Все когда-нибудь заканчивается.

-Уже утро, время завтрака -Еще пару минут, мам -Какая я тебе мама? — раздался над ухом смешок Я резко раскрыл глаза. Мира стояла рядом со мной, наклонившись над капельницей, которую, вчера доктор поставил, не знаю для чего, но поставил. -Ее уже можно убирать — ответила Мира на мой вопросительный взгляд — Она тебе больше не понадобится -Это хорошо — пробормотал я спросонья — Ты, поможешь мне, спустится на завтрак? -Нет -Что значит, нет? Доктор сказал, что эту неделю ты будешь помогать мне -Так и есть, а еще он сказал, что всю эту неделю тебе нельзя ходить. Это ты помнишь? -Да, но как же завтрак? -Уже здесь — девушка пожала плечами -Ого. Не знал, что в больнице завтрак в постель приносят, да еще и такие миленькие медсестры -Я не медсестра, я интерн, разный вещи. И я вовсе не миленькая -Очень даже миленькая, особенно, когда надуваешь губки -Что? —девушка вновь возмутилась и вновь надула губки, поняла это, слегка покраснела и отвернулась от меня Я не смог сдержать улыбки. Кажется, она начинает мне нравиться. Когда она повернулась ко мне, в руках она держала поднос с завтраком, и я тут же понял, насколько голоден. Мира в несколько шагов разделила пространство палаты, поставила поднос с завтраком, на журнальный столик и выжидающе на меня посмотрела. -Что? — не выдержал я -Ты умываться не собираешься? — поинтересовалась девушка. -Точно. —Я скинул одеяло и с большим трудом принял сидячее положение напротив Т/и. Она осторожно села рядом, как бы намекая о том, чтобы я оперся на нее. -После обеда тебе выдадут коляску, так что передвигаться станет намного проще. Очень медленно она завела меня в ванную, как оказалось, в моей палате была собственная и оставила одного, закрыв за собой дверь. Нога ужасно болела, поэтому я старался закончить побыстрее, чтобы снова лечь. Не прошло у получаса, как я вновь лежал, точнее, сидел в кровати и завтракал. -Вечером заходил врач, он сказал, что ты занята и помог вместо тебя. Чем ты занималась? -Тебе то, какое дело? -Он сказал мне, что ты рассказываешь сказки детям больным раком. Ты молодец. Только почему это скрываешь? — Я не люблю рассказывать о том, чем занимаюсь -Хорошо, тогда расскажи мне то, что рассказывала детям -Ты просишь сказку? -Да, только немного измени ее. -И как же? -Рассказывай сказку, при этом используя истории из собственной жизни. -Вот еще, с чего бы мне делать это? -Я хочу узнать тебя по ближе, а тебе хочется высказаться -С чего ты взял? -Такие люди, как ты всегда хотят высказаться, но боятся, того, что их снова ранят -Ты не знаешь меня -Ну, тогда расскажи мне. Я не причиню боль, обещаю -Он тоже так говорил -Кто? -Все по порядку, Техен. В тот день она поведала мне историю любви и предательства, страха и бессилия. И я понял, сколько всего у нас общего. Когда мне принесли коляску, она свозила меня к тем самым детям. Их было немного, всего восемь. Три мальчика и пятеро девочек. Я очень люблю детей, и мне было ужасно больно смотреть в глаза тем, кто знал, что не выживет. Всю неделю и весь месяц мы с Мирой проводили с теми детишками, но с каждым разом мне становилось грустнее, ведь придя сегодня я понял, что на двоих, маленьких, беззаботных, милых ребят, стало меньше. Было ужасно грустно и честно говоря, я чуть не заплакал, но смог сдержаться, ведь Мира нет. Она плакала, обнимая меня за шею. От ее слез мне стало намного больнее, но в тот момент я понял, месяц, проведенный здесь, в больнице изменил меня, я обрел новые знания, эмоции и девушку, которая доверила мне свой секрет, а я доверил ей свое сердце. Завтра меня выписывают, но я точно знал, что не оставлю ни Миру, ни тех крох, что ждут операции или хуже того. Деньги, что получал я выступая на сцене, вкладывал в разработку лекарства против рака. И понял, что проблемы, которые раньше я считал глобальными, крохи по сравнению с проблемами детей, что больны раком, да и не только детей. Прошел год, тех малюток, которым мы с Мирой читали сказки осталось трое, остальных не вернуть, все говорили мне думать о тех троих, что спаслись, но я не мог думать о них, все мои мысли занимали пятеро, которых больше нет. Вовсе не трое, пятеро.