, что силы изменяют мне, рухнула, как подкошенная. Но зато я была свободна… В той или иной степени. – Даже после этого будешь продолжать упорствовать и молчать? – голос просто пропитан ядом, а скептически изогнутая бровь будто подтверждала его вопрос. Поджимаю губы и молчу. Пусть делает, что хочет. Я не скажу ему ни слова. “Здоровье составляет 3%. Режим боя недоступен. Обезболивающий режим недоступен. Пожалуйста, подтвердите ошибку системы”. Уже не слушаю настойчивый женский голос у себя в голове. О том, что рано или поздно я могу “сломаться”, даже и не подозревала. Однако было предположение, что все из-за этого придурка, недомеханика. Теперь же вся система, что была во мне заложена, скатилась псу под хвост. Но… Даже если режим нарушен, я привыкла к боли. Ничего не изменится, даже если мое тело будет напоминать сплошное кровавое месиво. Не изменится, даже если… Вздрогнула, когда меня небрежно подняли на руки, убрав катану в ножны. Что он задумал? Хмурюсь, даже пару раз взбрыкнула, намереваясь вырваться. И хотя мне это вполне удавалось, я тот час оказывалась на жестком полу, где уже не могла ни идти, ни ползти. Меня вновь поднимали, без всяких сомнений сжимали в объятиях, но стоило мне вновь проявить упертость, как снова прикладывалась головой о плитку. Затем мне это надоело, и я отключила абсолютно все функции и просто повисла на руках Смерти. Она приходит ко всем по-разному и забирает тоже по-разному… Какими коридорами и дорогами он шел, я не запомнила. Но помню лишь то, как спина соприкоснулись с мягкой поверхностью кровати. И вот я снова оказалась здесь, снова продолжатся эти мучения. Снова… Но он ушел, лишь на прощание проведя ладонью по щеке. Еще долго я смотрела в потолок, не чувствуя абсолютно ничего, затем всхлипнув, перевернулась на бок и, сжавшись в комочек, тихонько заскулила, обхватив колени руками и спрятав там голову. Люди привыкли винить мир в том, что он безумен. На самом деле это не так. Мир — это четко отлаженный механизм, в котором все гармонично взаимодействует между собой. Это мы — люди вносим в него жестокость, гнев, ненависть, бесчеловечность по отношению ко всему живому не говоря уже о самих себе. Мы и есть то самое безумие. Но кто угодно рехнется, если будет считать себя сумасшедшим, а весь этот жестокий мир нормой. Кто угодно… Но не я. Мое безумие все еще продолжается!