Дорога домой

Время шло, неумолимо приближая один из главных этапов перехода во взрослую жизнь в этом мире — становление геннином. Дни шли размеренно, в привычных делах, а именно способах покинуть этот мир и вернуться в свой. Наруто как только вышел из больницы, тут же переехал ко мне, и не просто заселился в одном из пустующих домов квартала, он в наглую оккупировал мой дом, заняв чуть ли не одну из самых больших спален. В общем, обосновался мальчик плотно, и уже крепко врос корнями в этом место, так что если отдирать, то только с фундаментом. Конечно, все это только шутки. Но присутствие еще кого-то в доме сделало это место более уютным и комфортным. Наши обязанности по дому делились так, что хозяйство было на мне, а Наруто был чем-то вроде стимула. Каждое утро он будил меня, ни свет ни заря, вытаскивая на тренировку. Я учил его тому, что знал и умел сам. За неделю Наруто научился ходить по деревьям, за другую — воде. Фуин-печати его не интересовали, он говорил, что это скучно, но получались они у него с первого раза, а порой, из этого даже выходило что-то занятное. Так, например, однажды вместо взрыва у него получился самый настоящий фейерверк. Как ни странно, в этом мире салютов не было, а то, что называлось таковым была пальба из странного вида пушки. Пару залпов и в воздухе густое облако вонючего дыма. Попросив Наруто наклепать таких побольше, я обратился к Рюичи-сану, чтобы помог запатентовать. Так что, можно сказать, в этом деле мы стали первопроходцами. Поделили выручку так: мне — 20%, Наруто, как создателю — 80%. Фейерверки расходились на ура, так что скоро у нас появились неплохие деньжата. Наруто, получив на руки свою долю, тут же умчался в сторону рынка и вечером прилетел в оранжевом убожестве, сверкая довольной улыбкой, он кричал, что, увидел его еще давно и никак не мог купить, потому что не хватало средств, но теперь, наконец, он смог реализовать свое желание. Я улыбнулся, пожал плечами, сказав, что ему идет. А ему и правда шло. Вот только такая броская одежда шиноби не подходила, но, чем бы дитя не тешилось, как говорят. Нравится —пусть носит, кто я такой, чтобы запрещать ему радовать себя? Квартал, кстати, тоже заселили. Я старался выбирать новых жильцов из тех, кто не был слишком буйным, имел положительные характеристики и не был ничем связан с Хокагэ. Здесь были и бывшие шиноби, обычные гражданские, даже парочку семей из кланов. Изгои в основном, то женились не на тех, другие пошли против воли глав, кто-то просто ушел сам. Среди них был мальчик, немногим старше нас. Его звали Якуши Кабуто, и он учился искусству ирьенина в местном госпитале. Почему я обратил на него внимание? Он был странным. Все время что-то выискивал, к чему-то приглядывался, а встречаясь с моим настороженным взглядом, лишь расплывался в дружелюбной улыбке. Но он был тихим. Возвращался домой поздно, а через пол часа у него уже не горел в окнах свет. Уходил рано с полной сумкой бумаг за спиной. Я как-то раз пообщался с ним. Очень умный и толковый парень, много читающий, многим интересующийся. Я пригласил его даже к нам в дом, где за ужином он рассказывал смешные курьезы на его службе в больнице. Вежливый и понимающий собеседник, и я никак не мог понять, что меня в нем настораживало, или всему виной моя странная мнительность, которая в последнее время обострилась. Все чаще на улицах я видел воронов, хотя в Конохе они не жили, предпочитая селиться в лесах подальше от деревни, и прилетали поближе к жилищам людей только в зимние месяцы. Но эти в наглую сидели на крышах, ветках, заборах, и с интересом провожали меня взглядом. Мне казалось, что они будто бы следили, будто бы понимали все на свете. Вот только… не может быть такого. Единственное объяснение — это чье-то призывное животное, которому приказано следить за мной, вместо АНБУ, которых я однажды запалил. Но я быстро отмел это предположение, потому что вспомнил, что прочитал в какой-то книжке, что призывные животные были огромных размеров, и, если бы это было одно из них, думаю, оно давно проломило бы крышу. Однажды не выдержав, я высказал этой наглой твари все что я о ней думаю и ее владельце, под недоумевающий взгляд Наруто, который шел в этот момент со мной в магазин. — Скажи своему хозяину, что если ему так интересна моя жизнь, пусть придет и спросит, а не прячется по кустам, как какой-то извращенец на пенсии! Понял меня, ты, тварюга пернатая? Ворон обиженно каркнул и тут же взмыл в воздух. — Что это было? — поинтересовался Наруто, сощурившись и как воробей склонил голову к плечу. — Саске, теме, совсем с ума сошел. Я недовольно покосился на своего названного братишку и недовольно цокнул языком, не находя в себе желания поделиться с ним своей паранойей. Вот был бы он постарше, тогда — может быть. А сейчас ни к чему грузить ребенка. Так и жили. И как-то незаметно подкралось время последней сессии, после которой решат, можем ли мы убивать людей за деньги или нет. И эта Воля Огня? Об этом мечтают детишки? Делалось грустно. В чем вообще был смысл? Хорошо, сдам я этот экзамен, а я сдам — не было сомнений. С логикой у меня всегда все было в порядке, так что тест я напишу, будут спрашивать устно — отвечу. Зачет по метанию сдам. Три базовые техники — тоже. Ну, а дальше? Выдадут протектор, погладят по головке, да и отправят с Богом людей потрошить за мизерную плату во имя пресловутой Воли Огня? А оно мне надо? Конечно, нет. Увы, подобные мысли посетили меня слишком поздно, когда я уже наполовину закончил отвечать на письменный тест. Мысль была настолько поразительной, что буквально вытащила меня из реальности, заставив погрузиться в глубокие рассуждения и внутренние терзания, а потом я и не заметил, как у меня буквально из-под носа Мизуки-сенсей выдернул листок с ответами. А на практическую часть…, а на нее я просто не пошел, сочтя более правильным вариантом свалить в закат. Думаете, мне дали спокойно пожать плоды своего решения и оставить все как есть? Да как бы не так! Уже вечером мимо меня пронеслись двое чуунинов, оживленно обсуждая, что Узумаки Наруто стащил свиток Шодая, и теперь точно за все ответит. Ну, а если он будет отвечать, отвечать и мне, как его покровителю и тому, кто не побоялся взять за него ответственность. Ну и не просто так, я думаю, они разглашали подобную информацию едва ли не на всю деревню. А еще мне кажется это были АНБУ под маскировкой. Вот только для чего их послали сообщить мне эти новости? Найти брата труда не составило, мы часто гуляли в том пролеске, когда учились ходить по деревьям. С довольным видом, Наруто сидел под раскидистым дубом, внимательно просматривая свиток. — О, Саске! — радостно воскликнул он, заметив мое приближение. — Хорошо, что пришел. Смотри, теперь ты тоже станешь геннином. Стоп. Что? — А вот с этого места поподробнее, — попросил я, присаживаясь напротив на корточки. Протектор Конохокагуре с гордостью украшал лоб моего названного братца, а сам он просто светился от переполняемой его гордости. Ну, мало того, что с первого раза сдал экзамен и стал геннином, так еще и охраняемый свиток из-под носа у Сандайме умудрился стащить. Кстати, как? — Мизуки-сенсей сказал, что если я стащу этот свиток, то ты тоже станешь геннином. Хотелось биться головой об это несчастное дерево, да так, чтобы весь лоб был синим. Черт подери, разве я не говорил, разве я не просил Наруто не верить каждому встречному-поперечному и не раскрывать душу наизнанку? Но нет же, как об стенку горох! — Дай, посмотрю, — протянул я руку к свитку, и Наруто незамедлительно уступил мне его. В свитке, в принципе, не было ничего того, что могло бы быть под запретом. Техника теневого клонирования шла первой, ее подробное описание. Гендзюцу — искажение пространства, враг думает, что бежит прямо на тебя, но на самом деле отклоняется вдруг вбок, или вообще бежит не туда, куда нужно. Активировав шаринган, я, на всякий случай, запомнил последовательность печатей. Еще в свитке говорилось о призыве, обратном призыве и рассуждения Нидайме Тобирамы Сенджу о технике Эдо Тенсей, которая в ту пору была только в разработках. В принципе, ничего сверхсекретного не было. Единственная ценность этого свитка в последних, я бы даже назвал, мемуарах, Эдо Тенсей. Но даже самый заправский гений не смог бы разобрать как выполняется эта техника среди всех этих глубоких размышлений и описании собственных ощущений. Я свернул свиток и хмуро посмотрел на Наруто. Тот сидел, скрестив ноги по-турецки, раскачивался из стороны в сторону с предвкушающим видом, ожидая от меня похвалы, но, увидев мой взгляд, улыбка тут же исчезла с его лица. Видимо понял мальчик, что накосячил. Умница. — Честно, не понимаю, зачем кому-то действовать чужими руками, да еще такими. — Я задумчиво посмотрел на свиток. — Давай сделаем вот как… Затаившись в ветвях, я стал ожидать прихода заказчика этой странной кражи. Он не заставил себя долго ждать. Появившийся Мизуки-сенсей, медленно шел к Наруто, облаченный в полную экипировку шиноби, будто собрался на миссию, а не на встречу с маленьким ребенком, который не далее, как пару часов назад только стал геннином. Тут же, буквально с опозданием в пару минут из кустов выскочил Ирука. И вот тогда и начался экшн. Сначала они поругались между собой, выясняя, кто больше ненавидит Наруто. И далее всплыли такие подробности, что у меня волосы дыбом встали. Почему вся деревня ненавидит его, почему пытается всячески задеть, унизить… Он — джинчуурики. Новость поразила меня настолько, что мне в какой-то момент сделалось страшно. Сердце застучало, когда я осознал всю масштабность трагедии этого несчастного ребенка. Его не просто лишили детства из-за непонятного страха к нему в лице жителей деревни, его сделали тюремщиком для самого страшного зверя этого мира. Кьюби но Йоко. Девятихвостый демон Лис. Говорят, он — сосредоточие всей мировой ненависти. Его чакра пылает яростным огнем, и сам он — порождение адского пламени. Демон, способный одним взмахом хвоста уничтожать целые деревни. И вот это существо заперли внутри маленького мальчика, обрекая его жить с этой чужой ненавистью, с этой жгучей болью от утраченной свободы. Дикого зверя нельзя запирать в клетку. Нельзя лишать его воли, пытаться дрессировать, заставлять делать то, что было не присуще его природе. Зачем? Если его смогли запечатать, то, лучше бы убили, чем обрекать на такую жизнь, заставляя ненавидеть лишь сильнее. А Наруто… Одного случая было бы достаточно, одного даже неосторожного тычка пальцем, чтобы чужая ненависть захлестнула разум мальчика. И вот над этим ребенком позволяли издеваться? Вот этого мальчика оставили жить одного без должного ухода и внимания? Стадо баранов. Глупые ослы, которые не понимают, что этот мальчик — герой. И от его благополучия зависят и их жалкие жизни. А то, что верхушка этому потворствует не было никаких сомнений. Иначе тогда, три года назад в то избиение вмешался не я, а АНБУ, которому было поручено следить за Наруто не спуская глаз. То, что я принял его в клан, теперь казалось мне самым правильным решением, которое я мог принять. Да, я умолчал некоторые детали этого соглашения, считая их не слишком важными, да и просто, в силу возраста Наруто и не понял бы всю их значимость. То, что он теперь полноправный член клана, а потому обязан представлять его интересы я сообщил сразу. А, если он часть клана, то фамилия у него теперь была двойная Узумаки-Учиха. Причем его первая фамилия была главной, вторая же почти никогда не называлась, кроме официальных документов. А вот когда у него появятся дети они уже наследуют фамилию Учиха. Но я сразу сказал себе, что если Наруто, повзрослев, не захочет этого, я отпущу его. Тогда он будет уже самостоятельным и сильным, я надеялся, что он заслужит всеобщее уважение своими поступками, став настоящим Человеком. Но сейчас, узнав, что он джинчуурики, я понимал, что его не примут так просто. Что вся его жизнь будет одной сплошной борьбой за право жить и быть тем, кто он есть — Узумаки Наруто. Мальчик не смог выдержать такого напора, и бросился прочь, пряча за рукавом оранжевого комбинезона выступившие на глазах слезы. Я поймал его, бросившись ему на перерез, когда он уже хотел проскочить мимо, поймал, притянув к себе и крепко стиснул в объятиях. — Не надо… я чудовище… чудовище, — бормотал он. А я крепче сжимал руки, не давая ему вырваться, и когда он затих, расслабившись в моих руках, я успокаивающе гладил его по спине. — Они — вот, кто настоящие чудовища. Вовсе не ты, — услышав где-то близко звук сломанной ветки, я быстро шагнул назад, прячась в тени дерева, не выпуская названного братца из объятий. — Мы поговорим об этом позже, хорошо? Не раскисай, главное. Я ободряюще улыбнулся ему, и увидев то, что я вовсе не боюсь его, Наруто тут же расплылся в счастливой улыбке. Выпустив его из кольца рук, я осторожно выглянул из-за дерева, наблюдая за приближением врага. — Значит так, быстро применяй хенге Ируки и драпай отсюда, — скомандовал я, сам принимая облик Узумаки. — Но…, а как же, — попытался возразить мне он, но я жестом попросил его заткнуться и делать то, что я говорю. Скрепя сердце, он все же выполнил указание и уже через мгновение, помчался прочь за подмогой. А я же, специально помедлив, бросился в противоположную сторону, прекрасно зная, что враг последует за мной. Так и случилось. Это был Ирука, на ходу кричащий, что Мизуки-сенсей не прав, он меня не ненавидит, но сейчас важно вернуть свиток, а потом можно и поговорить. — Тогда почему вы позволяли ребятам в Академии смеяться надо мной? Почему ни разу не попытались помочь мне? Ирука опешил от моего вопроса, но тут же как-то странно улыбнулся. Совсем незаметно, но я понял, с кем говорю: — Зачем вам этот свиток, а, Мизуки-сенсей? — с ухмылкой осведомился я. Остановившись на широкой ветке и выставив свиток сбоку от себя так, чтобы опираться на него одной рукой, я с нескрываемой неприязнью смотрел, как рот «Ируки» кривится в отвращении, а затем, хлопок, и хенге развеивается. — Догадливый демон, — процедил он. Он достал из подсумка сюрикен, который тут же увеличился в размерах. И вот эту махинину бросили в меня. Я знал, что не смогу увернуться, если не хочу потерять свиток. Либо я прикрываюсь им, и труд Шодая будет безнадежно испорчен, либо я просто отбрасываю его в сторону и спасаюсь сам. К счастью, мою внутреннюю дилемму решил появившийся Ирука, хватая меня за плечи и утягивая за собой вниз на землю. Тут же нам вдогонку был пущен еще один сюрикен, от которого меня закрыли. Ирука смотрел на меня, выставив руки по бокам от моей головы, скривив рот в мучительной гримасе, а еще он плакал, говоря, что не ненавидит меня. Я с недоумением смотрел ему прямо в глаза, все происходящее мне казалось слишком хорошо отрепетированной игрой. Почему я так решил? Ни за что не поверю, что видавший виды вояка, прошедший через многие опасные миссии, похоронивший всю свою семью и вынужденный каждый день сосуществовать с тем, кто, по его мнению, лишил его детства, будет реветь как изнеженная барышня, да и из-за чего? Сентиментальность одолела? — Думаешь, почему тебя все ненавидели? Почему смотрели на тебя так, будто твое существование — огромная ошибка? — не унимался Мизуки, застывший на ближайшем дереве. — Замолчи! — закричал Ирука, поднимаясь с земли и тут же бросая в противника дюжину кунаев. — Наруто — шиноби Конохогакуре. Он — один из нас! — Ха? Ты серьезно, Ирука? Этот демон? У него был вид, словно у безумца, глаза лихорадочно бегают с меня на Ируку, улыбается, как Чеширский кот. Мне это все порядком надоело. Пользуясь тем, что противник отвлекся на взаимные препирания с сенсеем, я проскользнул мимо них, отходя к деревьям, подальше от этих двоих. Я увидел достаточно, чтобы мне успел надоесть этот спектакль, а потому, я развеял хенге. Услышав хлопок, оба сенсея как по команде посмотрели на меня. Отпустив из рук свиток, я позволил ему упасть рядом, и с неприкрытой злостью посмотрел прямо на Мизуки. — Использовать ребенка в своих гнусных целях — подло. Вы не то, что не шиноби, после этого, вы — не мужчина. Просто мусор. А мусор, нужно сжигать! С этими словами мои руки вспыхнули, как спички, вплоть до локтей. Языки оранжевого пламени с какими-то перламутровыми всполохами не обжигали кожу, наоборот было ощущение свежего тепла, но долго и упорно тренируясь, я знал, сколько разрушительна на самом деле эта техника. Я добился своего, того, чего хотел. Техника клана Учиха вместо рта стала выпускаться через руки. Сформировать в руках по фаерболу было тяжело, просто потому, что чакре надо было предать форму, да еще к тому же удерживать ее, когда атакуешь. Поэтому на сегодняшний день сферы у меня не получалось, это было как факел, что-то непонятное по форме. Но техника произвела впечатление, потому что до меня такого они еще ни разу не видели. Метнув пламя в Мизуки, я видел, как он среагировал в последний момент, попытавшись уклониться. Один шар пролетел мимо, влетая в дерево, а вот вторым я мог управлять в течении минуты. Он летал за паникующим Мизуки как наводимая ракета, пока тот не решил, что сможет отразить ее. Как раз вовремя, лимит времени существования этой техники подходил к концу. Усилием воли, собирая в себе последние крупицы чакры, я приказал огненному шарику распасться на несколько частей, облетая моего бывшего учителя и хватаясь за его одежду. Я не ставил себе целью убить его или изуродовать. Мне нужно было просто его отпугнуть, занять чем-то, пока не прибудет подкрепление АНБУ. То, что этот спектакль уже закончен, я не сомневался, а значит, пора опускать занавес и уводить актеров со сцены. Вот только я не учел, что моя злость и презрение по отношению к этому человеку переломили мою сдержанность. Его рука и бок вспыхнули, как бумажный домик. Мизуки истошно вопил, упав на землю, катался по траве, пытаясь сбить пламя. «Что же ты делаешь?» — билось о черепную коробку мысль — «Во что ты превратился… Жалкое, никчемное существо… Как ты мог похоронить свои принципы, отбросить всю мораль, все, что в тебя вдалбливали с пеленок?» — Предал… — прошептал я. Предал себя. Все, чем дорожил, все, что делало меня собой. Я сделал шаг назад, еще, еще, пока не уперся лопатками в ствол дерева. Меня трясло, когда я наблюдал за тем, как прибывшие АНБУ поднимают Мизуки с земли, как до меня долетает запах паленой синтетики и плоти. Желудок скрутило в болезненном спазме. Я только успел повернуться спиной, схватившись рукой за низко растущую ветку, как меня вырвало. Пищевод обожгло желчью, на языке остался горький вкус собственного дерьма. Как я мог докатиться до этого… — Саске! — услышал я пронзительный вопль, и машинально обернулся. Наруто, стоящий на ветке противоположного дерева, смотрел на меня. Я читал на его лице беспокойство за меня, что я ранен, что со мной что-то случилось. Но вот, морщинка на его лбу разгладилась, когда он увидел, что со мной все в порядке, и я даже смог победить такого противника. Брат спрыгнул с дерева, подбежал к Ируке, что-то оживленно начиная тараторить. Я не понимал ни слова, ничего не слышал и не видел, пока мне чуть ли не под нос сунули новенький протектор. — Поздравляю, Саске-кун, — улыбнулся сенсей, — ты это заслужил. Скорее машинально, чем осознанно, я протянул руку, забирая протектор. Вертел его в руке, ловя им лунные блики, сквозь просветы в листве. Я смотрел на этот проклятый знак «Листа», и в душе вскипала злость. Жгучая ненависть к деревне, где меня превратили в чудовище.