Down

Еще одна бессонная ночь. Гарри сел на кровати и прикрыв глаза, провел по лицу ладонями. Он чувствовал себя уставшим, измотанным, почти опустошенным. Ветер, ворвавшийся в комнату из приоткрытого окна, коснулся обнаженной кожи груди парня, покрытой многочисленными татуировками и он, вздрогнул. Сжав зубы, Гарри откинул плед и поднялся на ноги. Сколько раз он говорил Энн не входить в его комнату и не открывать окно. Он опустил раму с резким звуком, после чего надел мятую футболку и вышел в коридор. С первого этажа доносились голоса родителей, и Гарри поразило их спокойствие. Как они могли вести себя, словно ничего не случилось, когда их дочь пыталась покончить с собой? Он чувствовал, как отвращение к этим людям заполняет его грудную клетку. Гарри остановился у спальни сестры и сделал глубокий вдох. Он поднял руку и постучал костяшками пальцев по твердой поверхности. Ответа не последовало, поэтому парень повернул дверную ручку и вошел в комнату. Здесь было темно. Плотные шторы на окнах не пропускали солнечный свет, а в воздухе пахло лавандой и медикаментами. Джемма лежала на кровати спиной к Гарри. Ее правая рука свисала вниз, запутавшись в длинной трубке капельницы, и парень, сделав шаг, осторожно коснулся ладони сестры. Высвободив ее руку, он сжал тонкие пальцы девушки и нахмурился, ощутив, насколько холодными они были. Он перевернул ее ладонь и сжал губы, заметив уже затягивающиеся полосы на запястье сестры. Его взгляд скользнул выше к ее лицу, и он замер. Карие глаза девушки внимательно смотрели на него. — Как ты себя чувствуешь? Джемма неопределенно пожала плечами и бросила взгляд на стену. Она могла смотреть в пустоту часами, когда не хотела говорить, и Гарри это злило. Почему она не может рассказать ему в чем дело? — Джемма, — его голос стал тверже, но блондинка не шевельнулась. Она все также смотрела на стену за спиной Гарри, и с губ парня сорвался вздох. — Я скоро вернусь, — пообещал он, после чего поцеловал сестру в лоб и вышел из комнаты. *** Утром воскресенья я, кажется впервые за долгое время, проснулась без ощущения тревоги. Солнечные лучи пробивались сквозь тонкие шторы в мою спальню, и я почувствовала, что этот день будет хорошим. По настоящему хорошим, без необъяснимого страха неизвестного и удушающего чувства беспокойства. Опустив ноги на пушистый ковер, я поднялась с кровати и подошла к окну. Приподняв раму, я выглянула на улицу и улыбнулась, почувствовав теплый осенний ветер на своем лице. Я не могла вспомнить момента, когда в последний раз чувствовала такую легкость и беззаботность. Приняв душ, я надела пижаму и, завязав влажные волосы в пучок, спустилась вниз. На кухне я застала маму, одетую в хирургическую форму. — Доброе утро, — пробормотала я. — У тебя снова срочный вызов? — Да, — выдохнула она, заправив волнистую прядь темных волос за ухо. — Как и у твоего отца. Родителей довольно редко вызывали в госпиталь одновременно, если случай не был серьезным. — Что случилось? — спросила я, ощутив тревогу. — Нападение на мужчину, — ответила мама. — А также ножевое ранение. Полиция пока не знает, кто виноват в произошедшем. — Мелисса, поторопись, — с улицы донесся голос отца, после чего мама торопливо обняла меня и быстрым шагом вышла из дома. Из окна я наблюдала за тем, как она села в полицейский форд, после чего машина тронулась с места, а пару мгновений спустя, скрылась в облаке пыли. Я сглотнула, потирая запястье правой руки холодными пальцами. Я знала, что у родителей довольно опасная работа, но ничего не могла сделать с возвращающимся беспокойством. Я не хотела позволять этому чувству словно паутине, вновь окутать меня, поэтому вернулась в свою комнату и легла на кровать. Вытащив из-под подушки книгу «Великий Гэтсби», которую я купила пару недель назад, я нашла нужную страницу и позволила себе окунуться в мир Нью-Йорка тридцатых годов. Книга настолько захватила меня, что я отвлеклась от нее, только когда услышала звонок телефона из гостиной. Отложив книгу на низкий прикроватный столик, я вышла из комнаты и, спустилась в гостиную. — Джейн, ты не могла бы привезти мне ключи от моей машины, — спросила мама, когда я нажала на вызов. — Утром я торопилась и забыла их вместе с мобильным на кухне. — Конечно, — кивнула я, проходя в кухню. — Я привезу тебе ключи. — Спасибо, дорогая, — поблагодарила мама, после чего положила трубку. Сменив пижаму на джинсы и серую худи, я вышла из дома, накинув рюкзак на плечи, после чего направилась к автобусной остановке. *** В госпитале было по-воскресному тихо. Светлые коридоры были пусты, голоса пациентов приглушенными, но эта тишина не казалась мне тяжелой. Наоборот, в воздухе царила атмосфера спокойствия. Я поднималась в лифте одна и была благодарна за это. Серебристые двери открылись с характерным звуком, и я вышла в фойе, которое разделяло отделения хирургического и диагностического отделений больницы. Я открыла дверь хирургического отделения, а в следующее мгновение столкнулась с высоким парнем. — Прости, я не хотела... — осторожно начала я, подняв голову, но тут же умолкла. Гарри стоял передо мной, не сводя яростного взгляда с моего лица. Теперь это определенно перестало казаться случайностью. — Может быть, если ты откроешь свои глаза, то будешь более внимательной, — прошипел он, зачем-то касаясь своей щеки тыльной стороной ладони. Он обошел меня и быстрым шагом двинулся к лифту. В моей груди что-то сжалось, и я обернулась, бросив взгляд на парня, который уже вошел в лифт, после чего направилась к кабинету главного хирурга. — Что случилось? — спросила я маму, слишком резко открыв дверь. Женщина стояла спиной ко мне, но обернулась, когда я вошла в комнату. — Одна девушка пыталась покончить с собой этой ночью, — произнесла мама, вновь поворачиваясь ко мне спиной, чтобы поставить истории болезни в шкаф. — Ее едва удалось спасти. Перед глазами возник образ парня, которого я видела минуту назад и почему-то только сейчас я смогла вспомнить детали. Широкие плечи Гарри немного дрожали в тот момент, а в уголках глаз блестели влажные капли. Он был зол на меня и его голос был грубым, но также в нем скользили нотки отчаяния. Дрожь прошла по моей спине и меня поразила собственная недалекость. Грубость Гарри, его нежелание быть замеченным, взгляд той блондинки, и то с какой заботой он смотрел на нее… Как я не догадалась обо всем раньше? Сглотнув тугой комок в горле, я облизнула сухие губы и подняла взгляд со своих кед. Одна фраза. Всего одна. Мой голос был едва слышным, когда слова соскользнули с дрожащих губ. — Фамилия этой девушки Стайлс? Мама обернулась ко мне с выражением ужаса на лице. — Как ты узнала? И в тот момент все кусочки мозаики сложились в единую картину. Для меня вдруг стало очевидно, по какой причине Гарри вел себя так все это время. Она его сестра. Я застыла на месте, словно пораженная молнией. На задворках сознания я всегда подозревала, что Гарри был связан с той девушкой, но понимание этого в реальности, буквально выбило землю из под моих ног. — Джейн, как ты узнала обо всем? — голос мамы стал тверже, и я перевела на нее растерянный взгляд. — Я... я видела Гарри в госпитале с этой девушкой, — призналась я. — Несколько раз. Мама коснулась своего лба тонкими пальцами. — Я не должна была говорить это. — Все в порядке, я никому ничего скажу, — пообещала я, и в тот момент я говорила искренне. — Я знаю, что это врачебная тайна. — Да, поэтому ты должна молчать, — сказала мама. — Ты знакома с Гарри? — Мы учимся вместе, но никогда не разговаривали, — я прислонилась спиной к стене, обшитой деревянными панелями. — Он почти всегда молчит. Я почувствовала себя ужасно, как только эти слова сорвались с моих губ. — И для этого есть причины, — кивнула мама, и ее голос был наполнен сочувствием. — У Джеммы сейчас не самый легкий период и Гарри делает все, чтобы помочь ей, но он... — она умолкла. Я хотела узнать о парне больше, но вздох, сорвавшийся с губ женщины, заставил меня остановиться. Наверняка она чувствовала себя виноватой в том, что мне стала известна правда о сестре парня, но это была моя вина. — Езжай домой, Джейн. У меня еще много работы. Я знала, что маме нужно было провести несколько минут в одиночестве, поэтому кивнула и вышла в коридор, закрыв дверь за своей спиной. Звуки моих шагов эхом отражались от стен пустого коридора госпиталя, пока я медленно шла к выходу. Ощущение будто я влезла в душу парня, царапало изнутри, и я не могла избавиться от этого чувства. Я узнала причину, по которой Гарри вел себя так последние несколько недель, но я не чувствовала облегчения. Сейчас я не чувствовала ничего кроме отвращения к самой себе и горечи во рту, которая осела на языке словно пепел.