Умереть. Умереть. Воскреснуть.

Джон открыл глаза, но ничего толком не увидел, что-то белое расплывалось перед глазами, и что-то белое простиралось под ним. «Рай или постель. Может быть, увижу Шерлока», — подумал Джон и закрыл глаза. Придя в себя на следующий день, он понял, что находится в больнице. Не то чтобы он был разочарован. Но жизнь — это движение вперёд, а он так устал, что смерть была бы желанной остановкой. Хотя жизнь однозначно была желанна, как был желанен мужчина, находящийся за много миль отсюда, или много других приятных вещей, которые озаряют жизнь любого человека. Солнце настойчиво пробивалось сквозь опущенные жалюзи, когда в палате Джона появилась немолодая женщина. — Джон! О, Джон! Я так беспокоилась, когда утром вас не оказалось дома! Я принесла вам свежих булочек с клубникой, а… — Простите меня, миссис Крауч. — За что, Джон? — Не знаю. Но мне кажется, я виноват. Кажется, я сделал что-то не то. — Если вы про забитый водосток в ванной, то даже не думайте. Давно надо было вызвать сантехника, а то на моей кухне вода капает из крана — кап-кап. Не представляете, как это раздражает. — Вода? У вас есть вода? — Вы хотите пить, Джон? — Да. Женщина налила воды из бутылки, стоящей на прикроватной тумбе, и напоила Джона. Он хотел взять стакан сам, но не получилось — левая рука скована гипсом, а правая в бинтах, как в варежке. — Ну что же, Джон, я пойду. Джон кивнул. Женщина поднялась, но уходить не торопилась: — Джон, там за дверью человек, который очень хочет вас увидеть. Только не надо волноваться. Обещайте мне не волноваться. Если что, я буду здесь, рядом, за дверью. И хрупкая фигурка скользнула за дверь. — Ну как он? — Назвал меня миссис Крауч. А так вроде нормально. Дверь снова распахнулась и впустила нового посетителя: высокого молодого человека с копной растрёпанных тёмных кудрей, в мешковатых джинсах и в зелёном растянутом свитере. В руках он держал небольшой холст на подрамнике, но без рамы. — Джон! — Луи! Боже, Луи! Но как ты узнал? Молодой человек пристроил картину на подоконник, чтобы хорошо было видно с кровати, подошёл к Джону и осторожно обнял. Потом, не разнимая рукопожатия, опустился на стул рядом с изголовьем. Ватсон не сводил с него сияющих глаз. — Лу, поверить не могу! Ты здесь, в Лондоне! — Да, Джон, я приехал ради тебя. Мой брат… — Мужчина пригладил свои кудрявые волосы обеими руками и завёл их назад. Ватсон не отрывал от него взгляда, впитывая каждое движение. — Джон… Джон… Ватсон почувствовал беспокойство. Его лягушонок — его Луи — таял на глазах, его голос звучал совсем не так, а мечтательные, ласковые глаза обретали холодный стальной блеск. — Джон, я не Луи. Я — Шерлок. — Нет, Луи, не говори так! — прошептал Ватсон. Он почувствовал, как его тело теряет вес и улетает куда-то невесомым пёрышком. Это было даже приятно. — Джон! Врача! Куда подевались все врачи! Джон! Мужчина метнулся к двери, но его остановил звон. Он обернулся и увидел на полу осколки разбитого стакана. Джон смотрел на него распахнутыми немигающими глазами. — Нет! Не зови никого, Шерлок. Не уходи. — Ну, слава Богу! Ты меня признал, — Шерлок присел возле кровати Джона. — Шерлок, я так счастлив, что ты здесь. Я так скучал по тебе… — Доктор Ватсон прикрыл глаза, пряча слезы. Шерлок протянул руку, чтобы погладить Джона по волосам, но тот дёрнулся от прикосновения, как от удара током: — А где Луи? Он только что был здесь! И так внезапно ушёл. — Джон, что ты говоришь, нет никакого Луи! Это же я, Шерлок! — он подскочил со стула, а потом склонился к Джону, почти навис над ним. — Нет, верни Луи… я люблю его. Он перевернул мою жизнь и спас меня. Спас мою душу! — Нет никакого Луи! Да приди ты в себя, Джон! Есть только я — Шерлок! — Ты – гений, Шерлок. Для меня ты почти Бог. Бог прекрасный, но жестокий, холодный и бесчувственный. — Джон помолчал немного. — Вот стоит картина, которую Луи нарисовал для меня. Посмотри! Я узнаю шпили этой церкви. Там, возле неё, Луи ждал меня. Я знаю, он выследил меня, чтобы потом показать свой Париж. — Джон! Это я её нарисовал! И я выследил тебя возле Сен-Дени! Я повесил на твою куртку маячок! — Шерлок снова подскочил со стула и стал мерить шагами палату. Джон следил за ним глазами. — Нет, Шерлок, это невозможно! Просто невозможно! Шерлок присел на стул, сгорбился и закрыл лицо руками. В палате наступила тишина, которая длилась и длилась. Спустя целую вечность эта тишина была нарушена звуком открывающейся двери. — Ку-ку, мальчики! Шерлок, пора! Джон, наверное, устал. Наговоритесь завтра. Шерлок поднялся и молча покинул палату. На следующий день у Джона проснулся дикий аппетит. Из-за сломанной правой ключицы и обожженной левой руки он не смог есть сам, поэтому медсестре пришлось кормить его. Джону это не нравилось, но он понимал, что калорийная еда поможет быстрее восстановиться. В какой-то момент в палату заглянула давешняя женщина: — О, бедный наш доктор! Милочка, идите, я покормлю доктора Ватсона сама. — Не стоит миссис… Хадсон. — Джон хлопнул себя забинтованной рукой по лбу. — У меня какой-то заскок. — Неудивительно. Такая шишка на затылке! Врач сказал, что у вас очень крепкий череп. Любой другой череп от такого удара раскололся бы, как орех. А у вас даже трещины нет! — Миссис Хадсон, я же ем! — Прости, прости, Джон. В какой-то момент, перестав жевать, Джон повернул голову и посмотрел на картину, стоявшую на подоконнике. В горле совершенно невероятным образом запершило, и Джон зашёлся в непрекращающемся кашле. — Выпей воды, Джон! Давай, пей! Миссис Хадсон влила в Джона целый стакан воды. В горле сразу перестало першить. — Значит, Шерлок — жив? Миссис Хадсон, вы ведь мне врать не будете? — Конечно, жив! Ты ведь видел его вчера, Джон! — Вчера я его… не узнал. — О да, эти кудри! О боже, что я несу… — миссис Хадсон коснулась пальцами виска. — Вчера мы вместе вернулись домой, он лёг на диван и уставился в потолок. А сегодня утром я нашла его в той же позе, с теми же вытаращенными глазами. Он даже чаю не попил и не переоделся. Так и лежал в туфлях. — Он здесь? — Да, ждёт за дверью. Позвать его? — Да, спасибо, миссис Хадсон. Только… далеко не уходите. — Хорошо, я буду рядом, в коридоре. — Миссис Хадсон сгребла грязные тарелки и вышла из палаты. И почти сразу в дверь проскользнул Шерлок. Теперь это был совершенно узнаваемый Шерлок Холмс: длинные волосы сострижены, кроссовки сменились туфлями, а джинсы и свитер — элегантным костюмом с бледно-розовой рубашкой. — Здравствуй, Джон! Джон глубоко вздохнул и поерзал на кровати. — Шерлок, это ты? Поверить не могу, что ты жив. Когда рука заживёт, я стукну тебя по носу. — Не надо. За последний год его и так два раза ломали. Шерлок осторожно приблизился и так же осторожно обнял его. Джон ощутил невесомый поцелуй в щеку. Отодвинувшись, Шерлок увидел, что Джон смотрит в окно, избегая смотреть ему в лицо. Возникла пауза. Спустя минуту Ватсон заговорил, так и не повернув головы: — Шерлок, мне так стыдно. Прости меня. Боже, если бы ты мог забыть! Стереть со своего жёсткого диска! — Зачем, Джон, мне забывать это? — Чтобы я не умер со стыда. Я делал с Луи всё то, что хотел бы сделать с Шерлоком, но никогда бы не сделал этого, даже если бы он мне позволил. — Джон, я здесь! Говори обо мне во втором лице, когда я здесь! — Ты не здесь. Ты ещё не здесь. Ты только на пути сюда. — Джон, ты опять? Хватит сходить с ума! — Ты свёл меня с ума, когда появился передо мною в Париже в образе другого человека! И ты хочешь, чтобы я моментально пришёл в норму? — Прости. — «Прости?» — Джон покачал головой, выказывая крайнюю степень возмущения. — Я не могу простить тебя, потому что, когда ты умер, ты стал для меня непогрешимым. Мне просто нечего прощать. Я наделил тебя всеми признаками Бога! Я разговаривал с тобой! Советовался с тобой! Нормальные люди ходят в церковь, а я ходил к твой могиле! — Я знаю. Я видел тебя там. — Я слышал твой голос у себя в голове! Шерлок с тревогой уставился на доктора. — Может быть признаком шизофрении или эффектом от религиозного экстаза. — Вот именно, экстаза! Ты сам доказал свою божественную сущность! — Поскольку процент сарказма в твоей фразе зашкаливает… — Шерлок! — Глаза доктора Ватсона горели, как два газовых фонаря. — Что? Пауза затянулась на несколько минут. Но Шерлок терпеливо ждал, что скажет Джон. Ему показалось, что он перебил его неспроста. И хотел сказать что-то важное. — Что это было между нами в Париже? — выпалил Джон. — Ты точно хочешь знать? — Точно, — кивнул доктор. — Я скучал по тебе. Может, даже не сколько по тебе, сколько по нашим отношениям. По Лондону. По нашей привычной жизни. Мне хотелось увидеть тебя, услышать твой голос. Обычный человеческий мозг забит стереотипами. Если человека похоронили, то, значит, он — умер. Встретив покойника, среднестатистический европеец скорее подумает о двойнике, чем о призраке или подвохе. Конечно, мне надо было измениться. Молодёжная одежда чисто психологически убавляет возраст. Сорокалетняя женщина с волосами, забранными в два хвостика, в клетчатой юбке и в белой рубашке, может легко сойти за школьницу. Не для школьников, конечно, а для остальных окружающих… — Я понял. Но ты не ответил на мой вопрос. Шерлок уставился невидящим взглядом прямо перед собой. Ватсон приподнялся на подушках: — Шерлок! — Думаю, природа взяла своё, — выдал наконец сыщик. — Природа! Чья природа, Шерлок!? — Твоя… Моя, — задумчиво протянул Холмс. — Значит, природа, — упрямо задрал подбородок Джон. — А теперь что? — Что — «что»? — Что мы будем делать с этой природой? — настойчиво спросил Джон. — Ничего не будем делать! Пусть она сама решает. — Сама решает… Хорошо. Иди сюда, лживое чудовище, поцелуй меня! — Там миссис Хадсон за дверью, — с сомнением покосился на Джона Шерлок. — Моя природа настаивает. Шерлок склонился к Джону и коснулся губами его заветренных губ. Джон почувствовал, как против собственной воли, хочет ответить ему. Но как тогда быть с коварным планом? — Ты укусил меня! Почему? — Шерлок прижал руку к губам, потом убрал и посмотрел на ладонь. На пальцах алела кровь. На его лице проступили такие искренние недоумение и обида, что Джон моментально сдался: — Ну прости, прости. Шерлок вздохнул, подыскивая слова: — Хорошо, по вечерам я буду надевать парик с длинными кудрями, с ног до головы перемазываться масляной краской и говорить с французским акцентом. Если тебя это заводит. — Да, и льняное масло, — хмыкнул Джон. — О, боже, Джон! — буквально застонал Шерлок и, пересев к Джону на кровать, стиснул его своими длинными руками. Джон зарылся носом в восхитительно пахнущие кудри и почувствовал, что после бесконечных, безрадостных странствий, он навсегда вернулся домой. — Шерлок, Шерлок, Шерлок… — Повторял он, испытывая счастье только от того, что произносит это имя. — Никогда больше, слышишь, не смей умирать! — Не буду. Обещаю. Если только когда-нибудь… Когда мозги перестанут соображать, а ноги перестанут ходить… — Нет, даже тогда… не смей! — Ну, хорошо, — покладисто согласился Шерлок, — не буду. Но Джон ему всё равно не поверил. — Ещё какое-то время я буду злиться на тебя за обман. Это сильнее меня, ты знаешь. Возможно, я буду груб… — Не надо, Джон, — пробубнил Шерлок куда-то в плечо Джона, — твоя грубость слишком сексуальна. Мне уже штаны жмут. — Убирайся отсюда вместе со своими штанами, — смеясь, оттолкнул Шерлока Джон. — Мне ещё месяц лечиться. Я не могу тебе позволить трахаться с калекой. — У тебя сломана ключица, обожжена рука, трещины в лодыжке и в двух ребрах. И да, шишка на голове. В остальном ты здоров! — Нет, Шерлок, ты достоин полностью здорового любовника. Лучше расскажи, что со мною случилось. Ты ведь наверняка в курсе. — Ну, если ты этого хочешь… Тебя обнаружили пожарные, которых вызвали соседи, когда заметили огонь. Счастье, что они заметили. Была ночь, а ты свалился под стену дома, за кусты. Со стороны тебя не было видно… — Откуда ты это знаешь? — Из отчёта… Джон поднял брови: — И… Шерлок досадливо мотнул головой: — Дело ещё не закончено… Майкрофт мне голову оторвёт. — Дело Уоллеса? Им Майкрофт занимается? С чего бы ему? — Дело Уоллеса всего лишь один из эпизодов, само дело намного больше. Майкрофт называет его «Дело о фабрике Смерти». — Ничего себе! Что за «фабрика смерти»? — Шерлок заметил, как глаза Джона наполнились азартом. — Клиника, в которой ты работал. — Моя клиника? — Майкрофт запихал тебя туда, используя все свои мыслимые и немыслимые связи. Ему нужен был свой человек среди врачей. Там творились страшные дела. Человек, привезённый с переломом ноги, через два дня умирал от внутреннего кровотечения. — Они подделывали свидетельства о смерти? — Они убивали. Медицина знает много способов незаметного убийства. Ну, более или менее незаметного. Если родственники в деле, доказать невозможно. На клиента поступал заказ, обычно именно от родственников. Но иногда заказчиком выступал работодатель или конкурент. Человек получал небольшую травму или несварение желудка, скажем, и его отвозили в эту клинику. И он уже не возвращался. — Они убивали пациентов? Но я ничего такого не знал! — Знал. Просто не замечал. Ты был слишком занят своими мыслями. Поэтому тебя и удалось устроить туда специалистом. Кое-кому дали понять, что ты почти год лечишься от невроза и мало обращаешь внимания на то, что происходит вокруг. — Ты хочешь сказать, что я плохо выполнял свой врачебный долг? — возмутился Джон. — Да нет же. Половина клиники функционировала именно как обычное лечебное заведение. Большая часть врачей и персонала понятия не имели о заказах на убийство пациентов. — Но я не работал на Майкрофта. Мы даже не общались. — Тебе и не надо было. На тебе постоянно был жучок. И маячок. В тот день, когда ты вломился в дом Уоллеса, маячка как раз не было, ты ведь подстригся, искупался и надел ту одежду, на которую его не успели прицепить. Если бы он был, ничего не случилось, тебе не пришлось бы выпрыгивать из горящего дома. Помощь пришла бы раньше. Вчера я закатил Майкрофту скандал по этому поводу. Теперь он месяца два не покажется на Бейкер-стрит. — Значит, Уоллес… — Тоже был заказ. — Я сразу заподозрил что-то неладное, — Джон помахал в воздухе забинтованной ладонью. — Он должен был попасть к другому доктору. Но тот отлучился, и Уоллеса по ошибке доставили к тебе. Поэтому сразу его убить не удалось. Плюс у него был телохранитель. Вернее, телохранительница. — Эффектная девушка… — Джон! — Это неистребимо, Шерлок. Я же мужчина… Лучше рассказывай дальше. — Телохранитель отвлеклась всего на минуту, в туалет в торговом центре, и Уоллеса столкнули с эскалатора. Машина из клиники, под видом «скорой», подъехала моментально. Но девушка в последний момент успела вскочить в салон, где лежал Уоллес. Забрать из клиники она его не могла — состояние его было достаточно сложное. Да ей и не приходило в голову, что опасность может исходить от врачей, ведь наняли её, чтобы защитить Уоллеса от старшего брата Френка Трентиньяна. — Этого придурка, что меня связал! Я только сейчас о нём вспомнил! Его же похитили! — Похитителей уже поймали, но совершенно случайно. Дорожный патруль остановил машину, которая сильно превысила скорость. Пассажиры явно нервничали, их попросили открыть багажник. Связанный парень лежал там. Двоих задержали, а один успел скрыться. — Всё равно я ничего не понимаю. — Я просто не с начала начал. Ричард Уоллес познакомился с Френком Трентиньяном в Америке во время гастролей десять лет назад. Френку тогда было семнадцать. Отец Френка, крупный подрядчик, был одновременно самым опасным бандитом в Бруклине. Побег младшего сына с любовником он перенёс спокойно — туда дурачку и дорога. У него был старший сын, который давно стал его правой рукой и настоящим наследником дел. Год назад старший Трентиньян умер. К его чести надо сказать, что младшего сына он в завещании не обделил. Ему досталась приличная часть недвижимости и денег. Старшего такой поворот дел не устраивал, он не собирался выделять брату его долю. И так ему и заявил через адвокатов. Френк сказал, что будет бороться и составил завещание уже на Ричарда, не понимая того, что ставит любовника под удар. Когда за ними началась настоящая охота, организованная старшим братом Френка, они разделились: Френк спрятался в Швейцарии, а Ричард остался охранять дом. В конце концов, Ричарда подловили в торговом центре. А Френк, перестав получать вести от Ричарда, забеспокоился и вернулся домой, где и наткнулся на тебя. — А куда делась девушка? — Далась тебе девушка, Джон! Она наемница! Сначала она пыталась защитить Уоллеса, даже обратилась к тебе. А потом исчезла. И Уоллеса той же ночью пришли убивать. Он попытался спрыгнуть на дерево, спастись бегством или хотя бы наделать шума. Но пока он открывал окно, ему успели сделать укол. На дерево он упал уже в агонии. Девицу эту, думаю, подкупили. Или убили. — Шерлок, и ты так спокойно это говоришь! — Ну, начинается! Всё по-старому, — проворчал Шерлок. Джон уже хотел разразиться речью, как дверь отворилась: — Ку-ку, мальчики! Вы что, снова ссоритесь? — Нет, — в один голос ответили Шерлок и Джон. — Шерлок! Ты, наверное, уже уморил Джона своими разговорами! — Наоборот, я его лечу! От рассказов о плохих людях ему становится лучше. — Заявил Шерлок. — Да, слушал бы и слушал, — Джон с улыбкой посмотрел на губы Холмса. А потом перевёл взгляд на миссис Хадсон, потом снова посмотрел на Шерлока и облизал губы: — Миссис Хадсон, Шерлок, заберите меня домой! Миссис Хадсон беззвучно всплеснула руками. — Миссис Хадсон, как вы думаете, мы справимся? — Конечно, Шерлок! Уже через полчаса карета скорой помощи везла его домой, на Бейкер-стрит. И если бы существовал измеритель количества счастья, то счастье Джона в тот момент побило бы все мировые рекорды.